Известно, что славяне народ бойкий и забористый. Как гуляют славяне, так, почитай, их подле забора утром и найдешь. Но таковой он не по своей природе, а скорее по нужде. Бывает, опустеет казна в княжестве, и собирается дружина в поход на княжество побогаче. А то, в свою очередь, идет на них войной. Встретятся, подумают и решат идти на западных или на восточных соседей, как монетка упадет – орлом али решкою кверху, коли ребром упадет, придется между собой силушкой меряться, но этого к счастью еще не случалось. В иной же раз увидит богатырь, что мучают слабого и обижают невинного, и никто не заступиться за бедолагу – встанет тогда рать славянская за дело благое, ибо больше некому в мире вершить дела праведные.
Но среди племени славянского не только могучие богатыри на свет появлялись, но и были великие чародеи и колдуны (злые ли, добрые ли – это уж им решать). Таковым являлся и великий травник, живущий средь леса на опушке, где расположилась его делянка, Растафар.
Однажды пришло к Растафару видение, да не то, что всегда – яркое, красочное, все вокруг сияет. Но видение страшное и грозящее гибелью всей земле-матушке, настолько страшное, что он, не тратя времени на сборы, стремглав помчался… в кусты к отхожему месту. Долго он сидел, размышлял и почуял неладное. В отхожем-то месте пади не малиной пахнет. Порешил Растафар на утро, когда отошел от трав своих, позвать брата своего из далеких краев, чтобы снарядить его в поход мир спасти да славу обрести. Сам он просто-напросто не мог оставить делянку. Уж больно ценные там травы росли.
Брат его Перемудр великий лесной чародей не замедлил себя ждать, потому что жил в соседней комнате в избушке. Только, вот, частенько посылали его далеко и надолго. И на этот раз Растафар прибегнул к его помощи.
– Брат мой, по лицу твоему вижу, знаешь ты, зачем я тебя позвал. – начал травник свою скорбную речь, смотря прямо в подбородок Перемудру, потому как роста был невеликого. – Выбралось на свет Чудо-Юдо Несусветное и беда может случиться такая же. Выпало на твою долюшку спасать землю русскую, идти в края дальние, где и солнышко не встает, и ветер свою песню не поет, и реченька не бежит, и птица в небе не летит, и собака на сене не лежит, и корова не мычит, и мышка не пищит, и, и… В общем идти тебе за тридевять земель!
– Брат, я готов сослужить службу великую, уйти в края далекие.
«Наконец-то выбраться из этого болота!» – думал Перемудр, произнося слова с превеликим удовольствием.
Начались сборы тогда. Растафар не пожалел самых лучших корений и трав, опуская их в бездонный заплечный мешок брата, а зелий у Перемудра и так было наварено множественное множество. Когда закончили собираться, предложил Растафар окурить на дорожку путь неблизкий. Перемудр не мог ему отказать, хоть и упирался долго и упорно.
Уже встал Перемудр, чтобы отправиться в опасное странствие, но остановил его брат движением руки, упав при этом со стула, пошарил у себя под кроватью, благо она была рядом и ползти к ней не пришлось, и, найдя нужное, преподнес со словами:
– Братинушка родненький, отправляешься, чуть ли не на смерть верную. Прими же дар самой природы – посох, хранящий силу леса. Он убережет тебя в минуту опасную и поможет в секунду трудную.
Перемудр благоговейно принял погрызенный сучок с большим диковинным листом наверху.
И началось путешествие за тридевять земель, где предстояло юному чародею побороть врагов своих и встретить друзей верных и разделить с ними все невзгоды и напасти да поведать немного счастья.




Закончился родной лес. Перемудр, облаченный в свой походный зеленый плащ, с лесным посохом и бездонным заплечным мешком, выходил на дорогу, ведущую в ту сторону, в которую, как ему показалось, направил Растафар. Он поклонился на прощанье всем деревьям, сказал: «Спасибо, духи лесные, за приют». – и пошел дальше, напевая старую русскую песню: «Я из лесу вышел, был сильный мороз».
Жара стояла неимоверная. Поэтому чародей накинул на голову капюшон с начесом, чтобы темечко не напекло. А за поворотом его ждала неожиданная встреча.
Повернув на указателе «Туда, куда показал Растафар», Перемудр неожиданно наткнулся на двух воинов. Оба были черноволосы, невысоки ростом и походили друг на друга. Сразу бросалось в глаза их благородное происхождение. И у одного и у другого благородство, отъеденное на пирах, выпирало очень сильно. Первый, по-видимому, старший брат, был облачен в черные доспехи хорошей работы, за плечами красовался клинок с инкрустированной рукоятью, у пояса же висел простой боевой топор, а его черные волосы спадали ниже плеч и, развиваясь на ветру, забивались в рот. На втором была легкая кольчуга, тоже черная, голову украшала меховая шапка с большим драгоценным камнем посередине, а сзади должен был быть колчан со стрелами, так как в руке он сжимал добротный тисовый лук, изуродованный узорами (сам рисовал – сам и любуйся). Про обувь и штаны говорить не стоит. Можно только сказать, что они были черного цвета.
– Здравы будьте, молодцы. Кто такие и далече путь держите? – воскликнул от неожиданности Перемудр.
Уставившись на незнакомца, старший заговорил:
– И ты здравствуй. Мы братья из Лодзии Борислав и Колиан…
– Это ж от какого слова имя Каллиан? – удивленно перебил Перемудр, с удивлением смотря на не менее удивленного Колиана.
– Имя это означает «колкий глаз». – невозмутимо вступился за брата воин.
В подтверждение, подняв вверх свой лук, Колиан произнес:
– Я могу на лету подстрелить любого козла!
«Жаль, что козлы не летают». – подумал Перемудр.
– На полном скаку коня, имел я в виду. – словно поняв мысли Перемудра, поправился охотник. Лесной чародей все равно смотрел с недоверием на помутненный взор Колиана.
Борислав же продолжил свою речь, перебитую таким непотребным образом:
– Пути у нас особого нет. Ушли мы из родного поместья в поисках приключений.
– А знаю я тут поблизости кабачок под названием «В поисках приключений». – ухмыльнувшись, заметил Перемудр.
Братья, конечно, и не помышляли ни о каком кабаке, но чернявые глазки у обоих загорелись.
– Ты сам-то кто таков? – сурово взглянул Борислав на отшельника.
– Я чародей Перемудр защитник лесных животных.
– Так вот, кто в лесу зверушек портит! – забасил старший брат, потянувшись к мечу за спиной, чему явно препятствовало «благородство».
– Да ты что!? Я о каждой твари лесной забочусь, берегу как зеницу ока. А портить их повадился один Чудило из соседней деревни. Он и раньше был не шибко умен. Кто ж зимой за грибами пойдет? Наткнулся на зимовавшего лешего, да тот его так сильно напугал, что он вовсе умом тронулся. Все бегает по лесу грибочки ищет и зверушек насилует. Я ведь сам этого Чудилу бивал не раз.
Из леса послышалось раскатистое: «Грыбочки!!!» – а после гулкое уханье и медвежье довольное рычанье.
– Эх, опять зараза начал буянить по весне. Говорил я ему: «Медведь тебя самого скоро подомнет». Так нет же, не слушал. Теперь пускай расплачивается.
– Вижу устами твоими глаголет истина. – косясь в сторону леса, промолвил Борислав. – Но как докажешь, что ты чародей, а не шарлатан какой? Колдуны все в преклонных летах. Ты же, как я погляжу, еще молод.
– Твои сомнения я понимаю. Есть дар у меня самой природы, матушки-земли. Узрите же его силу вековечную.
Перемудр поднял к солнцу великий лесной посох, и он засиял так ослепительно, что Борислав да и сам Перемудр зажмурились и отвернулись в сторону. Лишь Колиан прищурил глаза и придвинулся поближе, потому что различал только чуть видные блики.
– Вижу, вижу! Ты настоящий волшебник. – быстро заговорил Борислав от боли в глазах.
Перемудр с облегчением опустил посох и, довольный собой, сказал:
– Пути наши пересекаются. Может, дальше пойдем вместе? Тем более, что я знаю короткую дорогу к кабаку.
– Отчего же не пойти, коли так складывается судьба, да и вместе веселее.
– Тогда в путь.
Трое славян двинулись по дороге, огибающей холм, за которым расположилось известное в округе заведение «В поисках приключений». Видимо, у всех в горле сильно пересохло, так как шли они, чуть ли не бегом. По дороге Перемудр успел спросить у братьев, почему они путешествуют без коней. Выяснилось, что кони у них были, и что они загнали их два дня тому назад. Неудивительно – с таким-то благородством.
– Пришли. – сказал Перемудр, открывая дверь кабака, и сглотнул слюну.
Народу было немного. Только самые завсегдатаи. Может потому, что еще было утро. Поэтому наши герои расположились за свободным столиком у окна, предварительно скинув с лавочки одного из завсегдатаев и подавив на столе тараканов.
– Хозяин, три пива и большого поросенка! – распорядился Перемудр, а после обратился Бориславу и Колиану с пояснениями. – Я вас угощаю. Уж больно вкусно здесь поросят готовят.
– Правильно, начинать нужно с малого, а дальше видно будет. – поддержал его Колиан.
Долго ждать не пришлось. И, сделав по глотку пива, составившему пол кружки, все трое накинулись на поросенка. Дальше стало видно – пива нужно больше. Ведь за встречу один раз не пьют. Ближе к вечеру пошли уже тосты за дружбу, а в промежутках между ними чародей, сильно размахивая руками, громко объяснял воинам, какова цель его похода и как далеко его послали. Борислав же, стуча кулаком по столу, говорил, что пойдет вместе с ним, и Чуде-Юде они вместе начистят рыло, чтобы не вылезал на свет, когда не попадя.
– Это, что у нас «ляхи» разбуянились? – послышалось из-за соседнего стола.
Перемудр сфокусировал взгляд на одном из воинов. Следует заметить, что за соседним столиком всего один воин и сидел. Тем временем Борислав безуспешно пытался дотянуться до лежащего на столе меча, но отъеденное и отпитое благородство не давало этого сделать, а Колиан безучастно поглощал остатки недавно заказанного цыпленка.
– Ты моих друзей оскорбляешь? Видать, каши борзянки обожрался. – ответил чародей.
– Не лезь не в свое дело, заморыш. – снова огрызнулся дородный богатырь.
Перемудр вскочил из-за стола. Удержать его Борислав и Колиан уже не могли.
– Выйдем на… ик… улицу и там поговорим… ик… сучий потрох!
Перемудр схватил свой посох и направился к выходу, зазывая за собой детину, превышавшего его в росте на две головы и в плечах на три. Братьям ничего не оставалось, как следовать за обоими. Вывалили на улицу и все остальные. Посмотреть, как сейчас будут бить пьяного отшельника.
Соперники встали друг напротив друга. Сделать это было непросто, Перемудр постоянно шатался и падал, а потом стал мочиться на дерево, приговаривая, что перед боем надо обязательно облегчиться. Наконец схватка должна была начаться. В судьи выбрали кабатчика, который встал посередине махнул рукой и отбежал, чтобы его не задели. Чародей стал перебирать все возможные смертоносные заклинания и нашел – удар молнией. Звучало оно: «Эст галеэ этерно дер нарас, тузаурус нолар!». Но Перемудр выговаривал слова с большим трудом, и получилось что-то вроде: «Пакемон Кикачу, вызываю тебя!». Случилось невероятное, с неба пролился дождь из лягушек.
Богатырь громогласно рассмеялся и, выхватив из ножен меч, двинулся на недоумевающего волшебника. Но под ногу ему попала склизкая лягушка, и он, поскользнувшись, упал, да так неудачно. Рука в суставе вывернулась в другую сторону. Богатырь заорал. А Перемудр, поняв в чем дело, спотыкаясь, стал приближаться к противнику, но отнюдь не для того, чтобы добить бедолагу. Он уверял всех окружающих, что владеет искусством врачевания и излечит соперника, дабы продолжить честный поединок. Богатырь, не дожидаясь такой благодетели, вскочил на ноги и пустился со всех ног от горе-чародея.
– Хе, трус! – усмехнулся Перемудр и упал лицом в грязь, кишащую небесными земноводными.
На нелегкую долю братьев досталось тащить его обратно в кабак. Они схватили Перемудра за ноги и поволокли прямо ртом по грязной дороге.