- Вы поймали его? – бросилась навстречу своим людям графиня, когда они показались из-за поворота, - Единорог у вас?
- Нет, ваша светлость, - покачал головой командир, - Ему удалось достичь ворот и исчезнуть в лесу. Но зато мы схватили его подружку, - и он указал назад, на троих крепких воинов, что с трудом сдерживали брыкающуюся и упирающуюся всеми ногами Тельмиру, - На нее мы и поймаем этого дьявола, клянусь вам, и тогда вернем вашего отца.
- Я надеюсь на это, - прошептала девушка, но тут же скрыла мгновенный приступ слабости за маской деловитого интереса, - Что ж, хорошо. Я отведу эту лошадь во дворец и доложу обо всем лорду-регенту Верховного Короля.
- Лучше вы поедете прямо к нему, - осторожно возразил стражник, - Это необычайно сильная лошадь, к тому же, наверняка она владеет той же проклятой магией, что и драконы, и кентавры, и прочие демоны.
- У меня есть опыт обращения с лошадьми, - попыталась возмутиться гра-финя, но тут Тельмира вскинула на нее взгляд, и девушка невольно почувствовала себя виноватой, прочитав ярость и презрение в глубине этих разумных, если не сказать – мудрых серых глаз, но потом напомнила себе, что это всего лишь животное, просто лошадь с крыльями, нелепая причуда природы, и относиться к ней нужно, как к любому другому животному. Но все же она сказала:
- Пожалуй, вы правы, командир. Мне и вправду стоит поторопиться на аудиенцию к лорду. И показать ему вот это, - она кивнула на четыре удивительных разноцветных камня, что покоились на сгибе ее руки, - Ему так же будет известно о том, какую услугу вы оказали всему королевству. Можете рассчитывать на повышение.
- Благодарю, ваша светлость, - он отвесил поклон, и юная графиня поехала прочь, изо всех сил стараясь не встретиться взглядом с удивительными, все понимающими глазами необычной пленницы...
- Тупой, несносный, бестолковый юнец! – донеслось до Арстелиона словно бы через дымку, через слой воды, и слова гулко отозвались в его голове, - Ни о ком не думающий, безответственный...
- Риккен? – прохрипел он, и в тот же миг понял, что не ошибся – ответом ему было яростное рычание и звонкая затрещина, что едва не отправила его вновь в объятия беспамятства.
- А кто ж еще, придурок ты безголовый?! – заорал Риккен, и ни разу еще Арстелион не слышал в его голосе столько ярости и гнева, - Что ты наделал, мать твою ослицу, что ты натворил? Где Тельмира? Где эти чертовы, треклятые Камни? Где? У людей, вот где! Во дворце самого Верховного Короля! В этом поганом Огильдоне! И очутились они там по твоей вине! Кто тебя просил лезть со своим болтливым языком?! – он снова его ударил, разодрав кожу до крови, - Все из-за тебя, баран твердолобый, все! Все наше путешествие насмарку по твоей милости! – и, отвесив ему еще одну оплеуху, самург вновь зашагал туда-сюда, что-то бормоча себе под нос. Арстелион некоторое время просто лежал, слушая его ругань и раздумывая над сложившимся положением, но потом все же решительно поднялся на трясу-щихся ногах и направился в чащу.
- Куда это ты? – окликнул его Риккен.
- Обратно. Я должен спасти Тельмиру.
- Вот как, спасти он ее должен! А ты не подумал, что до нее сперва добраться надо? И сделать это – не раз почесаться? Подумал? Или ты все еще думаешь, что люди так просто тебя к ней пропустят? Да стоит тебе приблизиться, и за тобой тут же погонится уйма народу!
- Но я должен!
- Правда? А думать ты, случайно, не должен? Или это не присуще таким благородным и совершенно безмозглым дурням вроде тебя? И ты думаешь, что тебе так просто удастся проникнуть в Огильдон и спасти Тельмиру прямо из дворца, до отказа набитого стражниками, что схватят тебя в тот же миг, как ты покажешься им на глаза? Тогда ты совершенно спятил, и я не знаю, о чем я думал, когда с тобой связался!
- Я спасу ее, - твердо заявил Арстелион, - Я не знаю, как, но сделать это я должен. Хотя бы и ценой собственной жизни. Я знаю, я вел себя глупо, но сейчас хочу это исправить. Мне нужен хотя бы один шанс, чтобы исправить то, что я натворил. И я проберусь в Огильдон, Риккен, проберусь во что бы то ни стало.
- Нет, ты действительно невозможный глупец, - вздохнул самург, - Я всегда знал это, но сейчас вижу, что исправлять это уже поздно, - и он махнул на него когтистой лапой, а Арстелион пожал плечом и зашагал в чащу. Стояла ночь, и он собирался до рассвета как следует обдумать сложившееся положение, чтобы найти выход... с помощью Риккена или нет. Но он верил в самурга, и не очень удивился, когда тот бесшумно вынырнул из темноты и сел ему на спину, скрестив лапы на груди. Он ничего не сказал, а Арстелион не ответил, и друзья в полном молчании продолжили путь, каждый думал о своем, пока Арстелион неожиданно не попросил:
- Мне нужна твоя помощь, Риккен.
- Удивил, - бросил тот.
- Я хочу проникнуть в город на рассвете, вместе с толпой. Я не знаю, как именно, но это самое лучшее время, когда стража не очень внимательно следят за теми, кто проходит в ворота. Если повезет, меня не заметят.
- Если повезет, - заметил самург, - Очень и очень сильно повезет.
- Но другой возможности у меня не будет, - вздохнул Арстелион и, встряхнув гривой, направился дальше. Он не стал выходить на дорогу, но это и не потребовалось – запах дыма сообщил ему о том, что поблизости кто-то разбил стоянку, а вскоре он нашел это место – опушку леса, где расположился на отдых караван торговцев. Рядом с повозками паслись несколько лошадей, но единороги, если хотят, могут ступать совершенно бесшумно, не сдвинув ни листа, ни сухой ветки, и они не почувствовали его присутствия, так же, как и сонный охранник, что откровенно клевал носом и вряд ли что-то замечал.
- Что ты собираешься делать? – прошептал Риккен.
- Собираюсь проехать в город вместе с этими купцами, - тихо ответил еди-норог, и Риккен выпучил глаза.
- Ты что, рехнулся?
- Да, - кивнул Арстелион и, поставив копыта на край одной из крытых повозок, одним махом заскочил внутрь. Там горой были навалены какие-то мешки, и он без особого труда спрятался между них, приготовившись ждать. Риккен только посмотрел на него с каким-то почти жалобным выражением, однако единорог был непреклонен, и самургу пришлось забраться внутрь.
- О-хо-хо, - он покачал головой, - За эти несколько дней я совершил столько невероятно глупых поступков, сколько не совершал за всю свою жизнь!
- Ради Тельмиры, - прошептал Арстелион, и самург невольно замолчал, приготовившись ждать. Правда, ждать им пришлось не слишком долго – вскоре послышались голоса, и было задремавшие друзья вскинули головы, а там зашевелился и весь лагерь. Купцы торопливо собирали свои вещи, раскладывая их по повозкам, и больше всего Арстелион боялся, что кто-нибудь из них появится здесь, однако, видно, место они выбрали удачно, потому что сюда заглянули лишь раз, и то мельком, а потом защелкали бичи, повозки сцепили по две, запрягли лошадей и погнали их по дороге. Единорог лежал тихо, всем телом чувствуя каждый камень на дороге, но терпеливо снося все это и черпая силу в той цели, что лежала перед ними. На входе в город стражники о чем-то долго говорили с купцами, но, по счастью, они их, видно, знали, и не стали обременять лишними вопросами, так что вскоре до ушей Арстелиона вновь донеслись шум и гомон множества людей.
- Знать бы, что снаружи, - прошептал он Риккену, и самург, кивнув, достал свой нож и сделал крошечный прокол в ткани, выглянув наружу.
- Мы еще на главной улице, - сообщил он, - Так что пока остаемся здесь.
Арстелион кивнул, хотя ему очень хотелось прямо сейчас выскочить наружу и во весь опор поскакать во дворец, к Тельмире. Однако он все еще оставался в здравом уме, а потому ждал, и когда Риккен, снова выглянув наружу, хлопнул его по плечу, он понял его без слов. Повозка грохотал по какой-то узкой захламленной улице, и, дождавшись подходящего момента, Арстелион одним прыжком скрылся в каком-то переулочке, больно ободрав бедро, но не поморщившись. Расстояние между домами было такое, что даже изящный единорог с трудом протискивался по нему, и он посмотрел на своего друга:
- Куда теперь?
- Жди меня здесь, - буркнул Риккен, - И молись, чтобы тебя не нашли, - после чего он взмахнул крыльями и отправился на разведку. Арстелион же стоял, даже не шевелясь, прислушиваясь ко всем звукам, будь то лай собак, или писк крысы, или отдаленная ругань на улицах. Нервы его были на пределе, он то и дело беспокойно оборачивался, поводя ушами и принюхиваясь, не обращая внимания на неприятный запахи гнили и помоев, так что когда Риккен тенью вынырнул из мрака и упал ему на голову, ничего удивительного, что единорог испугался и чуть не заржал – благо, самург успел зажать ему рот.
- Тише, глупец! – прошипел он, явно сердясь, - Хочешь, чтобы нас тут на-шли? Пошли, но, во имя Ирельтиаса и ради собственной шкуры, тише! – после чего он полетел вперед, указывая дорогу. Поняв, что самург прав, Арстелион, невольно прижав уши, отправился за ним, пригибаясь к земле и стараясь казаться как можно незаметнее. Правда, кое-чего он не учел – при таком способе передвижения он не мог видеть, что впереди, и когда Риккен с встревоженным криком отпрянул прочь, Арстелион непроизвольно вскинул голову... встретившись взглядом с каким-то нищим, жующим корку хлеба. При виде его бедолага открыл рот от изумления, и в тот же миг Арстелион прыгнул вперед, изо всех сил ударив его по затылку, отчего тот рухнул лицом в грязь, а Риккен одобрительно заметил:
- Грубо, но действенно. Пошли, - и отправился дальше. Больше никаких неприятных встреч у них не было, Риккен уверенно вел своего друга по самым извилистым улочками города, больше заботясь о скрытности, чем о скорости передвижения, так что до подступов ко дворцу они добрались нескоро, лишь под вечер, и тут самург уговорил Арстелиона по какой-то покатой крыше взобраться на верх здания, чтобы увидеть дворцовый комплекс сверху и объяснить, что он увидел. Арстелион принял предложение без возражений, хотя, если бы он не был единорогом, то точно свалился бы со скользкой черепицы, а так лишь раз оступился, но сохранил равновесие и взобрался, куда надо.
- Как же я иногда жалею, что я не крылат, - прошептал он, с грустью глядя вниз, но тут Риккен окликнул его, и он поспешил на его зов.
- Вон там они держат Тельмиру, - сообщил Риккен, указывая на длинное здание конюшни, - А где Камни – одним Духам и ведомо.
- Это дело второе, сначала нужно спасти Тельмиру, - пробормотал Арстелион. Солнце садилось, и холодный вечерний ветер трепал его длинную гриву, пробирая до костей, но он не отрывал взгляда от дворца, раздумывая над тем, как бы пробраться туда.
- А что насчет стражи? – спросил он у Риккена.
- Полно. Нашу подругу стерегут так, словно она из чистого золота отлита, - проворчал Риккен, - И я не знаю, каким образом нам ее из этой мышеловки вытащить. Впрочем, я-то что? Ты у нас зачинщик всего этого безобразия – так прошу, давай, выдавай свои идеи!
- Я пока не знаю, - Арстелион внимательно оглядывал стены, ворота и всю структуру комплекса, - Но я что-нибудь придумаю.
- Уж постарайся, - скептически хмыкнул самург, и Арстелион задумчиво заходил по крыше, склонив голову и перебирая все возможные варианты, хвост его беспокойно хлестал его по бокам. Риккен тоже усиленно работал головой, но пока что ничего гениального на ум не шло, так что, когда Арстелион неожиданно сорвался с места и куда-то побежал, он чуть на землю не свалился, лишь потом сообразив броситься вдогонку.
- Куда ты? – крикнул он, но единорог даже не обернулся, а одним прыжком слетел на землю и галопом бросился к углу улицы.
- С ума сошел? – воззвал к его благоразумию Риккен, однако и этот призыв остался без ответа, а Арстелион осторожно выглянул на улицу. Прохожих уже не было, но он увидел чье-то знакомое лицо – молодой графини, что как раз беседовала со стражниками у входа. План у Арстелиона был, конечно, безумный, но ничего другого он не придумал, а потому решил попробовать. В конце концов, ему уже было нечего терять... И, дождавшись, когда девушка задумчиво посмотрела на улицу, он мгновенно высунул голову из-за угла и сделал ей жест подойти. Глаза графини медленно расширились, и на какой-то момент единорог решил, что она вот-вот закричит, но это длилось не дольше мгновения, и потом на ее лицо вернулось обычное строгое выражение. Стражники, судя по всему, не успели ничего заметить, поэтому, распрощавшись со стражей, графиня неторопливо двинулась прочь, а сердце единорога, где было зажглась надежда, упало: не сработало! – и он спрятался обратно.
- О чем ты только думал? – Риккен был явно возмущен, - Ты чуть нас обоих не угробил, рогатая твоя голова!
- Я знаю, - прошептал он, - Но я должен был попробовать... Прости.
- Да что ж мне еще остается делать, - вздохнул тот, - Герой... Когда ж ты повзрослеешь, малыш?
- Не знаю, - он грустно на него посмотрел, - Я ничего не знаю, Риккен... и что нам делать – тоже. Я просто не знаю.
- Ничего, придумаем что-нибудь, - самург похлопал его по боку, - Ничего, и не в таких переделках мы с тобой бывали... Ты слышал?
Арстелион помотал головой, и самург, сделав ему знак сидеть тихо, полетел по переулку, завернул за угол... и в тот же миг раздался боевой визг, а вслед за ним – женский крик. Очень знакомый...