рисованный, перекладки , 29 мин. 3 сек. Союзмультфильм, 1979 г.
В фильме использованы произведения Баха и Моцарта, а также популярные мелодии 30-х годов
режиссер Юрий Норштейн сценаристы Людмила Петрушевская, Юрий Норштейн художник-постановщик Франческа Ярбусова аниматор Юрий Норштейн оператор Игорь Скидан-Босин директор Г. Ковров композитор Михаил Меерович звукорежиссер Борис Фильчиков редактор Наталья Абрамова роли озвучивали Александр Калягин монтажер Надежда Трещёва
НаградыI премия на ХIII Всесоюзном кинофестивале в Душанбе, 1980 г. «Гран-при» на МКФ в Лилле (Франция), 1980 г. Премия Международной критики (ФИПРЕССИ), 1980 г. Премия департамента Норд, 1980 г. Приз Международной федерации киноклубов в Оберхаузене (ФРГ), 1980 г. Диплом католического жюри, 1980 г. «Гран-при» в Загребе на V МКФ, 1980 г. I премия на МКФ в Оттаве (Канада), 1980 г. I премия за лучший мультфильм на II Московском молодежном кинофестивале. Премия зрительского жюри, 1980 г. Фильм признан «лучшим анимационным фильмом всех времен и народов» по результатам международного опроса, проведенного Академией Киноискусства совместно с АСИФА-Голливуд, Лос-Анджелес (США), 1984 г.
«Все сказки начинаются с «однажды»… Но в памяти такая скрыта мощь, Что возвращает образы и множит… Давид Самойлов (1964)
За эти полчаса, что идёт картина — мультфильм с композициями Баха, Моцарта и мелодиями 30-х годов — входят в сознание и мысли, оставляя свой след в виде размышлений. Сюжет событий тяжело осмыслить, потому что фильм воспринимается чувствами и эмоциями. Лента Юрия Норштейна — это обрывки памяти, воспоминания картинок и звуков происходящего. Мультфильм с одной стороны сказочный (персонаж волка), с другой реальный (война), что даёт право смотреть его абсолютно всем: детям, взрослым, пожилым. Каждый видит что-то своё. Тут есть разлука, одиночество, смерть, детство, невинность. И нет предела осмысления фильма, есть лишь его атмосфера. Лирические эпизоды людей на природе и просты и выразительны. Каждый кадр можно распечатать и повесить на стену, настолько они индивидуальны и органичны.
В фильме просматриваются и символы: с легкостью падают с дерева яблоки — так же просто умирают солдаты, ушедшие на войну. И «плачущее» по ним дерево олицетворяют всю страну, охваченную горем утраты.
Случайно попав в мультипликацию и продвигаясь в ней, Юрий Борисович Норштейн восполняет то, чего не смог добиться в живописи, которой режиссёр хотел полностью посвятить свою жизнь. В своём творчестве мультипликатор работает, опираясь на образы, найденные искусством прошлого. Например, для эпизода приближения вражеского войска в мультфильме «Сеча при Керженце» (1971) прототипом послужила картина Малевича «Скачет красная конница». При создании «Шинели» (над которой идёт работа с 1981 г!) Норштейн вдохновляется работами художника Павла Федотова. В работах Юрия Борисовича просматриваются идеи русского авангарда и искусства первых лет революции.
«Мультипликация — такой вид искусств, что если, придумав, ты не сможешь осуществить идею технологическим путём, то в сущности это значит, что ты ничего не придумал» (Ю. Норштейн).
Говоря о технических особенностях фильма, можно сказать, что не обошлось без ошибок, которые обязательно заметит хороший художник, как например, когда Волчок качает колыбельку и входит в светлое сияние. Скидан-Босин хорошо снял этот момент, но если остановить кадр, можно увидеть размытый контур и нечёткие детали. Несмотря на это, для просмотра мультфильма такие неточности не имеют значения, ведь глаз фокусируется на главном, а не рассеивает внимание на пространство кадра. Если же внимание рассеивается — кадр плохой, он не способен сосредоточить внимание зрителя на сердцевине кадра. Стремиться к совершенству кадра тоже не стоит, ведь главное — это подгонка кадров друг к другу. Сумма этих картинок важнее отдельно взятого рисунка. Художник может тщательно проработать рисунок, но, если кадры не подходят друг другу, вся работа насмарку. Как говорят мультипликаторы, каждый предыдущий кадр должен «умирать» для просмотра следующего, так и образуется фильм.
Когда Волчок идёт к светлому коридору, его движение не прерывисто, хотя компоновки, по словам Норштейна, не сфазованы. Происходит это от того, что персонаж оседает при шаге вниз и уменьшается, для глаз зрителя это уменьшение естественно. В кадре использованы разные фактуры, контраст между декорацией (пространством) и его центральной точкой способствует развитию изображения. Декорации кадра написаны акварелью, что отличает его от принципа всего фильма. Акварельный след акцентирует внимание на центр, к персонажу.
В сценах с младенцем на фоне графики пелёнки личико новорожденного становится необычайно реальным, хотя натурной достоверности кадра нет, но внимание сосредоточенно не на пеленках, а на лице. Поэтому изображение вызывает доверие.
Эпизод, в котором Волчок качает колыбельку под кустом, от младенца идет свет, озаряющий листву. Новорожденный — чистое, безгрешное существо, поэтому он и излучает свет. На контрасте святящегося потока с пяточкой младенца остальная часть кадра тонет в темноте. По словам режиссёра: «Световой эффект складывается из освещения прибором и рисования света на персонаже и декорации».
Для создания картины были использованы аэрограф, акварель, фольга, бумага, целлулоид и астролон (из него были сделаны фигурки танцующих людей).
Чтобы добиться выразительности персонажа, его тело делят на несколько ярусов, т. е. для более чёткого выражения головы, которая находится в отдельном, верхнем ярусе. Простые с виду эпизоды и сцены — это тщательно проработанные и выверенные композиции. Легкость восприятия зрителем — тяжелейший труд художников, осветителей, операторов и постановщика. Также очень важна деталь, которая тоже формирует отношение к картине. Деталь завершает силуэт.
Пронизывающий взгляд Волчка на зрителя — это взгляд Зайца из мультфильма «Лиса и заяц» (1973) (кстати, глаза которого срисованы с Городецкой живописи) и взгляд котёнка с фотографии французского участника революции.
В своих работах Норштейн демонстрирует также гармоничность изображения и звука, что лучшего всего видно в предыдущем мультфильме режиссёра — «Ёжик в тумане» (1975), когда Медвежонок зовет «Ё-жик!» и под эти два слога скрывается в глуби тумана падающий с дерева листок.
Благодаря драматургии изображения даже статистика приобретает движение.
Несмотря на эпизоды, которые, кажется, не согласованы между собой, не покидает чувство целостности. Образы и декорации, созданные Юрием Норштейном и его художницей-женой Франческой Ярбусовой (примечательно, что обычно над работой мультфильма трудятся как минимум художников 7—8, т. е. художник постановщик, художник-декоратор и т. д.) сохраняются на протяжении всего мультфильма, в цветовом, пластическом и стилевом решении.
Работы Норштейна: «Ёжик в тумане» и «Сказка сказок» признали в США (1984) и Японии (2003) лучшими мультфильмами за всю историю мультипликации. Картины художника ценят во всём мире, на них равняются, по ним учатся творческие люди разных стран.
324
0
ОММЕНТАРИИ