Глава 17
С первыми лучами солнца по узким улицам Параграда быстро шагали Алказар, Одриат и его сын Омилот. Пробираясь сквозь шеренги витязей и выстроенные баррикады, они спешили к городским стенам.
- Вижу, вы потрудились на славу, Омилот, - заметил Алказар, минуя очередное препятствие в виде вбитых в землю кольев и волчих ям.
- Люди работали денно и нощно, - произнес молодой витязь. – Если мезораты прорвутся через ворота, то завязнут на улицах.
- Хорошо, на это я и рассчитываю. Одриат, что вам известно о ходе работ по расчистке туннеля?
- Я вчера вечером разговаривал с Амуна Теа. Она заверила, что проход почти расчищен. Через день-два они должны закончить.
- Очень вовремя.
До стены оставался всего один квартал, но тут раздался сильный грохот. От северо-восточной башни поднялось облако пыли, разнеслись звуки осыпающегося камня. Кто-то громко закричал.
- Они начали обстрел! – воскликнул Одриат.
Не успел он договорить, как ту же башню сотрясло еще несколько мощных ударов. Камень трещал и гудел, но башня выстояла.
Алказар побежал, за ним едва поспевали Одриат и Омилот. Через пару минут они вбежали по лестнице на стену. Там их встретил взволнованный Дэйен вместе со своими лучниками.
- Они хотят разбить башню! – вскричал он. – О боги, я никогда не думал, что можно метать снаряды с такой точностью!
- Это Скорпионы, - сказал Алказар, вглядываясь вдаль меж зубьями стены. – Особые баллисты, собранные по чертежам иноземных инженеров.
Стан мезоратов раскинулся очень широко, на сколько хватало глаз, от берегов Разуры до края леса, покрывая собой всю равнину. На землю опустился легкий туман, но все же можно было хорошо разглядеть яркие палатки, огни костров, лошадей, обозы, орудия и бесчисленное количество воинов, снующих по лагерю, словно толпы трудолюбивых муравьев под стягами войска Хаоса. На поляне они сооружали осадные башни, лестницы, тараны.
- Я никогда не видел ничего подобного, - поразившись, произнес Одриат. – Как мы одолеем такую силу?!
- Одолеем, - спокойно сказал Алказар. – Смотрите, они передвигают катапульты. Хотят обстреливать город.
И действительно, мезораты перемещали катапульты ближе к городским стенам, окружая город с разных сторон. Так же были видны огромных размеров баллисты, нацеленные на восточную башню. Четыре баллисты торопливо перезаряжали мезораты. Еще шесть инженеры устанавливали на лафеты.
- Это были лишь пробные выстрелы, - сказал Алказар. – Скоро на башни обрушится целый град снарядов.
- Камень прочен, - заметил Дэйен. – Они не пробьют достаточной бреши и за месяц. Я уверен, стены выдержат.
- Стены может, и выдержат, но их цель уничтожить наши требуше. Надеюсь, мы готовы к ответному обстрелу?
- Пять орудий полностью готовы, - доложил Дэйен. – Одну так и не удалось починить. Из пяти готовых две находятся в довольно жалком состоянии. Боюсь, после двух-трех выстрелов они просто разваляться.
- Мы сможем достать до баллист?
- Возможно, но только с лицевых башен. Попасть в них будет тяжело. Видите, как они рассредоточены? Наши требуше не столь метки.
- В любом случае отдай приказ. Мы должны показать им, что сдаваться не намеренны.
Дэйен отдал распоряжение лучникам. Через минуту зазвучал рог одной из башен.
- Они будут метить в ближайшие цели, - проговорил Дэйен.
Из башни, в которую до этого попало несколько снарядов, в небо взлетел приличных размеров валун. Он взметнулся ввысь, описал в воздухе дугу и упал шагах в двадцати от одной из баллист, подняв в воздух клубы пыли и похоронив под собой двух неудачливых мезоратов.
- Отлично! – радостно воскликнул Алказар. – Продолжайте в том же духе.
Еще несколько валунов полетело в сторону лагеря, но они не достигли цели и попадали далеко от баллист в воинов Хаоса, не причинив им никакого вреда. Ответ Скорпионов не заставил себя долго ждать. Почти одновременно сработали тетивы десяти смертоносных баллист, в едином залпе десять стальных ядер взмыли в воздух. Стены и башня сотряслись от невероятного грохота. Три снаряда ударились в стены, один пролетел над башней и врезался в деревянную постройку, от удара разлетевшуюся в щепки. Остальные ядра угодили в цель. Верхняя часть башни была уничтожена. Осколки камней, дерева и изуродованные людские тела разлетелись в стороны, сметая со стен лучников, безжалостно давя тех, кто в эту минуту находился под стенами. Крики и стоны раненых повисали в воздухе.
- Эти сучьи дети раздолбали требуше! – в сердцах вскричал Одриат.
- Крепитесь, - молвил Алказар, положив ладонь на его плечо. - Это только начало. Дэйен, убери лучников со стен. До начала штурма им нечего здесь делать. Оставь только смотрящих с сигнальными горнами. Пусть люди идут ближе к крепости. До нее катапульты достать не должны.
Не прошло и трех часов, как еще одна фрондибола на башне была уничтожена. А вскоре город подвергся обстрелу катапульт. Валуны сыпались на крыши зданий и улицы методично и беспрестанно круглые сутки. Земля сотрясалась от мощных ударов, деревянные постройки рушились, люди гибли под развалинами. В крепостной лазарет постоянно поступали раненные, на погосте непрерывно рыли свежие могилы для горожан, а на городской площади не затухали погребальные костры, на которых сжигали мертвые тела павших воинов. Священники отпевали погибших без сна и отдыха, но все равно не успевали. Храмовые колокола заунывно звучали, провожая в лучший мир освобожденные души.
Многие приходили в отчаяние, паниковали от постоянного напряжения и страха. Людям казалось, что город проклят, забыт богами и отдан во власть жестоких демонов, а надежды на спасение уже нет. Им не хотелось верить, что весь этот кошмар дело рук таких же, как они, из плоти и крови, людей.
К закату третьего дня осады все требуше были уничтожены, около трехсот горожан и воинов погибли или лежали с тяжелыми ранениями, десятки строений разрушены, а боевой дух у защитников опустился ниже некуда. Люди поговаривали о том, чтобы сдаться. Одни надеялись, если Тор-Зерат получит город и склады с амбарами, то отпустит жителей, не причинив им вреда. Другие утверждали, что маг Хаоса заставит всех присягнуть его культу и оставит город в покое. Третьи говорили - мезораты убьют всех, не пощадив никого. Обстановка накалялась с каждым часом, крамольные разговоры против Алказара с Одриатом звучали все чаще и уже даже не вполголоса. Назревал бунт, а когда распространился слух о том, что следующим утром мезораты будут брать стены приступом, ситуация почти вышла из-под контроля. Чтобы восстановить хоть какой-то порядок, Алказар с тяжелым сердцем приказал повестить самых явных зачинщиков беспорядков - пятерых горожан и трех витязей из гарнизона, а также велел своим воинам быть предельно бдительными и убивать любого, кто вслух молвит хоть слово о сдаче города Тор-Зерату. Люди замолчали, но боевого духа у них само собой ни на йоту не добавилось, а в сердцах поселилась бессильная злоба на «столичных выродков».
Когда солнце полностью скрылось за горизонтом, а на небосводе в свои права вступила холодная луна, Алказар, Одриат, Дэйен и Изиан стояли на стене, пытаясь разглядеть сквозь мрак лагерь мезоратов. Катапульты перестали метать снаряды около часа назад, в лагере впервые прекратилась суета, погасли почти все костры.
- Это затишье перед большой бурей, - сказал Одриат, обреченно качая головой. – Они отдыхают и набираются сил для штурма.
- Скорей бы уже, - произнес Дэйен. – Ожидание мучительнее конца…
- Чего это вы себя уже хороните?! – возмутился Алказар. – Мы пока живы и даже в силах держать меч!
- А толку-то, - вздохнул Одриат. – Их слишком много, а наши люди устали и бояться. Сколь не тяжело это говорить, но так и есть. Как можно противостоять столь необоримой силе? Вы, Алказар, еще слишком молоды, верите в невозможное, не можете смериться с неизбежным…
- Что за слова?! – грубо перебил Алказар. – Меня сейчас стошнит! Вы воин, Одриат, или квелая бабка у печи?! Смериться? Да никогда!!! Но если вы все здесь такие умудренные годами и готовы сдаться, лишь бы сохранить еще хоть ненадолго свои задницы в целости, да без трещин, то я лучше открою ворота и сам в одиночку атакую мезоратов, лишь бы только не видеть больше ваших слащавых рож!
Одриат и Дэйен разинули рты от этого неожиданного взрыва обычно весьма сдержанного Алказара, не зная, что сказать.
- А это идея, - вдруг произнес малоречивый Изиан.
- Что? – не понял Алказар. – Какая идея?
- Вылазка.
- О! – воскликнул Алказар. – А ведь верно! Какого рожна мы будем тут торчать в ожидании чуда или смерти?! Давайте нападем, пока они спят, и немного разворошим это гнездо. Если все пройдет удачно, они переполошатся, а у наших витязей поднимется боевой дух. Решено! Я сам возглавлю отряд.
- Вы уверены, Алказар? – недоуменно протянул Одриат. – Если вы не вернетесь, кто возглавит оборону города?
- Как кто? Вы, почтенный Одриат. От меня сейчас уже не много толку здесь. А с подобными настроениями мы проиграем битву раньше, чем она начнется. Они думают, мы напуганы, не будем предпринимать никаких действий и уже дружно шьем большой белый флаг. А в место этого мы наберем триста отважных воинов из моего полка, посадим на самых ходких лошадей и налетим на них, словно саранча на посевы. Чуть потреплем, пока не опомнятся, и назад. Нужно будет снять доспехи. В таком деле главное скорость, а броня против стольких противников все равно бесполезна. Как вы считаете, Изиан?
- Я с вами.
- Как пожелаете. Значит так. Выйдем через западные ворота. Нападем на вон ту часть лагеря, с правого фланга. Добраться до шатра герана не сможем, но шороху наведем. Каждый возьмет факел с хорошо просмоленной паклей и огниво. Как только подойдем к их позиции, сожжем все, что сможем.
- Дозор не дремлет.
- Да, нужен отвлекающий маневр, - задумался Алказар.
- Псарня?
- Возможно. Сколько там собак?
- Пятьдесят восемь, не считая щенков.
- Постойте, - вмешался Одриат. – Псов можно натравить на врага, когда они прорвутся на улицы. Они могут быть полезны.
- На улицах наши люди смешаются в битве с мезоратами и псы, разъярившись, будут нападать на кого ни попадя. Псы хороши для преследования, а мы не станем преследовать мезоратов, даже если они побегут. В общем, я решил. Привяжем к собакам горящие масляные лампы, затем пустим через восточные ворота к реке. Свет от ламп довольно тусклый, но привлечет внимание. В сумерках издалека мезораты решат, что мы хотим бежать и пустят погоню. Дозорные отвлекутся. Главное правильно рассчитать время и не дать им шанса понять, в чем дело раньше, чем нужно. Одриат, вы подготовите псов. Сколько вам нужно времени?
- Не меньше часа.
- Отлично. Я пока наберу добровольцев. Мы будем ожидать вашего сигнала у западных ворот. Как только вы пустите псов, зажгите огонь на стене.
- Понял, - воодушевленно произнес Одриат, пожимая витязю руку. – Вы отчаянный храбрец, Алказар. Я горд, что перед смертью имел честь познакомиться с вами. Надеюсь, это не последний наш разговор.
- Я тоже, - улыбнулся Алказар. – Если я не вернусь, вы, Одриат, должны сделать все, чтобы остановить мезоратов. Пусть люди в городе узнают о том, что мы готовы жертвовать своими жизнями, защищая их. Это должно придать им сил. Иначе вся затея напрасна.
Через час кавалькада витязей без тяжелых доспехов ждала сигнал Одриата у западных ворот. Для защиты они взяли легкие щиты, надели шлемы. Но главное, на что приходилось рассчитывать – скорость лошадей и стремительность действий. Издали был слышен приглушенный лай собак. Горожане и воины собрались чуть в стороне. На их лицах читалось удивление. Многие не понимали, для чего Алказар затеял эту вылазку, не обещающую для него и его людей ничего хорошего.
«Триста воинов против ста тысяч – да он безумец!» - шептались они.
- Держите ворота открытыми до тех пор, пока мы не появимся, - говорил Алказар Дэйену. – Следите, чтобы мезораты не появились раньше. Если за нами увяжется погоня, пусть их встретят каленые стрелы лучников.
- Понятно, - кивал ратник. – Все сделаем. Удачи, и да помогут вам боги.
- Вы готовы, Изиан? – спросил Алказар, надевая шлем.
- В нетерпении, - хладнокровно ответил витязь.
- Отлично. Дэйен, прикажите открыть ворота. Хватит одной створы. Полироты, готовьтесь, и старайтесь как можно меньше шуметь. Поймаем цепями их души. Как только зазвучит мой рожок, быстро ретируемся.
- Огонь, - крикнул со стены лучник. – Сигнал!
Алказар, Изиан и триста полиротов стремглав помчались к лагерю мезоратов, пригнувшись как можно ближе к гривам лошадей и держа на изготовке факела. Алказар посмотрел на восток. В сторону побережья реки неслось целое зарево огней. Дозорные мезоратов довольно быстро среагировали, протяжно взвыли горны. Все взоры воинов Хаоса были брошены на восток и вскоре за огнями пустились в погоню всадники. Никто не ожидал атаки с запада.
Полироты по команде Алказара зажгли факела и, словно демоны из преисподней неудержимой лавиной ворвались в часть лагеря, незащищенную частоколом, сея среди мезоратов панику, огонь, смерть.
Палатки вспыхивали моментально. Из них со страшными криками выбегали полуголые мезораты, но даже не успевали обнажить клинки, как тут же погибали под ударами мечей полиротов. Входя в раж, вины Порядка пылко орудовали мечами, а их лошади затаптывали воинов Хаоса в грязь, ломая стальными подковами ребра, проламывая черепа.
Алказар прикончил по меньшей мере десятерых, пока от очередного мощного удара по черепу клинок его меча не сломался у самой рукояти. Тогда он схватил у одной из горящих палаток копье и пронзил грудь мезората, пытавшегося его атаковать. В следующий момент в его щит воткнулась стрела. Алказар метнул копье в лучника и пробил его шею. Но к этой минуте мезораты опомнились, с запада приближались всадники, а с севера бежали на помощь своим лучники. Полироты словно этого не замечали, продолжая крушить лагерь. Изиан на всем скаку ворвался в гущу лучников и под его ударами они сыпались точно колосья пред неутомимым жнецом. К нему присоединилось еще несколько десятков полиротов - лучники в смятении отступили под их напором. Но конные мезораты были уже близко и вскоре вступили в схватку. Их оказалось слишком много. Алказар протрубил отступление.
Полироты, попутно отбиваясь от врагов, направили лошадей к городу. Некоторые падали, сраженные стрелами и клинками, но большинству удалось вырваться из сжимающегося живого кольца. Алказар увидел промчавшегося мимо Изиана. Он потерял шлем, его лицо заливала кровь, а из левого плеча торчала стрела. Рука витязя безжизненно свисала, изогнутый щит болтался на ремне. Алказар поскакал следом за ним, и как только Изиан уже готов был свалиться наземь, ловко перепрыгнул на круп его лошади и удержал свободной рукой в седле. Очень вовремя, так как в ногу его скакуна попала стрела. Лошадь на полном скаку перевернулась через голову и распласталась в траве. Несколько полиротов пали под градом стрел.
Мезораты остервенело преследовали полиротов, подгоняя своих коней криками и плетками, но городские ворота были близко. Лучники Хаоса уже не могли достать до всадников, но в бой подключились лучники на городских стенах. По приказу Дэйена они зажгли просмоленные стрелы и натянули тетивы. По команде сотни огней взмыли в небо, озарив поле боя, и по дуге опустились на конников войска Хаоса. Изрядная доля преследователей была уничтожена. Десятки мезоратов и лошадей остались на поле с горящими стрелами в мертвых и раненых телах. Оставшиеся в седле витязи развернули коней, отступили к лагерю. Но их успела накрыть еще одна волна стрел. После этого мезораты думали только о спасении своих шкур.
За полчаса они потеряли более шестисот воинов убитыми и тяжело ранеными.
В город вернулось ровно двести сорок полиротов.
Если за стенами города раздавались крики раненых и умирающих, то в городе раздались крики ликования. Люди встречали отважного Алказара и его храбрых витязей рукоплесканиями, громогласными овациями. Многие следили со стен за происходящим в лагере и теперь уже называли Алказара не безумцем, а героем.
- Если всего триста наших воинов прижали хвост мезоратам, то на что способны мы все?! Пусть штурмуют город, мы готовы их встретить! – крикнул кто-то, и толпа подхватила слова.
- Мы готовы! Пусть приходят! – кричали разгорячившиеся люди.
Алказар слез с седла, попутно принимая поздравления, затем помог встать на землю истекающему кровью Изиану.
- Я так рад, что вы живы! – старался перекричать толпу Одриат, подбежав к Алказару. – Но что с Изианом?
- Ранен стрелой в плечо. И рваная рана на лбу. Нужно немедленно отнести в лазарет и перевязать, а то умрет от потери крови.
- Я в порядке, - едва шевеля побледневшими губами, произнес Изиан.
Несколько человек подхватили его на руки и вместе с другими ранеными понесли к крепости. Алказар только теперь смог отдышаться. Он сел прямо на землю, скинул удушливый шлем. Но времени на полноценный отдых не имелось. Из лагеря мезоратов послышались звуки множества горнов.
- Кажется, они всерьез обозлились, - сказал Дэйен, спустившись со стены. – Они собрались брать нас приступом.
Алказар, опираясь на Одриата, поднялся на ноги.
- Так давайте их достойно встретим, - только и сказал он.
Дэйен с хищной улыбкой кивнул, побежал обратно на стену отдавать необходимые распоряжения. Алказар в сопровождении Одриата пошел за ним.
В лагере мезоратов вновь зажглись тысячи огней, в одночасье все пришло в движение. Словно пчелы в разбереженном улье воины Хаоса суетились в лагере, готовясь к штурму. Меж палаток сновали командиры, на ходу отдавая приказы и криками подгоняя своих воинов поторопиться. Не выспавшиеся мезораты поначалу вели себя вяло, но после того, как командиры начали применять кнуты, зашевелились.
К первым лучам солнца войско Хаоса было в полной боевой готовности. В авангарде построились в боевой порядок почти пятьдесят тысяч пехотинцев с сотнями штурмовых лестниц и знаменами войска Хаоса. Перед ними стояли двадцать огромных осадных башен, каждая из которых была гораздо выше городских стен. Рядом находилось три мощных тарана, прикрытые навесом из плотных шкур. За пехотой выстроились лучники. Тыл прикрывали конники.
Но и защитники города не теряли времени даром. На стенах разместись лучники и витязи, вооруженные метательными копьями и крючьями. Зеленые доспехи витязей из полка Алказара смешались с синими латами ратников гарнизона и аванпостов, с серыми кольчугами лучников. На воротах кипели котлы с маслом. Улицы близ стен так же заполнили воины и вооруженные горожане, готовые встать на место павших или оказать помощь раненым.
Лица воинов Хаоса и защитников города в равной мере посуровели, их мышцы напряглись. Каждый был готов убивать, всякий в душе приготовился к собственной смерти. Более напряженной и гнетущей тишины, чем в эту минуту, когда десятки тысяч людей выстроились по обе стороны и молча взирали друг на друга, нельзя было даже представить
- Вы выполнили мое поручение? – спросил Алказар у Одриата.
- А? – переспросил Одриат, не отрывая взора от войска Хаоса. – Какое?
- Надежные люди в случае падения города должны поджечь его со всех концов, - напомнил Алказар.
- Ах да. Все готово. Я приказал им разлить больше масла и смолы. Так что как только крепостной рог зазвучит, они запалят склады, амбары и арсенал.
- Хорошо. Где Омилот?
- На восточных воротах.
- Пусть там и остается, - Алказар обернулся к Дэйену. – Вы держите северные ворота, а вы, Одриат, идите к западным. Возглавите там оборону.
- Понял, - кивнул Одриат, и без лишних слов направился по стене к западным воротам.
Одновременно зазвучали мезоратские горны, войско Хаоса пришло в движение.
- Ну все, веселье началось, - вздохнул Алказар, проверяя на своем луке упругость натянутой тетивы.
Полироты разделились на три полка. Три тарана воины потащили к трем воротам. Осадные башни двинулись к стенам. Шеренги пехоты расступились, открывая проходы, сквозь которые побежали лучники.
- Готовсь! – громко скомандовал лучникам Дэйен.
Сотни стрел были вынуты из колчанов, заскрипели натянутые тетивы. Алказар также приготовился к стрельбе.
Лучники войска Хаоса остановились на расстоянии полета стрелы, прикрывая собой пехоту.
- Огонь!
Мириады смертоносных остро отточенных стрел со свистом взвились в воздух и накрыли лучников войска Хаоса. Ответ не заставил себя ждать. Тучи стрел полетели в защитников города. Большинство ударялись о камень или пролетали слишком высоко, но все же многие попадали в цель. Пораженные стрелами, люди с криками падали со стен.
В шаге от Алказара одному из лучников стрела угодила в глаз, и молодей парень, не успев даже вскрикнуть, свалился со стены, едва не утащив его за собой. Алказар сумел удержать равновесие. Он посмотрел на распростертое под стеной тело. Его охватила неудержимая злоба. Крепче сжав древко лука, он стал посылать в наступающего врага одну стрелу за другой. И каждая достигала цели…
Перестрелка продолжалась довольно долго, пока осадные башни не оказались около стен. И лучники Хаоса, и защитники города понесли большие потери. Но это лишь прибавило воинам пыла и ярости. Но вот лучники мезоратов отступили, а пехота пошла вперед, неся в руках штурмовые лестницы, прикрывая головы щитами. Под непрекращающимся обстрелом защитников, теряя многих воинов, ревя словно бушующее море, они отважно бежали к стенам. Раздались первые удары таранов в створы ворот. Изнутри защитники завалили ворота камнями и бревнами, а сверху лили котлы с кипящим маслом, посылали стрелы. Навесы из шкур неплохо защищали тараны и тех, кто раскачивал их на крепких стальных цепях, но все же много мезоратов обварились маслом и с криками боли падали на землю, корчась в конвульсиях предсмертной агонии. Их тут же заменяли новые силы.
Почти одновременно к стенам поднялись сотни лестниц. Зазвенели крюки, ударившись о каменные зубья и мезораты, прикрываясь щитами, полезли вверх. Полироты неустанно пускали в них стрелы, метали копья, бросали камни, обливали кипятком, отталкивали лестницы крючьями, но мезоратов было слишком много. Павших воинов сменяли живые, а лестницы поднимались вновь и вновь. Осадные башни продвигались все ближе к стенам, с верхних ярусов сквозь амбразуры защитников обстреливали лучники.
Мезоратам все чаще удавалось подняться на стены, но там их встречали клинки полиротов. Ближние бои вспыхивали и затухали вдоль всей стены все чаще, а ряды защитников с каждой минутой редели. Лязг, скрежет металла, крики, рев воинов раздавались вдоль всей стены. Под стенами росли горы трупов, а на улицах оставалось все меньше людей, готовых подняться на стену и сменить убитых. Лучники войска Порядка посылали сотни горящих стрел по осадным башням мезоратов, и две удалось поджечь. Но оставшиеся восемь вплотную приблизились к стенам. Вскоре по лестницам внутри башни поднялись мезораты. Они столпились на ярусе, расположенном на уровне стен. Тяжелые навесные ворота раскрылись почти одновременно. Под своей тяжестью они разрушили в пыль каменные зубья и образовали мосты. По ним воины Хаоса пробрались на стены и вступили в рукопашную схватку с полиротами.
Алказар с Дэйеном выбросили опустошенные колчаны, вынули из ножен мечи и при поддержке своих ратников исступленно атаковали мезоратов, высыпавших из башни у северных ворот. Воины Хаоса десятками погибали под их натиском. Собирая остатки сил, полироты отчаянно бились, но все же постепенно теряли свои позиции под нескончаемым потоком мезоратов.
Солнце поднялось уже достаточно высоко, отраженный блеск от клинков и доспехов ослеплял сражающихся, но не останавливал, а лишь разжигал их ярость. Алказар, взмокший от пота, перепачканный в крови, с покрасневшим лицом и с жаждой смертоубийства в глазах отбросил битый щит и зазубренный меч. Затем взял в обе руки мечи павших воинов, уже не заботясь о защите, рубил врагов с плеча и наотмашь. Окровавленные куски плоти, руки, ноги, головы, разрубленные тела летели со стен, орошая все кругом потоками алой крови.
Дэйен старался не отставать от Алказара. Но он был уже не столь молод, его силы скоро иссякли. Движения стали недостаточно быстрыми, четкими, точными. Один из мезоратов сумел принять его удар на щит и ответил резким выпадом. Клинок пробил стальную кирасу и вошел в живот Дэйена. Острие прошло насквозь и остановилось, упершись о спинную пластину панциря. Чтобы высвободить клинок, мезорат уперся ногой в грудь Дэйена, затем с силой толкнул. Окровавленное лезвие вышло, а Дэйен полетел со стены, покатился по груде тел и с переломанными костями распластался на земле. Последнее, что он увидел, это отсвет солнца и черный дракон на начищенном до блеска щите убившего его мезората.
Алказар в пылу схватки не заметил гибели Дэйена и продолжал битву, хотя от усталости уже подкашивались ноги, а руки, сжимавшие рукояти мечей, болели от кровоточащих мозолей. И тут он услышал за спиной, как его кто-то окликнул. Обернувшись, он заметил Омилота, пробивающего себе дорогу сквозь мезоратов и полиротов.
- Почему ты не на восточных воротах?! – прокричал Алказар.
- Восточные ворота взяты! Мезораты разбили их тараном, на улицы уже рвется вражья конница. На стенах врагов уже больше, чем защитников. Нужно отступать на улицы или к крепости!
- На улицы! – крикнул Алказар. – Полироты, отступаем!!!
Казалось, многие только этой команды и ждали. Остатки воинов Порядка устремились по лестницам вниз, преследуемые мезоратами, и бежали за уличные укрепления. Алказар и Омилот уходили одними из последних. Как только они пересекли волчьи ямы, мосты тут же скинули и воины Хаоса, теснимые в спины своими же людьми, падали на дно, усеянные острыми кольями. Здесь им пришлось завязнуть. Преодоление препятствий занимало время. Меж тем защитники пускали в них стрелы, метали копья, камни, а с кровлей домов городские мальчишки обстреливали их пращами.
Волчьи ямы уже были доверху набиты мертвыми мезоратами, когда северные ворота распахнулись, а по улицам помчались конники. Но благодаря разбросанным колючкам, впивающихся в лошадиные копыта и вбитым в землю кольям их стремительная атака захлебнулась. Лошади падали вместе с всадниками и тем, кто смог после падения встать на ноги, приходилось сражаться пешими.
После двух напряженных часов уличных баталий мезораты почти не продвинулись вперед, но понесли колоссальные потери. Тогда на стены поднялись лучники под командованием Жагота. Они успешно обстреливали защитников, и тем приходилось понемногу сдавать свои позиции.
К Алказару с Омилотом вскоре присоединился Одриат. Он был ранен в ногу и потерял много крови, но все еще держался. Тогда Омилот решил отвести его в крепостной лазарет. Одриат протестовал, но Алказар поддержал эту идею и Омилот почти силком потащил отца к крепости. Не прошло и нескольких минут, как к баррикадам пришел Изиан. Его голова была перевязана, левая рука примотана бинтами к туловищу, но в правой он крепко сжимал боевой топор.
- Что вы здесь делаете? – спросил его Алказар, выпуская в мезоратов очередную стрелу, коих осталось уже крайне мало и приходилось вытаскивать из тел убитых соратников.
- Помощь нужна?
- Нужна. Только есть ли у вас силы?
- Найдется, - кивнул Изиан. – Спасибо.
- За что?
- За спасение.
- Ерунда. Может, уже совсем скоро сочтемся.
- Гераний! – обратился к Алказару один из полиротов. – Нужно отступать за следующие укрепления. Волчьи ямы полны, баррикады почти разрушены и здесь мы отменная мишень для лучников.
- Ты прав, - согласился Алказар. – Полироты, отступаем за следующий рубеж!
Воины Порядка и помогающие им горожане побежали к следующим укреплениям. Алказар и Изиан вместе с несколькими полиротами в зеленых доспехах прикрывали отступление. Несмотря на раны, Изиан довольно неплохо орудовал топором, а его лицо по-прежнему оставалось бесстрастным.
Когда они уже почти достигли укреплений, с Алказаром чуть не столкнулась взволнованная перепуганная Амуна Теа.
- Ну а вы-то что здесь забыли, почтенная?!
- Господин Алказар, я искала вас. У меня дурные вести!
- Какие еще дурные вести? Мы проигрываем битву, многие погибли, и вообще по уши увязли, прошу прощения, в дерьме. Что ж может быть хуже?!
- Может, господин Алказар, - со слезами на глазах произнесла женщина. – Туннель, что мы расчистили, вновь обвалился.
- Как ОБВАЛИСЯ?!
- Я не знаю. Под завалами погибли люди. Земля последние дни постоянно сотрясалась, видимо своды не выдержали и…
- Ладно, расскажите позже, - прервал ее истерику Алказар, увлекая за собой.
Как только они подошли к укреплениям, Амуна Теа вскрикнула и завалилась на бок от пронзившей ее грудь стрелы. Алказар не сумел ее удержать, она свалилась прямо в волчью яму, приземлившись спиной на колья. Витязь громко выругался и посмотрел на дно. И без того не самое привлекательное лицо женщины исказила застывшая гримаса боли. Она была мертва. Не дожидаясь ее участи, Алказар перепрыгнул яму и перелез через баррикады. Затем помог Изиану.
Бои не прекращались весь день и всю ночь. Ценой многочисленных потерь мезоратам удавалось пробиться через очередные укрепления, но лишь затем, чтобы вновь завязнуть у следующего рубежа. На улицах росли горы людских трупов вперемешку с лошадиными. Земля пропиталась кровью, стекавшейся ручьями в широкие черные лужи. Отвоевывая квартал за кварталом, воины Хаоса медленно сжимали кольцо, оттесняя полиротов и горожан к крепости.
Никто из сражающихся не просил пощады. А защитники еще и радовались, глядя, сколько сил теряет враг. Но все же их тоже с каждым часом становилось все меньше. А те, кто остался, были измучены и изранены. К утру защитников, способных еще держать меч, осталось не больше трех сотен человек. Алказар приказал отступать к крепости.
Но не осталось ни лучников, ни стрел, чтобы защищать крепость со стен. Не осталось сил, чтобы биться за ворота и башни. Не осталось даже клинков, пригодных для боя, не осталось целых щитов. Защитники заперлись в самой большой зале дворца, где разместился лазарет. Вдоль стен и между колонн штабелями лежали сотни раненых, изнывающих от боли людей. Здесь же нашли укрытие женщины и дети. Полироты завалили прочные двери предметами мебели и камнями, но все понимали, что это не остановит надолго мезоратов.
Воины Хаоса долбили в двери ручными таранами, в сводах крепости раздавался оглушительный грохот, эхом распространявшийся по всем коридорам и залам.
- Одриат, - обратился к старому воину Алказар. – Час пробил. Пусть затрубит рог, и всепожирающий огонь очистит эти улицы от скверны, раз это не удалось нам. Мы умрем, но умрем с чистым сердцем, и в чертогах мертвых нам нечего будет стыдиться пред богами.
Одриат согласно кивнул. И, опираясь на руку Омилота, поднялся на ноги.

* * *
Пробираться сквозь узкие улочки Параграда, заваленные убитыми и баррикадами, верхом на лошадях оказалось практически невозможно. Приходилось все время петлять в запутанных кварталах, объезжая все новые препятствия. Но все же три всадника ехали к крепости, упрямо не желая идти пешком.
На лице варлорда Ровины мелькала легкая улыбка. Она с нескрываемым интересом разглядывала места недавних баталий. Гераний первой ступени Скорат откровенно скучал и лишь брезгливо морщился от запаха мертвых тел, пролежавших весь день на солнцепеке. Геран войска Хаоса Терат хмурился. Исход штурма его не радовал. Слишком много воинов безвозвратно потеряно, слишком много жен осталось без кормильцев и слишком много осиротело детей. Кроме того, он с отвращением глядел на мезоратов, занятых в эти минуты мародерством, безбожно грабя опустевшие дома и мертвые тела. Он приказал бы их казнить, но понимал, что этого делать нельзя. Люди слишком устали от постоянных лишений, голода и должны хоть что-то получить взамен, отвести душу. Пусть даже и столь мерзким способом.
В паре кварталов от крепостных стен всадников встретил конный Эндорал командовавший наступлением на улицах. В грязных доспехах, с побитым щитом, без шлема и с растрепанными сальными волосами он приветствовал герана Терата.
- Доложи обстановку, - сухо приказал Терат.
- Защитников осталось всего ничего, - отрапортовал Эндорал. – Но они заперлись в крепости и продолжают огрызаться. Мои люди скоро вышибут двери тараном, тогда с ними будет покончено.
- Ты предлагал им сдаться?
- Нет. Но они не станут. Глупцы решили, что лучше принять смерть, чем покориться. В любом случае я бы не хотел оставлять их. Слишком много наших воинов пало, их души требуют мести…
- Это уже не тебе решать, - оборвал витязя Терат.
- И не тебе, - вставила Ровина. – Ты забыл, Терат, что Тор-Зерат приказал никого не оставлять в живых?
- Не забыл, - стиснув зубы, ответил геран.
- Мы можем выкурить их дымом, - предложил Эндорал. – Или вообще сжечь.
- Нет, - запротестовала Ровина. – Не нужно. Я хочу говорить с тем, кто возглавлял оборону. Его имя Алказар из дома Виднор. Он нужен мне живым и желательно одним целым.
- В таком случае вам нужно быть там самой, - развел руки Эндорал. – Как только воины сломают двери и ворвутся внутрь, они будут убивать всех без разбору. А как иначе? Полироты же окажут сопротивление.
- Хорошо, веди нас, - согласилась Ровина. – И поскорее.
Эндорал повел их наикратчайшим путем, но вскоре из окон одного дома послышались приглушенный женский крик и звуки, похожие на плач ребенка.
- Это еще что такое? – спросил Терат. – В домах остались жители?
- Да вроде нет, - пожал плечами Эндорал. – Я проверял, дома пусты. Все, кто остались в живых, укрылись в крепости.
- Значит все-таки не все. За мной.
Всадники спешились и вслед за Тератом побежали к одноэтажному ветхому домишке на углу улицы. Геран толкнул незапертую дверь и оказался в сенях. Его глазам предстала жуткая картина. Четверо мезоратов держали по рукам и ногам молодую избитую женщину, которая громко кричала, пытаясь вырваться из крепких рук. Пятый мезорат в доспехах герия разрывал на ней одежду и хлестал по щекам.
- Заткнись, ты, полиротская шлюха! – в бешенстве кричал он, расстегивая шнурки на своих штанах. – Заткнись, а то я перережу твою поганую глотку! Сидан, держи крепче, она ж пинается!
В углу забилась маленькая девочка лет семи. Она обхватила маленькими ручонками коленки и истошно ревела, глядя на мезоратов сквозь потоки слез.
Терат лихо схватил герия за шиворот, резко поднял и с размаху закатил кулаком по морде. Мезорат с разбитым носом отлетел к стене. Остальные как по команде отпустили женщину и отступили на несколько шагов, испуганно глядя на разгневанного герана. Женщина кинулась к девочке, очевидно дочери и, крепко обняв ее, молча смотрела обезумившими глазами на Терата, не понимая, кто он, друг или враг.
- Геран, - пролепетал мезорат с разбитым носом. – Простите, мы не знали, что вы здесь, мы…
- Заткнись, - рявкнул Терат. – Я вас всех вздерну, сучата!
- За что? – жалобно простонал герий.
- За аморальное поведение, порочащее честь воина!
- Да ладно, тебе Терат, - услышал геран за спиной голос Ровины. – Она же всего лишь полиротская шлюха. А воинам нужен отдых после тяжелой битвы.
Терат резко развернулся. Позади нахально ухмыляющейся Ровины стояли растерянные Эндорал и Скорат.
- Как ты можешь так говорить? – раздражено спросил геран. – Ты же женщина, мать будущих детей. Откуда в тебе столько желчи? Откуда столько ненависти к людям?! Порой у меня складывается впечатление, что ты просто бездушная тварь, как те упыри, что сосут кровь и упиваются смертью!
Ухмылка медленно сползла с лица Ровины. Карие глаза вспыхнули гневом. Никогда варлорды Хаоса не терпели столь унизительных оскорблений. В ее ладони вырос огненный шар, и она была готова пустить его в ход. Мезораты перепугались пуще прежнего, вжались в стены. Эндорал и Скорат отступили. Но Терат не дрогнул. Он подошел к ней вплотную и, глядя прямо в глаза, медленно проговорил:
- Ну же, давай. Убей меня, ты, жестокая сука. Только помни, Тор-Зерат тебя не простит. Подумай, что с тобой будет?
Огненный шар потух. Ровина вновь усмехнулась.
- Я запомню твои слова, Терат, - медленно проговорила она. – Я…Впрочем, пока ты еще нужен, можешь спать спокойно. Только помни эту минуту.
От ее тона Терат невольно вздрогнул. Если откровенно, он предпочел бы, чтоб она напала сейчас, нежели затаила глубокую обиду. Хотя пока он в фаворе у Тор-Зерата, бояться как будто нечего. Но в случае, если маг останется им недоволен, как минимум один палач, без тени сомнения готовый его растерзать, уже есть.
Выходя за дверь, Терат со злостью ударил кулаком по косяку. Эндорал и Скорат поспешили за ним.
- А вы чего уставились? – прикрикнула Ровина на мезоратов, от чего у них рожи стали белее снега. – Еще раз застану вас за подобным занятием, лично оскоплю! Живо бегите к крепости и поддержите наступление! Подождите, сначала прикончите этих.
Варлорд быстро вышла из дома, села в седло и припустила лошадь к крепости, догоняя Терата. Новых криков, раздавшихся внутри дома, она уже не слышала.
По пути к крепости Скорат подозвал Эндорала, и так, чтобы его не слышал Терат, спросил:
- А в самом деле, ты не знаешь, откуда в ней столько злости?
- Ты о Ровине?
- Тихо, не ори, - Скорат поднес палец к губам. - О ком же еще?
- Ну, кое-что слышал.
- Что?
- Ну, - протянул Эндорал. – Я слышал, что ее мать была потаскухой, баловавшейся сначала «радостью», а после и «любовью» Даэды. В один момент она просто лишилась рассудка и наложила на себя руки. И все на глазах у малолетней дочери.
- А как наложила-то?
- Вроде бы вскрыла себе вены стилетом, - пожал плечами ратник. – Кто ж его знает на самом-то деле? Своего отца Ровина никогда не знала.
- И что произошло потом?
- Потом она росла среди воров из гильдии, с которыми раньше якшалась ее мать. В общем стала воровской подстилкой. Но кроме всего прочего училась драться, чтобы защитить себя. В четырнадцать лет ее заметил какой-то воровской главарь и взял к себе в качестве наложницы. Говорят, он ее жестоко избивал за любые оплошности, а в постели был просто садистом. Он вроде как выжигал на ее теле какие-то узоры раскаленным прутом и был просто в экстазе от ее криков, а еще натравливал собак, ну и много чего другого…
- Вот гнида, - сплюнул Скорат. – Такого убить мало.
- Ага. У нее по всему телу остались следы от ожогов. Поэтому она никогда на людях не открывает даже плечи.
- Так что ж было дальше?
- Дальше? Она все это терпела около полугода. А потом в один прекрасный день, когда он валялся пьяный, она привязала его к ложу, достала тот самый прут, которым он ее истязал, и выжгла ему глаза. Затем взяла острый нож, и пока он еще был живой, отсекла достоинства, вырезала сердце и скормила его любимой собаке.
- Что, правда?
- Да откуда ж мне знать? Меня там не было. Так говорят.
- А что, у этого главаря не было слуг? Никто не пришел на помощь?
- Слуги-то были. Только они за долгие годы настолько привыкли к постоянным крикам, что уже просто не обращали на них внимание. Потом воры ее поймали, хотели четвертовать. Но о ней случайно прознал Тор-Зерат от своего друга Эльберта Сизого, бывшего в ту пору верховным главой гильдии воров.
- Его-то я знаю. Сизый – отец варлорда Варэка. Отличный был мужик.
- Да. Так вот, Тор-Зерат, когда узнал о ней все подробности, велел привести к себе. И с тех пор обучал магии Хаоса. Среди многих учеников она наряду с Варэком и Аскольдом оказалась самой способной и стала варлордом.
- Это я тоже знаю. Для магии Хаоса нужна злость, а у этих троих ее хоть отбавляй.
- Наверное. Все, тихо, она приближается. Хочешь жить, лучше помалкивай о нашем разговоре…
Ровина потихоньку настигала всадников, вскоре присоединилась к общей группе. Скорат невольно косился в ее сторону, но она этого не замечала. Через несколько минут они достигли крепости. Здесь кишмя кишели мезораты. При виде командиров они расступались, освобождая проход. Всадники беспрепятственно проехали через ворота, пересекли крепостную площадь, спешились, затем вошли в донжон. Миновав несколько коридоров, они остановились перед большими двустворчатыми дверьми, которые мезораты пытались сломать с помощью ручного тарана. И тут раздался пронзительный звук крепостного рога, разнесшийся над всем городом.
- Чего это они? – задался вопросом Эндорал.

* * *
Шестеро лучников Хаоса, поставленные Эндоралом сторожить вход в крепостные склады и амбары со строгим предписанием «убивать всех, кто со злокозненными или иными целями попытается туда проникнуть», тоже услышали звук крепостного рога.
- Во запел, - сказал один из них. – Аж уши заложило.
- Эй, братцы, глядите! – воскликнул другой, указывая на стог сена у дальней стены.
Стог зашевелился и из-под него выкарабкался воин в синих доспехах полиротов. В одной руке он держал факел, в другой огниво. Воин спешно зажег факел, в упор не замечая мезоратов.
- Чего это он задумал? – ошарашено вопросил мезорат, хватая лук со стрелой.
Воин Порядка громко закричал и побежал прямо на мезоратов. Он уже не думал о своей жизни. Его целью были деревянные стены флигеля, использовавшегося под склады, обильно политые маслом. Но он не успел добежать. Мезораты выпустили стрелы, сраженный полирот упал в грязь, последним движением старясь добросить факел до стен. Факел упал совсем рядом с лужей масла.
- Вот гад, - выругался мезорат, затаптывая огонь. – Поняли, чего вздумал? Спалить нас. Так вот отчего тут столько масла…

* * *
Защитники подпирали двери, чем могли, но мезораты уже пробили небольшую брешь и двери вскоре должны были сломаться.
- Приготовьтесь! - громко приказал Алказар, поднимая зазубренный меч. – Пора дать им последний бой. Отдадим свои жизни как можно дороже.
Полироты и простые горожане, способные еще держаться на ногах, вооружившись всем, что попалось под руки, встали бок о бок, готовые встретить супостата остатками своей ярости. Впереди всех встал Алказар. Рядом с ним держали оборону Одриат, Омилот и Изиан.
Удары в двери прекратились. Спустя минуту раздался громкий треск. Створы дверей вместе со всем, что их подпирало, разлетелись в стороны, как от взрыва. Тяжелое кресло задело Изиана. Витязь отлетел в сторону, ударился спиной о колонну и навзничь упал на пол. Еще несколько человек, сметенные осколками дверей и мебелью, распластались на каменном полу. На пороге стояла варлорд Ровина. Она сделала два шага к защитникам, из-за ее спины побежали мезораты. Завязался последний бой.
Ровину с ходу атаковал Омилот, но почти сразу упал, сраженный ее быстрым клинком. Одриат вскричал от горя, глядя, как его окровавленный сын падает замертво. Старый воин со слезами в глазах, не обращая внимания на боль в раненой ноге, отчаянно бросился на Ровину. Но спустя мгновение рухнул недалеко от Омилота с перерезанным горлом. Хрипя, он в последнем порыве обнял бездыханное тело сына и умер на его груди.
Алказар скрестил клинок со Скоратом. Они оба были опытными, умелыми воинами и в первую минуту никто не мог взять вверх. Но Алказар оказался сильнее. Обманным финтом он отвел меч Скората в сторону, пронзил его грудь. Гераний первой ступени войска Хаоса Скорат, не веря в свое поражение, опустился на колени, и с предсмертным стоном упал лицом в пол. Меж тем мезораты брали защитников не умением, но числом. Они без жалости убивали всех, кто оказывался в поле видимости, а защитников с каждой минутой становилось все меньше. Алказар успел убить еще трех мезоратов, но тут почувствовал, как какая-то неведомая сила сковывает его по рукам и ногам. Ровина применила магическую сеть. Алказар завалился на спину, не в силах пошевелить даже пальцами. Он смог увидеть черный плащ варлорда и обтянутые черной кожей с черными поножами ноги Ровины. Она присела на корточки рядом с ним, схватила холодными пальцами за горло.
- Ну, здравствуй, Алказар из дома Виднор, - ухмыльнулась она. – Я искала с тобой встречи.
- Варлорд, - с отвращением прохрипел витязь.
- Угадал. Все твои соратники мертвы, Алказар. Остался только ты. И в моей власти сохранить тебе жизнь.
- Что тебе надо?
- Практически ничего. Только информация. Скажи, кого Милториан назначил хранителем Этилорта, и будешь жить. Даю слово.
Алказар вспомнил о Сельвин. «Прощай навсегда, - прошептал он при их последней встрече. – Запомни меня таким, какой я сейчас». Гордый, отважный витязь в сверкающих доспехах, словно только сошедший со старинной гравюры на обложке легенд о героях. Легенд об Озборе. Много столетий назад этот герой не сдался. Все, кто защищал город рядом с ним также не сдались. Легенда, воплощенная в жизнь. Но с иным концом. «Прощай навсегда, Сельвин. Запомни меня таким. А я тебя уже точно не забуду. Никогда. Прощай. Я так пред тобой и не открылся».
- Я лучше умру, чем стану рабом, - проговорил он. – Ты ничего от меня не услышишь.
- Правда? – хищно улыбнулась Ровина. – Очень благородно. Но знаешь, я умею свести все благородство на нет. Хочешь узнать, как? В лагере есть очень хорошие, полезные инструменты. Клещи, щипцы, зубила, раскаленное железо… Ты знаешь, какие ощущения испытывает человек, когда в его тело вгрызается раскаленное докрасна железо, кожа начинает дымить, гореть, становясь ярко-красной, а потом черной? Когда от дикой пронзительной боли и запаха собственной горелой плоти начинает тошнить. Когда уже не можешь кричать, а в глазах темнеет, из горла вырывается лишь хриплый вой с брызгами слюней. Это ты сейчас можешь корчить из себя героя, но поверь, потом будешь молить о скорой смерти.
- Сдохни, тварь! - прорычал Алказар.
- Как хочешь, - пожала плечами варлорд. – Ты сам сделал свой выбор.
В зал вбежали еще несколько мезоратов.
- Пожар! – кричали они. – Город горит!
- Как?! – вскричал Терат. – Кто отдал приказ?
- Не знаем, геран. Но город почти одновременно загорелся с разных концов! Нужно бежать!
Терат подбежал к витражам, затем разбил их рукоятью меча. Посыпалась разноцветные осколки. Сквозь проем город был виден, как на ладони. Густой черный дым поднимался во всех направлениях. Десятки пожаров окружали крепость. Погода стояла сухая и немного ветреная. Огонь стремительно перекидывался с одного дома на другой. С такой скоростью весь город вскоре должен быть охвачен пламенем.
- Мезораты! – громогласно скомандовал Терат. – Всем отступить в лагерь! Не теряйте времени! Уходим!
Воинам Хаоса не пришлось повторять дважды. Они помчались к выходу, давя друг друга, ничего не замечая перед собой. Ровина была озадачена. Она не знала, как поступить. Оставить Алказара здесь? Но он так ничего и не сказал. Остаться с ним и задыхаться в чаду? Плохая идея. Взять с собой? Но одной его будет тяжело тащить, тем более связанного. А помощи от мезоратов сейчас не дождешься. Они слишком заняты спасением собственных шкур. К тому же, у нее все еще был зачарованный компас Тор-Зерата. И на него делалась главная ставка. Убить?
- Повезло тебе, гаденыш, - прошипела варлорд, вонзая в его тело острый тонкий клинок. – Считай, легко отделался.
Алказар застонал. До сих пор из всех битв, в которых он участвовал, всегда выходил без серьезных ранений. В худшем случае, получал синяки или царапины. И теперь впервые ощутил в себе холодную сталь. Боль огнем разрывала грудную клетку, сковала тело. Но он старался не думать о боли. Перед глазами встал образ Сельвин. Он видел ее. Такой, какой она была в тот дождливый день, когда пришла его проводить. Он видел ее синие глаза. Алказар издал свой последний вздох с такой же горькой улыбкой, как и в тот дождливый день.