- Извините, Молодой человек. – Я хмуро глянул на «принцессу» – вот странная девчонка и не боится одна разгуливать в темную ночь по пустынным улицам, через пустые дороги. – Не угостите сигареткой?
- Не курю. – Буркнул я. И уже хотел развернуться и идти дальше, как она протянула мне мою же пачку, и быстро затараторила.
- Ой, простите, значит это не ваши? А то я думала, вы потеряли. Вы прошли, я иду сзади, думаю хоть кто-то живой, хи-хи. Извините. Я не то хотела сказать. Хоть кто-то еще ходит, а ведь уже поздно…Я просто от подруги иду. Знаете, она так далеко живет от моего дома. Мы засиделись немного, как положено, выпили немного за встречу. – Я подумал, что у меня сейчас лопнет голова от ее трели, словно бензопилы. – Я смотрю на часы, а уже два часа ночи. Я хотела остаться, а потом думаю, чему бывать, того не миновать. – «Бла-бла-бла». И так далее и тому подобное, когда же ее поток словоизречений наконец иссякнет? Глаза ее блестели, толи она так рада была меня видеть, что ей плакать хотелось, толи действительно выпила лишнего. – И тут вы, думаю, пойду за вами пока по пути. Я вон из того дома вышла. – Она показала в сторону коттеджиков и всяких пригородных домиков. Я даже и не взглянул туда, всем своим видом выражая бесконечное терпение. Нет, сейчас я точно взорвусь.
- Тихо. – Вставил я.
- Думаю если кто-то, простите, а вдруг все же нападет. Здесь. Вы ведь, наверное, слышали, туточки много маньяков бродит. Вот недели не прошло, женщину изна…
- Хватит. – Взвился я, а то она начала тараторить по привычки дальше. Я решил не упускать удачную паузу, а то опять начнет меня грузить своими впечатлениями от жизни.
- Девушка. Да, это мои сигареты. Ты хотела покурить? Так бери, угощайся. – Я выдрал пачку из ее пальцев. Она вцепились в нее как в последнюю надежду утопающего.
- Вы же сказали, что не курите. – Странным голосом пролепетала она.
- Да, не курю. Я балуюсь. Шалун, знаешь ли, такой. Экспериментирую, так скажем. – Я вытащил сигарету и засунул в рот, потом протянул ей открытую пачку. Она с сомнением, так недоверчиво взяла одну, перевела взгляд на меня. Я похлопал по карманам, изображая, что нету зажигалки, типа дома, забыл. Не пальцем же мне ей прикурить, пусть ищет.
- У тебя нету?
- Чего? Зажигалки?
- Да хоть спички. Хоть коктейль молотова или газовой горелки. Чего-нибудь, что горит. – Она охнула, полезла в сумочку, нудно и долго в ней копошилась. Я тем временем чуть со злости не сжевал сигарету. И чего я вообще тут торчу, мне уже пора давно.
Я посмотрел на небо. Оно явно подтверждало мои слова. Тучи словно рвались на части обрывками бумаги, клочками укрывали небосвод. Иногда по ним пробегали трещинки молний, что вспарывали это черное крошево время от времени. Последняя небесная лавина неотвратимо наступала, как цунами после землетрясения. Конец, конец этого света – начало нового.
- Вот. – Радостно вздохнула мисс заунывная дурочка, и протянула мне автоматическую зажигалку.
Я прикурил сначала ей, потом себе. Все это время, я чувствовал ее пристальный взгляд на себе. Фонари освещали половину ее лица, кидая тень от носа и делая, словно провалы вместо глаз. По асфальту стелился ветерок, гоняя туда-сюда пыль от машин. Деревья шелестели, как будто шептались о чем-то своем, но так тихо, словно боялись, мы их услышим.
- А вы меня не проводите? – Наверное, она долго собиралась с духом, чтобы это спросить. Я кашлянул, от неожиданности, вот уж не представлял, что похож на героя. Или того, кому нечего делать. – Сейчас, наверное, дождь пойдет. – Сказанула она невпопад. Видно пытаясь сгладить неловкость, повисшую между нами - почти физически ощущаемое молчание. «А собственно, какой дождь, если только огненный град вам на головы, как описывал Иоанн Богослов. Но тут немножко все будет по-другому. Попроще».
- Нет, это вряд дли. Я тороплюсь. У меня еще дела.
- А можно спросить, куда вы торопитесь? – Уже поникшим голосом пролепетала она.
- На бал. – Ляпнул я.
- Шутите?
- Ну да, шучу.
- Вам трудно?
- Что трудно?
- Может вы, возьмете меня с собой? – Я так и обмер. Ха, вот это запросы. Так с ходу, прям в лоб.
- Куда? – Спрашиваю. – На бал?
- Не знаю. Пригласили бы даму в ресторан. – Еще чего. Ну, вы женщины не перестаете меня удивлять, своим напором. У вас, что бешенство матки, что ли у всех?
- Кто девушку ужинает, тот ее и танцует? Я правильно понял? – Она метнула на меня взгляд.
- Да с чего вы взяли?.. – Она нервно затянулась, стряхнула пепел, ударив по сигаретке наманекюренным ноготком. – Я так, к слову. – «Это, к какому такому слову?» - хотелось бы с этого момента поподробнее.
- Я вроде ничего не предлагал. – А ее, похоже, это удивило. Обычно, наверное, ей часто предлагали, вот так вот в темную ночь, одинокой девушке, гуляющей без провожатого.
- А что это у вас на лице? – Она, опять видно почувствовав себя набитой дурой, попыталась перевести разговор на другую тему. Как грубо, но меня она почему-то просто веселила. Живая представительница этого мира – полностью потерявших представление о морали, и культурном ненавязчивом общении. Хотя я тоже этим пренебрегал, но меня должность обязывает, так что я – это совсем другое дело. – Вот тут. Не могу разглядеть… – Она напрягла и выставила подбородок, будто хотела им указать в мою отметину. Я уж думал, она начнет пальцем тыкать, как бывало, делали некоторые раненные от рождения и на голову – это метафора, если кто всерьез задумался
- По-моему очень даже видно. – Невозмутимо парировал я. – Шрам. - Где-то за домами по перекрестной дороге бибикунла машина. Уж не знаю, кому она там сигналила, зазевавшейся собаке или черной кошке, перебегающей дорогу. «Смерть ты чего – ночью все кошки серы, их не увидишь». Да что-то я все не о том.
- Такой большой, почти на пол лица. Где это вас так? – Вот это уже бестактность.
- Это я сам себя.
- Сам? – Она аж сжалась. Но ее реакция мне понравилась - этакий я неадекват в ее глазах.
- Шутка. – Я втянул дым и проглотил его, она и не заметила, поглощенная своими женскими мыслями, как бы скоротать ночку и чем бы заняться. Ее явно тянуло на приключения, где бы пострадало ее мягкое место. Но, у меня дела, так что извини дорогуша, да и вообще у меня настрой не тот. Признаюсь, такое бывало после, впрочем, проехали… - Мне пора. Удачи. – Я кивнул ей, уже собираясь удалиться.
- Подождите. – А тем временем, в небе уже загрохотало. – Проводите меня хоть до перекрестка… - Упрашивала она меня жалостливым голосом.
- Мне в другую сторону. – Я не был уверен, просто хотел от нее отвязаться, что-то доняла она меня.
- Стойте. – Она ухватила меня за рукав куртки. Я резко повернулся, раздраженный. «Что еще тебе надо?» – Вы какой-то не такой. Странный. Я вам не интересна. Хм. – О, теперь понятно, что ее так зацепило, то, что я не оценил ее выпуклостей и не удостоил внимания. Вот бабье – глупый народ, уверяюсь в этом постоянно.
- Слушай. – Начал я спокойно, еле сдерживаясь от смеха. – У меня, правда, мало времени. – «Сейчас, я покажу тебе нормальную реакцию хама и пошляка». – Но если ты очень хочешь, то можем пойти вон в те кусты. – Я кивнул на кусты у дороги. – Минут 10 тебе хватит? – Она сначала не въехала, вытаращила глаза, как у страдающей нервными припадками. Я как то прочитал в одной книжонке, что в среднем на акт интимности уходит всего 11 минут за раз, но это у живых. Хотя я как то не засекал время, но думается, у меня это происходило подольше. В принципе 10 минут из своего дорогого времени, я так и быть отстегнул бы. - Хотя можно прям и здесь, зачем далеко ходить. Давай прямо на асфальте? Пробовала когда-нибудь на асфальте? Или думаешь, жестко будет? – Добил я ее, и цокнул языком, будто представляя как лучше все организовать. Она же вытаращила глаза еще больше, пытаясь что-то сказать, но у нее даже слов не нашлось.
Я протянул руки, вроде как намереваясь ее зажать, облапать, пощупать, что там у нас имеется. Тут-то она и замахнулась на меня, пытаясь влепить мне пощечину. Здесь уж и гадать не надо. Все вы женский пол одинаковые – у вас рефлекс такой, когда сказать в ответ мужику нечего.
Я поймал ее ладонь, потянул ко рту, злобно ухмыляясь, как будто намеревался цапнуть. Теперь-то я изобразил все, на что был способен. Пристальный взгляд удава на мышь, циничное, непробиваемое выражение лица. Театр по мне плачет.
- Отпусти… пусти я сказала. - Выдавила она, срывающимся писклявым голосом. – Больной…при..придурок... Да я тебя…да ты еще не знаешь с кем связался,..если б…только…кто у меня муж…да он тебя…да ты будешь.. - И понеслась сами знаете что по кочкам. Я лизнул ее пальчик, и отпустил ее ладошку, что она с таким остервенением тянула, будто хотела ее оторвать. Тут «мисс, далеко идущие планы», послав меня отборным, пошла прямо по дороге. Я все еще не знал, по пути мне с ней или нет.
Мимо проехала машина, резко завернула за угол, взвизгнув покрышками об асфальт. Лучи белого света замерли вдали, скользнули по нам мимоходом. Девушка попробовала тормознуть ее, но безуспешно, в ответ на ее вытянутую руку лишь громко просигналили.
Я прислушался к ощущениям, что словно били раскаленным гвоздем мне в голову. Я был близко, очень близко до точки разрыва.
Пришлось пойти за мисс прилипалой, ища поворот, чтобы свернуть, точка звала меня вправо, но как назло ничего не попадало в ту сторону. Девченка уж наверное подумала я ее преследую - ага, размечталась.
Перед глазами мелькали разные дома, типа дач и коттеджей, полосы разных узорных и не обязательно заборчиков. Темнота сгустилась, фонарные столбы поредели, а свет в окнах домишек уже давно не горел. Народ спал и видел уже десятый сон, а не таскался как некоторые, по безлюдным ночным улицам.
Девушка неслась впереди, потом вдруг остановилась. Цоканье каблуков смолкло. Она уже перестала костерить меня, и видать раздумывала о чем-то. Может, как добраться до дому, ловить ли в таком месте тачку. Ну, или не знаю, о чем там женщины думают в таких ситуациях.
Я же в очередной раз, услышав, как звучно громыхнуло над головой, понял, что я запоздал, прилично запоздал, и что ждут лишь меня одного. К моей радости тут же обозначился поворот. Задев проволочную и утяжеленную стальными листами ограду, я резво проскользнул за угол рядом стоящего дома и быстро зашагал к мигающей у меня в голове, словно на карте, точке, сворачивая вправо и влево. Опять погрузился в себя, тупо раздумывая о том, что надо поторопиться.
Когда я пришел. Небосвод полосовали молнии, и гремело так, что казалось, сотрясается земля. Нет, не казалось, а так и было…
Я осмотрелся. Это было именно то место, где и был последний угол дверцы, когда мы влезли с ломом, выворотив замок, что удерживал мирок от падения. Тут мы и пустимся во все тяжкие, а я возьму на себя, все души, что в мире пика Армагеддона расстанутся со своей оболочкой.
Пришлось прерваться опять, почувствовав эту надоедливую за спиной. Уже не сдерживаясь от гнева, резко развернулся и подошел к ней. Какая же она прилипчивая, как жвачка, на которую сел, прям как банный лист. Вот чего за мной притащилась?
Я без всяких предисловий, ухватил ее за воротничок пиджака, и прижал к кирпичной ограде, вокруг навороченного особнячка. Она если ранее и хотела что-либо сказать, то сейчас только хлопала глазами навыкате, и пялилась на меня, взглядом побитой собаки – испугалась похоже. И как же она мне надоела, кто бы знал.
- Как же ты, и твои товарки, мне глубоко противны. – Сказал я мерным тоном. – Вот чего, ты за мной потащилась? Ты бы хоть совесть поимела. Вроде у тебя и муж есть. Он, что тебя не удовлетворяет? – Я упер ладонь в кирпич рядом с ее лицом, тот аж посыпался, «не рассчитал немного». Она пискнула. – Что ты лазиешь по подворотням? Скучно жить надоело? Приключений ищешь? Ты и тебе подобные… – Тут я забористым словцом выразился, как я величаю все их племя, кто вешается на мужиков. – Ты бы хоть себя уважала, а то все норовишь кому на… запрыгн…Короче… Уйди с глаз моих, пока я добрый. – Она только закивала. - Давай, наслаждайся жизнью, в другом месте. Советую поторопиться, десять минут у вас на все про все осталось.– Я убрал руку, крошка кирпича проспалась ей на пиджачок.
Она поспешила выскользнуть из моих страстных объятий, да я ее и не держал. Сразу потопала как можно быстрее, куда-то прямо по дороге, даже молча. «Все, надеюсь, теперь мне никто не помешает».