к некоторым частям - по две иллюстрации, т.к. взяты из двух изданий. - Дум-а-чум? Дад-а-чам? Стрелок, пошатываясь, поднялся. Чудовище пропороло клешнею штанину его насквозь промокших джинсов, разодрало сапог из старой и мягкой, но крепкой не хуже железа кожи и вырвало у него из икры кусок мяса. Он потянулся правой рукой к кобуре, и только когда револьвер упал на песок, Роланд сообразил, что для этого убийственного движения, старого, как мир, ему не хватает двух пальцев. Чудище жадно набросилось на револьвер.  - Нет, сволочь! - прорычал Роланд и пнул тварь ногой. С тем же успехом он мог бы пинать и какой-нибудь средних размеров валун... который вдобавок еще и кусается. Чудовище отхватило носок его правого сапога, а вместе с ним - почти весь большой палец и стянуло сапог с ноги.

Осторожно, по шагу за раз, стрелок отступил к тому месту, где галечный пляж переходил в траву. Там он уселся и сделал все, что надо было сделать: присыпал обрубки откусанных пальцев остатками табака, чтобы остановить кровотечение - присыпал погуще, не обращая внимания на новые приступы боли (теперь в этот хор вступил и оторванный большой палец ноги), а потом просто сидел, покрываясь испариной на студеном ветру, и гадал, будет заражение или нет и как ему теперь быть без двух пальцев на правой руке (что касается револьверов, тут обе руки его были равны, но во всех остальных делах он ловчее справлялся правой). А еще он гадал о том, ядовитая была тварь или нет, а если да, то не проник ли уже этот яд ему в кровь, и настанет ли для него завтрашний день.



Эдди справлялся прекрасно. Хотя бы судя по тому, что он дрался обнаженным. А для мужчины это тяжело. Иногда - невозможно.
… - Я тебе кое-что принес, Эдди, - выкрикнул из коридора Кевин Блейк. – Мне показалось, тебе оно пригодится в качестве сувенира на память. Видишь? - То, чего Балазару не удалось сотворить с младшим Дином, Кевин сделал со старшим. Он швырнул в дверь отрезанную голову Генри Дина. Эдди увидел, что это, и закричал. Он рванулся к двери, босыми ногами – по осколкам стекла и щепкам, не обращая на них внимания, стреляя на бегу и крича, расстреливая последние пять патронов из огромного револьвера.




Он достал нож из котомки стрелка и перевернул обмякшее тело, что лежало у двери, на спину. Глаза его были открыты, но пусты - они закатились так, что остались одни белки.
- Роланд, смотри! - выкрикнул Эдди. Монотонный, дурацкий, нескончаемый ветер свистел у него в ушах. Боже правый, так и свихнуться недолго. - Внимательнее смотри! Сейчас я заполню пробелы в твоем долбанном образовании! Сейчас я тебе покажу, что бывает, когда кто-то пытается нагребать братьев Дин!
Он занес нож над горлом стрелка.




День был кошмарным.
Очень трудно определить пройденное расстояние, когда окружающий монотонный пейзаж никак не меняется, но Эдди и без того понимал, что они продвигаются черепашьим шагом.
И он знал, в чем причина.
О да.
Вы оба узнаете, предупреждала Детта, и не прошло и получаса, как слова ее обернулись делом.
Толкать коляску…




- Помни, Эдди, - хрипло проговорил Роланд и шагнул вперед. Его тело рухнуло у порога, как будто он вошел не в пустое пространство, а вписался в каменную стену.
Эдди едва поборол неодолимое почти желание подойти к этой двери и заглянуть в проем, чтобы увидеть, куда - или в какое когда - она ведет. Но он все-таки отвернулся и принялся снова шарить глазами по гряде холмов, не снимая руки с револьвера.




Весь мир наполнился грохотом поезда. Какая-то женщина закричала: "Господи, он собирается прыгнуть!", - кто-то схватил его за плечо, пытаясь оттащить от назад. Но Роланд уже толкнул тело Джека Морта за желтую ограничительную линию и спихнул его с края платформы. Он упал на рельсы перед надвигающимся поездом, обхватив руками чресла, вцепившись в свою добычу - патроны и "Кефлекс", - которую он заберет с собою...обратно...если только ему удастся в нужный момент выйти из тела Морта. Если он успеет. И уже падая, он позвал ее - их - снова:
ОДЕТТА ХОЛМС! ДЕТТА УОЛКЕР! ПОСМОТРИТЕ В ДВЕРЬ!
И только когда поезд уже надвигался в неумолимом вращении колес, Роланд повернул, наконец, голову и заглянул в дверь.
Он смотрел ей в лицо.
Им в лицо!
Они там обе, я вижу их, вижу одновременно обеих...
НЕЕЕТ... заорал Морт, и в последнюю долю секунды до того, как поезд подмял его под себя, перерезая Морта пополам, но не выше колен, а прямо по талии, Роланд рванулся к двери и упал... на той стороне.
Джек Морт погиб в одиночестве.



"Проклятие?
Спасение?
Башня.
Когда он придет к Темной Башне, там, у подножия ее, он прославит их имена. Там он прославит их имена. Прославит все их имена.
На востоке уже забрезжила пепельно-розовая заря, и только тогда Роланд - уже не последний стрелок на свете, а один из последних трех - тоже заснул, и снились ему сны, преисполненные воспаленнного гнева, пронизанные лишь одной светлой и утешающей нитью:
Там я прославлю все их имена!"
Конец Второй Книги.