- Всегда главное, чтобы был выход, - издевательски произнес Питер Майерс., обернувшись на пороге кабинета. «Весь в Энди», - подумала Терин Доусон.
Терин преподавала английский в Иствуд. Двадцать лет назад она здесь училась. До сих пор она не желала вспоминать школьные годы, но пришлось из-за нового ученика – Питера Майерса (его выгнали из школы, где он учился еще неделю назад, и он занял освободившееся место. Единственная причина, по которой его зачислили в Иствуд, в том, что его отец – шеф полиции города).
Терин была отличницей из хорошей семьи, что делало ее объектом издевательств со стороны одноклассника – Энди Майерса. Он всегда был противником всякой правильности, нормальности, дисциплины, как и сторонников всего этого. Никто не удивился, когда его посадили за убийство Лоры Фрост – жены Эвана Майерса. Это случилось восемь лет назад, в тот год, когда начала преподавать Терин.
Она ненавидела свою работу. Ненавидела учеников, преподавателей, школьную атмосферу всеобщего безразличия – учеников к урокам, учителей к своим подопечным. Но это было лишь благовидной отговоркой, выдуманной Терин, чтобы оправдать истинную причину своей ненависти.
Она хотела многого добиться. Хотела заниматься любимым делом – театром. Со школьных лет она бегала на все прослушивания и стремилась записаться в театральную студию. Но из-за внешности (тогда Терин казалось, что проблема только в этом) ей не давали даже эпизодической роли. Ей раз за разом отказывали: сначала – вежливо, потом – язвительно и грубо.
Пришло время определяться с выбором профессии. К окончанию школы она ни разу не выходила на сцену. Рассудив, что высшее образование – формальность, запасной вариант, Терин, еще мечтая об актерской карьере, поступила в педагогический.
Тогда жизнь, посвященная нелюбимому делу, казалась ей адом. Теперь она понимала, что добровольно согласилась вариться в котле и, более того, сама развела огонь.
Постоянные отказы вызвали отчаяние, породившее неудовлетворенность жизнью, ощущение безвыходности и страх.
Отказ. Столько вещей в мире символизируют отказ. Закрытые окна, двери, лифты…
Фобия – умнейший хищник-паразит. Поселившись единожды, идея страха не оставит вас никогда. Стоит лишь раз обратить внимание на какую-то мелочь, и вы можете оказаться в ее скользких, но цепких лапах. Сначала вы почувствуете легкое прикосновение, которое с каждой секундой будет становиться неприятней, болезненней. Постепенно фобия овладеет вашим разумом настолько, что все, происходящее в вашей жизни, станет источником ее питания. Разросшись, она станет раком души, уничтожит ваши стремления, желания, честолюбивые планы, и, в конце концов, уничтожит вас. Но фобия всегда оставит вам выбор: стать жителем дома скорби, покончить с собой или сделать вид, что все нормально.
Терин выбрала последнее. Лишь очень внимательный человек мог заметить, что у нее не все в порядке (вторая часть закона Либермана – великая истина ). Двери и окна ее дома всегда были открыты. Дверь кабинета, в котором она вела уроки, редко когда закрывалась. Иногда Терин открывала и окна, но ученики жаловались на холод и сквозняк. В такие минуты она искренне желала им скорой смерти, но обычно ограничивалась незапланированной контрольной.
Не смотря на ненависть к своей работе, Терин была одним из лучших преподавателей Иствуд. На ее уроках ученики никогда не нарушали дисциплину. До того момента, пока в школе не появился Питер Майерс. Он стремился вывести из себя всех преподавателей, но не так, как это обычно делают школьники. Он не прогуливал, не срывал уроки, не портил школьное имущество, он только говорил. Говорил абсолютно все, что приходило в его голову.
В день, когда сообщили о смерти Остина Кларка, Питер, лишь только начался урок, спросил:
- Мисс Доусон, что вы почувствовали, услышав сегодня о гибели вашего одноклассника?
«Откуда он знает?» - подумала Терин. - «Наверное, Энди ему говорил, что мы вместе учились. Но почему мне кажется, что причина в другом?»
- Полагаю, мои мысли на этот счет не относятся к уроку, - хладнокровно произнесла Терин. Она прекрасно знала, что показывать замешательство перед школьниками – самоубийство.
- Ну, а я полагаю, что ваши мысли вообще редко имеют отношение к урокам, - улыбаясь, проговорил Питер. Терин показалось, что его голос изменился – стал каким-то писклявым.
- Вон из класса, - сказала она. За неделю учебы Питера в Иствуд, Терин поняла, что единственный способ заткнуть его – выгнать с урока.
- Вы чаще думаете, как бы не прикончить нас, - не унимался Майерс, - или о том, открыта ли дверь.
«Откуда, черт возьми, он это знает?»
- Выход там, - дрожащим голосом сказала Терин.
Питер медленно встал и, не спеша, направился к двери.
- Без разрешения директора, ты сюда не войдешь, - проговорила Терин.
Майерс обернулся. Его глаза сверкали безумным весельем. Почти шепотом он произнес:
- Вход не так уж и важен, мисс Доусон. Вам ли не знать, что всегда главное, чтобы был выход.
Постояв еще с секунду, Питер вышел, осторожно закрыв дверь. В классе воцарилось молчание.
- Продолжим, - через минуту сказала Терин.
«Он не мог этого знать», - мысленно повторяла она, открывая дверь.
После урока она обнаружила записку в парте Майерса. Всего два предложения – «Он идет. Он закрывает двери».
«Ладно, - думала Терин вечером, сидя перед открытым окном и попивая кофе. - Питер просто очень внимательный, когда ищет способы извести учителей. Он заметил, что я не закрываю двери и подумал, что у меня клаустрофобия. А записку подложил, чтобы напугать».
Ее размышления прервал звук захлопнувшейся двери и погасший свет. В ту же секунду пульс Терин участился, она стала задыхаться.
- Это просто сквозняк, - пытаясь успокоиться, произнесла она.
Медленно поднявшись, она направилась к двери. «Никаких резких движений, иначе начнется паника», - сказала она про себя. Она повернула ручку, дверь не открывалась.
- Что за…
С грохотом закрылось окно.
Терин в панике стала крутить ручку двери.
Вдруг за ее спиной послышался писк. Она обернулась и увидела на ковре четырех маленьких шевелящихся существ.
«У меня в доме никогда не было крыс».
Приглядевшись, Терин поняла, что это вовсе не крысы. У этих тварей были спиралевидные мохнатые уши с кисточками, хоботы и длинные хвосты.
Страх сковал ее, она не могла даже закричать.
Внезапно дверь отворилась, и зажегся свет. Существа исчезли.
Терин обошла весь дом, ставя в проходах между комнатами стулья. Заснуть этой ночью она так и не смогла.
На следующий день ей сообщили, что потолок пятого этажа починен, и она может вновь преподавать в своем кабинете.
«Хоть одна хорошая новость», - подумала Терин. – «Теперь не придется ходить по этому жуткому коридору».
Поднявшись в аудиторию, она увидела, что стрелки часов на ее столе остановились на пяти. Снова. Как и три недели назад.
Она не выносила этого. Даже когда она училась в Иствуд, часы останавливались. Тогда ей казалось, что время здесь идет неправильно, вопреки всем физическим законам действительно останавливаясь вместе с часами. Теперь она была в этом уверена.
- Вечно, как не придешь в школу, первые уроки – такое дерьмо, - сказал Питер Майерс, появившись на пороге кабинета.
- У тебя есть разрешение от директора? – спросила Терин, прекрасно зная ответ (если бы оно у него было, он приберег бы эту фразу до середины урока).
- Нет, мэм. От директора нет. Я подумал, не стоит беспокоить старину Дэна ради одного урока. У него и так будет полно забот.
- Без разрешения ты не войдешь сюда и завтра, а если будешь продолжать в том же тоне, то никогда.
- Я бы на вашем месте не был бы так категоричен. Думаю, с новым учителем мы поладим, - серьезно произнес Питер, но в глазах его застыла насмешка.
- Не надейся, Майерс, что я уйду из-за твоих глупых угроз, - не слишком уверено сказала Терин. Она не хотела уступать какому-то хаму-ученику, за восемь лет она повидала таких достаточно. Но отчего-то ей казалось, что сейчас перед ней вовсе не школьник. Что-то нечеловеческое было в его взгляде и улыбке. Сколько не будь безумен или гнусен человек, но так ухмыляться он не может.
- Вы уйдете, - почти сочувственно проговорил Питер, - но не туда, куда вы думаете. Это так далеко и все же так близко. Впрочем, для него время и пространство - такая ерунда. Он – Агасфер Вселенной.
Последние слова заставили Терин содрогнуться.
- Что за чушь ты несешь? – все еще пытаясь сохранить видимость спокойствия, сказала она.
- Вы знаете, что это не чушь, мисс Доусон. В глубине души все знают.
Прозвенел звонок. Питер исчез, скрывшись в толпе входивших учеников. Никогда больше Терин его не видела.
Весь день она думала о словах Майерса. «Он же нес полный бред, - размышляла она, когда закончился последний урок. – Может быть, он действительно не в себе, а не прикидывается. В любом случае нужно доложить Иннеру».
Как только она собралась в кабинет директора, затикали часы. «Одной проблемой меньше», - подумала она. Когда она приблизилась к выходу, дверь, громко хлопнув, закрылась.
«Наверняка, шуточки Майерса».
- Открывай сейчас же, - крикнула Терин.
В дальнем конце класса что-то зашуршало. Приглядевшись, она увидела в проходе между партами нечто мохнатое и красное.
«Он идет. Он закрывает двери», - вспомнила Терин. «Нужно открыть окно, на всякий случай, - подумала она. – Да и пожарная лестница недалеко».
Подбежав к окну, она обернулась. Перед ней стояло невысокое клыкастое широко улыбающееся существо, стучащее когтями по преподавательскому столу. Глаза источали злорадное безумие. Казалось, эта тварь, чем бы она ни была, застыла в предвкушении самой ужасной пакости, которую только может выдумать извращенная фантазия сумасшедшего.
От вида этого существа и клаустрофобии Терин лишилась чувств. «Надеюсь, я никогда не очнусь», - последняя мысль Терин Доусон.
Ее обезглавленный труп обнаружили на следующий день. На доске мелом было написано одно слово – «Тедди».

Закон Либермана - «Врут все, но это не имеет значения, потому что никто никого не слушает».