Меч и огонь.
Я, память былую храня,
Всплакну о заре моих дней,
О битве меча и огня,
Напомнит один суховей.
От лат было трудно дышать,
Нам сталь застилала глаза,
Рукам всё пыталось мешать,
Копье, что тянуло назад.
Но видел народ стройный стан,
Поднятое гордо чело,
Они не заметят обман,
Железа, что давит в седло.
Щиты отливали луной,
Мечи крепко в ножны легли,
И мы поскакали волной,
Скрываясь в дорожной пыли.
Вдали от больших городов,
Снимаем проклятый металл,
Чтоб он у горящих костров,
О счастье мечтать не мешал.
И вот в растревоженной мгле,
Бард пел, отгоняя наш сон:
«На этой священной земле,
Ревет разъяренный дракон.»
Не спиться под грохот струны,
И ждущая будущих встреч,
Грудь плачет под взором луны,
Но руки ложатся на меч.
Вдали полыхает пожар,
Туда мы отправимся в путь,
Где сталь превращается в пар,
Лишь стоит дракону дыхнуть.
Бард дальше поёт о земле,
Свободной от власти огня,
А наш мир, уснувший в золе,
Погубят пожар и броня.
Мы снова поскачем вперед,
Доспехи на солнце блестят,
И знаем, не ветер ревет,
Дракон развернулся назад.
Их мало подобных зверей,
Но каждый небес господин,
Дай бог, чтоб из сотни людей,
К нему подобрался один.
Но вот появляется он,
И вздрогнуть заставил нас всех,
Огромный крылатый дракон,
С броней как одетый доспех.
Разящий огнем словно бог,
Из красно-кровавого рта,
Запел громко рыцарский рог,
Со смертью игра начата.
И вот на великое зло,
Стальная лавина пошла
И тут же пробила крыло,
Запевшая громко стрела
Дракон, отпустив небеса,
На землю упал и ревёт,
А мы, опустивши глаза,
Быстрее скакали вперед.
Ведь каждый пришпорил коня,
Забыв о грядущей беде,
Но въехали в реку огня,
Тонули как будто в воде.
Как факелы люди горят,
Дым, гарь застилают глаза,
Дыханьем сожжён весь отряд,
Никто не вернётся назад.
Мой конь устремился вперед,
Копьё угодило в змею,
Дракон обреченно ревёт,
Металл разорвал чешую.
Но жизнь, собираясь сберечь,
Он мощно ударил хвостом,
Но в грудь устремился мой меч,
От смерти закрывшись щитом.
Из раны кровавый поток,
Сжигает пожаром меня,
Пылаю я словно листок,
Сплавляются плоть и броня.
Но вот исцелили врачи,
Мной выиграна эта война,
Но жить постоянно в ночи,
Моя за победу цена.
Я, память былую храня,
Всплакну о заре моих дней,
О битве меча и огня,
Напомнит один суховей.

Грешник внутри меня.
Я здесь закончу этот бег,
Что начал в дальних, дивных странах,
Но я принес с собой лишь грех,
Воспитан на чужих обманах.
Ни честь, ни верность не храня,
Вернулся я во мраке ночи,
Но грешник, что внутри меня,
Был счастлив. Это знаю точно.
И жизнь свою я не ценил,
Как не ценил отца и брата,
Их, как и многих я убил,
За знанье то была расплата.
И много тайн я постиг,
В чужой, запретной нам науке,
Но мне кричали: Еретик,
Отправив на большие муки.
Когда же на исходе дня,
В крови, израненный, очнулся,
Тот грешник, что внутри меня,
В душе моей тотчас проснулся.
Он злобно на людей смотрел,
Глазами красными от мести,
Я делал всё, что он хотел,
Забыв о жалости и чести.
Но кажется, я снова сплю,
Но посох свой в руке храня,
Не оставляй меня, молю,
Тот грешник, что внутри меня.

Лесная колдунья.
В холодные ночи, когда полнолунье,
Выходит на берег речная колдунья,
И сев на трясину у края болота,
Грустит и молчит, ожидая кого-то.
А где то за лесом играют кифары,
Там эльфы танцуют, разбившись на пары,
Колдунья как будто не слышит и ждёт,
А смех утопает в трясине болот.
Но слышит она, как уставший с дороги,
Лесник замирая, стоит на пороге,
А там его нежно встречает жена,
И в губы с любовью целует она.
Колдунья молчит, замечая всё это,
Но так просидит у болот до рассвета,
Потом тихо встанет и гордо пойдет,
Скрываясь от света внутри своих вод.
Но очень давно не была молчалива,
И тоже смеялась, когда то игриво,
Услышав за дверью десятки шагов,
Пришедших смотреть на неё женихов.
И были там маги, сатиры и гномы,
Существ разных диких и лиц столь знакомых,
Но только она отвергала их всех,
А речка несла по камням бурный смех.
Но рыцаря как, то схватило болото,
Того, что отправился в лес на охоту,
Колдунья напрасно пред ним появилась
Из плена спасла…. и в воина влюбилась.
И каждую полночь, из дома сбегая,
Колдунья на встречу спешила играя,
А рыцарь букетом встречал, что растет
Вдали от зелёной трясины болот.
Но, как и цветы были чувства не вечны,
Людская любовь, как река скоротечна,
Дороги в болота теперь не нужны,
Другую он встретил без света луны.
В холодные ночи, когда полнолунье,
Выходит на берег речная колдунья,
И сев на трясину у края болота,
Грустит и молчит, ожидая кого-то.

Вавилон.
Что ты смотришь король?
Я, нарушив закон,
Причинив тебе боль,
Покорил Вавилон.
Что ты смотришь дурак?
Я властитель земли,
Ну а ты коли так,
О прощенье моли.
Этот крест во дворе,
Может быть помнит он,
Как меня на заре,
Распинал Вавилон.
И четыре гвоздя,
Для меня сжали мир,
Но смеялся ты зря,
Палачей командир.
Ты кричал: «Смерть зови»,
Я судьбой был спасён,
И за это в крови,
Утопил Вавилон.
Ты не слышал грозу,
Я с огнем шел к мечте,
Вот стою я внизу,
Ты висишь на кресте.
Не боялся меня,
Но я тут и не сон,
И на счастье огня,
Я отдам Вавилон.
Смотришь ты с высока,
Хоть я твой командир,
И он жизни пока,
Ты подумай один.
До камней и угля,
Город мой был сожжен,
И за это с нуля,
Свой создам Вавилон.

Мальчик и фея.
Жил маленький мальчик, проворный как бес,
Однажды пошел он в таинственный лес,
И встретил там фею с разбитым крылом,
На руки поднял и отнес её в дом.
Там вылечил фею, размером с ладошку,
И часто садился с ней вместе к окошку,
И так проносились счастливые дни,
Когда веселились вместе они.
Отец, что любил озорного ребенка,
Однажды ему подарил жеребёнка,
И счастливы были, а как же иначе?
Фея, коняга и маленький мальчик.
Но быстро летели веселые ночи,
И парень держался в седле уже прочно,
И твердо он понял цену своих слов,
И в мыслях сражая десятки врагов.
А с феей теперь постоянные споры,
Заканчивают быстро свои разговоры,
И с грустью теперь замечала она,
Блеск его глаз при слове война.
Вот в пасмурный день, в воздух ринулись флаги,
И парень отправился в воинский лагерь,
И конь его гордо шагал впереди,
А фея молчала, прижавшись к груди.
И был для него каждый бой как потеха,
А пули летели, минуя доспехи,
Кругом все шептались про тайный союз,
Что кто- то спасал от огня аркебуз.
А фея в нагрудном кармане лежала
От каждого залпа сердечко дрожало,
И тихо молилась богам той земли,
Чтоб глупого парня в бою берегли.
И так раз за разом победа мелькала,
Теперь защищала в бою генерала,
Того, что сражался мечом и огнем,
Давил непокорных своим же конем.


Морские скитальцы.
Тихо падают звезды в тишине, в тишине,
И туман прикрывает восход,
В мире и на войне, я забыл о родне,
Меня дома любимая ждёт.
Солнце медленно всходит над листвой, над листвой,
И сирень расцветает вдали,
Неба цвет голубой, здесь какой то другой,
На этом крае земли.
Поднимаются тучи в зенит, в зенит,
И немого спала жара,
Что еще удивит, если берег открыт,
О котором мечтали вчера?
Идет горизонт в никуда, в никуда,
Он зовёт корабли за собой.
И проходят года, только наши суда,
Не желают вернуться домой.


Привет пехотинец.
Привет пехотинец, ну вот ты и дома,
И что мне о жизни расскажешь своей?
Здесь всё очень дико и всё незнакомо,
Никак не признаю я старых друзей.
А что ж пехотинец не видно награды,
С трудом и усердьем добытой в бою?
Ну, видно железки мне были не рады,
Обратно привез только жизнь я свою.
Ах так пехотинец, когда же жениться?
С семье будет жить то оно веселей.
Ну да. Только вот это не совершиться,
Мне часто стрелять приходилось в детей.
Ты здесь пехотинец не дрался ни разу,
Зачем же, зачем там людей убивал?
Ответ очень долог, подобен рассказу,
Скажу лишь одно: я приказ выполнял.
Тебя пехотинец и совесть не мучит?
Ты знал: Доброта победит целый свет.
Война, моя девочка, многому учит,
Тех добрых в живых среди нас больше нет.
Ну вот, пехотинец, не вижу раскаянья,
Лицом человек, а внутри просто зверь.
И пусть. Но в ответ ты услышишь молчанье,
И так слишком часто я плачу теперь.
Тут все, пехотинец по моему ясно,
И как искупить ты собрался вину?
Ты думаешь жить со мной рядом опасно?
Отлично. Я снова уйду на войну.

Расставание.
Из двух зол, выбирают меньшее.
Народная мудрость.

Извини, что так случилось,
Знаю, что меня ждала,
Но твоя мечта разбилась,
Пусть и ею ты жила.
И не мог поднять при встрече,
Я глаза перед тобой,
Прошептав: Проклятый вечер!
Извини, что я с другой.
Помню, вместе мы ходили,
И веселый голос твой,
Просто молоды мы были,
Извини, но я другой.
Да, такой привез гостинец,
Вот случилось, что у нас:
Я не мальчик, пехотинец,
Говорю с тобой сейчас!
Вот и кончилось…Расплата.
Дней прошедших не вернешь,
Нет, не говори не надо!
Я не плачу, просто дождь.

Наемники
Ради славы чужих земель,
Не считаем своих потерь,
И уходим, оставив страх,
Ради смерти в чужих краях,
Дни и ночи в боях без сна,
Чтоб светила чужим весна,
Мы проводим, забыв о том,
Где находиться отчий дом.
Здесь чужие и хлеб и соль,
А награда лишь наша боль,
И те деньги, что нам нужны,
Называют нас псы войны.
Мы забыли своих богов,
Мудрость дома и дань веков,
Оставляя на суд времен,
Нашей стали писать закон.
А для нас большей нет цены,
Наши жизни не так важны,
Отправляют всегда вперед,
Как на бойню уводят скот.
Мириады не наших звезд,
Смотрят с неба не пряча слёз,
На ряды сереньких крестов,
Что стоят не в краю отцов.

Гарнизон.
На встречу снова не идешь,
Хоть знаешь, он в тебя влюблен.
И по спине проходит дрожь,
Уводят завтра гарнизон.
Ты не признаешься себе,
Что приглянулся тот солдат,
И, что оставит он в судьбе,
Твоей, любовь и боль утрат.
Ты позабудешь про него,
И это был, конечно, сон,
Что вместе было хорошо,
И что уводят гарнизон.
Ошибок много совершал,
Да будь он даже черный принц,
Ведь и господь порой прощал,
Заключенных и убийц.
Не собираешься простить,
Пусть навсегда запомнит он,
Люблю не нужно говорить,
И пусть исчезнет гарнизон.
А сколько быть тогда могло,
Встреч и свиданий под луной,
Но только сердце не ждало,
Того, чтоб он ходил с тобой.
Так почему же ты не спишь?
Уже часов полночный звон,
Лежишь в кровати и молчишь,
Уйдет сегодня гарнизон.
И ты б еще могла сказать,
Ведь расстаетесь навсегда
Но снова предпочтешь молчать,
А по лицу течет вода.
Вот на расцвете топот ног,
Идет последний батальон,
Народ на улице замолк,
Прощай имперский гарнизон.
И вдруг, какой- то рядовой,
Из-за любви и для мечты,
Оставив на минуту строй,
Ей к двери положил цветы.
И ты не говоришь, Вернись,
Но был букетик сохранен,
Так странно повернулась жизнь,
Оставил город гарнизон.