***

3

Небо над морем совсем потемнело, хотя за городом еще полыхало пламя заката. Айринкельн Аарден тихонько прикрыл за собой тяжелые резные двери и воровато огляделся – конечно, он сам олицетворял закон, да и вообще, законы пишут для того, чтобы их нарушать, но объяснять это чопорным дворянам было совершенно не с руки. Восточное крыло замка словно спало – не слышалось ни звука, кроме тихих голосов слуг со двора – и король неслышно проскользнул дальше по коридору, туда, где красовались еще одни створчатые двери. Комната за ними встретила его приятной прохладой; был уютный полумрак, единственная свеча горела на столе, за которым сидела Крисса и читала книгу. Айрин улыбнулся. Как и обычно, он ощутил небывалый прилив нежности, глядя на нее – такую родную и невозможно красивую в этом простом красном платье, сидящую в кресле в своей любимой позе, поджав под себя одну ногу…
Услышав его шаги, девушка встрепенулась и радостно улыбнулась:
- Как хорошо, что ты пришел так рано! Я уже соскучилась.
- Я тоже, - коротко ответил Айринкельн, подходя. – Не поверишь, весь день едва удавалось сосредоточиться – так мне не терпелось услышать продолжение твоего рассказа. Ты готова продолжить его?
- Да, конечно! – она встала с места и взяла его за руки. – Только давай сядем у камина – что-то зябко.
Они устроились на мохнатой кабаньей шкуре, лежащей перед огромным камином. На стенах заплясали причудливые тени; Кристина выдержала паузу и, тесно прижавшись к плечу своего нареченного, заговорила.

***

Прошло еще две недели. Стало заметно теплее, теперь уже сам воздух пах весной, а птицы гомонили на деревьях круглые сутки, решая свои многочисленные семейные проблемы. Снег начал таять, он уже не был нарядной мантией земли, сверкающей на солнце, а стал серым, ноздреватым и тусклым. Крисса не уставала удивляться, как быстро приходит сюда весна – в Кайринах период слякоти длился чуть ли не всю весну, часто захватывая лето, и почитался за прекрасную теплую погоду. Здесь же, в Гейдергаде, народ беспрестанно ворчал: женщины ворчали, что приходится часто стирать испачканную в грязи одежду, мужчины ворчали, что все дороги развезло и по ним невозможно проехать, дети сетовали, что миновала пора игр в снежки, а пора для лапты и разбойников еще не настала. Даже спокойный обычно Мэтт сделался раздражительным и нервным – было видно, что серое сырое небо и синие лужи, покрывающиеся за ночь ледком, порядочно его угнетают. Часто за обедом он повторял:
- Лучше бы я встречал весну в Эрквадиоре!
На все просьбы рассказать побольше о месте с таким загадочным и сложным названием оборотень отвечал какой-нибудь ехидной фразой, так что скоро Кристина совсем отчаялась что-либо узнать и перестала задавать вопросы. За все время, что она жила в Гейдергаде, они с Мэтью обошли уже все трактиры, и во всех ее песни с огненными фигурками имели бешеный успех. Как только девушка перестала бояться погони и окончательно успокоилась, Мэтт договорился со своим знакомым трактирщиком, чтобы ей позволили играть целых полчаса, как настоящим менестрелям. Эффект был потрясающий – слух о необычном менестреле волной разошелся по городу, так что в трактире в тот вечер стояла порядочная давка. Гордая своими достижениями Крисса чувствовала небывалое вдохновение, так что она даже не смогла остановиться вовремя и играла вдвое больше отпущенного. Народ восторженно хлопал и ободряюще свистел, некоторым песням, которые она пела, подыгрывая себе на арфе, многие подпевали, а в конце выступления Мэтью снял свою широкополую шляпу и исчез среди гостей. Уставшая девушка приготовилась было обидеться, но вскоре оборотень вынырнул из толпы и гордо протянул ей свою шляпу:
- Держи. Заработала.
С замиранием сердца Кристина взяла шляпу. Она была весьма тяжелой от переполнявших ее монет самого разного достоинства… Девушка совсем смутилась, но положение снова спас Мэтт – он шустро пересыпал деньги в кожаный мешочек, проследил за тем, как Крисса спрятала его за пазуху, и кивнул местным музыкантам, которые давно уже порывались выйти на первый план:
- Пришел ваш час, ребята!
Три скрипача слаженно ударили смычками по струнам, веселую мелодию подхватил дудочник, и вскоре народ уже радостно пустился в пляс. Мэтью озорно подмигнул Кристине и бесцеремонно обхватил рукой ее талию:
- Будет стоять-то, чай не бабка старая!
… Домой они вернулись за полночь, усталые, но довольные и весьма счастливые. С тех пор так и было – днем оба, повинуясь общему настроению, боролись с головной болью и сонливостью, а по вечерам развлекали приграничный народец необычными номерами с огненными фигурами. Однако уже через две недели Крисса поняла, что с удовольствием отправилась бы дальше. Дувший последние три дня сильный ветер подсушил дорогу, так что девушка считала, что можно двигаться в путь. В один прекрасный день после ужина, когда они с Мэттом сидели перед камином и каждый из них был погружен в свои мысли, Кристина решительно заявила:
- Я бы продолжила свой путь на юг, Мэтт.
- Надо же, - фыркнул он, откладывая прочь книгу, - я-то думал, тебе нравится Гейдергаде!
- Нравится. Но ведь Гейдергаде – маленький город, за две недели я хорошо изучила его, и чувствую, что мне становится скучно. Я хочу поскорее увидеть весну – надо думать, в Анварде, и в Дзароте тоже уже совсем тепло… да и вообще…
- Понимаю тебя как никто другой, - тепло улыбнулся оборотень. – Я сам не люблю долго сидеть на одном месте, и скоро пойду куда глаза глядят, как и всегда. Эх, не хочется мне отпускать тебя одну, детка. Все-таки ты еще ребенок, и твою наивность двухнедельная жизнь в городе просто так не изведет. Отложи свое путешествие на денек – кажется, я знаю, чья компания придется тебе по душе.
Крисса недовольно насупилась – перспектива чьего-то присмотра ее совсем не порадовала, хотя у нее и появилась мысль о том, что на первых порах путешествовать одной все-таки страшновато. С одной стороны, расставаться с Мэтью ей не хотелось – все-таки в этой новой, самостоятельной жизни он был ее единственным другом, а так же отличным защитником. Но с другой порой замечания оборотня выводили ее из себя – он вел себя словно строгий отец, следящий за озорной дочерью, а этого девушке с лихвой хватило и дома…

Через день, как и было условлено, Кристина собралась уходить. Она быстро собрала все свои нехитрые пожитки, оправила перед зеркалом свою последнюю обновку – короткую замшевую юбочку с яркой вышивкой, которую, следуя последней моде, она надела прямо поверх бархатных брюк – и вприпрыжку спустилась вниз, намереваясь от души распрощаться с управляющим и его женой, а самое главное, с Мэттом. Еще из коридора девушка услышала обрывки тихих фраз – судя по всему, в торговом зале кто-то вел задушевную беседу. Посчитав, что, прервав ее, мирового равновесия она не нарушит, Крисса шагнула в комнату и тут же замерла, с любопытством разглядывая новое лицо. Им была молодая женщина лет двадцати семи на вид. Внимание тут же привлекали коротко остриженные, взлохмаченные огненно-рыжие волосы, придерживаемые надо лбом обручем. Серые глаза женщины смотрели весело и с вызовом, на губах ее играла озорная улыбка, а одета она была во что-то немыслимо яркое. И тем не менее, Кристина с известной долей зависти пробежала глазами по отороченной норкой курточке женщины, по ее ярко вышитой, косо срезанной юбке с бахромой и по высоким сапогам с загнутыми носами, на которых звенели бубенцы. За плечом у женщины вместе с котомкой находилась заботливо украшенная пушистыми хвостиками зайцев и белок волынка, прямо-таки звеневшая от навешанных на нее амулетов.
Подле женщины стоял Мэтт, который тут же обратился к Криссе:
- Ну подойди уже, чего в дверях топчешься. Познакомься – это Сюзанна Сэйван, моя давняя знакомая.
- Привет, красуля, - тут же среагировала Сюзанна и задорно подмигнула опешившей девушке. – Какая прелесть, Мэтт! Я уверена, мы прекрасно поладим.
- И я в этом уверен, - согласился тот. – Мне кажется, у вас много общего. Кристи, Сюзанна пойдет с тобой. Ей тоже кажется, что пора открывать сезон песен и плясок, так что займетесь святым делом развлечения народа вместе. Что особенно ценно, она неплохо знает дороги и города Анварда, так что первое время сможете обходиться без карты. А потом…
- Сами разберемся, не маленькие, - перебила Сэйван. – Кого ты учишь, Волк! Я походила по этому миру не меньше твоего, так что не пропадем мы, не бойся.
Крисса улыбнулась. Она сразу же почувствовала расположение к своей будущей спутнице и подумала, что, пожалуй, у нее есть чем поучиться. Не говоря уже о том, что она сможет многое рассказать о городах и королевствах, научить многим песням, популярным в тех или иных местах, с ней можно будет поболтать и о любви – эта тема в Карсайте была почти запретной, там думали не о чувствах, а о происхождении и статусе, так что обсудить многочисленные прочитанные ночью под одеялом романы Кристине было совершенно не с кем.
- Да не боюсь я, еще чего! – фыркнул оборотень.
- Ладно врать-то! То-то я смотрю, все никак с духом не соберешься, слова прощальные сказать.
- До свидания, Крисса, - поспешно заговорил Мэтт, нарочито отвернувшись от прыснувшей в кулачок Сюзанны. – Городов много, дорог еще больше, так что, может статься, мы с тобой еще увидимся когда-нибудь. Постарайся не очень своевольничать и не думай, что ты самая умная – это до добра не доводит.
- До свидания, - стараясь казаться веселой, отозвалась девушка. На самом деле говорить ей было тяжело – почему-то именно в эти мгновения уходить мучительно не хотелось. Кристина осознавала, что ей будет не хватать колких замечаний оборотня, а кроме того, душу сжимало какое-то противное предчувствие. – Спасибо тебе за все. Надеюсь, мы правда увидимся снова!
- Ну, где меня найти, ты знаешь, - улыбнулся он и обратился к Сюзанне. – А с тобой, подруга, прощаться вообще бесполезно – ты, как и я сам, находишься везде и нигде одновременно. Так что до встречи на бескрайних просторах этого мира.
Они крепко пожали друг другу руки, после чего Сэйван решительно отправилась к двери. Она ни разу не оглянулась, а вот Крисса усиленно глотала слезы и оборачивалась, пока «Кожевенная лавка Ханеволда» не скрылась за поворотом. Несмотря на грядущие приключения, хорошую компанию и пьянящий аромат весны, было грустно… Народ вокруг суетился, как и всегда, кричал, толкался и хлюпал сапогами по грязи, все еще покрывавшей разбитые улицы. Все были заняты своими делами, и никто не обращал внимания на спутниц, упрямо шедших против потока людей к южным воротам города.
- Вот погоди, придем в Анвард, там ты увидишь, что такое настоящие дороги и улицы! – бурчала себе под нос Сюзанна. – А тут они, вишь, все власть промеж себя никак не поделят, все решают, мудрилы, кому этот городишко принадлежит!
- И кому? – нагоняя ее и ловко перепрыгивая через лужу, поинтересовалась Крисса.
- А хрен его разберет – то ли Анварду, то ли Карсайте, то ли аж Дзароту, - пожала плечами та. – Нам тут без разницы – место дикое, пограничное, так что на всякие мелкие нарушения закона тут успешно прикрывают глаза. Нам больше и не надо.
- И ты тоже его нарушала? – понизила голос девушка.
- А как же, красуля, и не единожды! – даже не думая шептать, рассмеялась Сэйван. – У нас, у бродячих артистов, ведь как? Ешь сам, а то съедят тебя. Ну вот и крутимся, чтоб не съели… Погоди вот, если встретим по пути моих друзей – вагантов из Тар-Кайяна – сразу поймешь, как выглядят настоящие народные певцы.
От таких перспектив настроение Кристины заметно улучшилось, тем более, что центр города остался позади, и впереди замаячил окружавший его частокол. В призывно распахнутых воротах почти никого не было, кроме двух скучавших стражников, которые весело подмигнули Сюзанне, и один из них прокричал им вслед:
- Только смотри не впутывайся в неприятности, Лисичка!...
- Балбес, - сплюнула та, даже не обернувшись.

Скоро дорога нырнула в светлый лес и снова стала порядочно скользкой и грязной. Однако Кристина и думать уже забыла о погоде – они с Сюзанной болтали о всякой всячине, как будто знали друг друга с детства, и девушка все больше восхищалась своей новой подругой. И все больше хотела быть на нее похожей… Последнюю мысль Крисса даже выразила вслух, на что Сэйван рассмеялась и сказала:
- Ну, это нам ни к чему – мы тем и хороши, что отличаемся друг от друга! Но поработать над твоим костюмом вместе мы вполне можем. У тебя неплохой вкус, - заметила она, оглядывая наряд спутницы, - но в нем не хватает причудливости. Запомни, Крис: ты менестрель, а это открывает широчайшие горизонты. Занятный номер у тебя уже есть, но у тебя на лбу не написано, что именно ты собираешься показывать. Значит, надо привлечь к себе внимание как-то еще.
- Как же? – с любопытством спросила Кристина.
- Да как угодно, хоть ярким нарядом! Поскольку мы выяснили, что ты у нас менестрель, не надо бояться ярких цветов! Напротив, если на тебе будет, условно говоря, платье из лоскутков материи двух десятков цветов, народу это понравится. Надо лишь дойти до крупного города, а там – уж поверь знатоку – сделаем все так, что лучше и не надо.
Натурально, Крисса так загорелась этой идеей, что с замиранием сердца ждала, пока Сюзанна объявит, что они пришли в тот самый «крупный город», а лучше вообще – в столицу Анварда. К сожалению, до этого момента было еще далеко – первый день их путешествия только начинал клониться к вечеру, так что пройти они успели не так уж и много. На счастье спутниц, вскоре им попалась старая хижина дровосеков, которая очень удачно пустовала, и Сэйван тут же заявила, что это – форменная удача, и к черту ранний час. Пора отдохнуть, и все тут! Девушки споро развели огонь в небольшом очаге, согрели чай и сытно поужинали солониной, которой их снабдил Мэтт, и хрустящими лепешками – презентом от Джил. Огонь уютно освещал крохотную комнатку и причудливо плясал под низким потолком, на какое-то мгновение разомлевшая в тепле Кристина словно растворилась в танце языков пламени…
В чувство ее привел какой-то едва уловимый звук, вроде шороха ветки на улице. Крисса плотнее закуталась в свой плащ и тут только увидела, что Сюзанна, та самая, что беззаботно болтала и смеялась целый день, задумчиво смотрит на угли, обняв руками колени, и бессознательно перебирает пальцами яркие бусины крупных можжевеловых четок. Девушке стало не по себе, и она тут же тихо спросила:
- Что случилось, Сюзанна?
- Ты влюблялась когда-нибудь? – невпопад отозвалась та, поджимая одну ногу под себя и набрасывая на плечи плед.
- Э… что, прости? – опешила Кристина.
- Влюблялась, говорю, когда-нибудь? – с улыбкой повторила ее собеседница. – Хотя… чего я спрашиваю, наверное, нет. Ты же совсем дитя, и к тому же, из Карсайте, а у вас там вообще не принято думать про любовь.
- Ты права во всем, - вздохнула девушка. – О том, что такое любовь, я знаю только из книг. Честно говоря, описанные в них события казались мне настолько фантастическими, что я не воспринимала их всерьез… И, ты меня опередила. Я как раз хотела спросить – сколько правды в романах? Чего ждать от настоящей жизни? Моя мать говорила мне, что верить мужчинам нельзя, что всем им нужно только одно, и что заводить самой знакомство – это жутко аморально.
- Ну, видать, твоя мама достаточно мудрая женщина, - серьезно заметила Сэйван. – Во всяком случае, первые два пункта она определила верно. И романы твои все врут. Я не явилась исключением из правила жизни – мой муж пять лет назад очертя голову понесся за какой-то длинноногой полуэльфкой из трактирных танцовщиц. С тех пор я ничего о нем не слышала.
- А ты любила его?
- Спрашиваешь! Безумно! Мы – люди простые, Крис, у нас мало кто женится по расчету. Я дочь мельника, он был управляющим в замке местных богачей – обычная история, таких тысячи. Кто же знал, что ноги от ушей и юбка шириной с пояс затмят этому придурку остатки разума?
- Видимо, порой ты все же жалеешь, что у вас вот так вот… ну… не сложилось, - осторожно заметила Крисса.
- Почему бы мне не пожалеть, - пожала плечами та. – Я верила в любовь, и я была счастлива этой верой. Не поверишь, я же долго надеялась, что Остин вернется, поймет, что тепло и забота важнее мелькания голых ног и вертлявой задницы. Но нет, как ты догадываешься, так и померла эта надежда к чертовой бабушке.
- И что, разве потом никто не добивался тебя?
- Кто тебе сказал, что нет? Были, и немало… Однако нельзя было вернуть прошлое. Я уже разочаровалась и ни во что не верила. Запомни, крошка: когда такие вещи, как боль, разочарование, предательство или что-нибудь еще из этого же ряда, настигают тебя в юности, они запросто могут испоганить тебе всю последующую жизнь. Если тебя предали, тебе начинает казаться, что все прочие тоже так и ищут предать тебя, если тебя бросили, то кажется, что и в будущем ничего не изменится. Я себя люблю, поэтому перешагивать через это убеждение я не стала. У меня есть музыка, свобода и куча друзей – а больше мне ничего не нужно.
- И… и у тебя никого нет? – несмело переспросила Кристина. – Разве не бывает тебе одиноко?
- Ну, в теории есть один орел, - ухмыльнулась Сюзанна. – Мы редко видимся, и поэтому каждый раз встречаемся как впервые. Этот вариант устраивает нас обоих, и он, черт побери, весьма удобен для тетки с такими убеждениями, как у меня. Я очень хочу надеяться, что тебя минет чаша сия, и разочарование обойдет тебя стороной, но все же… Никогда не поддавайся чувствам бездумно. Если они истинны – они никуда не денутся, зато и ты не ошибешься. Всегда лучше лишний раз подумать, уж поверь моему горькому опыту.
С минуту обе молчали, глядя в огонь. Крисса ощущала, что пока что слова Сэйван для нее не больше, чем чья-то печальная история, и не видела в них ровно никакого предостережения для себя самой. Однако она понимала, что этот простой женский разговор сделал их с Сюзанной настоящими подругами, а не просто попутчицами. Странное дело, девушке совсем не было страшно – хотя она впервые находилась ночью в лесу без защитника. Почему-то она верила, что все будет хорошо, что им с Сюзанной предстоит пройти множество дорог и городов, что…
- Кстати, Крис, - вдруг тихо сказала Сэйван. – Я была бы тебе очень признательна, если бы ты перестала называть меня полным именем. Все знают меня как Лис.
- Потому что ты рыжая? – не удержалась от улыбки Кристина.
- Да, потому что я рыжая, - улыбнулась та в ответ. – Мышу эта рыжина сразу в глаза бросилась, это он придумал мне такую кличку. И мне она нравится.
- Кто такой Мыш?
- В свое время узнаешь, - Сюзанна широко зевнула и растянулась на лавке. – Спокойной ночи.
- Э… а как же… сторожить по очереди? – неуверенно окликнула ее Крисса. – Мы ведь ночью лесу!
- И дальше что?... Не боись, я засунула за притолоку один хитрый амулет – поверь, никто нас не тронет.
…Несмотря на убедительный тон своей спутницы, Кристина смогла уснуть только под утро.

Следующие три дня спутницы получали откровенное удовольствие, идя по заметно подсохшей дороге и греясь в лучах ласкового солнышка. На чисто умытом небе не было ни единого облачка, лес прямо-таки гудел от птичьего гомона, а немногие прохожие приветливо кивали девушкам или даже снимали шляпы, здороваясь с ними. Весна вступала в свои права, с каждым днем становилось все теплее, и с каждым днем сильнее ощущалось приближение Юга. На привалах Сюзанна и Крисса придумывали новые номера, разучивали вместе песенки и танцы, и вскоре пришли к выводу, что вполне готовы к покорению какого-нибудь городка средних размеров. Таковой, по словам Лис, должен был появиться еще через денек, а тратить свой талант и свое время на мелкие, затерянные в лесу деревушки не стоило. Там их искусство вряд ли смогут оценить по достоинству, а расстраиваться лишний раз совершенно ни к чему, - не уставала повторять Сэйван. Кристина была готова согласиться с чем угодно – перспектива выступления в более или менее большом городе ее несказанно прельщала, кроме того, девушка не забыла о словах своей спутницы насчет костюма, так что она едва справлялась с трепетом и любопытством. Теперь Криссе казалось, что вся ее безрадостная жизнь в Кайринах была не более чем сном, а может, чьим-то рассказом, случайно поведанным в придорожной харчевне. Самые яркие воспоминания начинались с момента встречи с Мэттом, страх от встречи с разбойниками на Ледовой дороге и от погони отца совершенно улетучился, и девушка со всей серьезностью считала себя вполне состоявшейся артисткой. Ведь в Гейдергаде ее номер имел колоссальный успех, а Мэтт говорил, что пограничный народец весьма неохотно чему-либо удивляется. Это значило, что впереди была бесшабашная и веселая жизнь, расцвеченная песнями и волшебством…
Постепенно терять свои краски жизнь начала на четвертый день пути, когда небо снова нахмурилось и пошел скучный, но частый холодный дождик. Дорога тут же превратилась в грязную колею, и над ней повисла отборнейшая ругань – телеги увязали в лужах, пешие путешественники спешили под крышу харчевни и не желали ничего замечать, да и вообще, ухудшение погоды резко замедлило продвижение спутниц на юг. Было ясно, что сегодня им города не видать… Это значило, что ночевать придется на улице, потому что, по словам злой как черт Сюзанны, никаких харчевен до самого Эйсби отродясь не было. Крисса совсем скисла. Как и все люди ее возраста, она полагала жизнь прекрасной только когда все этому способствовало, а в остальные моменты костерила ее на чем свет стоит, не давая себе труда задуматься, что все это временно. Уже не хотелось никуда идти, и ужасно раздражал тот факт, что иного выхода не было. Сумка казалась неимоверно тяжелой, очень хотелось бросить ее к чертовой матери, и только прямая спина Сэйван и ее пружинистая походка удерживали Кристину от такого опрометчивого шага.
Молчание угнетало, но на разговоры не было никакого настроения. Начало темнеть, скоро мрачный лес должен был погрузиться во тьму, и надлежало начать поиски места для ночлега. На взгляд Криссы, в такой обстановке все места были одинаково ужасными и мокрыми, поэтому она удивилась радостному тону совей подруги, когда та воскликнула:
- Так, кажется, у нас есть чудесное местечко для ночлега!
Пройдя еще пару шагов, Кристина почувствовала, как и ее сердце начинается биться радостнее. Слева от дороги, на крошечной полянке стоял большой фургон под парусиновым непромокаемым тентом. Чуть дальше, у деревьев виднелся черный силуэт лошади, а между полотнищами тента виднелся приветливый желтый свет очага или свечей. Лис прибавила шагу и полетела бы вперед как на крыльях, если бы Крисса не поинтересовалась опасливо:
- Ты думаешь, нас пустят?
- Не думаю, а знаю! – отозвалась та, перепрыгивая через лужу. – Неужели Мэтт забыл рассказать тебе закон тракта – самый важный для путешественника? Помогай всем, кого встретишь, ибо на тракте все равны – вот как звучит этот закон. И потом, сама подумай – ну кто посмеет нас прогнать, таких мокрых и красивых?
Последняя фраза заставила Кристину рассмеяться, и она сочла за лучшее последовать за подругой. Та уже решительно стучала по деревянной части фургона… Через мгновение полог откинули, на полянку хлынул яркий свет, а в проеме появился силуэт крепкого мужчины, который ворчливо, но вполне добродушно поинтересовался:
- Ну, кого тут черт принес?
- Нас принес! – вышла на свет Сюзанна. – Вы уж простите нас за вторжение, но погода сами видите какая, а до Эйсби мы за сегодня не дошагали. Не пустите к себе переночевать, а?
- - Да что ж мы, звери какие? – мужчина изобразил сдержанную улыбку и опустил свою железку. – Заходи, гостем будешь. И подружку свою зови – видать, она из пугливых.
- Благодарю, вы очень добры, - Сэйван сделала легкий книксен и поманила Криссу к себе. – Ну, видишь, бояться нечего! Еще и поужинаем, поди.
Мужчина помог обеим девушкам забраться в фургон и плотно задернул за собой полог, оставляя за порогом темную сырость вечера. Выяснилось, что менестрелей всего двое и особой состоятельностью они не отличаются – всего-то пожитков у них было на два сундука, да и то, видать, по большей части У небольшой жаровенки, на которой стоял котелок с тем самым ароматным супом, хлопотала опрятная женщина в грубом переднике, а впустивший девушек мужчина, судя по всему, ее муж, как только вошел, плюхнулся на сундук и воззрился на своих нежданных гостей.
- Ну, чего вас-то на тракт понесло? – поинтересовался он. – Сидели бы дома, у мамы, да чай с плюшками пили… Ан нет, и девки туда же – романтики им, видишь ли, подавай! Ладно, пигалицы, коль скоро выпала нам доля вместе ночевать, давайте хоть познакомимся. Меня зовут Рэйн, а это моя жена Кэйданс, - он выразительно кивнул в сторону женщины, которая на миг отвлеклась от готовки и приветливо улыбнулась.
- Очень приятно. Меня зовут Сюзанна, - бойко отозвалась Сэйван. – А это моя подруга Кристина, Крис. Мы идем из Гейдергаде, хотим вот немного погулять по Анварду, а потом, быть может, и на восток подадимся, например, в Тар-Кайян.
Повисла уютная пауза, в которой спутницы сочли возможным разглядеть своих гостеприимных хозяев. Рэйн по всей видимости уже отпраздновал свое сорокапятилетие, по крайней мере, седины в его длинных жестких волосах было порядочно, равно как и в тонких ухоженных усиках. На лице менестреля застыло страдальчески несчастное выражение, в темных глазах читалась та же безысходность, но голос звучал вполне нормально, даже местами весело. Его жена Кэйданс выглядела намного моложе мужа, ну может лет на тридцать, и по большому счету была женщиной весьма милой и, судя по всему, обаятельной. Вообще-то в ней не было ничего особенного – длинные светлые волосы, серые глаза, сдержанная теплая улыбка... Одежда на обоих супругах была порядком потертая, но добротная, выдержанная в одинаковых темных тонах и отделанная одинаковой золотистой тесьмой.
Не успели девушки завершить осмотр, как Кэйданс объявила, что суп готов. Ели в молчании – уж больно вкусной оказалась мясная похлебка с грибами, настолько густая, что в ней стояла ложка. Еда была весьма сытная, так что скоро новые знакомцы блаженно развалились на брошенных на пол подушках и тюках с барахлом, чувствуя себя на седьмом небе. Разговор завязался сам собой, когда любопытная Крисса задала давно уже терзавший ее вопрос:
- И чем же вы занимаетесь?
- Тем же, чем и вы, барышня, - со смехом ответила Кэйданс. – Рэйн играет на гитаре либо мандолине, я пою, иногда танцую или играю на флейте или бубне. А еще я иногда гадаю на картах.
- Будет тебе девчонкам мозги парить, - ворчливо заметил Рэйн, закуривая трубку. – Брехня все это твое гадание, сколько раз говорить!
- Пусть так, но хоть для смеха попробовать можно, - женщина задорно подмигнула заметно оживившимся подругам и достала из маленькой сумочки колоду очень красивых, ярких карт. – Кто первый, красавицы?
- Ну, давай я попробую, - потерла руки Лис. – Любопытно, что ты мне наврешь.
- Выбирай, какой картой будешь.
- Червонная дама.
Кэйданс быстро перетасовала карты и принялась за какой-то сложный расклад. Кристина с интересом наблюдала за уверенными движениями ее изящных рук без перстней и колец. Рядом презрительно фыркала Сюзанна, всем своим видом показывавшая, что ей гадание безразлично, и она позволяет этому совершиться только от скуки. Было тепло и уютно, настолько, что больше всего захотелось завернуться в плед и крепко заснуть, почти как дома у камина…
- Ну, слушай, червонная дама, - нарушила дремоту Кэйданс. – Тебя ждет долгая дорога, раздумия, а потом встреча с бубновым королем и любовь. Потом снова дорога, потом разочарование, а потом – снова бубновый король и казенный дом. Чувствуешь, к чему дело-то идет? Чаю, выйдешь ты замуж, красотка.
- Что?! Кто?! Я?!!! – рассмеялась Сэйван. – Да не бывать этому никогда, мне и одного мужа было слишком много! Знаю я, что это за бубновый король, и он скорее удавится, чем женится, а тем более на мне. Так что все ты врешь, гадалка, как я и думала.
- Воля твоя, не верь, - ничуть не обиделась женщина, собирая карты. Тасуя колоду, она повернулась к Криссе. – Ну а ты, девочка, что же, тоже не веришь в гадания?
- Верю, - призналась та под смешок подруги. – Но дома мы всегда гадали на рунах, а их мало кто умеет толковать как следует.
- Ну и ладушки, не будем на рунах. Какой будешь картой?
- Дама треф.
Операция расклада карт повторилась, только теперь Кэйданс нахмурилась и как будто помрачнела. Казалось, будто она медлит с ответом, и Кристина осторожно поинтересовалась:
- Что? Что ты там видишь?
- Ничего хорошего, - буркнула женщина. Тяжело вздохнула и все же заговорила. – Поначалу у тебя идет долгая дорога и встреча с бубновым королем, но без любви, в отличие от Сюзанны. Потом снова долгая дорога, но вместе со страданием, сомнениями и казенным домом. Любовь тоже присутствует – вот он, твой червовый король. Но перед ним – еще пиковый король и трефовый валет, а за ним – трефовый король. Два последних – одна и та же фигура. Их связывает это, - она помахала перед носом девушки дамой пик и завершила. – То есть ненависть, боль, страдание и смерть.
- Так, не пугай ты ее! – тут же среагировал Рэйн, решительным жестом собирая с подушки карты. – Ничего себе – для смеха она гадает! Вот и посмеялась. Давайте лучше спать укладываться – завтра рано в путь.
От результатов гадания Криссе стало как-то неспокойно. Когда менестрели уснули, девушка придвинулась ближе к заметно сникшей Сюзанне и прошептала:
- Как думаешь, она правду нагадала?
- Тоже встрепенулась, да? – отозвалась та. – Самое паршивое, Крис, что эта тетка, быть может, и правду говорит. Я слышала о ней – из всех гадалок она самая честная. Будь осторожна, постарайся не собирать неприятности на свою голову. Бывает так, что человек может сам изменить свою судьбу. И бывает, что гадание не сбывается… Я тебе этого искренне желаю. Не нужны нам все эти короли-валеты, да и червовый твой нам не нужен. Чувствую, из-за него тот треф беситься будет… Ну да ладно, не думай об этом. Спи лучше.
Кристина полагала, что уснуть ей не удастся, но, когда Сюзанна разбудила ее, с удивлением отметила, что прекрасно отдохнула и что мрачное впечатление, произведенное давешним гаданием, заметно поблекло.