Глава 12. Сделка со злом



– А здесь не так тепло, как я рассчитывал, – пожаловался Раин.
Остальным оставалось только согласиться. Учитывая то, как далеко на юге они находились, было странно, что в самом начале сентября так поддувало.
– Да, холодно, – отозвалась Дейла. – Эдвин, а ты уверен, что мы идем в верном направлении? Мы точно не заблудились?
– Точно. Только утром сверялся с Картой, – ответил тот, придавая голосу как можно больше уверенности.
– Не знаю, мне кажется, мы слишком сильно забираем к западу.
– Уверяю тебя, мы двигаемся правильно.
– Ну ладно.
Страж-горы во всем своем великолепии холодной стеной выросли перед путниками. Любые горы представляют собой величественное зрелище, но эти были особенными. Эдвин помнил свои ощущения при виде Драконьих Скал – чувства тревоги и опаски. Он много слышал и о Резных Холмах, Грани Востока. Гестер ему рассказывал, что они совсем не высокие, но настолько крутые, что даже горным козлам непросто там живется. «Печальные гиганты, – говорил о них маг. – Смотришь на них и невольно веришь в легенду, что это восставшие против богов титаны, заточенные в камень».
Но Страж-горы не внушали ни грусти, ни страха. Они выглядели могучими и неприступными, но не пугали своим величием. Как всамделишные стражники, они гордо взирали на каждого, кому хватало духу приблизиться. А осмеливался подступиться не каждый – по ту сторону лежала проклятая земля Песчаного Полуострова, некогда цветущего королевства Фримланда. Теперь лишь гранитные щиты гор не давали злому волшебству распространяться дальше на север.
Предгорье оказалось достаточно пологим, чтобы продолжать путь на лошадях скорым ходом. Когда облака рассеивались, товарищи могли видеть впереди снежные шапки горных вершин и склоны отвесных обрывов и в душе радовались, что им туда дорога не лежит. Первый серьезный перевал они взяли через два дня, и когда стены скал сомкнулись вокруг, Эдвин ощутил смешанные эмоции. С одной стороны, они оказались в безопасности от всего внешнего мира – даже гайны испытывали суеверный страх к этим горам. А с другой… мало ли что еще могло ждать их тут. В особенности рядом со Сферой.
И вот однажды вечером, покорив очередную высоту, Эдвин наконец-то заметил то, чего так долго ждал. Среди окружающих долину утесов явственно главенствовала мощная гора, увенчанная кратером, запорошенным снежком, переливающимся всеми цветами радуги. Отроги, образованные лавовыми потоками, которые застыли сотни лет назад, спускались далеко в долину и походили на нечеловеческую кисть, пытающуюся охватить внутреннее пространство. Эдвин так и представлял себе это место, хотя видел его только на картах в Мэйнвиле. Вот он и дошел. Кармазис.
– Что это? – удивилась Дейла. – Эдвин?
Он хотел как-то уйти от этого разговора, но ее большие карие глаза неотрывно наблюдали за ним в ожидании ответа, пока он слезал с лошади.
– Это вулкан. Кармазис.
– Зачем мы… – начала чародейка, но тут искра понимания мелькнула у нее на лице. – Кармазис. То самое место, о котором упоминал Эдриан Прайм.
Эдвин уже сильно жалел, что поведал им в тот раз всю правду. Приходилось признать,что у Дейлы великолепная память.
Девушка спешилась, и в растерянности посмотрела на друга.
– Зачем ты завел нас сюда, Эдвин?
– Мы сделаем небольшой крюк… Там в долине есть проход, он выведет нас…
– Не уходи от сути! Для чего ты сюда пришел?!
Эдвин понял, что юлить бесполезно. Будь с ним один Раин, его, возможно, удалось бы как-то сбить с толку, но умную и проницательную чародейку ему не обвести вокруг пальца.
– У меня есть план… Намерение… В общем, я хочу вызвать того эфрита.
Дейла потрясенно таращилась на него. К ней присоединился и Раин.
– Я знаю, вам сложно меня понять, – продолжал Эдвин. Он уверял себя, что ему не в чем оправдываться, но друзья взирали на него так, что он чувствовал себя бесконечно виноватым. – Но вы с ним не сражались. Даже магия Гестера оказалась бессильна! Но если у меня будет такая же мощь, я смогу его остановить! Мы победим Эдриана! – воскликнул он.
– Так вот о чем говорила Грэтхен… – едва слышно прошептала Дейла. – Ты решил заключить союз с темными силами…
– Хочешь так это называть?
– Неважно как! Эдвин, ты хочешь продать душу в стремлении отомстить? Ты так красиво говоришь о спасении чужих жизней, но признайся, это месть привела тебя сюда!
– Ты не понимаешь… – покачал головой Эдвин.
– Теперь как раз я очень хорошо все понимаю! Нет, ты хочешь не просто одолеть Эдриана, ты жаждешь его уничтожить! Простой победы тебе мало, ты желаешь лично, своей рукой, оборвать его жизнь!
– Дейла, остановись! – проскрежетал Эдвин.
– Нет, это ты остановись! Ты понимаешь, что становишься похожим на него?!
– Я всего лишь хочу помешать ему!
– А Эдриан всего лишь хочет вернуть трон! И разница между вами заключалась в том, что ты оценивал препятствия на пути к цели, а он перешагивал через них, невзирая на цену. Но похоже, это в прошлом. Теперь и у тебя есть навязчивая идея, в жертву которой можно принести даже собственную душу. А что завтра? Продашь наши с Раином?
– Хватит! – выкрикнул Эдвин так яростно, что Дейла вздрогнула и отступила на несколько шагов. – Да, я хочу отомстить! Я хочу сам перерезать глотку этому ублюдку! Я хочу видеть, как он бьется в конвульсиях и, захлебываясь кровью, будет молить у богов прощения! И тебе никогда не понять этого чувства! Ты ведь никого не потеряла в Кеймане!
Последние слова вырвались у него непроизвольно, и он не успел осознать всю заключенную в них обиду.
Глаза Дейлы округлились, в них сверкнули непрошеные слезы.
– Как ты можешь так говорить! Весь мой орден был перебит, и я, так же как и вы, лишилась дома!
– Это все не то, Дейла. Соратники, друзья – это одно. Ты сирота, так что боли от утраты по-настоящему близкого человека ты не изведала…
Прежде чем он толком успел договорить, тяжелый кулак врезался ему в челюсть и повалил на землю.
– Не смей так говорить… – процедил Раин, чья грозная фигура словно увеличилась в два раза. – Каждый из нас принес свои жертвы, и не тебе судить, насколько они важны. Не смей думать, что твоя боль сильнее, чем у кого-то еще!
– Значит, и ты на ее стороне… – пробормотал Эдвин, поднимаясь и утирая кровь с разбитой губы.
Раин взглянул ему в глаза – настолько пронзительно, что Эдвин не выдержал и отвернулся.
– У нас нет сторон, Эдвин. Ты же знаешь, ты мне как брат. Я за тобой хоть в глотку дракона, помнишь? Я готов защищать тебя, Дейлу, нашу миссию до последнего вздоха, и мне тяжело, что сейчас я не могу защитить тебя от самого себя. Я чувствую, что ты принял это решение уже очень давно и убедил сам себя, что оно единственно правильное. И бесполезно будет пытаться тебя переубедить…
– Ну и что ты сделаешь? – с вызовом спросил Эдвин, глядя, однако, в сторону.
– Я бы помешал тебе силой, но боюсь... – Раин сделал паузу и сглотнул подступивший ком к горлу. – Боюсь, вдруг Дейла права, и ты в самом деле готов принести в жертву слишком многое.
– Это мой выбор, – почленно произнес Эдвин.
– Нет, Эдвин. Это твой эгоизм.
Он отвернулся, – как показалось Эдвину, с отвращением, – и принялся утешать подругу.
– Привал внизу, – бросил Эдвин и пошел вперед.
Камень скользил под ногами после недавнего дождя, и Эдвин витиевато выругался, когда, оступившись, чуть не покатился кубарем вниз. Постояв немного, он смачно сплюнул и направился дальше. Погода в кое-то веки прояснилась, но Эдвин чувствовал себя препаршиво, и радость природы только еще больше злила его.
Внутренние противоречия раздирали его на части. Эдвин знал, что все кончится именно так, но все равно не смог подготовиться. Прогоняя в мозгу состоявшийся диалог, он прямо-таки горел злобой, и прежде всего на самого себя. Дейла и Раин беспокоились о нем, и только тревогой за его жизнь объяснялась резкость, которую они себе позволили. Злиться на них за заботу было неправильно, но Эдвин злился, и за это ненавидел себя еще больше.
«Вдруг Дейла права, и ты в самом деле готов принести в жертву слишком многое», – эти слова засели у него в голове и выжигали сердце каленым железом. Неужели это правда? Неужели он дошел до того, что его ненависть к Эдриану стала сильнее любви к друзьям? А что бы он сделал, если бы Раин попытался остановить его или забрать Карту? Эдвин глубоко ужаснулся самому себе – он не смог сразу дать ответ.
Он и не заметил, как спустился в долину. Начали сгущаться сумерки. По пути Эдвину попался горный ключ; присев, он умылся холодной водой и попытался привести мысли в порядок.
«Похоже, я действительно зациклился, – думал он, глядя в свое отражение в шустром ручейке. – Но это не отменяет того, что Эдриан почти непобедим с его мистической силой. Даже если он потерпит поражение в войне, то сумеет скрыться и найдет себе новых приспешников. И все начнется по новой. Нет, я должен разорвать порочный круг».
Вновь обретя уверенность в своих действиях, он поднялся и, отыскав подходящую ветку, воткнул ее рядом с ручьем. Здесь Дейла и Раин должны были ожидать его.
Снизу Кармазис казался еще больше, чем с гребня соседней горы. К тому времени, когда Эдвин добрался до его основания, солнце уже село. За очередным отрогом Эдвину открылась широкая ложбина, в самом конце которой высилось каменное здание. Заросший диким плющом, поврежденный оползнями, он действительно напоминал скорее склеп, чем храм, но выглядел весьма впечатляюще. Основная конструкция состояла из обширного купола, местами обвалившегося, местами угрожавшего сделать это. По периметру купола в небо впивались восемь коротких шпилей, но, скорее всего, изначально их построили десять, и последние два снес камнепад. Единственная башня, расположенная ближе к склону, тоже вызывала большие подозрения в своей устойчивости, того и гляди, собираясь погрести под собой все остальные сооружения.
«Ничего, простояла несколько веков и еще день выдержит», – подумал Эдвин.
Храм встретил его могильным холодом. Казалось, даже ветер, завывающий где-то сзади, сторонился этого места. Прогнившие деревянные двери, распахнутые настежь, заунывно поскрипывали, едва держась на своих перебитых петлях. Эдвин прошел внутрь и очутился в просторной зале, занимавшей почти все пространство купола. Темнота ползла со всех сторон, не помешал бы факел, но за неимением сего, приходилось довольствоваться светом луны, проникавшим через дыры в потолке. Все вокруг было перевернуто и разбросано – не иначе как сюда уже наведывались мародеры. С трудом пробираясь меж мусорных куч и обломков, парень наткнулся на круглый каменный алтарь, в центре которого имелось углубление.
Глаза уже привыкли к темноте, и Эдвин заметил в нескольких футах от себя разломанный ящик. Шагнув к нему, он оступился, и что-то зашелестело под ногой. Эдвин нагнулся и поднял простую книжку в кожаном переплете. Выйдя на свет, он разглядел, что это чей-то старый дневник. Полистав его, Эдвин обнаружил, что половина страниц превратилась в шелуху, над другой так сильно поработали сырость и время, что прочесть что-нибудь не представлялось возможным. Лишь текст на первых десяти страницах, запятнанных чем-то красным, удавалось различать.
Выйдя под дыру в потолке, Эдвин стал его изучать. Письмена повторяли одну и ту же запись на четырех разных языках. В первом Эдвин безошибочно определил садрнэйский, второй по некоторым знакомым словам напоминал староторкальский, в последних двух угадывались эльфийский и язык гномов, хотя точно Эдвин не мог сказать. К его великому огорчению садрнэйский вариант сохранился хуже всех. Чтение продвигалось медленно еще из-за отсутствия нормального освещения, но Эдвин все же выудил следующую информацию:
«…выходит… из глубин веков… уничтожение постигло, но знания сохранены… во имя великой цели… ибо настанет день, и Владыка вернется…» Дальше чернила стерлись и начинались только через страницу. «Коли выз… решили, ритуал есть специальный, дабы неверный не смог…»
Эдвин скрипнул зубами, и принялся восстанавливать обряд по всем четырем текстам. В эльфийском варианте довольно хорошо сохранилось изображение пентаграммы, изображение которой требовалось для призыва. Откопав в куче мусора кусок известняка, Эдвин изобразил рисунок на полу. Далее требовалось окропить пентаграмму кровью – Эдвин достал кинжал, размотал левую ладонь и, сделав на ней глубокий надрез, щедро капнул на изображение. Магическая сила Королевской печати тут же начала заживлять рану.
Оставалось самое сложное – разобрать заклинание.
Больше четверти часа Эдвин настойчиво составлял формулу по буквам, после чего еще столько же пытался верно ее выговорить. Наконец, ему удалось произнести правильно:
– Арназар Дургу Ваор-мортигус Кай-дер-Сет.
Руны на полу засверкали ярко-сиреневым пламенем, пол затрясся так, что крыша чуть не начала обрушаться. Воздух пронзил низкий гудящий звук, словно заиграла дюжина горнов. Пентаграмма засветилась сильнее, и в ее центре начал фокусироваться темный сгусток. Одновременно вокруг печати стали проявляться голубые линии, складывавшиеся в решетку. Силуэт внутри рос, постепенно обретая человекоподобную форму, пока окончательно не сформировался в черную тень с двумя красными угольками вместо глаз.
– Кто ты такой? – спросил демон. От его голоса исходило стальное холодное эхо.
– Это не имеет значения, – ответил Эдвин. – У меня к тебе предложение.
– Я слушаю.
– Тебе знакомо это имя: Эдриан Прайм?
Послышался скрежет металла, и комната вновь сотряслась.
– Похоже, что знакомо. Это ведь он заключил тебя в ловушку?
– Чего ты хочешь?! – прорычал эфрит.
– Ты сделал его очень сильным, и теперь он доставляет этому миру кучу проблем. Я хочу помочь тебе выбить из него долг.
Эфрит издал шипящий звук, словно втягивал воздух. А затем расхохотался.
– Я чувствую запах твоей ненависти, человек. Не прикидывайся авантюристом, у тебя к нему личные счеты?
– К нашей сделки это не относится.
– Какой сделке? – усмехнулся эфрит. – Ты вроде ничего не предлагал.
– Не играй со мной, бес, – нахмурился Эдвин. – Ты не в том положении, чтобы острить.
– Не забывайся, человечешка! – эфрит метнулся к самому краю пентаграммы, и решетка мигом засияла, отталкивая его назад. – Это ты пришел ко мне за помощью!
– Точно так же, как могу и уйти, – отрезал Эдвин и направился к выходу.
Всего пять шагов отделяли его от дверей, когда эфрит окликнул его:
– Хорошо, я слушаю твои условия, человек.
– Ты поделишься со мной своей силой, чтобы я мог сражаться с братом на равных. В обмен я освобожу тебя и прикончу Эдриана Прайма.
– Значит, ты тоже Прайм? – склонил голову на бок Кай-дер-Сет. – Как интересно. Но если я стану свободным, зачем мне ты?
– В нашем мире у тебя нет власти. Тебе его не достать.
– Таковы Правила, – согласился демон. – Но рано или поздно он умрет от старости или в неравном бою.
– И ты готов ждать? – усмехнулся Эдвин. – Позволишь ему погибнуть, увенчанным славой и добившимся всего, чего он хотел? Однажды он уже сумел освободиться от твоей власти и заточить тебя здесь. За то время он стал еще сильнее, возможно предвидел, что ты найдешь способ вырваться, и принял контрмеры. Так зачем самому лезть на рожон?
Эфрит отвернулся и задумался над этими словами. Он долго молчал, прежде чем снова заговорить:
– А что если это он убьет тебя?
– В этом случае ты ничего не теряешь, верно?
Кай-дер-Сет снова рассмеялся. Так пронзительно, злорадно и надменно, что Эдвина невольно пробил озноб.
– Да будет так! – решил демон. – Разрушь мою темницу, и я дам тебе то, чего просишь.
По его указанию Эдвин нарисовал вокруг пентаграммы распечатывающие знаки и принялся повторять за демоном слова заклятья. Решетка засветилась, как накаленная сталь, и взорвалась на тысячи бесплотных осколков.
Взрывной волной Эдвина отбросила назад. Откашлявшись от пыли, он поднялся и увидел, что демон по-прежнему стоит в пентаграмме.
– Для заключения сделки я должен знать твое имя, – сказал Кай-дер-Сет.
– Эдвин... Эдвин Прайм.
– Дай руку.
Эдвин протянул ладонь, и черный виток тьмы окутал ее жгущим холодом. Вторая лапа эфрита пронзила ему грудь, и Эдвин ощутил, будто по венам заструилась кислота, сжигая его изнутри. Боль усиливалась, разливаясь волнами по телу, Эдвин пытался терпеть, но сил не было даже закричать.
В конце концов, он потерял сознание от болевого шока.
– Засыпай, чтобы потом восстать, – расплылся голос в темноте, – Эдвин Прайм, брат, достойный брата.

***

Очнулся Эдвин, когда лучи дневного светила робко заползали в храм, разгоняя мрак. Голова раскалывалась, но это не мешало помнить события прошлой ночи.
И не только их.
Это казалось невозможным… Какой-то страшный сон, не иначе. Да, точно, это всего лишь кошмар, приснившийся ему на почве пережитого. Но воспоминания накатывали с силой штормового прибоя, усиливая и без того непереносимую боль в висках.
«С твоей смертью все проблемы могут разрешиться сами собой».
Как это может быть? Он ведь обещал, что Эдвин ничего не вспомнит. Но Эдвин помнил, и от этого у него перехватывало дыхание. Помнил Призрачный Предел – обитель проклятых и тех, чей путь не определен.
Эдвин с трудом поднялся, пошатываясь, выбрался из здания и с облегчением вдохнул утренний воздух. Его морозная свежесть сразу приободрила Эдвина и навела порядок в голове, вернув умение соображать четко.
Перевозчик нагородил кучу непонятных вещей. Что такое Эвендел? Почему он под угрозой из-за Эдвина? И кто такие Лорды Хаоса? Игра, ловушка, тайный враг – всего намешал, проклятый призрак. А теперь понимай, как хочешь. Пожалуй, Гестер мог бы объяснить кое-что из этого…
В то же время Эдвин отнюдь не жаждал встречи с авритом. Уж маг устроит ему такую головомойку… Он поежился от мыслей о предстоящем скандале.

Когда он добрался до лагеря, друзья готовили завтрак.
– Ну как ты? – тут же поднялся Раин.
Эдвин с облегчением отметил, что в его тоне больше заботы, чем обиды. В ответ он достал Экзескорп и заработал им в воздухе с таким проворством, что могло показалось, будто у него в руках сразу пять мечей. В финале своих экзерциций он быстрым ударом перерубил молодое деревце с шестью дюймами в диаметре ствола.
– Впечатляет, – бесцветным голосом прокомментировала Дейла.
– Твоя губа, – прищурился Раин. – Это тоже часть силы?
Эдвин прикоснулся к губе – от вчерашнего удара не осталось и следа.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила чародейка.
Эдвин прислушался к своим ощущениям.
– Да вроде как обычно. Только – сильнее.
– Что он потребовал взамен?
– Мы сошлись на компромиссных условиях.
– Понятно…
– Дейла, пожалуйста, не начинай…
– Я и не буду. Достаточно того, что Гестер самолично открутит тебе голову, когда узнает.
– Ты скажешь ему?
– Нет необходимости, – Дейла вернулась к костру, над которым бурлил их завтрак. – Он и так узнает, как только приблизишься.
– В каком смысле? – насторожился Эдвин.
Дейла одарила его сумрачным взглядом.
– Поздравляю, Эдвин. Не знаю, что сделал с тобой эфрит, но теперь ты – Исток Ауры.

глава 1, глава 2, глава 3