В темной гостиной домика Гхарнары уместилось как минимум дюжина малышей. Медвежата толкались, шипели друг на друга, смеялись, щекотали соседей…Я радовалась, что их так много и они все такие смешные и забавные – я не могла сосредоточиться на хмуром лице Сильвера. Он сидел на полу, как и все мы, в противоположном углу комнаты. Недостаток зрения вампиров заключался в том, что в полумраке я вижу почти также хорошо и четко, как и при дневном свете. Так что я могла видеть каждую черточку лица Сильва, каждый его жалобный взгляд, его сдвинутые темные брови и сожаление в рубиново-алых глазах…
Рядом со мной сел Раггарт и протянул мне бутылку с вином. Я покачала головой:
- На меня не действует…
Белый медведь усмехнулся:
- Знаю, я кровью разбавил. Выпей, должно полегчать! Оно некрепкое, так что…В голову сильно не ударит.
Я вежливо отказалась, тогда медведь протянул мне вторую бутылку – в ней плескался какой-то компот. Или это напиток? Я сделала маленький глоток и с удивлением обнаружила – это квас. Раггарт улыбнулся:
- Если не секрет – из-за чего вы поссорились?
Я постаралась не смотреть медведю в глаза:
- Да мы и не ссорились, в общем…
- Ну да, а ты просто так мерзла на улице в метель!
- Я не мерзла! – Возмутилась я, и тут же прикусила язычок. Считай, что выдала себя с потрохами! Раггарт хмыкнул и обнял меня за плечи своей огромной, пушистой лапой. Мне мгновенно стало тепло.
- Ника, я не знаю, что между вами произошло, но он поднял такой шум по городу, когда началась метель, а ты не вернулась в домик!
Я верила в его беспокойство, даже знала, что мы помиримся. Но по чисто женскому принципу не собиралась просить прощения первой. Сильвер же, похоже, собирался с духом, или просто ждал удобного момента.
В комнату вошла Гхарнара. Стоило ей появиться, как малыши успокоились и сели в несколько рядов. Медведица легла на пол, а к ней присоединился Раггарт. Перед тем, как встать и уйти от меня, он одобряюще улыбнулся.
Медведица зажгла свечи, потушила свет. Комната мигом преобразилась: сумрак окутал фигуры малышей, заклубился по углам; в неясном огне свечи блестели глаза-бусинки. Шерсть медведей казалась темно-янтарным ватным облаком. В звонкой тишине слышалось лишь мерное посапывание медвежат. Голос Гхарнары казался пушистым шерстяным пледом – так и хотелось завернуться в него, такого теплого.
- Когда-то давным-давно наши предки поселились на склонах этого вулкана. Они ничего не умели, но ум и сноровка, а также любознательность помогали им и продвигали вперед. Вскоре появилось электричество; потом построился первый завод. Боги смотрели на наших предков, удивлялись их любознательности и любви к работе. Тогда боги решили наградить нас – они подарили нам речь. Радости праотцев не было предела: ведь теперь все дела, которые делались за несколько месяцев, медвежий народ заканчивал за несколько недель. Речь помогала нам во всем – в науке, технике, медицине. Но боги просчитались.
Однажды юноша по имени Рорхе подружился с девушкой по имени Нарга. Они дружили много лет, и вот однажды Рорхе понял – Нарга дороже ему, чем друг. Но как выразить все те чувства, что пленили его душу? Как рассказать Нарге о…а чем ей рассказывать? Боги дали медведям язык, но он был предназначен для развития науки. О чувствах боги не позаботились. Тогда Рорхе вышел на вершину горы и решил говорить с богами. «О всемогущие!» - закричал он. «Я впервые столкнулся с тем, чего не могу выразить словами! Красавица Нарга стала для меня важным другом. Но ведь мои чувства намного сильнее, чем дружба! Что это? Дайте мне это слово, ведь если я буду говорить Нарге о ее значимости, то на это уйдет так много времени!» Но боги оставались молчаливыми. Рорхе просидел на вершине два дня, и тут перед ним явился силуэт бога войны. «Что нужно тебе?» вопрошал он, и Рорхе повторил свою просьбу. В ответ бог лишь зло рассмеялся и сказал «Я смогу дать тебе нужное слово, но взамен мне нужна жизнь твоей подруги.» Рорхе рассвирепел и проклял бога, а тот в ответ лишь смеялся. Да и что может сделать самый простой медведь против всемогущего бога? Рорхе вернулся домой, но Нарги не оказалось дома. Медведь не стал волноваться – он привык, что его подруга часто уходит в лес. Проснулся медведь от легкого касания ладони. Возле него сидела Нарга – ласковая и милая. Она сказала «Рорхе, я ходила в лес и просила духов. Я не могла понять, почему мое сердце бьется слаще рядом с тобой. Я просила духов леса, и они рассказали мне об этом чувстве. Это любовь.» Нарга улыбнулась, и по щеке ее скатилась слеза. Рорхе поспешил успокоить любимую «Я тоже люблю тебя. Почему ты плачешь?» И тогда Нарга рассказала все. Так же, как и бог войны, духи леса потребовали плату, и Нарга отдала им свою жизнь. Возлюбленная Рорхе жила до рассвета…Когда она отправилась в лес к духам, Рорхе пошел вместе с ней, и духи увидели в его душе огромную и всепоглощающую любовь Нарге. Тогда лесные духи пошли на уступку, ведь отменить договор нельзя…Утром племя нашло два тела – Рорхе и Нарга лежали глубоко в прозрачном льду, с абсолютно счастливыми лицами; они обнимались. Стоило всем увидеть их, как в речь медведей вошло новое слово – любовь. Так, через огромную жертву, племени открылось великое чувство. И теперь все пары говорят о своих чувствах на ледяной могиле Рорхе и Нарги.
Свеча догорела и комната погрузилась во мрак. Я словно очнулась от глубокого сна. Когда Гхарнара зажгла еще одну свечу, я заметила, что все вокруг замерли. На ресницах некоторых медведиц сверкали крупные, похожие на жемчуг слезы. Я поняла, что и сама готова расплакаться. История похлеще, чем Ромео и Джульетта. Сильвер на другом конце комнаты грустно смотрел в огонь. Интересно, о чем он думает? Тронула ли его эта история так же, как меня? Вампир смотрел куда-то вдаль и размышлял, по-прежнему хмурясь.
Рядом присел Раггарт. В одной его руке была уже новая бутылка, во второй – сосиска, которую он протянул мне. Я поняла, что хоть и не проголодалась, но сосиску съесть можно. Ее запах дразнил меня, а на вкус она оказалась еще лучше. Я принялась жевать лакомство, а медведь рассуждал:
- Вот смотри, эта легенда может быть как и полной правдой, так и полной ложью. Смотри, в подтверждение есть застывшее озеро с кристально чистой водой – точнее льдом – а внутри два медведя в обнимку. Ну а вот в опровержение есть куча теорий…Ника, эй, Ника! – Раггарт потряс меня за плечо, что, учитывая размер его лап, было в каком-то смысле опасно. Я открыла глаза и помассировала виски – голова ужасно болела и я почти что задремала. Раггарт покачал головой:
- Да ты едва на ногах держишься! Может, пойдешь в домик спать?
Я взглянула в глаза медведя и благодарно улыбнулась:
- Да нет, Раггарт, я еще посижу. Мне интересно послушать легенды.
Медведь посмотрел на меня с каким-то сомнением и ушел куда-то вернулся он с целой охапкой сосисок.
- Будешь жевать – не заснешь!
Я снова улыбнулась медведю, безумно благодарная за его заботу.
Так мы и сидели: Гхарнара впереди, перед ней дюжина молодежи, а в самом конце мы – я с Раггартом в одном конце комнаты, а Сильвер – в другом. За окном выла метель, била в окна снегом и ветром. В домике было тепло, уютно и сумрачно. Я слушала предания, легенды, окуналась в мир суеверий и старинных обрядов. Голос Гхарнары то взлетал до небес, то стелился по земле шепотом. Мое сознание медленно, словно на волнах, покачивалось в такт голосу медведицы. я погружалась все глубже и глубже в истории, в мир, населенный богами и чудищами, духами, феями, колдунами…
Я очнулась и поняла, что лежу в темноте. Подо мной – теплые пушистые шкуры, наверху (как ни странно) потолок, а в окошко льет лунный свет. Интересно, как он сюда просочился? Мы ведь в глубоком кратере, словно в ловушке – кажется, именно ловушкой Гхарнара называла это место – и луна вряд ли попадет на такую глубину. Я собиралась перевернуться на другой бок, как в тишине раздался тихий голос Сильвера:
- Ты была права.
Я решила, что лучше не отворачиваться: а то мало ли, вдруг пропущу событие века – Сильвер будет просить прощения. Я ради такого случая даже сяду…
- Ты о чем?
На меня уставились два горящих глаза-уголька. Я поспешила отвернуться и уставилась в окно. Ночное небо было прозрачным и чистым, от метели не осталось и следа.
- Я про каменное сердце. Ты была права – я не всегда открыт остальным.
- И не всегда следишь за языком! – Резко добавила я. Боль от его фразы – когда он косвенно намекнул на мое холодное к нему отношение – вернулась. Я нахмурилась и уже решила отвернуться – мало ли, до чего доведет этот наш разговор. Сильвер оказался вдруг рядом со мной:
- Скажи, почему ты подумала, что для меня ты была развлечением?
Я растерялась. Ну как, как я могу ему противостоять? Тем более, когда в этих алых пылающих глазах столько мольбы, столько просьбы! Он словно кричит: «Пойми меня!»
- Просто ты сказал, что мол мое сердце – ледяное. Что я не могу что-то чувствовать, что моя кровь холодная. Ты, наверное, забыл об этом! – Я приложила ладонь к его щеке, и кровь мигом стала горячей. Сильвер усмехнулся.
- Я не забыл об этом. Но холодная кровь означает не только холодность сердца в том смысле, как подумала ты. Холод – не только бесчувственность, но и увядание.
- Мое сердце увядшее? Спасибо! – Фыркнула я. Но по крайней мере это уже лучше, чем бессердечная.
- Не пойму, только, какой логической цеп…
- Какая логика, Сильв? Я девушка! Понимаешь – де-вуш-ка!
Вампир тихо засмеялся. Это было уже слишком! Я вскочила – злая, полная гнева, готовая вот-вот закричать или зашипеть. Словно полная чаша – того и гляди плеснет через край. Сильвер вскочил следом за мной. В его глазах было полно решимости. Когда он опустился передо мной на одно колено, злость словно испарилась.
Сильвер взял меня за руку и прислонил ладонь к своей щеке. Настолько наглых и насмешливых глаз у него я еще не видела.
Что? Что он собирается делать? Проклятый вампир! Я не могу на него злиться, не могу…
Вампир поцеловал мою ладонь и тихо произнес:
- Ты прощаешь злобного наглого хулигана?
Я усмехнулась.
- Я подумаю.
Сильвер улыбнулся.
- Хотя бы подумаешь. Это хорошо.
Он поднялся на ноги и прислонился ко мне.
- Я же сказала: подумаю.
Сильвер добился моего поцелуя и только тогда пробормотал:
- Ну а я буду ускорять твой мыслительный процесс…
Я уже хотела оттолкнуть его, но вампир поднял меня на руки и положил на кровать.
- Спи, Ника. А я буду ждать своего часа.
Я отвернулась и постаралась заснуть. Сильвер лег рядом и обнял меня. У меня не хватило сил ему противиться – сон медленно окутывал меня теплым одеялом…
А вдалеке светила луна.