Ненавижу дождь со снегом. Уж не знаю, кто придумал эту ужасную погоду. В такой день хорошо сидеть дома под одеялом, а не тащиться на опостылевшую работу. Лет пять назад я верила, что можно изменить мир. Теперь мне не удается изменить даже свое настроение. Надоело все!
Переполненный автобус, как всегда, пришел поздно, в давке кто-то обругал меня, замок на куртке, естественно, поломался, и я опоздала к первому уроку. Обычный такой день, когда хочется стать невидимкой. Или улететь на Марс.
Шестой «Б» умудрился за пять минут, что меня не было, разбить лампочку, выбросить пенал толстушки Веры за окно и вырвать страницу из классного журнала.
- Дети, - я села на стул, даже не пытаясь добиться тишины. – Вы хоть о чем-нибудь мечтаете?
Конечно, вопрос был риторическим. Но шестиклашки почему-то принялись отвечать.
- Хочу мильен баксов! – громче всех вопил Леня.
- Чтоб фигура была как у Бритни Спирс, - неожиданно выдала скромница Тоня.
- А я хочу стать вампиром, - пискнул Никита, самый маленький мальчик в классе, до сих пор не избавившийся от мальчишески круглых щек.
Дети захохотали, но, как ни странно, я понимала это смешного мальчишку. У него было не так много способов добиться силы и власти. Вампир для него был даже более реальным, после Дозоров и Сумерек, чем карьера бизнесмена.
- Тшшш. Это хорошая мечта, Никита. Сядьте, я расскажу вам сказку про вампиров, - все равно у меня не было сил на теорему Пифагора.
Шестой «б» заинтересованно притих.
Я закрыла глаза, чтоб лучше представить себе сказку, но перед глазами возник Дима, и я снова услышала тихие слова: «Прости, Ленк, понимаешь, так вышло…» Я махнула головой, отгоняя лицо того, кого я считала почти мужем.
- Давным давно, еще когда не было больших городов и неверующий людей, на земле жили и ведьмы, и волшебники, и водяные, и вампиры. Они не рождались такими, а становились. Для того, чтоб стать волшебником, нужно было задумать что-то великое, захотеть перевернуть мир, и тогда приходила сила. Ведьмами становились самые завистливые девушки, которые радовались только чужим несчастьям. В водяных превращались слишком мягкие, податливые люди. Лешими становились нелюдимые, немного дикие, кому никто не был нужен. А вот вампиров было мало. Потому что вампиром мог стать только тот, у кого в душе не осталось ни капли счастья. Как другие умирают от голода, эти люди были на грани смерти от отсутствия счастья. Они пили вовсе не кровь, как принято считать, а чужое счастье, не скоро понимая, что чужим не насытишься. Вампиры искали все новых несчастных людей и выпивали из них остатки счастья, чтоб и те стали вампирами. Чтоб доказать себе, что они правы.
Не знаю, что они поняли в этой сказке. Но слушали внимательно.
- Елена Андреевна, а вы встречали вампира? – жадно спросил Никита.
«Конечно, каждый день в зеркале» - мелькнула горькая мысль.
- Что ты, они становятся невидимыми. Ты же не дал бы выпить свое счастье, если бы вампир подошел поближе? – ответила я.
Видимо, эта история их захватила, девочки оживленно шептались, мальчишки цитировали что-то из последних фильмов фентези.
- А они могут не становиться вампирами? – вдруг спросила Вера.
- Наверное, могут, - задумалась я. – Но не хотят. Они хотят только мстить тем, кто начал забирать их счастье.
Вдруг в классе воцарилась необычайная, даже какая-то зловещая тишина. Чувствуя, как вдруг похолодели руки, я медленно обернулась, не понимая, что напугало детей. За моей спиной, у доски, стоял высокий юноша с собранными в хвост темными волосами. Почему-то я была уверена, что он не вошел в дверь. И что я видела его раньше.
- Привет, Лена! – непринужденно поздоровался он.
И только тут я узнала его. Стас, мой сосед по парте в десятом классе. Ирка потом говорила, что я ему нравилась, но он всегда был для меня пустым местом.
- Отличная сказочка, - холодно улыбнулся он. – И про месть ты совершенно права. Вот разве сейчас ты не хотела бы, чтоб твой Дима стал несчастным?
Он ждал ответа, но он знал его. Стас, чье счастье погибло в десятом классе, когда понравившаяся девчонка не удостаивала его даже взгляда. Стас, потерявший все счастье и пришедший в мир снова – мстить.
- Хочу! –выдохнула я. – Только, наверное, он станет несчастным и без меня. Не любит он ее, а ребенок, что пришел в мир по пьяни да по дури…
- Прощаешь? – прищурился Стас.
- Нет, пока еще нет, - призналась я.
Наверное, он заморозил детей. Или усыпил их? Иначе не объяснить жуткую тишину за спиной…
- Если б ты тогда согласилась пойти со мной в кино, - грустно протянул Стас.
- Ты бы не стал вампиром?
- Стал бы, может, чуть позже. НО тогда я оставил бы тебе выбор…
Мне стало страшно. Стас молча смотрел мне в глаза и…
- Неееет! – закричала я, а в воздухе завертелось разноцветное порванное кружево, которое, видимо, было моей душой.
***
- Так и упала?
- Ну да, - всхлипывала Вера. – Она нам сказку рассказывала, про вампиров. А потом у нее лицо такое страшное стало, я испугалась. Она закричала: «нееет!» и упала.
Директор погладила Веру по голове. На школьном дворе взвыла сирена «Скорой».
Леня увлеченно рассказывал собравшимся приятелям из других классов, что их училка рассказывала про вампиров, и за это самый главный вампир ее наказал. За разглашение секретности.
- Что ты за глупости говоришь, Морозов? – поморщилась директор, проходя мимо. – Я ж сказала, у нее с сердцем плохо стало.
- Неправда! – уверенно сказал Леня, когда директор отошла достаточно далеко.

И это было неправдой. Лена лежала, невидящими глазами рассматривая потолок, в пятой палате психиатрической клиники. Врач вполголоса расспрашивала учительниц:
- Что-то случилось у нее?
Женщины переглянулись.
- Замуж она собиралась, а он ее бросил, - доверительно произнесла Нина. – Мы с ней в одном классе учились, она всегда была серьезная, обидчивая такая. Прощать не умела.
Врач покачала головой:
- Вряд ли мы что-то сможем сделать. Вчера день был… гадкий, что ли… у нас семь новых пациентов. Такая погода дает толчок болезни.
Учительницы молча постояли у постели Лены.
- Хорошо, я ей про нашего одноклассника не успела рассказать, - Нина скривила губы.
- А что с ним? – равнодушно спросила Галя.
- Просто он с Ленкой за одной партой сидел, Стасом звали. Вчера нашли его – то ли упал, то ли спрыгнул с высотки.
В безжизненных глазах Лены что-то дернулось, но никто этого не заметил.