Владимир так уÑтал от вÑего Ñтого, что ноги переÑтавлÑл уже чиÑто автоматичеÑки – бег по переÑечённой меÑтноÑти Ñтал чем-то еÑтеÑтвенным, как дыхание. Рвот, дышать, напротив, приходилоÑÑŒ вполне оÑознанно – каждый вдох знаменовал Ñобою маленький, но ожеÑточённый бой, в ходе которого воздух отчаÑнно, но не Ñлишком уÑпешно, продиралÑÑ Ð² горÑщие огнём лёгкие.

Пыль, ÐºÐ¾Ð»ÑŽÑ‡Ð°Ñ ÑˆÑ‚ÑƒÐºÐ°Ñ‚ÑƒÑ€Ð½Ð¾-Ñ†ÐµÐ¼ÐµÐ½Ñ‚Ð½Ð°Ñ Ð´Ñ‹Ð¼ÐºÐ°, гарь, приторно-Ð¶ÐµÐ»ÐµÐ·Ð½Ð°Ñ Ð²Ð¾Ð½ÑŒ горÑщей плоти, гуÑтой ÑмолиÑтый дым, и пепел, пепел, пепел. Владимир ÑоглаÑен был отдать любые богатÑтва за глоток воды. Ð¡ÐµÐ¹Ñ‡Ð°Ñ Ð±Ñ‹ пожарный пруд – да вот он, но пить из него нельзÑ, мало ли, где на Ñтот раз окажетÑÑ Ð·Ð°Ñ€Ð°Ð·Ð°. БлизоÑÑ‚ÑŒ пуÑÑ‚ÑŒ и грÑзной – но воды и Ð¾Ð´Ð½Ð¾Ð²Ñ€ÐµÐ¼ÐµÐ½Ð½Ð°Ñ ÐµÑ‘ недоÑтижимоÑÑ‚ÑŒ породила мучительный Ñухой кашель.

Перешагнул через труп, машинально, вид иÑкорёженных огнём и Ñвинцом тел давно не вызывал Ñмоций. Поначалу, конечно, были Ñлёзы, но Ñколько времени прошло, по каждому не наплачешьÑÑ. Поначалу было дико окунутьÑÑ Ð¶Ð¸Ð²ÑŒÑ‘Ð¼ в то, что видел ранее только в кино, где кровавые лужи и вывороченные внутренноÑти – бездушный реквизит.

— Рчто здеÑÑŒ было-то?

— Лагерь беженцев. Это гоÑпиталь, детÑкое отделение.

ПÑтеро человек оÑтановилиÑÑŒ поÑередине развороченной взрывами улицы, пытаÑÑÑŒ отдышатьÑÑ. Кто-то ÑогнулÑÑ, кто-то привалилÑÑ Ðº оÑтаткам Ñтены, кто-то Ñел на оплавленную землю.

— Рну, вÑтать, – Ñквозь удушье выговорил Владимир. Ð“Ð¾Ð»Ð¾Ñ Ð±Ð¾Ð»ÐµÐ·Ð½ÐµÐ½Ð½Ð¾ Ñкрипел. – Привала объÑвлено не было.

— Иди Ñ‚Ñ‹, командир, – поÑлав к чёрту Ñубординацию, прохрипел в ответ тот, кто Ñидел на дороге. – Ðе могу больше.

— Уйдёт шаттл, – напомнил Владимир. Ð’ глазах у него темнело, командир пошатнулÑÑ, но ухватилÑÑ Ñ€ÐµÑ„Ð»ÐµÐºÑ‚Ð¾Ñ€Ð½Ð¾ за обломок Ñтены. – Ð¡ÐµÐ¹Ñ‡Ð°Ñ Ð¾Ñмотрим поÑледние два квартала, и на базу.

Четверо зашевелилиÑÑŒ.

— Да кто мог выжить в такой бомбёжке?.. Рпотом ещё добивали вручную…

— Ð—Ñ€Ñ Ñ‚Ð¾Ð»ÑŒÐºÐ¾ мучаемÑÑ…

— Ð’Ñтать!! – Ñ€Ñвкнул Владимир, и вÑе подÑкочили от резкого окрика. Ðе позволÑÑ Ð¿Ð¾Ð´Ñ‡Ð¸Ð½Ñ‘Ð½Ð½Ñ‹Ð¼ опомнитьÑÑ Ð¸ заÑпорить, командир быÑтро прибавил: – Пошли, пошли, шевелитеÑÑŒ.

Домой. ПоÑледний день ада. ПоÑледние чаÑÑ‹ Ñтрельбы и взрывов, Ñмерти и Ñтраха, борьбы и потерь. ПоÑледние два чаÑа.

Победа. Больше не будет бомбёжек по беженцам, Ñти – поÑледние из погибших. Больше не будет – на Ñтой колонии. 

И она ждёт его, волнуетÑÑ, Ñлишком долго ждёт. И в Ñтот раз – ни единого Ñловечка не Ñказала, знала Ñ Ñамого начала на что идёт, ÑвÑзываÑÑÑŒ Ñ Ð½Ð¸Ð¼, миротворчеÑкие войÑка Ñпециального назначениÑ, в Ñамое пекло, каждый раз – в мÑÑорубку, и он возвращалÑÑ. Раз за разом, год за годом, оÑтавалÑÑ Ð² живых – чтобы ещё раз увидеть её. Чтобы вернутьÑÑ Ðº ней.

— Ðикого, командир.

— И у Ð½Ð°Ñ Ð½Ð¸ÐºÐ¾Ð³Ð¾.

— Ð’ÑÑ‘ по камешку перебрали. Живых нет.

Домой…

Ещё чуть-чуть, роднаÑ. Я уже иду к тебе – Владимир невольно поглÑдел в далёкое, безжалоÑтно-Ñинее небо.

— ÐœÑу!

Владимир Ñам не понÑл, когда уÑпел ÑорватьÑÑ Ñ Ð¼ÐµÑта. ОÑтальные броÑилиÑÑŒ Ñледом; Ñапоги проваливалиÑÑŒ на грудах оÑколков, едкий пот заливал глаза, бежали уже почти вÑлепую.

— ÐœÑ-ау!

— Что, живые?

Владимир задыхалÑÑ. Сил хватило только чтобы на колени упаÑÑ‚ÑŒ.

Перед ним Ð¼Ð°Ð»ÐµÐ½ÑŒÐºÐ°Ñ Ñ‚ÐµÐ¼Ð½Ð¾ÐºÐ¾Ð¶Ð°Ñ Ð´ÐµÐ²Ð¾Ñ‡ÐºÐ° Ñ Ð°ÐºÐºÑƒÑ€Ð°Ñ‚Ð½Ð¾Ð¹ дыркой прÑмо поÑередине лба невидÑще глÑдела на миротворцев оÑтекленевшими, широко раÑпахнутыми, карими глазами. К животу она прижимала крохотного Ñеро-полоÑатого котёнка. При виде Ñолдат зверёк иÑпуганно притих и вздыбил похожий на одуванчиковый пух тонкий подшёрÑток.

РВладимир Ñмотрел на единÑтвенное ÑущеÑтво, выжившее поÑле жеÑтокой бойни, и улыбалÑÑ. Кто-то уÑтало заÑмеÑлÑÑ Ð¿Ð¾Ð·Ð°Ð´Ð¸.

— О, глÑдите-ка, герой!

— Маленький какой герой-то!

— Ðа одуванчик похож…

Котёнок широко разинул маленькую паÑÑ‚ÑŒ и мÑукнул вдвое жалобнее. Его пугали люди Ñ Ð°Ð²Ñ‚Ð¾Ð¼Ð°Ñ‚Ð°Ð¼Ð¸.

Владимир протÑнул руку, котёнок инÑтинктивно дёрнулÑÑ, забарахталÑÑ, неуклюже Ð·Ð°Ð³Ñ€ÐµÐ±Ð°Ñ Ð»Ð°Ð¿Ð°Ð¼Ð¸, и опрокинулÑÑ Ð½Ð° Ñпину, прижав уши и хвоÑÑ‚. И только тут Ñтал виден длинный порез вдоль живота и ÑлипшаÑÑÑ Ñ‚Ñ‘Ð¼Ð½Ð¾Ð¹ кровью шерÑÑ‚ÑŒ.

— ПоранилÑÑ Ð³Ð´Ðµ-то мелкий.

— Ðга. Жалко.

ЕдинÑтвенный выживший. Владимир почувÑтвовал, как отчего-то быÑтрее заколотилоÑÑŒ Ñердце.

— Пошли, командир?

Владимир, не ÑлушаÑ, подхватил зверька, тот зашипел, фыркнул и притих.

— Добить, может? МучаетÑÑ Ð¶Ðµ пушиÑтый. Ð’ÑÑ‘ равно не выживет.

Ð’Ñего одно движение – Ñвернуть тоненькую шею, и вот тебе ÑвтаназиÑ. Котёнок шевельнулÑÑ, дёрнул головой и зажмурил большие Ñиние глаза. И вдруг – вначале тихо, потом вÑÑ‘ отчётливей замурлыкал.

Владимир выдохнул, решившиÑÑŒ, и Ñунул его под куртку.

— Ты чего? С животными на шаттл не пуÑÑ‚ÑÑ‚.

УпомÑнутый шаттл оповеÑтил о Ñвоём поÑвлении низким гудением, едва заметной звёздочкой Ñверкнув далеко в небе. От него отделилÑÑ Ð±Ñ‹Ñтро приближающийÑÑ Ð¾Ñ€Ð±Ð¸Ñ‚Ð°Ð»ÑŒÐ½Ñ‹Ð¹ катер Ñ Ñмблемой «КонÑтанты» на иÑцарапанном боку. Миротворцы оживилиÑÑŒ.

— Домой!

И только пробежав неÑколько метров, заметили отÑутÑтвие командира. ОбернулиÑÑŒ, не ÑговариваÑÑÑŒ, почти одновременно.

— Ты идёшь? Ðвтопилот ждать не Ñтанет.

Владимир, улыбнувшиÑÑŒ, уÑтроилÑÑ Ð¿Ð¾ÑƒÐ´Ð¾Ð±Ð½ÐµÐµ. Одну руку он прижимал к груди, к бугорку под курткой.

— Пришлите за мной личный транÑпорт.

Два Ð´Ð½Ñ Ð¾Ð½ подождёт. РпоÑледний выживший умереть никак не должен.

…Гудение Ñмолкло – шаттл улетел. И ÑделалоÑÑŒ тихо.

Командир, вÑÑ‘ ещё улыбаÑÑÑŒ неизвеÑтно, чему, непоÑлушными пальцами вытащил и раÑкрыл аптечку и поднÑл отчаÑнно мÑукающего котёнка за загривок.

— Ðу, Одуванчик, держиÑÑŒ. ЛечитьÑÑ Ð±ÑƒÐ´ÐµÐ¼.