Глава 8
Я медленно втащила чемоданы в коридор и аккуратно поставила их к стенке. Потом сняла обувь. Ремешок туфельки никак не хотел поддаваться, и к горлу снова подступили рыдания. Я набрала в грудь побольше воздуха и замерла. Только не плакать, не сейчас. Наконец, когда горестный порыв затих в глубине сердца, я стянула непослушную туфлю и пошла в ванную. Бледно-розовый кафель и резиновый коврик казались мне самыми нужными вещами в мире. Я тщательно закрыла дверь, уселась на пол и уставилась абсолютно сухими глазами в одну точку.
Не знаю, сколько времени так просидела, из оцепенения меня вывел звук открывшейся входной двери. Мама пришла с работы. Я с трудом поднялась с пола, все движения давались мне так тяжело, будто к конечностям привязали пудовые гири. Ледяная вода немного прояснила мой разум. Я тщательно вытерла лицо полотенцем и вышла из ванной.
Мама с удивлением разглядывала чемоданы.
- Ева, а ты чего вернулась? Поругалась с Алисой?
- Нет, мамуль. Просто у её семьи возникли какие-то проблемы, - я постаралась придать своему голосу хоть какую-то эмоциональную окраску. Кажется, у меня не получилось. Мама с сочувствием на меня посмотрела.
- Сильно расстроилась?
- Есть немного. Ладно, мамуль, пойду спать.
- Подожди, сейчас всего восемь!
Я равнодушно пожала плечами.
- У меня был долгий утомительный перелет, - слова матери казались мне назойливой мухой, мешающей погрузиться в сладостное забытье. Как я добралась до кровати, мне уже никогда не вспомнить.

Первое сентября было солнечным и теплым. Я с улыбкой смотрела на школьников, несущих букеты больше их самих, на довольных родителей, на неяркое, уже осеннее, солнышко. Институт встретил меня толпой студентов, среди которых очень ясно были видны первокурсники. Я снова улыбнулась, глядя на их слегка испуганные лица. Потом нагло растолкала народ локтями и протиснулась в свою аудиторию. Наш курс был почти в полном составе. Свободных мест почти нет.
- Ева!
Я оглянулась в поисках зовущего меня и не поверила своим глазам. Макс? Он, как ни в чем не бывало, махал мне рукой и призывно хлопал по стулу рядом с ним. Пришлось подойти.
- Привет, красотка! – на лице парня цвела просто ротораздирающая улыбка. Никогда бы не подумала, что люди могут так широко улыбаться.
- Ммм... Привет. Ты меня ни с кем не путаешь?
- Не будь букой, Ева! Подумаешь, поругались весной, со всяким бывает. Я понял, что был идиотом!
- Потрясающая самокритичность... Ладно, мир, - я послушно уселась рядом с Максом, периодически недоверчиво на него косясь. Парень наоборот, лучился добродушием и довольством.
- Шикарно выглядишь! Где загорала?
- В Крыму, - воспоминания об этом месте заставили меня вздрогнуть.
- Супер! А мы с друзьями на Селигер ездили. Рассказать?
- Давай, - я положила подбородок на сплетенные пальцы, принимая очень внимательный вид, но память уносила меня назад, к лету.

На следующее утро после моего внезапного приезда из Румынии родителям пришлось вызвать врача. У меня подскочила температура, и начался бред. Доктор сказал, что это последствия сильно нервного истощения, и посоветовал отвезти меня «куда-нибудь на солнышко». Так что, как только я смогла встать с постели, папа посадил нас с мамой в поезд до Севастополя. Дорога почти не оставила следов в моей памяти. Помню почему-то только огромные огурцы на трясущемся столике и красную помаду женщины из пограничного контроля.
Жили мы в доме отдыха в Партените. Придя в номер, я сразу легла на кровать и отвернулась к окну. Целых три дня мама пыталась вытащить меня хотя бы на улицу. В ответ на все её просьбы она слышала лишь невнятное мычание и видела мою спину. Не помню, чтобы я даже что-то ела. Вечером третьего дня мама оставила бесплодные попытки меня расшевелить и ушла в ванную. Через несколько минут сквозь пелену моего оцепенения пробился какой-то странный звук. Я оторвала голову от подушки и прислушалась. Неужели... Точно! Меня, словно сжатую пружину, выкинуло из кровати. Я рванула на себя дверь туалетной комнаты с такой силой, что хлипкая задвижка начисто отлетела. Мама сидела на краешке ванной и тихо рыдала, уткнувшись носом в полотенце.
- Мамочка! Что случилось?! Это из-за меня? Мамуленька, прости! – я то целовала её заплаканные глаза и вытирала ладонью мокрые от слез щеки, то обнимала её вздрагивающие плечи. – Прости, я больше так никогда-никогда не буду так себя вести!
Мама гладила меня по лицу и бессильно улыбалась. В душе закипала дикая злость на саму себя: как я могла поступить так с матерью?! Она столько сделала для меня, а я позволила ей плакать! В этот момент я дала себе твердый зарок, что больше ни одной слезинки моя мама не прольет из-за моих переживаний.
Следующие недели летели как на крыльях. Мы с мамой взяли напрокат машину и исколесили весь Крым. Виноградники и парки, дворцы, горные перевалы, пляжи, набережные – всё смешалось одним ярким комом. Я возвращалась к нам в номер усталая и обессиленная настолько, что, едва раздевшись, валилась спать. А в восемь утра всё начиналось заново. Но одно событие запомнилось мне очень хорошо. Мы поехали на вершину Ай-Петри. Стоя возле железного ограждения, я смотрела на далекое море, зеленую равнину, расстилавшуюся глубоко под ногами и наслаждалась огромной высотой. И внезапно почувствовала, что моё тело как будто стало легким-легким. Отпустишь руки – и унесет яростным ветром, дующим на высоте. И тут мне стало страшно, в диком ужасе я оглянулась на мать. Она стояла в паре метров от меня и болтала с какой-то женщиной. На её лице играла беззаботная спокойная улыбка. Что же я делаю?! Да, я потеряла своих друзей, больше чем друзей. Но у меня остались родители, которым я так много должна! Должна любовь, ласку, заботу – всё то, что они мне дарили всю мою жизнь. А я сейчас только причиняю боль, и ничего больше! Мама, моя дорогая мамочка, обещаю, что буду счастлива, и этим сделаю счастливой тебя и папу...
Пики Ай-Петри



- Ева...
- А? Ты чего? – я обернулась на Макса. Тот с некоторым беспокойством заглядывал мне в лицо.
- Ничего, ты просто не слушала...
- Я? Я слушала. Ты так живо всё описываешь, что поневоле замечтаешься.
Макс довольно надулся и, хвала небесам, не стал задавать вопросы на тему «что вы запомнили из моего рассказа». Впервые я порадовалась, что мой бывший настолько самодовольный. Как в парне, это напрягало, а как в приятеле – с этим можно было мириться.
- Слушай, Ева, а давай после пар зайдем куда-нибудь?
Его предложение заставило меня задуматься. Пожалуй, родителей порадует, что я не сижу вечерами дома.
- Отличная идея. Давно нигде не была.
В кафе Макс задал мне вопрос, которого я не ожидала.
- Как там твоя подружка поживает?
Я непроизвольно напряглась.
- Какая?
- Ну эта... Алиса, кажется.
- Никак, мы больше не общаемся.
Макс поперхнулся сигаретным дымом.
- Поругались что ли? А выглядели не разлей вода...
Пришлось объяснять.
- Не поругались... Просто Влад и Алиса переехали в другой город.
- То-то я не могу до Влада дозвониться, телефон заблокирован.
Моя тайная надежда обрушилась с грохотом и пылью. Всё это время я лелеяла мечту, что ребята не стали менять номера мобильных. Как оказалось, напрасно.
- Но вы хоть переписываетесь?
- Нет... Зачем, Макс? Они никогда сюда не вернуться. Лучше отрубить хвост собаке сразу, чем резать по кусочкам. Так всем будет легче.
Мой бывший никогда не отличался тактичностью, но в этот раз что-то в моем голосе заставило его свернуть тему разговора в другое русло. Я старалась поддерживать разговор, но мыслями всё равно уносилась к своим друзьям. Интересно, насколько им легче было пережить наш разрыв? Наверное, намного. Они ведь вампиры, пару глоточков человеческой крови, и всё как рукой снимает. А мне нужно буквально по кусочкам восстанавливать свой мир, стараться быть счастливой без них. Ради них. И я это сделаю, чего бы мне это не стоило.

Ночь была ясная, снег искрился в свете фонарей и поскрипывал под ногами. Морозный воздух слегка обжигал нос и щипал за щеки. В последнее время мне нравилось гулять одной по ночным заснеженным улицам. Макс не слишком ободрял это моё увлечение, но не стал настаивать на том, чтобы проводить меня. Я слишком уверила его, что со мной никогда ничего не случается. Итак, в полном одиночестве я шла домой. В голове роились мысли об учебе, грядущей сессии и тому подобной ерунде. Внезапно резко кольнуло сердце, колени знакомо задрожали, лоб, несмотря на мороз, покрылся испариной. В душе воскресла и тут же расцвела раскидистым деревом безумная надежда – кто-то встал на мой след. Мне сразу расхотелось убегать, так что я добрела на ватных ногах до ближайшей лавочки и стала ждать. Случайных прохожих не было – дворы, да и время позднее – своего преследователя (или преследовательницу) увижу сразу. Вот послышался скрип снега, и показался тонкий девичий силуэт. Я попыталась сдержать стон разочарования – вампирша была явно ниже Алисы, да и волосы у неё оказались короткие и светлые.
- Привет, - пришлось приложить все усилия, чтобы голос не дрожал. Моя преследовательница резко остановилась. Думаю, она не ожидала, что жертва с ней заговорит.
- Не бойся, подходи, садись.
Девушка слегка усмехнулась, но опустилась на лавочку рядом со мной. Таким образом, она сошла с моего следа, и сразу стало легче соображать. Я коснулась её ледяных пальцев. Голодная.
- Я знаю, кто ты, и дам тебе напиться моей крови, - в подтверждении своих слов я закатала рукав куртки, обнажив запястье. – Только выполни одну мою просьбу.
Девушка удивленно на меня таращилась. Немудрено, сочетание моей ауры с необычностью поведения повергнет в шок и более опытного вампира. А эта барышня оказалась совсем юной, почти девочкой.
- Тебя как зовут?
- Лариса.
- А меня Ева. Скажи, ты знаешь кого-нибудь по фамилии Кенереш?
Девушка мелено покачала головой.
- Жаль... Мне очень нужно их разыскать.
Лариса пожевала губу в нерешительности.
- Я могу попробовать их найти. Только это будет небыстро...
Моя почти угасшая надежда снова запылала обжигающим огнем.
- Да?! Найди, пожалуйста! И передай им записку, я сейчас напишу...
Трясущимися руками я вытащила блокнотик и ручку, вырвала листочек и задумалась. Что написать? «Влад...» Бумажка, скомканная, полетела в сугроб. «Алиса...» Эта записка отправилась вслед за сестрой. Третий листик белел в моих руках. «Люблю, скучаю, жду» - так будет лучше. Подумав, я зачеркнула последнее слово. Не хочу, чтобы они чувствовали себя обязанными приехать. Лариса терпеливо ждала, когда я закончу. Сложив записку и отдав её девушке, я с улыбкой протянула запястье, как плату за услугу. Острая боль пронзила мою руку, а потом пришло забвение...
Очнувшись, я в первую очередь осмотрела раненую конечность. Запястье пересекал длинный порез, уже покрытый корочкой. Видимо вампирша не стала кусать, а просто полоснула ножом. Состояние ранки навело меня на мысль, сколько же я так провалялась? Оказалось, недолго, всего минут десять. Всё равно придется бежать до дома. Хватит с меня на сегодня приключений.


Владислав Кенереш
Пакетик с кровью слишком сильно надорвался в моих руках, и красная жидкость растеклась на полу неопрятной лужицей. Я жадно сделал несколько глотков. Алиса укоризненно на меня смотрела.
- Что? Не одобряешь?
- Сам знаешь, что не одобряю.
Я откинулся в кресле. По телу растекалось тепло, прогоняя холодную острую боль. Не надолго.
- Влад, ты поступаешь неправильно...
- Отстань.
Сестра резко встала и вырвала у меня из рук пакетик. Он широкой дугой пролетел через комнату и шлепнулся об стену, оставляя везде багровые пятна.
- И что ты сделала? – лениво спросил я.
- То, что давно должна была! Влад, мне тоже плохо, очень плохо, но я не отступаю от своих принципов!
- Намекаешь, что я слабак?
- Не намекаю, прямо говорю.
Мне было все равно.
- Значит, такой уродился.
Алиса медленно опустилась передо мной на пол, не обращая внимания на заливавшую пол кровь.
- Не правда. Просто тебе больнее, чем мне.
- Не смей жалеть меня!
Сестра отпрянула, натолкнувшись на мой бешеный взгляд.
- Влад, мы всё равно когда-нибудь потеряли бы её. Она смертная... А сейчас нужно просто смириться.
Я оглядел загаженную комнату. В этот момент отвращение к самому себе захлестнуло меня тяжелой удушливой волной.
- Ты права. Мне следовало быть более сдержанным. Обещаю, сегодняшнее больше не повторится.


Весенняя капель весело барабанила по железным подоконникам и подъездов. Солнце светило яростно и неутомимо, набирая силу после долгой зимы. Сугробы заметно просели, дорога превратилась в одну большую лужу. Горожане с нахмуренными лицами пробирались через мокрое месиво, а я улыбалась. Мне было хорошо, наконец-то закончились холода, и грядет лето. Правда, до лета было ещё почти весь апрель и май, но в такую хорошую погоду думалось только о приятном.
Макс встретил меня возле института со своей обычной широченной улыбкой.
- Чего сияешь, подруга? В лотерею выиграла?
- Лучше! Солнышку радуюсь.
Мой приятель пожал плечами. По его мнению, я была та ещё чудачка. Он по-дружески хлопнул меня по спине, заставив покачнуться.
- Хилая ты. Есть надо больше.
- Отстань, а? Лучше за своими девушками следи, на чужих не покушайся.
- О! Ты завела себе парня? Почему я не знаю?
- Заводят хомячков. Пошли лучше учиться.
После последней пары мы вместе вышли на улицу. Я повернулась лицом к Максу, ожидая, когда он докурит.
- Ух ты... – глаза моего приятеля удивленно округлились.
- Чего там? – солнце так ласково припекало мне ухо, что не было никакого желания двигаться.
- По твою душу пришли.
- Кто? – я лениво обернулась и... застыла, как громом пораженная. К нам легкой грациозной походкой шла Алиса. Светлая курточка выгодно оттеняла смуглую кожу, распущенные волосы черным шелковым полотном развевались на ветру. Меня пронзило острое ощущение дежавю. Но было одно существенное отличие – глаза моей подруги. Не выдержав плескавшейся в них боли, я сорвалась с места и кинулась к Алисе. Потребность обнять её, почувствовать, что она не приведение или плод моей разболевшейся фантазии, была просто сокрушающе сильной. Но вот мой нос уткнулся в её пахнущие земляникой волосы, а мои руки крепко сомкнулись вокруг её талии.
- Алиса... ты... приехала...


Жду отзывов!!! А то выкладывать неинтересно, если не комментируют...