Окончательно идея короля созрела еще примерно через месяц. На протяжении всего этого времени Ноктифэр усиленно думал в свободное от своих обязанностей время – он понимал, что такое решение требует крайней обстоятельности и точного расчета, потому что в противном случае из весьма и весьма радостного события могли вырасти очень серьезные проблемы, возможно, даже с летальным исходом. Однако в итоге Илэнитэнос пришел к выводу, что мало кто может ему помешать – издавна, на протяжении столетий, короли Тэли творили буквально все, что забредало в их многомудрые головы, и никто, ни одна душа на свете не осмеливалась им помешать. Ну, разумеется, порой плели заговоры, строили козни и вершили интриги, но всю эту паутину без особенного труда удавалось вовремя и безболезненно сметать. Во-первых, потому, что практически все представители династии владели магией, во-вторых, потому что «неверных» было мало, и в-третьих, потому что по-настоящему власть короля всех устраивала.
Ноктифэр отлично представлял себе, какой будет реакция его подданных на его решение, но этот факт его волновал мало. В конце концов, он был королем, а значит, мог делать, что хотел. Это в других странах такое суждение было опасным, а в Тэли, где монархи веками творили все, что заблагорассудится, причем это «все» далеко не всегда касалось только лично их, а зачастую и всего города, все ко всему привыкли и вряд ли кто стал бы всерьез думать о покушении или восстании. Поэтому Илэнитэнос в один прекрасный день, ничуть не стесняясь, вызвал к себе Эльмандора, намереваясь перевесить на него основные заботы по подготовке мероприятия и устранению последствий. Время было редкостно спокойное, однако король все же немного нервничал – во-первых, от своего непростого решения, а во-вторых, от осознания, что его ждет Ниэнна. Зато ал’Эри был спокоен, как рыба в воде – ничто не предвещало грозы, поэтому он сдержанно поклонился и спросил:
- Что угодно вашему величеству?
- Мне угодно сообщить тебе одну новость, - король встал, нервно походил из угла в угол и резко продолжил. – У меня мало времени, поэтому постарайся все запомнить с первого раза и не задавать потом глупых вопросов. Итак, довожу до твоего сведения, что все вы – я имею ввиду тебя и тех типов, которых я незнамо за какие заслуги так к себе приблизил – порядочно достали меня с предложением жениться с целью поддержания династии.
- Но ведь…
- Не перебивай! Несмотря на все ваши усилия, получалось все это не очень тактично, так что я быстро понял, чего вам от меня надо. И по этому поводу спешу тебя разочаровать: я женюсь, но только не на том зверинце, что вы хотите мне подсунуть.
- Ваше величество, - эльф опасливо поднял голову – его осенила поистине ужасная догадка, - я надеюсь, вы не хотите сказать, что…
- Я женюсь на Ниэнне, - отрезал Ноктифэр. – В сущности, это все, что я хотел тебе сказать. Разумеется, самому мне некогда заниматься этим, поэтому я доверяю тебе. Как и всегда.
- Сир, я понимаю, я не смею вам советовать и тем более перечить, - после паузы осторожно начал Эльмандор, - но…
• Однако ты в данный момент именно этим и занимаешься! Тебе прощается только потому, что ты мое доверенное лицо. Но только не забывай, что фавор – дело проходящее, - он усмехнулся.
• Вы не боитесь? – напрямую поинтересовался начальник секретной службы.
• Чего? – с безразличием обернулся к нему Илэнитэнос. – Оставь, ты же отлично знаешь, что я ничего не боюсь. Вряд ли кто посмеет посягнуть на мою жизнь… или на ее жизнь. В конце концов, ты не хуже меня знаешь, что мои предки развлекались куда масштабнее. Притом совершенно безнаказанно!
• По-моему, вы очень рискуете!
• Не думаю, чтобы ты правда очень переживал за мою шкуру.
• Сир, - ал’Эри вспыхнул и опустил глаза, - вы можете думать обо мне, что вам угодно. Но смею вас уверить, что я служу вам, а не вашему трону! Я вижу, эта айлэнка вас очень изменила… и эта перемена мне не нравится! Вы совсем не уделяете внимания делам с Троно Дуатом…
• А зачем? Троно Дуат обречен, ты это знаешь, и не имеет значения, когда он погибнет – сейчас или через пару месяцев. Не хочу, чтобы Ниэнна что-то знала… Думаю, волнение ей повредит.
• Но ведь рано или поздно вам придется ей рассказать!…
• Ничуть не бывало. Кстати, - его голос похолодел и в нем зазвенел металл, - если я узнаю, что кто-то что-то сболтнул ей о наших планах, убью самолично.
Эльмандор не ответил – все его внимание было поглощено сутью поступившей задачи. По всему было видно, что король и не думает шутить, что он вполне серьезен и уверен в правильности собственных действий. Это могло значить только две взаимоисключающие вещи – либо он сошел с ума, либо возжелал навести в Тэли новые порядки… Ну как можно было сохранить от Ниэнны его секрет, если весь город только и жил этой новостью чуть ли не с начала правления Ноктифэра?! Вот тоже, редкостный бред. Рано или поздно она узнает, что он продал свою душу богам Пяти Холмов за поистине безграничную магию, а уж тем более кто-нибудь особенно зловредный обязательно донесет до ее ушей новость о проклятии Города Сумерек. Разумеется, сомнений в наказании, которое за этим воспоследует, ни у кого не возникнет, но что тогда Илэнитэнос станет делать с айлэнкой?… Эльмандор почувствовал, как в нем начинает подниматься ярость – за какие-то три или четыре месяца, что девушка жила в Тэли, она полностью завладела помыслами короля и при желании легко смогла бы вить из него веревки. При этом он, ближайший помощник и можно даже сказать друг Ноктифэра, за это же время превратился чуть ли не в мальчика на побегушках, поверенного по абсолютно всем государственным делам… Нет, конечно, монарх и сам много работал, но вот только вместо конфиденциальных совещаний, соколиной охоты или просто безобидных вылазок в храмы по ночам одназначно предпочитал постель Ниэнны. Ал’Эри не хотел признаваться в этом даже самому себе, но на самом деле он ревновал. Ну как же так? Всю свою жизнь он провел подле Илэнитэноса, поддерживал его как мог, причем исключительно из личной приязни, а не по долгу службы, а в итоге?…
• Эльмандор, - вдруг тихо сказал король, - я знаю, о чем ты думаешь. Ты знаешь, я хорошо к тебе отношусь и доверяю тебе, но… Позволь тебя предупредить. Если ты сделаешь то, о чем думаешь, я не пощажу даже тебя.
• Да я не думал…
• Думал, думал, не пытайся меня обмануть. Я понимаю тебя, и именно поэтому предупреждаю. Я не хотел бы потерять такого помощника, как ты, честное слово. Это все. Я надеюсь, ты принял к сведению все, что я тебе сказал. Ты свободен.
• Доброй ночи, сир, - поклонился Эльмандор. Последние слова монарха его немного приободрили, поэтому он даже смог улыбнуться.
• Доброй ночи.
Ноктифэр быстро вышел из кабинета и отправился ужинать. Есть ему особенно не хотелось, но он хотел сегодня же, не откладывая, поговорить с Ниэнной о своей задумке. Он знал, что она согласится – она просто не могла ответить иначе – и понимал, что обстановка значения не имеет, но все же испытывал какие-то угрызения совести. Его положение не позволяло ничего того, что считалось само собой разумеющимся у всех простых людей – например, тайком встречаться с любимой по ночам, бродить с ней по тихим улицам спящего города, дарить ей цветы, писать в ее честь стихи… Илэнитэнос всего этого не умел, да и не особенно жалел об этом, но все-таки предложение девушке хотел сделать как-то по-особенному. Все-таки, это решение далось ему нелегко, да и жизнь, похоже, с его принятием круто изменилась, так что это событие надо было отметить.
Айлэнка, видимо, что-то почувствовала, или просто пребывала в хорошем расположении духа – весь вечер она была странно задумчива, и проницательный король сразу понял, что очень точно попал в ее настроение со своими намерениями. Ужин прошел в возвышенно-мечтательной обстановке; говорить не хотелось, каждый думал о своем, но при этом тишина была уютной и приятной, а не натянутой и неловкой. Окончательно собравшись с мыслями, Ноктифэр поднялся с места и протянул Ниэнне руку:
- Пойдем немного прогуляемся перед сном.
Девушка молча взяла его под локоть, и они спустились в молчаливый дворцовый парк. Ночь и правда была волшебной – в темно-синем небе горели мириады звезд, за самой высокой Чародейской башней замка виднелся узкий серпик убывающей луны, с гор дул прохладный ветерок, а воздух был напоен уютным ароматом цветов и земли. Вдоль темных аллей, в тени старых деревьев то и дело мелькали огоньки разноцветных фонариков, гравий под ногами еле слышно шуршал, ненавязчиво нарушая ночной покой. Айлэнка улыбнулась и крепко прижалась к плечу Илэнитэноса – на какой-то миг она позабыла, что находится в Тэли, ей казалось, что в мире не существует добра и зла, есть только эта волшебная ночь и только для них двоих. Ее мало заботило, как сам монарх относится к ней – ее вполне удовлетворяли их отношения, ведь она готова была абсолютно на все, лишь бы быть с ним. Разумеется, Ниэнна часто тосковала по родине, особенно по вечерам, дожидаясь короля в его покоях и стоя у окна. Конечно, окно их опочивальни выходила далеко не на северо-восток, а на юго-запад, но все равно… Порой ей очень хотелось показать и ему восхитительный закат над Троно Дуатом, а лучше вообще – помирить их народы, забыть о вражде и не быть больше предметом ненависти обеих рас.
• Ниэнна, я хотел поговорить с тобой, - вывел ее из задумчивости голос Ноктифэра.
• Да? – девушка улыбнулась ему и ответила. – Будешь смеяться, но мне тоже есть, что тебе сказать. Начинай ты!
• Ладно. Итак… Мне непросто далось это решение, - вдруг он почувствовал, что начинает запинаться, и сам себе удивился. Ведь он был королем, а значит мог творить что хочет, и говорить тем более, но почему-то на эту тему речь не клеилась. – Честно говоря, я даже не знаю, что меня на него натолкнуло. Очень прошу тебя, не требуй от меня ответа на этот вопрос – я и сам бы очень хотел его знать.
• Хорошо, - чуть удивилась она, крепче сжимая его ладонь. – В чем дело? Что-то случилось?
• Да нет, почему же… Просто… Думаю, эта мысль тебе понравится, - он остановился, прямо глянул ей в глаза и выпалил. – Будь моей женой, Ниэнна.
Айлэнка замерла, пытаясь осмыслить его слова. Ей в самом радужном сне, в самой безумной фантазии не могло привидеться, что она когда-либо услышит от Ноктифэра такие слова. И вот совершилось – гарантия ее безопасности, гарантия счастья и дальнейшей совершенно спокойной жизни в Тэли. Быть может, даже долгожданное примирение… Правда, с этим она даже не собиралась пытаться на него давить – уже успела выучить, что у ее возлюбленного весьма непростой характер, хотя его проявления никогда не касались ее лично. И все же мысль была какой-то дикой. Девушка хорошо понимала, какой удар нанесло это решение всем приближенным короля и в первую очередь жрецам, которые, наверное, даже пригрозили проклятием богов. Судя по всему, эта мысль Илэнитэноса не испугала… Во всяком случае, он выглядел полностью уверенным в собственных действиях.
• Тэн, я… - пробормотала она, отчего-то смутившись. – Я не ожидала… я не думала, что ты…
• Я же говорю, я сам не знаю, почему это пришло мне в голову, - ласково улыбнулся он и привлек ее к себе. – Я знаю одно – я бы очень хотел, чтобы ты согласилась. Я в курсе, какие слухи ходят обо мне по всей Закатной Земле – что я продал душу богам Пяти Холмов, что я жесток, что у меня нет сердца, но… Даже если это так, одно остается неизменным – ты нужна мне, моя голубка, нужна практически так же, как и воздух, которым мы дышим. Я не думал, что когда-нибудь скажу это женщине, однако, как видишь, мне все же пришлось изменить себе.
• И что же, ты думаешь, я могу тебе ответить? – ласково улыбнулась Ниэнна. – Конечно, я согласна. Ведь я здесь только ради тебя, ты знаешь, что я люблю тебя, так что… Этим жестом ты делаешь мне неоценимый подарок и, поверь, я это очень ценю. Я понимаю, чего тебе это стоило… Надеюсь, ты не пожалеешь.
• Я в этом уверен, - Ноктифэр от души поцеловал ее в лоб и хитро улыбнулся. – Кстати, ты говорила, что хочешь мне что-то сказать? Я весь внимание.
• А ты еще не догадался? – в том же тоне откликнулась айлэнка. – Поверить не могу, твое величество! Ведь ты же обладаешь сверхъестественной мудростью – так, кажется, говорят!
• Обладаю. Но не хочу копаться в твоем сознании, - признался он. – Лучше скажи сама.
• Хорошо, скажу. Надеюсь, ты будешь доволен, - Ниэнна снова подошла поближе, нежно поцеловала его в щеку и, краснея, сообщила. – Я беременна.
• Чудесно! – он почувствовал, что правда обрадовался, а потому не стал себя сдерживать – легко подхватил девушку на руки и закружил. – Очень рад, что наши желания так совпадают, и что они так синхронно сбылись!
• Да, - пробормотала Ниэнна, крепко обнимая его за шею. – Я бы очень хотела, чтобы так было всегда…
• Я тоже, - неожиданно серьезно кивнул король, осторожно опуская ее на землю. – Видят боги, Ниэнна, я тоже.

Глава третья. Приговор подписан

После свадьбы короля прошло чуть меньше года. Ничего фатально серьезно за это время не произошло, если не считать крохотной вспышки недовольства правящей верхушки при известии об этом радостном событии. Однако все трения быстро улеглись, так как царедворцы быстро поняли всю необоснованность своего возмущения. Ниэнна никому не мешала, ни тогда, ни теперь, поэтому добиваться ее опалы было просто нецелесообразно и опасно для жизни. По всему было видно, что король всерьез увлечен этой девушкой, что его гораздо больше интересует личная жизнь, нежели государственные проблемы, а поскольку Ноктифэр издавна слыл натурой весьма увлекающейся, желающих попытаться переубедить его не нашлось. Несмотря на свои первоначальные страхи, а так же страстное желание спрятаться подальше от колких глаз придворных, через какое-то время Ниэнна совершенно успокоилась и жила так, как ей того хотелось. Она по-прежнему оставалась тенью, никому особенно не мешала и не обращала на себя лишнего внимания, за что и заслужила полнейшее равнодушие большинства простых жителей Тэли, а так же – что гораздо более важно – забвение со стороны значительного количества вельмож. Она появлялась на официальных мероприятиях вместе с королем очень редко, только когда протокол требовал этого особенно строго, всегда держалась на шаг позади Ноктифэра и старалась поскорее исчезнуть, не желая лишний раз мозолить людям глаза своими неуместными белыми крыльями. Всем было известно, что в политическом смысле девушка даже не пытается влиять на короля, так что дворцовые интриганы довольно быстро потеряли к ней интерес и оставили в покое. Единственное, за что она все еще опасалась, - так это за жизнь их с Илэнитэносом сына, принца Эльдэмма, но король быстро и эффективно успокоил ее, сказав, что пока, по закону, он еще не наследник, что это решится с течением времени особым указом, так что волноваться пока нечего. Однако для спокойствия жены Ноктифэр все же выставил в детской секретный караул из двух лучших солдат наемной гвардии, верной лично ему. На этом вопрос был исчерпан, и жизнь в замке снова вошла в свое обычное, мирное русло, в каком и текла до женитьбы короля.
Однако, несмотря на всеобщее приятие жены короля, некоторым личностям присутствие айлэнки в королевской опочивальне и королевском сердце было явно не по душе. Эльмандор ал’Эри был непризнанным главарем этих личностей, и все они, в свободное от работы время (чаще всего ночное), занимались измысливанием коварных планов. Как нетрудно догадаться, планы эти касались одного – как бы убрать со сцены мешающую айлэнку и заменить ее дамой из знатной тэлийской семьи, которая в последствии родила бы наследника и стала бы королевой. Планы эти были самой различной степени жестокости, но жрецы, которые никогда не отличались гуманностью, почему-то вдруг уперлись и с пеной у рта стояли за самый безобидный вариант. Этот вариант не предусматривал ничьей смерти, ведь, на счастье, тэлийские законы позволяли королям иметь столько жен, сколько захочется, и называть наследниками тех детей, которые западут в душу. А так ли уж сложно найти красивую, колоритную женщину, обладающую даром убеждения?
- Но, поймите, уважаемый Эвентиакос, - хмурился Эльмандор, - это не так-то просто! Неужели вы полагаете, что после полутора лет связи с айлэнкой его величество согласится просто так встречаться с этой дамой, да еще и воспримет ее как женщину, а не как скучную протокольную обязанность?! Нет, я решительно возражаю. Ниэнна должна умереть, черт возьми!
- Коли вам так угодно, подставляйте свою собственную шею, милорд, - неизменно ответствовал священнослужитель. – Если вы мечтаете отправить девушку к ее белокрылым предкам – что ж, займитесь этой проблемой сами! Это рискованно, очень рискованно, так сразу убирать ее из жизни короля. Быть может, он поймет политическую важность необходимости второй женитьбы – ведь любить-то он волен кого ему вздумается, так что пусть себе любит свою Ниэнну, нас это не касается. Главное, чтобы у него был выбор, чтобы он смог назвать королевой женщину чистых тэлийских кровей, а наследником – принца тэлийской крови. В сущности, монархам позволяется иметь безобидные увлечения… На мой взгляд в нашей ситуации таковым является именно айлэнка, так вот и не будем ее трогать.
Эльмандор насупился, но идти еще и против жрецов не захотел – знал, что ради собственной выгоды они при первом же случае выдадут его с потрохами, да еще и сумеют доказать свою полную непричастность к произошедшему. Коварные планы он умел изобретать как никто другой в Тэли, поэтому на следующий день, предварительно согласовав все с Эвентиакосом и прочими, ал’Эри отправился к королю уже с готовой речью и осторожно, издалека, начал:
- Ваше величество, конечно, я не имею права советовать вам или указывать, что следует делать. Но так же вы обязали меня следить за протоколом и поставили ответственным за протокольные мероприятия, так что…
- Короче, - нетерпеливо оборвал Ноктифэр. Он с утра был очень занят и потому, как нетрудно догадаться, к закату был явно не в духе, желая поскорее смыться с рабочего места в прохладу опочивальни и нежные объятия жены.
- Как прикажете. Я просто боюсь быть неправильно понятым.
- Не бойся, я не дурак. Итак?
- Итак, вы, вероятно, знаете, что на днях в Тэли вернется некая дама, леди Адэтта Лиддертайн, ваша, ежели не ошибаюсь, троюродная сестра.
- Ну да, очередная седьмая вода на киселе, - проворчал король. – Я понял, к чему ты клонишь. И, к великому моему сожалению, поспорить с тобой по этому вопросу я не могу, хотя и очень хочется. Она действительно моя относительно близкая родственница, так что придется пригласить ее во дворец и развлекать, чего доброго, еще целую неделю.
- Очень может быть, что недели окажется мало, - покачал головой эльф. – Не забудьте, сир, леди Лиддертайн не было в Тэли более десяти лет, и…
- Нет, терпеть ее дольше я не собираюсь. Значит, решено – составь мне план мероприятий, только не усердствуй так уж особенно.
- Как прикажете, сир. Однако осмелюсь напомнить вам, что помимо посещения городских объектов, вам придется уделить этой леди еще немного личного внимания, например, обед с глазу на глаз, прогулка и так далее. Не забывайте – она ваша родственница!
- Да уж не забуду, к сожалению, - Ноктифэр поднялся с кресла и с хрустом потянулся. – А коли забуду, так ты мне тут же напомнишь – у тебя, как я заметил, мозги уже давно не в порядке, их заклинило на протоколе.
- Пусть так, однако кто-то же должен этим заниматься! – виновато улыбнулся Эльмандор.
- Так. Мне кажется, тебе пора выйти вон, а то сегодня ты что-то слишком много говоришь, и, что меня больше всего настораживает, говоришь умные вещи. Иди!
- Слушаю, ваше величество!
Он был крайне доволен собой. Судя по всему, первая часть предприятия прошла довольно успешно – король даже не особенно рассердился, только помрачнел слегка, как и всегда при упоминании о скучных протокольных делах. На счастье эльфа, в упомянутых выше делах его величество ни бельмеса не смыслил, считая ниже своего достоинства заниматься подобной ерундой и со всей серьезностью полагая, что это – никому ненужная суета и бредятина. «Что ж, очень возможно, что он прав, - размышлял Эльмандор, направляясь к себе в кабинет. – Возможно, это я занимаюсь ерундой, пытаясь сохранить то, что никому не нужно, однако, практика показывает, что иногда похожая ерунда может сыграть и на руку». На этой радостной мысли он наткнулся на Ниэнну… Обычно встречи с молчаливой айлэнкой в прохладных замковых коридорах его порядком бесили – она ходила бесшумно как тень, и очень раздражала его своими крыльями, своим неизменным черным шелковым платьицем и своими вечно полными тоски разными глазами. Обычно, но не теперь – ведь теперь он шел к себе триумфатором, что нечасто случалось в последние год-два – поэтому ал’Эри не отказал себе в удовольствии злорадно глянуть на девушку и сказать:
- Недолго тебе осталось почивать на лаврах, чужинка!
В ответ она вопросительно подняла брови – явно не поняла, о чем идет речь и что он хотел этим сказать.
- Я говорю, тю-тю дни твоего расцвета. Внезапного и неоправданного. Так что пакуй вещички, красотка – как бы не пришлось скоро обратно домой двигать!
Он не стал дожидаться реакции и, весело посвистывая, отправился дальше, оставив Ниэнну в растерянности смотреть себе вслед.

Однако очень скоро – буквально через несколько дней – айлэнке стало казаться, что она начинает понимать, о чем говорил Эльмандор. У Ноктифэра и так-то было мало свободного времени, а теперь, с тех самых пор, как во дворце объявилась некая леди Адэтта, его не стало вообще. Просто в один прекрасный день, случайно проходя в непосредственной близости от замковых ворот, девушка краем глаза заметила какую-то помпезную кавалькаду, приближающуюся к замку. Не менее роскошная процессия двигалась с противоположной стороны, так что Ниэнна тут же сообразила, что творится что-то не то. Пробегавший мимо взмыленный паж объяснил, что приехала какая-то дальняя родственница короля, что останется она здесь на неделю, и что на это время уже запланировали кучу разных мероприятий. И вот тут-то айлэнка затосковала… Во-первых, сам Ноктифэр ничего ей не сказал; во вторых, ее теперь словно не существовало, так как все люди кругом были прочно заняты своими делами. Как нетрудно догадаться, все эти дела вертелись вокруг той самой Адэтты Лиддертайн, которая теперь надежно завладела вниманием монарха. Ниэнна была в отчаянии, хотя пока предпочитала скрывать его и изо всех сил старалась вести себя непосредственно, как и всегда. Временами ей начинало казаться, что мир перевернулся с ног на голову и все в нем пошло кувырком… Король возвращался в свои апартаменты далеко за полночь, они обменивались парой ничего не значащих фраз, и на этом их общение заканчивалось, потому как Илэнитэнос тут же крепко засыпал, изрядно утомленный дневными заботами. Рано поутру, на рассвете, он снова исчезал, некоторое время решал государственные проблемы за тем самым проклятым рабочим столом, а потом снова отправлялся проводить время с этой новоявленной леди. Так продолжалось всего три дня, а Ниэнне стало казаться, что с момента угасания ее счастья прошли уже долгие годы. У ней не было привычки что-то требовать от него и выяснять отношения, но где-то в душе девушка вся трепетала от страха. Не так ей нужна была его милость, но ведь ей нужна была его любовь! Раньше он всегда мог найти для нее пару часов, они мирно болтали обо всякой всячине, и Ноктифэр всегда говорил, что в эти короткие паузы в своей работе он чувствует себя на вершине блаженства. Видимо, теперь он нашел новый, совершенно неизведанный источник счастья, который полностью вытеснил прежний…
Пару раз Ниэнна встречала леди Адэтту в коридорах замка. После этих встреч айлэнка грустнела еще сильнее, так как не могла не признать, что тэлийская леди и правда очень красива. Не мила, не очаровательна, а просто очень красива той самой, истинно божественной красотой. Приходя к себе, Ниэнна изучала себя в зеркале и горько плакала от несоответствия желаемого действительному: что и говорить, в чертах ее мордашки не было той выверенной богами правильности, какая просматривалась в благородном лице леди Лиддертайн; ее разные глаза не сияли подобно звездам, в отличие от голубых очей тэлийки; ее остриженные до плеч темные волосы не шли ни в какое сравнение с роскошными локонами новой знакомой короля, которые переливались в лучах солнца подобно темному золоту. Сейчас как никогда сетовала айлэнка и на свои чуть тяжеловатые бедра – как же, ведь леди Адэтта стройная, как тростинка, и в ее фигуре нет никакого изъяна! Кроме того, она аристократка, соответственно, она знает этикет и умеет себя вести, а в довершении всего, она не сваливалась в Тэли как снег на голову и не требовала к себе внимания своей инностью. То есть была полной противоположностью самой Ниэнне, которая изначально не вызывала ни в ком, кроме короля, ничего, кроме неприязни и враждебности.
Снова Ниэнна бродила по замку словно тень и, сама того не желая, постоянно оказывалась рядом с королем и его гостьей. Слышать, о чем они говорили, она не могла – да и не хотела – но со стороны их взаимоотношения прямо-таки дышали гармонией и пониманием. То и дело можно было слышать звонкий смех леди Адэтты, то и дело Ноктифэр с видимой охотой развлекал ее рассказами о прошлом города и всякими смешными историями, а слезы несчастной айлэнки лились все чаще. Проклятая неделя подходила к концу, и наконец Ниэнна решилась все же поговорить с Илэнитэносом на волнующую ее тему. Колоссальным усилием воли она заставила себя не уснуть, ожидая его, и, когда дверь наконец скрипнула, беспокойно шевельнулась, сбрасывая с себя противную дремоту:
- Тэн!
- Это еще что такое?! – громким шепотом строго спросил он, входя. – Почему ты не спишь, голубка?! Ты знаешь, сколько времени?!
- Знаю. Просто я… мне хотелось спросить…
- Малыш, умоляю тебя, все потом, - король устало сел на кровать и принялся расшнуровывать рубаху. – Прости, сейчас у меня нет ни минуты свободной, чтобы побыть с тобой, а ночью я уже просто не в силах говорить и думать. Засыпай!
- Когда же ты снова будешь только мой? – горестно прошептала девушка, свернувшись в комочек в уголку их ложа. – Или… мне больше не дождаться этого?...
- Ну о чем ты говоришь, - сонно пробормотал Илэнитэнос в подушку. – Ерунда какая… Спи.
В следующую секунду он сам уже крепко спал, а айлэнка так и пролежала без сна до рассвета. Она слышала, как ее муж уходил, но обнаруживать свое бодрствование не стала – знала, что ничего этим не добьется.
Седьмой день этого кошмара был для айлэнки еще хуже, чем все предыдущие. Адэтта и Ноктифэр как будто бы преследовали ее, они находились везде, где была она, словно бы задались целью сделать ей больно. Лишь только девушка сосредоточивалась на каком-то деле – на рисовании, или на прогулке или еще на чем-нибудь – тут же издалека звенели шаги тэлийской леди и слышался ее задорный смех. Конечно же, лишний раз встречаться со своей конкуренткой Ниэнна не хотела и потому тут же в ужасе бросалась вон из комнаты, каждый раз искренне надеясь скрыться. Однако не тут-то было… К вечеру, устав от бесконечных догонялок, фаталистка Ниэнна наконец обозлилась и твердо сказала себе: «Все, хватит! Я пока что еще у себя дома. Больше я никуда не пойду, даже если сейчас вокруг меня завертится бал». Эта мысль застала ее в небольшом, уютном зале, самым примечательным предметом обстановки в котором были клавикорды – чуднОй, не похожий ни на что инструмент, изобретенный тэли еще пару веков назад. Айлэнка слабо понимала, как устроено это чудо техники, зато за прошедшее время она выучилась вполне прилично играть на нем, так как звук, по ее мнению, был просто великолепен. Он мог быть и печальным, и радостным, и сердитым, и нежным – одним словом, отражал все стороны человеческой души. Обычно девушка искала утешение в компании этого инструмента тогда, когда особенно сильно тосковала по дому, но сейчас она подумала, что отчаяние и боль привели ее сюда. Нужно было на что-то отвлечься, а дальше уж пусть рухнет сам небесный свод!
Ниэнна села на краешек низкого табурета, стоявшего перед клавикордами, и положила руки на клавиши. Ее не переставало восхищать внешнее величие инструмента – и его клавиши, сделанные из белой кости и черного дерева, и легкий, словно воздушный резной деревянный корпус, и изящная подставка для нот… а главное – струны, натянутые где-то за деревянными панелями, медные и золотые, умеющие так чудесно петь. На полированный бок клавикордов упал розовый луч закатного солнца, случайно заглянувшего в окно; айлэнка оторвала взгляд от клавиатуры и грустно взглянула за горизонт, туда, где за Маар-Аротом садилось большое красное солнце. Вечер был тихим и теплым, он идеально подходил для романтического свидания, ну или хотя бы просто для семейных посиделок, пусть в этой же комнате… скажем, перед камином, прямо на пушистом ковре, покрывавшем пол. На этой мысли девушке снова стало грустно, и она, не желая дольше мучить себя тревожными мыслями о собственной жизни, наконец взяла первый аккорд.
Играла она далеко не блестяще, однако с большим чувством и настроением, самостоятельно расставляя оттенки, не заботясь об их соответствии тексту произведения. Неизвестный автор вряд ли чувствовал то же, что и она, вряд ли он мог так же страдать, хотя и написал такую чудесную музыку. За нежным пением струн Ниэнна услышала уже опротивевшие ей за сегодня шаги и веселый смех, которые явно приближались к залу с клавикордами. Она плотно сжала губы, сморгнула невольно навернувшиеся слезы и продолжила играть, твердо решив никуда больше не уходить и, наконец, заявить свои права – на жизнь и любовь, если уж на то пошло.
Через несколько мгновений в комнате, до той минуты погруженной в прохладный полумрак, вспыхнул яркий свет трех факелов на стенах, и голос леди Адэтты прожурчал:
- Ах, как мило! Знаешь, Тэн, а ведь ни в одной стране из тех, где я была, нет подобного чуда! Когда-то я чудесно играла!...
- Уверен, что ты и сейчас не потеряла своего мастерства, - вежливо отозвался Ноктифэр. Судя по шагам, они подошли совсем близко, и теперь, судя уже по тяжелому сладкому запаху модных духов, Адэтта стояла где-то сбоку, прямо у левой панели клавикордов.
- Надеюсь, ты не против, если я попробую?...
- Разумеется, нет.
- Чудесно. Однако, я вижу что-то странное… Уже несколько минут я говорю о своем желании сесть за этот чудный инструмент, а это создание словно бы и не слышит меня! Плохие ты наводишь порядки у себя в стране!
Краем глаза Ниэнна увидела, как Адэтта накрыла ладонью руку короля. Выражения его лица она не видела, но не могла понять, почему он молчит… Нет, предположить то, что он будет ее защищать, она даже не осмеливалась, однако ей показалось, что такое его молчание не сулит ничего хорошего.
- Правда, должна сказать, что я просто в восторге. Тэли прекрасен как никогда, и я знаю, что именно ты его сделал таким, - продолжала леди Лиддертайн, поспешно переводя тему. – Очень жаль, что эта чудесная неделя подошла к концу. Ты очень галантный кавалер, как я заметила, - тут она кокетливо хихикнула. – Странно, что ты еще до сих пор не женат.
- Я женат, - странным, чужим голосом отозвался Ноктифэр. – Мне казалось, уже все в курсе.
- Ах это… Ну, дорогой мой, это же не считается! Всем ведь понятно, что это так, экзотическое увлечение и ничего более. Ты же прекрасно понимаешь, что король Тэли не может иметь жену айлэнку.
Тут Ниэнна не выдержала. Слезы душили ее, поэтому она стремглав вылетела из-за инструмента и бросилась прочь из комнаты туда, где она пока еще точно была хозяйкой – в свои апартаменты. Едва оказавшись за спасительными дверями, девушка рухнула на первый попавшийся стул, оперлась руками о заваленный документами стол короля и закрыла лицо ладонями. Теперь она со всей ясностью понимала, что потеряла все.
…Как только эхо от хлопнувшей двери стихло под сводами замка, Адэтта снова заговорила:
- Господи, и как она вообще здесь оказалась?...
- Я должен идти.
От звуков голоса короля леди Лиддертайн вздрогнула – столько в нем было металла и неприязни. Способность говорить она обрела вновь через пару секунд и непонимающе протянула:
- Не уверена, что поняла тебя. Ведь сегодня банкет, ты сам говорил…
- Меня не волнует. Думаю, я не должен давать тебе отчета в своих действиях, так что позволю себе откланяться. Надеюсь, что навсегда.
- Но почему так? Что вдруг случилось? – было видно, что женщина и правда опешила от такой резкой перемены и совершенно растерялась, не зная, как себя вести дальше.
- Будем говорить начистоту, - Ноктифэр устало потер рукой лоб и продолжил. – Я честно изображал из себя радушного хозяина, потому что понимал – нельзя так открыто плевать на этикет, как я это делаю. Все же есть традиции и всякое такое, чем мы не имеем права пренебрегать. Я отлично понял с первого же дня, зачем Эльмандор все это устроил, но молчал, потому что пути назад не было, и я сам виноват, что согласился. Так было. До тех пор, пока ты не позволила себе высказываться в адрес Ниэнны. Я никому не позволю ее оскорблять, будь это человек или бог, учти это. Прощай.Он быстро направился к двери, оставив Адэтту ошарашено смотреть себе вслед. Из состояния оцепенения ее вывел стук захлопнувшейся двери; самой тэлийке, конечно же, очень хотелось стать королевой – по вполне понятным и прозаичным причинам – поэтому она бросилась вслед за королем, не особенно понимая, что еще может ему сказать. Так же бессознательно она окликнула его – он остановился и безразлично посмотрел наверх, туда, где на верхней ступеньке лестницы стояла побледневшая от страха и разочарования леди Лиддертайн: - Кстати, я могу дать тебе адрес хорошего портного. Твой, видимо, забыл пришить к твоему платью лиф, - он усмехнулся и отправился дальше, а Адэтта непроизвольно опустила глаза на свое действительно неприлично глубокое декольте. Она понимала, что проиграла, но все еще не могла понять, от чего. Ей, как и Эльмандору, казалось немыслимым, что Ноктифэр действительно мог настолько привязаться к своей чертовой айлэнке, чтобы настолько открыто нарушить этикет и бросить ради нее протокольные мероприятия. Однако сомнений не было – Илэнитэнос однозначно спешил утешить девушку, которую она – оказывается! – так серьезно обидела в процессе обольщения его величества.…Ниэнна не знала, сколько прошло времени. Вероятно, не более нескольких минут, а может, и несколько часов. Она не обратила внимания, что вся дрожит от холода ветра из открытого окна, так же пропустила мимо ушей скрип дверных петель… Однако уже в следующую секунду девушка вздрогнула – почувствовала, как ласковые руки Ноктифэра бережно обнимают ее талию и его прохладные губы легко целуют ее в шею. После небольшой паузы король горячо прошептал ей в ухо: - Ну что ты, малыш. Не плачь! Все ведь хорошо, честное слово. - Не утешай меня, не надо, - дрожащим голосом ответила она, откидываясь на спинку стула. – У меня нет иллюзий, Тэн. Я надеюсь только, что ты не забудешь о моей просьбе. Возьми кинжал, не мучай меня. - Бедная моя девочка! – он крепко прижался щекой к ее щеке и ласково сказал. – Прости меня, я и правда дал тебе повод думать, что эта Адэтта что-то для меня значит. Однако теперь я хочу сказать тебе… Тебе не о чем беспокоиться. Я люблю тебя, и только тебя одну!Ниэнна почувствовала, как ее сердце сладко замерло от этих слов. Уже сколько раз, просыпаясь по ночам, она думала, как было бы чудесно, если бы когда-нибудь ей довелось услышать от него эту фразу, единственную, ради которой стоит жить. И вот совершилось – пусть за прошедшую неделю она совершенно измучилась, но ради такого счастья она готова была даже умереть… Девушка крепко сжала ладонь Ноктифэра в своей руке и прошептала: - Я тоже люблю тебя, больше своей жизни, больше всего на свете. - Я так соскучился! – его пальцы легко соскользнули с ее плеча на боковую шнуровку платья и принялись медленно ее распускать. – Этот вечер, и эта ночь – принадлежат только нам двоим! - Но ведь у тебя же вроде какой-то прием, - улыбнулась Ниэнна, поднимаясь с места. Крепко прижавшись к груди мужа, она вздохнула. – И ты снова не можешь на него не пойти. - О нет, могу! И не собираюсь я никуда идти. Ты для меня важнее всего на свете, Ниэнна, так что забудь обо всем.…Эльмандор трижды за вечер предпринимал попытки прорваться к королю, чтобы все же уговорить его появиться на приеме в честь леди Лиддертайн, но все было тщетно – наемники, охранявшие королевскую опочивальню все три раза ответили решительным отказом, а на четвертый раз вообще пригрозили сделать с поверенным что-то страшное – что, он не разобрал, так как воины перешли на свой родной язык. Одно эльфу стало совершенно ясно – его план провалился, а значит, нечего и думать, чтобы снова попытаться убрать айлэнку с дороги. Во всяком случае, пока.