Миримэ не знала, сколько времени ее волокли на себе древесники. Нора была неширокая и постепенно понижалась. Все тело, скрученное ветвями, нещадно болело, а тьма стояла такая, что девушка уже начинала думать, что ослепла. Наконец, ее вытащили из сырой, душной норы. Неяркий, зеленоватый свет больно ударил по глазам. Она стала брыкаться в своих путах, что, впрочем, было тщетно. Древесники приподняли ее и понесли куда-то в дальний конец грота. Миримэ изловчилась посмотреть, что там, на каменных, полустертых от времени ступенях, на площадке стоят статуи двухголовых псов. Ее бесцеремонно швырнули между ними и девушка пребольно ударилась вовремя подставленным плечом. Путы ослабли: она теперь вполне могла сесть. И тут же она увидела чью-то ногу, высовывающуюся из-за статуи. Тело, хвала Да Тириат, было там же.
--Сейро? – хрипло позвала Миримэ. Молодой человек с трудом подполз к ней, старательно фокусируя взгляд: над бровью запеклась черная в зеленом свете кровь.
--Миледи?.. И вы здесь… - вяло пробормотал он. – Этот… уже ушел?.. – его голос, пронизанный ужасом, был почти не слышен.
--О чем ты?
Но объяснять не потребовалось. Миримэ почувствовала это. Древний, непреодолимый ужас затопил ее разум. Мысли смешались, тело стало еще более непослушным. Высокое, темное, оно грузно поднималось к ним, внушая невероятный страх. Оно встало рядом, повело безглазой головой, раздувая ноздри. Древесники, который все это время были неподвижны и не проявляли никаких эмоций, бросились врассыпную. Когда оно склонилось над ними, Миримэ чувствовала, что ужас, доходящий до критической точки, стал отступать. Как вода, переполняя чашу фонтана, выливается из краев.
Дрожащий Сейро медленно пятился к стене, а когда уперся в нее лопатками то, закрыв голову руками, тихо заплакал. Миримэ уже с некоторым отрешенным спокойствием наблюдала, как оно повернулось к ней. Девушка понимала, что видеть ее оно не могло, но в тоже время она была пригвождена его взглядом к месту. Оно протянуло двупалую лапу к ней. Миримэ поняла: Медальон, что свешивался с нее шеи. Оно словно раздумывало, что делать. Девушка же почувствовала странную горечь этого создания. И эта горечь вызывала лишь скорбь и жалость к нему.
Голоса и яркий свет нарушили гнетущую тишину. Чудовище отдернуло лапу и издало громкий рев. Но вместо того, чтобы расправиться ними, оно, перепрыгнув через все ступени, подняло вековой слой пыли и унеслось прочь. Из проема с яркими факелами выскочили трое. Трое? Миримэ подумала, что у нее помутилось зрение от страха.
--Миримэ! – Туиред в мгновение преодолел ступени и кинжалом разрезал лианы сначала у нее, потом у еле живого от страха Сейро. Девушка села, растирая запястья, потом неуверенно встала.
--Он скоро вернется! – выдохнула непонятно откуда взявшаяся женщина. Черноволосая, с чуть раскосыми миндалевидными карими глазами, широкими скулами на смуглом лице. Одета была она в широкие штаны и тунику до колен, подпоясанную кожаным ремнем. В косу были вплетены черные вороньи перышки.
--Кто ты?
--Ворон оказался женщиной, - усмехнулась она. - Я Морган Черная Ворона. Надо выбираться отсюда, пока тролль-Хаш не вернулся.
--Так это был тролль? – громко переспросил Терн, поддерживая Сейро, который не мог стоять самостоятельно.
--Некогда объяснять, надо уходить: сила Зверя слабеет.
--Что? – переспросила Миримэ.
Но Морган уже направлялась к выходу. Терн помогал Сейро, Туиред бесцеремонно подтолкнул девушка к выходу, но сам замешкался у капища, расположенного около правой статуи.
--Туиред! – громким шепотом позвала Миримэ, уже слыша негромкий шорох корней-ног.
--Да, да… - он последним вошел в отверстие.
Путь назад девушка помнила смутно. Страх и боль не только в исцарапанной ноге, но и во всем теле, вернулись. Морган вывела их наружу. Пробравшись сквозь густые заросли молодого орешника и редко попадающегося в этой части света голубого луноцвета, они с трудом доковыляли до стоянки. Сейро пытался идти сам, но кошмарная ночь сказывалась и рана, конечно. Морган приказала быстро собрать вещи и уходить отсюда как можно скорее. Сейро взгромоздили на коня, а Миримэ сама с трудом влезла в седло, скрепя зубами от боли в ноге. Люди быстрым шагом шли прочь.
Она стояла во весь рост, внимательно осматривая равнину, а ветер трепал выбившиеся из косы пряди. Миримэ бы сказала, что именно она, одна из Повелительниц Зверей, является воплощением степи: ее бесконечной спокойной неторопливости, ее едва заметным переменам, ее безжалостности.
--А теперь ты все должна сказать. Кто ты? – спросила Миримэ, подводя коня ближе.
Женщина медленно обернулась.
--Я – это я. Я Морган, Повелительница Воронов.
--Я расскажу все, леди Миримэ, - Миримэ обернулась на голос Терна. – Мы ждали твоего возвращения довольно долго и уже хотели идти тебя искать…
--Терн мне все уши прожужжал, что оставили тебя без охраны, - прервал его Туиред.
--… но тут появилась она, - Терн не обратил на него внимания. – Она из Повелителей Зверей. Сказала, что тебе нужна помощь. Мы не раздумывая, бросились за ней.
--Ты дала мне имя «Наблюдающий» - Скатах. Хотя будет вернее Скатеро, наблюдающая, - встряла Морган.
--Но… - Миримэ подозрительно прищурилась. – Ты следила за мной от самого леса!
--Я разведчик. В мои обязанности входит патруль земель Лайтаурэ. Постой, - Морган взмахнула рукой и впервые улыбнулась, - я все расскажу. Я следила за тобой из-за меча. Его когда-то отдала Вэйхольму за услугу наша старейшина. Мителиль сказала, чтобы я приглядывала за водами Золотого Источника. Я и приглядывала все это время.
--А Туиред? – Миримэ внезапно вспомнила, нахмуриваясь. – Ты же его научила выходить из лабиринта? Ты знаешь что-нибудь о нем?
--А почему ты зовешь его «Заклинателем»? – вопросом на вопрос отозвалась Черная Ворона.
--«Заклинателем»? Но Туиред… А, ты имеешь в виду глагол «туиред» - сплетать?
--Туиред не глагол, а существительное, - покачала головой Морган. – Глаголом будет туиредиль. Это слово можно отнести как к Заклинателю так и к Заклинательнице. Оно безродное.
--То есть, это слово значит – маг? – спросил совершенно раздавленный Терн.
--Да, маг, если вам так понятнее.
--Давайте остановимся, - прохрипел Сейро. – У меня голова болит.
Все тут же спохватились. Помогли спуститься раненым, развели костер, обработали раны. На ноге Миримэ уже запеклись кровавые отметины древесников, но больше ее волновало состояние Сейро. После нехитрой процедуры промывания и перевязки с целебной терновской мазью ему стало легче. После завтрака (хотя по времени уже был обед) он заснул.
--Нет, - вдруг сказала Морган.
Миримэ обернулась к ней удивленно.
--Я ничего не знаю о нем, - опечаленно отвела глаза, продолжая незаконченный разговор. – В тот день пять лет назад я искала одного из наших сыновей: Лучиара Солнечного Сокола. Но вместо этого наткнулась на больного и измученного человека. Я помогла ему как могла в образе ворона, ибо на тот момент не могла превращаться в человека.
Туиред молча дожевывал сухарь, хмуро ее рассматривая.
--И почему же? Почему ты помогла?
--Потому что я так захотела, - сказала она как отрезала. Весь ее изящный облик странно сочетался с низким голосом и суровым взглядом.
--Я рада, что ты выбрался, - внезапно улыбнулась она, а мужчина сильнее сжал губы и вздернул подбородок, как заносчивый мальчишка.
--Ха! – таков был ответ.
--Прости, что не могла помочь более существенно, - Морган примирительно приложила руки к груди.
--Ладно уж, - проворчал Туиред. – Если бы не ты, я бы окочурился еще в первый год.
Повелительница Зверей загадочно улыбнулась.
Остаток дня и вечер они провели на гребне этого небольшого холма, который обдували непрерывные унылые ветра, пригибая молодую траву и малиновую поросль с нежными весенними листочками. Необжитые Земли всей своей неприветливостью все-таки внушали восторг: голубоватые горбы Эохейта на севере, тянущийся полуразрушенный тракт позади и Великая Долина Поющей Воды на востоке.
Около вечернего костра Туиред, уходящий на разведку, чуть тронул Миримэ за плечо. Она кивнула и незаметно выскользнула из светлого круга, где негромко переговаривались Морган и Терн.
Бывший отшельник выглядел взволнованным: он приложил палец к губам, Миримэ уже собралась задать вопрос, как он выхватил из голенища кинжал. Девушка отступила, ожидая нападения, но он стоял, протягивая ей его.
--Что это? – наконец решилась спросить она.
--Я нашел это в той норе. Я знаю этот знак.
При свете луны было трудно что-либо рассмотреть, но Миримэ, не решаясь отказываться, взяла его в руки, приблизила к лицу и провела кончиками пальцев по лезвию.
--Это…
--Кошка! – торжествующе произнес Туиред.
--И что это значит?
--Я помню этот герб: птица как на твоем мече и кот здесь, вцепившиеся друг в друга. Как только я увидел кинжал, сразу вспомнил его. Даже помню, что у птицы хвосты разных цветов.
Миримэ почти облегченно улыбнулась.
--Это прекрасно, Туиред… Но, возможно, не стоило брать кинжал с собой. А то мало ли… - У девушки перехватило дыхание. Она сунула руку за пазуху и вытащила медальон, сняла с шеи цепочку и показала Туиреду.
--Как… здесь?
--Да, - пораженно отозвался мужчина, всматриваясь. – ДА! В точности!
--Попробуй открыть медальон, - сказала Миримэ, подавая его мужчине. И с любопытством наблюдала как Туиред недоверчиво вертит овальную блестяшку между пальцами, не решаясь открыть.
--Нет, это мне не по силам, - сказал он, так и не притронувшись к замку.
Тихий, но отчетливый треск заставил их озираться по сторонам.
--Это…
--К костру! Я посмотрю, что там, - Миримэ бросилась назад, стараясь производить как можно меньше шума. Спокойно вышла и тихо сказала о подозрительных звуках. Терн тут же разбудил Сейро, а Морган прижала руки к груди.
--Знак Зверя пока молчит, - объявила она.
--О чем ты? – Миримэ собирала вещи, старательно вслушиваясь. Не дождавшись ответа, спросила Сейро:- Что случилось? Как ты попал к ним?
Он помедлил, провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть страшные воспоминания и неохотно начал:
--Я бежал, не разбирая дороги, - было видно, что ему ужасно стыдно и это его раздражает. – Потом присел около какого-то дерева и даже будто задремал. Проснулся от странных шуршащих звуков: словно ветки деревьев терлись друг о друга. Я сначала не обратил внимания, а потом визжащие твари набросились на меня, облепили так, что я двинуть рукой не мог. Потом меня что-то ударило по голове. Пока меня тащили, я несколько раз приходил в сознание и успел рассмотреть, что это скрюченные кустики со множеством ветвей – рук, не выше двух футов роста. Такие вот ходячие пеньки, - он усмехнулся в усы. – Потом я уже очнулся около капища, - тут его голос дрогнул от пережитого ужаса. – Надо мной стояло чудовище. Я не мог пошевелиться, даже кричать не мог. Оно постояло надо мной, потом неуклюже ушло во тьму. Я… потерял сознание… потом я очнулся и увидел вас, миледи…
--У меня только два вопроса, - Миримэ проверила крепость завязок на котомке и подняла глаза на Морган. – Почему оно нас не прикончило и почему ты нам помогаешь?
--Я же сказала, - сварливо ответила Морган. – Захотела и помогла. А не тронуло оно вас потому что ему нет дела тех, кто не принадлежит к землям за Вен-Тиру…
Из темноты возник Туиред.
--Быстро на коней: древесники уже давно следят за нами. В темноте не понятно, но их там довольно много. – А ты, оборотная, - тихо сказала он Морган, - давай-ка на разведку, да птичьими глазами…
Морган смерила его презрительным взглядом, но подчинилось: было что-то такое в нем, что не позволяло перечить, какая-то магия…
Раздался глухой хлопок, как будто бы на пол уронили медную кастрюлю и Морган стала Скатахом, огромным черным вороном, и растворилась в темноте. До рассвета спутники пробирались по бездорожью, спотыкаясь при свете уходящей луны и пугаясь каждого шороха. Древесников видно не было. Миримэ, придерживая руками плащ у горла, морщилась от ветра и осторожно ведя лошадь в поводу, на фоне неба видела силуэты деревьев. Время от времени – от темноты ли, от усталости – ей грезилось, что в ночном воздухе разлит тонкий аромат цветов.
--Вы чуете? – спросил Терн.
--Да, - Туиред шумно втянул воздух. – Знакомый запах.
--Наверное, это дриады, - пробормотал Терн.
В этот же день, после краткого сна, на юге показались деревья Унского леса княжества Даакур, а на востоке блестящая далеко впереди Вен Митрэ или Звенящая, одна из рукавов - рук, обрамляющих Венире да Ард-Верда или на общем языке Долина Поющей Воды. В долине издавна обитали Повелители Зверей, надежно защищенные бурлящими реками.
Чем было ближе к реке, тем больше на пути попадались ручьи, спешащие с водоразделов, и крупные буковые рощи. О вчерашних страхах и думать забыли, потому что еще пару дней и они окажутся на границе, а там воины, которые помогут Лайтаурэ. Миримэ уже предвкушала, что увидит брата на могучем коне в окружении статных витязей. Их доспехи сияют на солнце, а копья не знают пощады.
Повелительница Воронов почти не разговаривала без дела, только однажды, заметив блеснувший на солнце медальон, резко схватила княжну за руку и сильно сжала. Ее глаза потемнели. Миримэ грубо отпихнула женщину и отошла на шаг. До этого они вместе мыли посуду.
--Странная магия, - сказала Морган, почесав нос, и прищуриваясь как хитрый, ворующий сметану, кот. – Лучше тебе от нее избавиться.
--Почему? – грубо бросила Миримэ. Морган так и не ответила на большинство вопросов, а своим поведением не вызывала ничего кроме подозрения.
--Потому что эта вещь не принадлежит Да Аноэт. Зверь чует это.
--А больше тебе нечего сказать? – Миримэ устало вздохнула, отложила выскобленный котелок. – Все это странные слова только больше запутывает, но никак не объясняют!
--Я не имею права рассказывать о тайнах своего рода, - Морган фыркнула. – Да и помогать без позволения кланов не могла. Скоро я уйду. Ты уже помыла котелок?
Необжитые Земли кончались, а с ними все больше приходило предвкушение встречи с братом. Она не видела его уже почти год и сильно соскучилась. Долина понижаясь, резко выныривала навстречу двум Дозорным холмам Маг Лерит и Маг Ле-Кенот, что дословно было Холм Дозорный и Холм Сторожевого Пса.
--Прощайте! – сказала Морган, когда верхушки холмов обросли лесами, а сами холмы заняли полнеба. – Найди свое счастье и свое имя, Туиред. Мы еще встретимся, - она взглянула на Миримэ. – Медальон на твоей шее не принесет тебе счастья.
--Спасибо за доброе напутствие, - усмехнулась девушка, а Ворона хмыкнула.
Спутники проводили черную птицу взглядами. Все эти дни Сейро был молчалив, думая о чем-то своем. Его рана уже затянулась, но рана душевная, рана, клеймящая его как труса и лгуна, причиняла гораздо больше боли. Он стал рассеян, часто погружался в свои мысли. Туиред больше не поддразнивал его, но и не высказывал большой теплоты. На второй день после отбытия Морган Миримэ во время полуденного привала попросила Терна рассказать об ее отце, каким он был среди воинов? Что говорили о нем в народе?
--На самом деле говорили разное. Князь Вэйхольм всегда был примером вассала, преданного своему королю, но он не приминал решений, а подчинялся им. И не всегда решения короля были правильными. Вэйхольм был против войны, он впервые высказал это в открытую на втором совете. Я был в его личной страже, - Терн вздохнул.
--Вы прекрасно знаете, мой король, - говорил он, - что ваш сын сам виноват. Его пьяные дебоши и открытое подстрекательство против Вэйлора известны всем. А все из-за того, что один из вэйлорких графов не отдал ему на ложе свою дочь.
--Да как ты смеешь! – заорал король. Он к тому времени, увлекшись учением Верховного Мага, стал походить на скелет. Нехорошо, конечно, говорить такое о своем короле, но смотреть на существо, больше похожего на немертвого, чем на человека – жутко.
Это все, что я слышал, стоя на карауле за дверью Зала Совета. Через пять минут Вэйхольм выскочил, гневно приказал нам не впускать к нему никого и с утра седлать коней. После этого он снова выполнял все приказы короля даже с каким-то упертым усердием. Я думаю, что король нашел как дернуть его за ниточки.
--За ниточки? – недоверчиво переспросила Миримэ. – У отца были какие-то тайны?
--Он был сложным человеком. Упрямым и раздражительным, но верным своему слову. Его он никогда не нарушал. Последний раз, когда я его видел живым, пару лет назад, он в нашем аванпосте заперся в башне и никого не впускал. Капитан Гваирет об стену бился, но ничего так и не смог выпытать у него. Только одно, - тихо вдруг сказал Терн. Миримэ наклонилась ближе. – Однажды князь сильно напился и позвал меня. Он долго смотрел в стену красными глазами, потом глянул на меня так, что меня пот прошиб.
--Терн, ты хороший малый, - начал он. – Ты учил моих детей. Ты многое знаешь о них. Почему Хэллон так меня ненавидит?
--О чем вы? – внутренне холодея, сказал я.
--Он не хочет быть князем. Упрямый щенок видит все насквозь! – взревел он и слезы потекли в бороду. – Откуда он узнал? Этот маленький ублюдок невыносим! Он закатил мне сцену, уверенный, что все сойдет ему с рук. Я отправил его воевать: этот щенок сдохнет в первый же год!
Миримэ потеряла дар речи. Она знала, что отец с Хэллоном не ладили, но чтобы настолько… Внутри себя она почувствовала некую стену, которая начала крошиться под действием слов Терна. Он смотрел на нее с печалью и болью. Миримэ отвернулась, сдерживая чувства. Сейчас – не время. У нее еще будут сотни ночей размышлять над пьяными словами отца. Что узнал Хэллон? Почему отец так его ненавидел? И как – как! – Вэйхольм мог желать смерти своему сыну? Раньше Миримэ бы поплакала, но сейчас нельзя. Вэйхольм умер, унеся с собой слишком много тайн.
Вдруг откуда-то из глубины леса послышался голос Туиреда. Терн и Миримэ подскочили. Из кустов, роняя хворост, выскочил Сейро, тут же хватаясь за меч. Какие-то люди окружили их мгновенно. Миримэ и не поняла как они успели незаметно подкрасться. На них нацелили арбалеты, двое уже связывали отчаянно сопротивляющегося Туиреда. Миримэ оглядела их. Сброд, одетый в тэрроскую потрепанную воинскую форму с вышитым котом на плащах и куртках, настоящие разбойники.
--Бросьте оружие, - приказал один из них, с повязкой на глазу.
Миримэ нехотя бросила меч, а за ней и мужчины.
--Свяжите, - таким же бесстрастным голосом сказал бандит, жестко контролируя всех одним своим взглядом. Миримэ показался знакомым этот голос, но это было какое-то затмение: как она могла знать кого-то из них?
--В лагерь.
Командир развернулся и спутников, довольно грубо толкая древками копий, повели вглубь. Девушка взглянула на него и заметила к своему изумлению на его шее на шнурке деревянную фигурку птички, неумело вырезанную детскими руками. Миримэ пораженно выдохнула сквозь зубы и, получив сильный удар по спине, свалилась в грязь. Ее резко вздернули на ноги и чьи-то острые пальцы за плечо поволокли дальше. Командир взглянул на нее краем здорового глаза. Сомнений больше не оставалось.
--Хэллон? – одними губами прошептала Миримэ, видя перед собой заросшего давнишней щетиной бандита, одноглазого и равнодушного.