Все сущее было создано Драконом. Имени его не знают даже высокие эльфы. В Дрейнинон его зовут просто Орхал (дракон).
В обустройстве мира ему помогала Элентари (или Гилвен – Звездная Дева), сотворившая звезды и светила. Она была подобна грозе, несмотря на хрупкий облик, в котором она представала пред своими детьми.
Вместе они усмирили землю и воды, и тогда настал покой и безмолвная пустота под холодными звездами. Элентари по воле Дракона выпустила из недр земли духов природы, усмиренных ею и ставших ей верными помощниками. Духов было множество: сильные и не очень, прекрасные и уродливые – они все преклонили колени перед прекрасной Гилвен. Только один темный дух не пожелал покоряться, но его заинтересовали слова о совместной работе и пробуждении эльфов и рождении людей и гномов.
Началась работа, длившаяся много веков. Тогда же Элентари дала духам имена. Огненная Анорониэн, водный дух Ильмарил, ведавшая ветрами Марвиэль, хозяин земли Лиарнэ и повелитель металлов и всех недр Арнандэ и другие, великое множество духов, намного слабее Первых. Их называли помощниками. Это владычица грозы Вимиэр, элементаль лавы Наурэ и Гарад, помощник Арнандэ.
Темного духа, не хотевшего повиноваться, назвали Моргил, ибо его глаза были как черные дыры. Несмотря на всю свою неприязнь к Гилвен, он был самым способным учеником Лиарнэ, владыки земли.
После создания животных и растений Дрейнинон был готов принять своих детей.


Ианэ всегда была молчалива. Она была невысокой эльфийской девушкой с темными волосами, обстриженными коротко, до плеч. Ее глаза были темно – синие, как море, любимое ею больше всего в жизни. Ее сестру Эльвен, сероглазую певицу, называли Рассветной Звездой, и прекраснее ее была только Элентари. Две сестры были разными, словно день и ночь, леса и море, вода и ветер.
Ианэ любила море, но из-за сестры, которая боялась грозной воды, была вынуждена приходить на побережье только в праздник осени, 22 сентября. А целый год до этого она жила в своем лесном поселении, работая в полях и собирая травы на лугах.
Однажды, Ианэ, молчаливая, с тяжелым сердцем, покинула дом, чтобы сходить к морю. До их поселения стали долетать тревожные слухи, что, якобы неладное творилось в Эарноле, и один из духов–помощников поднял руку на владыку Арнандэ и даже поранил его.
Девушка, одевшись в походный костюм, с тугой темной косой, взяв из конюшен своего любимого коня – Золотоногого, пустилась в путь. Два дня она молча скакала на юг, к побережью и сердце ее сжималась в предчувствии беды. Скоро она увидела море. Отпустив коня пастись, Ианэ, отбросив куртку и оставшись в простой рубахе, спрыгнула в скалистое ущелье, маленькую бухточку, утыканное острыми камнями и гнездами морских змей. Ветер, соленый и горький, взъерошил ее одежду и косу, донося жалобный плач чаек и альбатросов. До заката оставалось немного, но Ианэ, видевшая прекрасно в темноте, спустилась на пляж.
Оставляя следы на песке, девушка услышала звон стали и крики ворона. Ианэ подбежала ближе и заметила худую лодчонку, перевернутую волнами, как черепаха, зияющую дырами. Два талара боролись с огромной черной птицей, которая, навострив когти, бросалась на эльфов. Из оружия у Ианэ был только кинжал, поэтому девушка-эльф, подхватила увесистый камень и бросила его в птицу. Она пронзительно закричала, и тут меч одного из эльфов пронзил ей крыло. Рухнув камнем вниз, птица еще сопротивлялась, но эльфы быстро покончили с ней. Один из эльфов упал.
--Помоги! – отчаянно крикнул второй, закидывая руку товарища себе на плечи.
Ианэ подбежала и без слов помогла перенести раненого на более высокое место. Когда они поднялись из ущелья на утес, совсем стемнело. Ианэ молча развела костер и осмотрела раны воинов. Один оказался совсем плох: когти птицы изорвали ему грудь. Второй, по имени Фиорн, отделался лишь ссадинами. Они молча сидели, и Ианэ внимательно рассматривала ночных пришельцев: при кольчуге и шлеме был только Фиорн, поэтому он и спасся. Арвэ жестоко страдал от ран, и Ианэ сомневалась, что он доживет до утра. Так и случилось.
Вместе с Фиорном они выкопали мечами и шлемом могилу на склоне утеса, и Фиорн высек грубые руны на камне у изголовья: «Здесь лежит Арвэ. Тот, кто не сдавался до конца».
--Он был последним из моей команды, - тихо сказал Фиорн и закрыл лицо руками.
Ианэ ничего не спросила, а он ничего не захотел рассказывать.
--Как твое имя? – спросил он у Ианэ. Девушка отвернулась, бросив взгляд на море.
--Имя? – переспросила она. – Я Ианэ, дочь Элентари.
--Ты – перворожденная? – удивился Фиорн.
--Да, - односложно отозвалась она. – Пойдем, я провожу тебя до деревни.
--Отсюда далеко?
--Два дня пути.
Морской ветер бил им в спины и Фиорн удивленно смотрел на эту суровую и нелюдимую девушку, в ее глаза цвета моря и понял, что она навсегда останется в его сердце.
На рассвете пятого дня Эльвен встала пораньше, ибо сестра уже должна была вернуться вчера, но ее до сих пор не было. Эльвен не чужд был провидческий дар, поэтому в ее душе поселилась тревога. День был мрачен: тучи покрыли саваном небо у гор, а ветер гнул деревья, как былинки. Эльвен, взяв корзинку, спустилась к реке, чтобы набрать пуха, скинутого лебедями. Среди зарослей камыша она наткнулась на лежащего эльфа. Его лицо свешивалось в воду. Эльвен отбросила корзинку в сторону и перевернула его. Эльф закашлялся и очнулся. Его глаза были подобны черным дырам, затягивающей трясиной. Эльвен в ужасе отшатнулась, ибо она прочла тьму в этих глазах.
--Ты не эльф, - нахмурилась она.
--Да, - согласился он, с трудом поднимаясь на ноги. Увидев, что она отшатнулась, он с мольбой протянул руку: - Пожалуйста, не уходи! Я не знаю, где я... Я запутался... – его голос смолкал, и так же менялось выражение лица Эльвен. Если раньше на нем отражалось недоверие, то сейчас в нем читался ужас.
--Дух – отступник, - выдохнула она, как вынырнувший из воды пловец. – Это ты убил Вимиэр и ранил владыку Арнандэ.
--Пожалуйста, не уходи, не бойся меня. Если меня обнаружат, то изгонят во Тьму! Я не хотел...
Его рука почти сомкнулась на запястье Эльвен.
--Не мне судить твои поступки, - вдруг суровый голос ворвался в тишину, и Ианэ, грозная и властная, встала, загораживая собой сестру, - но убийство карается жестоко, хотя ты и не хотел его совершать. Убирайся отсюда, колдовской дракон!
Дух безвольно глянул на нее своими бездонными глазами на прекрасном лице, в обрамлении светлых волос. Ианэ угадала. Темные знания Моргила, духа – помощника, извратили его разум и превратили в дракона. Злые языки говорят, что, если бы Ианэ тогда помогла запутавшемуся в своей силе Моргилу, то он не стал бы Дагханом, Черным Драконом. Но Ианэ уже знала: тьма поселилась в нем и ничто не могла ее изгнать.
Раздался кошмарный треск и звук рвущейся ткани: кости и сухожилия удлинялись и утолщались, из лопаток взмыли чернее ночи два крыла, лицо стало драконьей мордой. Лишь глаза оставались такими же бездонными.
Сбросив остатки одежды, дракон раскрыл крылья и взмыл вверх, пригнув траву.
Талары вместе вернулись домой. Там их ждал Фиорн. Ианэ рассказала, что произошло.
--Не может быть! – горько вскричал Фиорн.- Меня и тринадцать воинов послали вернуть Моргила к Слезе Элентари на суд Дракона. Мои товарищи погибли по дороге в страшном шторме, который наслал на нас Моргил, а мой друг Арвэ от птицы, посланной им. Теперь мне его не поймать.
--Теперь они никому из нас не по силам, - спокойно сказала Ианэ, заглядывая в его глаза. – Ты не должен винить себя.
--Куда улетел он?
--Он летел на восток, - сказала Эльвен.
Этой ночью Ианэ приснился сон, хотя вернее его стоит назвать видением. Она стояла перед каменным троном Элентари и сотворительница взирала на нее из тела гигантского орла. Орлица смотрела на восток. Ианэ проследила за ее взглядом и увидела только темную землю под холодными звездами: туда не распространялся свет Слезы. И там, в темноте бродили, завернутые в грубые шкуры, люди, в благоговейном страхе взирающие на Черного до синевы Дракона. Они стали приносить ему жертвы и возводить в боги. Но был один народ, который не верил в Дракона – Бога.
Резкий клекот орлицы заставил Ианэ повернуться на каблуках.
«Возьми мое сердце, дитя, - глубоким голосом сказала Элентари. – Отнеси его моим детям, твоим братьям и сестрам. Моргил совратит их».
«Но я не могу...» - отшатнулась Ианэ.
«Можешь! – прикрикнула на нее Гилвен. – Ты сама не знаешь всей своей силы. Тебе суждено стать самой могущественной женщиной во все времена. Только твоя сила способна предотвратить то, что
ты видела, дитя».
Орлица распахнула крылья и бросилась к Ианэ. На ладони девушки упал горячий пульсирующий камень. Орлица внимательно посмотрела на Ианэ топазовым глазом снизу вверх, сложив могучие крылья.
«Отнеси его на восток, к моим детям, на вершину Анэред в горах Хвост Дракона, к Арке Дракона»
Ианэ в ужасе проснулась и с облегчением поняла, что видела просто сон. В руке она сжимала что-то острое и холодное. В трепете страха она подняла ладонь к лицу и остывшее сердце Гилвен запылало вновь.
--Нет! – девушка с ужасом отбросила камень и кинулась вон из дому. Она бежала в ночной рубашке, не чувствуя ног, невзирая на холод росы и кусачие камни. Остановилась она только у реки и только потому, что устала. Рухнув ничком на траву, желтую и осенне сморщенную, она затихла.
--Что с тобой, Ианэ? – раздался рядом голос Фиорна. Ианэ, всегда сдержанная и холодная, пылко рассказала о сне и о поручении богини.
--Ты должна ее послушать.
Они долго спорили. Ианэ никак не могла согласиться, что ей предстоит такое суровое дело.
--Я пойду с тобой, Ианэ, - сказал Фиорн.
Ианэ удивилась и подняла глаза.
--Я пойду за тобой до конца, - повторил эльф.
--Правда? Но...
--Никаких возражений! – отрезал Фиорн. – Я обязан тебе жизнью. Ты пролила бальзам на мою истерзанную душу и, кроме того, я же люблю тебя!
Холодное, словно мраморное, лицо Ианэ просветлело и смягчилось. Фиорн медленно сжал ее в объятиях, и она не стала отстраняться.
--Ты станешь моей женой?
--Да. Но я не могу, понимаешь, не могу идти на восток… - Ианэ испытывающе и умоляюще смотрела ему в глаза.
--Я и мастера этих мест построим корабль и назовем его «Звездой морей». Он будет быстр и легок и примчит нас быстро.
--Но ведь нужна команда, нужны мастера…
--Ианэ, - голос Фиорна стал серьезным, - я позабочусь об этом. Твоя задача – убедить совет в том, что людям это нужно.
Через месяц по всем обычаем таларов Фиорн и Ианэ сыграли свадьбу. Ианэ вся в синем, с живыми цветами в темных волосах, была прекрасна. На свадьбу приехали множество певцов и менестрелей, музыкантов и танцоров, а также родичи Фиорна из Эарнола приплыли на белоснежных кораблях, выполненных в форме лебедей. Самыми важными гостями был Валарион Серебряный со своей женой Эонвэ Целительницей и малолетним сыном Веорионом и Анор из гаваней Аэрона.
Через неделю после свадьбы у Эонвэ с Ианэ состоялся разговор, в котором они обсуждали предстоящий Ианэ вояж. Эонвэ внимательно отнеслась к поручению Орлицы и сказала, что она с мужем поддержит ее на совете и Анор из Аэрона тоже.
--Мы пришлем лучших корабелов для «Звезды морей», - говорила Эонвэ. - Многие согласятся помочь тебе.
--Я надеюсь, - вздохнула Ианэ, присаживаясь на скамейку у реки.
Когда корабль встал на якорь у гавани Аэрон, прекрасный, словно белокрылая птица, Эльвен стояла, печально сжав руки, на скале. Ее золотистые волосы развевал ветер, а синяя накидка летела, как парус. Она знала, что Ианэ теперь принадлежит морю и знала, что скоро предстоит расставание с сестрой. Вообще – то они не были кровными сестрами. Они обе были Перворожденными и просто, когда проснулись на лугу у берега реки, первое, что увидели – это друг друга. С тех пор они почти никогда не расставались и звали себя сестрами. Ианэ, конечно, звала Эльвен с собой, но боязнь моря была сильнее и Эльвен глубоко стыдилась ее. С Ианэ ехали Валарион с Эонвэ, Анор, Веорион и те эльфы, что стали экипажем «Звезды».
Ианэ взошла на корабль и обратила взгляд на скалу, на которой белой звездочкой стояла Эльвен. Они уже простились с ней, но Ианэ не могла смириться с тем, что больше ее никогда не увидит. На небосводе появилась черная точка. Талары разом вскинули головы. Скоро эта точка обрела очертания птицы, слишком знакомой Фиорну.
--Посланец Моргила! – закричал кто-то.
--Он не должен узнать о корабле! – вскричала Ианэ.
Эльвен тоже видела птицу. И она неслась прямо на девушку. Эльвен никогда не носила оружия и понимала, что птица – вестник зла. Подобрав булыжник поувесистей, она с громким криком бросилась на птицу. Ворон не ожидал атаки, поэтому Эльвен удалось на время его оглушить. Птица стала камнем падать в море, увлекая Эльвен за собой.
Ианэ с разрывающимся сердцем видела, как ее сестра упала в море.
--Эльвен! – дико кричала она, удерживаемая Фиорном, но не могла вырваться. Несколько таларов бросились за борт, но, сколько не искали, не нашли. Эльвен навсегда упокоилась в море.
«Звезда морей» плыла долго. Они проходили мимо плавучих льдов, пережили несколько страшных бурь, но легкий кораблик, снуя по волнам, оставался невредимым, то ли благодаря мастерству моряков, то ли воле Элентари.
Когда из «вороньего гнезда» раздалось долгожданное: «Земля!», Ианэ выбежала на палубу, прижимая к груди сердце Гилвен. С каждой милей сердце разгоралось все сильнее, и вот скоро жгучий огонь на носу корабля осветил мрак вокруг. Ианэ выпрыгнула из лодки, неся перед собой сердце и чудовища, поджидающие ее, бежали при приближении света. Она шла, не ведая страха, а за ней Фиорн, Эонвэ, Валарион и Анор. Она и не заметила, как пришла к Арке Дракона и Столбам Дракона, на которых стояла чаша и ее держащая статуя Дракона в образе старца с бородой. У Дракона были сапфировые глаза, точнее один глаз. Другого не было: там зияла пустота, и каменные волосы ниспадали на половину лица.
Ианэ опустила сердце в чашу и свет, яркий и обжигающий, разлился вокруг, но не ослепил их. С этим светом эльфам пришло знание. Теперь каждый их них знал, что должен совершить. Миссия была закончена. Эльфы повернулись и ушли, но Валарион немного задержался. Он кое-то заметил в снегу под чашей. Эльф сел на колени и осторожно взял холодный голубой камешек и очистил его от снега. Потом он аккуратно положил камень обратно в снег. Время этого камня еще не пришло.
Так коротко рассказывают Талары легенду об Ианэ, получившей прозвище Светлейшая за сердце Элентари, которое осветило мир. С той поры в Дрейнинон настал день, и Верившие подняли головы, наблюдая, как разгорается утро. А Моргил или Дагхан, Черный Дракон, как назвали его эльфы, возненавидел солнце и поклялся отомстить Ианэ. С этих пор начинается История. Великая история борьбы Дагхана и таларов, история о тьме и свете, надежде и отчаяние, радости и горе, любви и предательстве.
Так рассказывают предания эльфов, сохранившиеся до наших дней в рукописях Сказителя.



Моргил, скрытный и нелюдимый дух, был самым способным учеником Арнандэ. Был он неистов в своем желании познавать, исполнен желания творчества. Другие духи не любили его за скрытность, только учитель его Арнандэ да красавица Вимиэр, грозная в гневе своем, но тихая в жизни.
Часто, когда не был занят в кузнице, непокорный дух бродил по пустынным землям, наблюдая за ростом трав и слушая разговоры камней. Любил он иногда прятаться и наблюдать, как Гилвен творила жизнь. Как по мановению ее руки вырастали буковые рощи, поднимались горы из морских глубин и реки меняли русла. В тайне от учителя своего Моргил тоже пытался сотворить жизнь, но если Элентари пользовалась светом Великого Дракона, то Моргил пытался творить из пустоты и тьмы, из которой сам и вышел. Но трава засыхала, а цветы испускали зловония и отравляли землю вокруг.
Один раз Моргил находился на берегу ручья и увидел золотые следы проходившей недавно Гилвен. Он прошел по следу и увидел в тени ивовых деревьев присевшую отдохнуть сотворительницу. Ее длинные золотистые волосы сияли, как лунный янтарь, рассыпавшись по зеленой траве. Как бы тихо не ступал темный дух, Элентари заметила его и попросила присесть.
--Привет тебе, непокорный дух Моргил, - улыбнулась она. Ее голос низкий, глубокий словно исходил из самых глубин ее силы. – Отчего ты печален? Арнандэ говорил, что тебе чуждо веселье, ты всегда нелюбим и угрюм.
--Волей Дракона я томился во тьме и огне, - так отвечал ей Моргил. – Но ты открыла проход и ныне я благодарен тебе.
--Ты никогда не был покорен, темный дух, а твои глаза темны как и твоя душа. Что кроется в них? Что тревожит тебя? Все вы духи - дети мои и я всегда помогу вам.
--Я пытался как и ты, Элентари, создать жизнь...
--Да? – удивилась Гилвен и глаза ее стали суровы. – Ты не должен был и пытаться! – гневно сказала она. – Только волею Дракона, его дланью и его духом может быть жизнь! – Элентари неосторожно коснулась груди, где у нее под одеждой сиял магический камень, наполненный силой Дракона.
Моргил разгневался за то, что его отсчитывают как неразумное создание, и притворился смиренным, в это время строя планы мести.
--Я клянусь, Великая Элентари, что даже в мыслях не буду иметь подобной идеи. Позволь мне спеть для тебя, Великая.
Сладкий голос Моргила и его смирение успокаивающе подействовали на Гилвен. Она кивнула, не подозревая, что под маской раскаянья и покорности уже зреют злые мысли. Моргил запел и скоро глаза богини стали закрываться сами собой. Она еще некоторое время боролась со сном, но не могла долго противиться чарам колдовской песни. Скоро дева заснула. Моргил, не переставая петь, склонился над Гилвен и вытащил цепочку с хранящим силы Дракона камнем. Но как только успел он приоткрыть его и алмазная пыль Вселенной коснулась его лица, Моргил чихнул, вдыхая ее, и прервалась песня, и открыла глаза Гилвен. Страшно разгневалась она, и Моргил устыдился и бежал, в ужасе ожидая расплаты. Алмазная пыль клокотала в нем, не давая дышать.
Темный дух бросился в кузницу учителя своего, Арнандэ. Арнандэ стоял над горном и трудился он. Моргил упал около входа, задыхаясь. Что-то происходило с ним. Страшный крик исторг он и сквозь лопатки прорезались два крыла, на лбу прорезались рога. И вот уже, разнеся пол кузницы, стоит перед Арнандэ исполинский черный дракон. Хозяин земли сказал, что приведет Гилвен на помощь, но эти слова еще больше напугали Моргила, и занес он когтистую лапу и ударил ей по груди Арнандэ. Дух отлетел в конец кузнецы, а Моргил, обессиливший от горя и страха, раскрыл чернее ночи крылья и взлетел в воздух. В воздухе его попыталась остановить Вимиэр, но не ведавший всей своей силы Дракон, ударил ее хвостом, и ударилась она об острые скалы.
Долгие годы бродил он в образе дракона, мучимый совестью и ненавистью на Гилвен. В конце концов, он сам убедил себя, что не был ни в чем виноват, и ненависть в нем разгоралась все сильнее. Однажды, совсем обессиленный, достиг он гор вблизи моря и там принял свой первоначальный облик. В тех горах жили злобные исполинские птицы. Птицы приняли его и приносили ему рыбу и моллюсков. Они были схожи в чем-то: дух – отступник и неудавшееся творение Элентари. Множество лет провел он в темной пещере на берегу моря, лелея свою ненависть, живя только ей.
Как-то раз он вышел в одну из лунных ночей к морю, бушующему и мрачному, как он сам. Тени луны скользили по скалам и тут он услышал голоса. Этого больше всего боялся он и ненавидел. Спрятавшись, он стал наблюдать. Гибкие тени подошли к воде и пели тихими мелодичными голосами. Их ясные глаза, как звезды Элентари, слепили Моргила, и он с первого взгляда понял, что и есть первые дети Гилвен. Талары. Перворожденные. Так он понял, что пока он скитался во тьме и отчаянии, появились эльфы и построили свой первый город, столицу своего народа, Эарнол Золотоликий и первую гавань – Аэрон. И с той самой поры стал он то и дело насылать своих черных птиц на Эарнол, не подозревая, что сам владыка Арнандэ кует им оружие.
И, конечно, скоро отряд таларов напал на жилище отступника. Четырнадцать воинов, а впереди всех со звездой на серебром шлеме Фиорн, набросили сети на Моргила. Это были волшебные сети, которые из лунных лучей и своих слез сплела Кеара, которая помогает Гилвен следить за фазами луны и вращением солнца.
Моргил не мог превратиться в дракона и улететь. Его с позором хотели доставить к Слезе Элентари, но по дороге хитростью выведал Моргил у доверчивого, не знавшего обмана эльфа Арвэ, как можно освободиться от сетей и выбраться. В ночь новолуния чары сети ослабели и дракон вырвался на свободу. Он полетел над морями, а за ним на быстроходном корабле неслись Фиорн, Арвэ и еще двенадцать воинов. Моргил насылал на них бури и ветры, и полный штиль. Не так были еще искусны мореходы, и около маленького острова корабль разбился о скалы.
Дальше эта история более подробно изложена выше. Ианэ назвала Моргила Черным Драконом Дагханом и началась их почти не прекращающаяся война, пока Лиайнора Туриэнн не смогла изгнать его навсегда, а дочь ее Лиэнтай не уничтожила Куруомэ, дитя первозданной тьмы.
Так говорят предания эльфов. Так появился Враг. Так возник Черный Дракон Дагхан, Моргил, непонятый дух, возникший из огня и мрака.


О том, где проснулись эльфы, осталось мало сведений. Сами они говорили, что проснулись среди звезд, а потом Звездная Дева провела их по звездным путям вниз на равнину, окруженную со всех сторон горами, а с востока морем. Перворожденными звались они, Таларами, светлыми детьми своей Девы, Элентари. Долгое время бродили они среди звезд, восхищаясь красотой окружных гор или серебряными бликами на воде. И однажды, во всем блеске своей силы предстал перед ними Ильмарил. Но не испугались его эльфы и так он стал их первым учителем. Потом пришли и Лиарнэ и Арнандэ и Анориэн и Наурэ и многие другие духи. Постепенно эльфы обучались ремеслам и некоторые особенно проявляли свои способности.
Однажды всегда веселый рослый талар, которого называли Серебряным за цвет волос и глаз, на берегу пруда встретил робкую и тихую девушку, которая, вся, перемазавшись грязью, низко склонилась над кувшинками. Звонкий смех Серебряного испугал ее, и она от неожиданности не удержалась и упала в воду. Талар испугался и бросился за ней. Девушка вынырнула: вода оказалась ей ровно по пояс.
--Эонвэ, рыбка! – рассмеялся Серебряный. Девушка откинула черные волосы с лица и рассерженно побрела к берегу. – Не сердись, я не хотел тебя обидеть, - расстроился он, когда девушка стала удаляться. Красивом был он и нареченная рыбкой девушка невольно улыбнулась ему.
--Тогда пусть ты будешь Валарион, никогда не знающий горя! – хитро улыбнулась она.

Так Валарион и Эонвэ стали первыми эльфийскими предводителями. Прекрасно дополняли они друг друга: вспыльчивый и яростный Валарион и тихая, мудрая подруга его Эонвэ, больше всего любящая растения. Были они и теми, с кем впервые заговорила Гилвен, как орлица, ибо больше не могла она появляться в другом облике после того, как Моргил вдохнул Пыль творения. Гилвен велела им заложить город на берегу океана, ибо предвидела она, что Моргил не станет раскаиваться. Все Талары работали с охотой, с восторгом и любовью складывая каждый камешек или вырезая на колонне фигурку. Город был построен, прекрасный и величественный, произведение искусства, ибо каждый трудился в свое удовольствие. Семь белых башен выстроились по семи углам города. Имена им были: Лутаурэ – обитель чародейства, Фаэто – в честь погибшего на ее строительстве талара, Нуэрата, как птичка, Кураэнн, Линаурэ, Талеприон, Изу.
А в самом центре города Гилвен зажгла на высоком столбе, который изготовил Лиарнэ, свою Слезу и был это первый свет, который даровала своим детям.
Анор увел часть эльфов к побережью, на восток, и там поставил гавани Аэрона, чудесные, из голубого и белого камня. Рассказывают, что когда Анор увидел свой город на расстоянии полета стрелы с гребня холма, он не увидел ни башен, ни пирсов, ни причалов, а огромного белого лебедя, плывущего по синим волнам.
Множество лет провели талары в своих городах, не зная печалей и усталости, только потом тень Моргила коснулась их и исполинские черные птицы стали нападать сначала на одиноких путников, а потом уже и на отдельные дома и города. Тогда один из первых детей Перворожденных (имя его затерялось во времени, ибо сын затмит его своим), Фиорн собрал маленький отряд и смог пленить Моргила.
После коварного побега темного духа Фиорн снарядил корабль и отправился в погоню. Там, на одиноком островке, Фиорн повстречал Ианэ. Вместе они привели эльфов к берегам Дрейнинон и основали гавань Рассветную, гавань Амрун.
Но не сразу эльфы пришли в Дрейнинон, а еще долго плыли мимо земель в форме полумесяца, которые лежат к западу от леса лаурелин и хребта Коготь. В одном из тамошних заливов корабли Анора пристали к берегу, и часть эльфов пожелала остаться. Там они основали Западный Страж и стерегут пути от любопытных мореплавателей и странников, ибо никто из смертных не должен был попасть в Эарнол, пока народ смертных не придет с запада в Дрейнинон.