Мельница- объект и локус, наделяемые в народных верованиях демоническими свойствами. Сочетание в Мельнице природного и культурного начал, производимое ею превращение одного вещества в другое, использование силы стихий (воды, ветра), а также постоянный шум — все это определяет отношение к Мельнице как к дьявольскому изобретению.
Мельница, особенно водяная, а также заброшенная, разоренная — это место обитания мифологических персонажей. Верят, что под мельничным колесом живет водяной, на Мельнице русалка моет волосы, на столбах разрушенной Мельницы сидят черти, а на крыше — вампир. Пустые Мельницы стараются обходить стороной: караконджулы празднуют там свадьбы и могут затащить к себе прохожего. Черт заманивает на мельницу крестьянина, бесплатно мелет ему муку, но смешивает ее с песком . Ласка — животное-демон также связана с Мельницей, болгары даже именуют ее «мельничной кошкой» (воденично коте). Если она повадится лазить в курятник, особыми заклинательными формулами ее отсылают на Мельницу. Лучшие проекты домов Z500 -
сайт
Мельник, по поверьям, обязательно должен знаться с нечистой силой, прежде всего с водяным (ср. рус. сибир. мельник — водяной).
Части Мельницы (колесо, жернова, конек, камень и др.) в силу своих специфических функций получают устойчивые символические значения и нередко используются в различных ритуалах. Так, уберечь скотину от падежа при эпидемии можно, зарыв в воротах украденную в полночь задвижку мельничной запруды. Вращающееся колесо Мельницы способно повернуть ход болезни, поэтому, например, на него выливают воду, которой обмыли больного. Используется оно и в любовной магии. С постоянным движением колеса ассоциируются быстрота и работоспособность, именно на него кладет первую самостоятельную пряжу девочки ее отец с пожеланием, чтобы у дочери спорилась работа. К магическим свойствам Мельницы и ее частей добавляется очистительная сила воды, вступающей в контакт с Мельницей. При трудных родах, чтобы ребенок быстрее появился на свет, роженицу опрыскивают водой с колеса. Такой водой умывались и молодые люди в Юрьев день, чтобы весь год быть ловкими и здоровыми. Считалось, что можно снять с человека порчу, если бросить его одежду в воду под Мельницу .
Судя по позднейшим фольклорным традициям, образ мельницы в народном мышлении обладал большой многозначностью, он встречается в описаниях различных астрономических и метеорологических явлений: с мельницей сопоставлялась туча, набухшая дождем или снегом, снег сравнивался с тонко промолотой мукой, и даже Млечный путь ("Mühlenweg", т.е. "мельничный путь" в некоторых немецких регионах) становился зримым свидетельством неутомимой деятельности небесных жерновов. Жернов фигурировал и как знак солнца (ср., в частности, геральдическую символику) или вращающегося небосвода.
Отметим и смоделированный по образу мельничного здания домик Бабы-яги, отмечающий вход в подземное царство, а также мотив мельницы в аду, прослеживаемый от раннесредневековой ирландской литературы до творчества Данте и Босха. В некоторых фольклорных традициях предметом обработки могло стать не только зерно, соль, золото и т.д., но и человеческое тело. К Либрехт, изучивший мрачную тему "красной пшеницы", пришел к выводу об отражении в ней древних обрядов человеческого жертвоприношения, осуществляемого с помощью зернотерки.
Уже в античном Средиземноморье распространились водяные мельницы, а с X-XI вв. в Европе начали применяться и ветряки. Наиболее архаическим типом ветряка является шатровая мельница, где для установки крыльев по ветру поворачивали - с помощью далеко выступавшего руля или хвоста - весь корпус.
В деревнях мельницы обычно ставились за околицей, в безлюдной местности, что согласно распространенному мнению создавало идеальные условия не только для махинаций с мукой, но и для сношений с нечистой силой. Само движение мельничного колеса или махов ветряка считалось неуместным в некоторые церковные праздники, например, в рождественскую ночь.
Еще одна символика мельницы - "мельница Фортуны".
Важно отметить, что еще в высоком средневековье пресловутое колесо Фортуны (часто исполнявшее и дополнительную роль колеса Жизни) из атрибута нередко превращалось в самоценное символическое изображение капризной дамы.
Метод "скрытого символизма" предполагал органическое сочетание реалистической достоверности и эмблематического иносказания. Громоздкое "счастное колесо" заменяется скромным ветряком в композициях, обладающих развитыми пейзажно-пространственными построениями. Уже народные загадки выделяли в работе ветряка иллюзорный "бег на месте", т.е. контрастное сочетание движущихся махов и неподвижного корпуса, - это парадоксальное сочетание покоя и движения было свойственно и самой Фортуне. И "счастному колесу", и мельничным жерновам был в одинаковой мере присущ момент механической безжалостности. Наконец, даже сам источник энергии - ветер - весьма часто трактовался как проявение могущества Фортуны (напр., в композиции Мастера Петрарки. См.: Ветер).
С образом мельницы-Фортуны связан и знаменитый ветряк в "Дон-Кихоте" Сервантеса. "Дон-Кихот предстает нам как бы распятым на крыльях ветряка, а вдали появляется образ распятого Искупителя". Ср. излюбленный тезис М.да Унамуно о христоморфности рыцаря печального образа.
У Брейгеля образ мельницы встречается чрезвычайно часто, и наиболее значителен среди всех этих эмблематических образов ветряк в венском "Несении креста". Путь Христа на Голгофу воспринимается здесь как один из повседневных эпизодов народной жизни.