Сны

Сны были не сказать, чтобы кошмарными, скорее наоборот, весьма приятными, но они вселяли в душу витязя нечеловеческие сомнения. Он знал, что замораживает руками, и бесконечно терзался вопросом, что же будет, если вдруг он осмелиться поцеловать Темнозорь?! Кто сказал, что мороз распространяют только руки? По логике, этим свойством должна обладать вся кожа… Многочисленные опыты с отрицательными результатами юношу не убедили, а наоборот, еще укрепили его сомнения и еще больше омрачили радость от сумасшедшей влюбленности. Тут-то и появились сны, которые наперебой убеждали в том, что все будет хорошо.
… - Давай, лови меня, Светозар! – выглянула из-за березы раскрасневшаяся Темнозорь. – Слишком медленно бегаешь!
- Погоди, я тебя еще поймаю! – пообещал он, снова срываясь с места и откидывая с лица мешающую прядь волос.
Они играли в догонялки уже довольно долго, успели промокнуть насквозь – сугробы вокруг были глубокими и пушистыми, кроме того, они скрывали в себе много сюрпризов вроде корней деревьев – но отчего-то не уставали и продолжали носиться по лесу, пугая окрестных белок. Витязь был по-настоящему счастлив. Их забава до странности напоминала игры озорных детишек – весь лес оглашался задорным визгом девушки и его собственными обещаниями ее поймать и защекотать. В этот день они совершенно случайно – впрочем, как и всегда – встретились возле заброшенного святилища Лешего, покровителя лесных кущ. Поговорили немного о всякой всячине, после чего Светозар повторил свою ставшую в последнее время настойчивой просьбу посетить их усадьбу. Темнозорь в ответ хитро улыбнулась, предложила ему спешиться и поймать ее – если удастся, то, так и быть, она согласится выпить с ним горячего меда. С молодецким гиканьем юноша скатился с седла и бросился вдогонку за удирающей словно лань девушкой… Конечно же, он ее настиг и, конечно, довольно скоро. Просто деловой договор со временем перешел в игру, так что теперь он ловил лесную хозяйку уже в третий или четвертый раз по счету.
- Не поймаешь, не помаешь! – звенел между деревьев ее звонкий голос.
- Ну конечно! – усмехнулся он, ловко огибая заснеженный пень. – И три раза до того тоже не поймал!…
- Это была случайность!…
- И в этот раз тоже будет!…
Случайность произошла буквально секунд через тридцать после этого короткого диалога. У Светозара снова заломило между лопаток, но он даже не обратил на это внимания – знал, что крылья все равно не появятся в присутствии другого человека, а боль скоро пройдет. Сейчас его гораздо больше занимал другая проблема, а именно Темнозорь, которую он крепко держал за плечи обеими руками. Она не вырывалась, только озорно улыбалась и даже с некоторым вызовом смотрела прямо ему в лицо. И тут витязь не сдержался… Он рывком прижал девушку к себе и крепко поцеловал в губы. Это занятие настолько захыватило его, что он мгновенно съел весь толстый слой меда с ее губ… и только после этого удивился, что это мед делает в таком неподходящем месте?!
- Ты зачем губы медом намазала?! – спросил он, глядя в ее смеющиеся глаза.
- Чтобы было вкуснее целоваться! – озорно подмигнула девушка. – А если серьезно, чтобы губы на морозе не трескались. Очень хорошо защищает, надо заметить.
И только в этот момент до него дошло… Ведь с лесной хозяйкой ровным счетом ничего не произошло! Она была по-прежнему жива и здорова, весела и до невозможности красива в белой от снега шубке и с ярким румянцем на щеках…
Проснувшись утром после такого волшебного сна, юноша тут же коснулся плечом печки. Ничего не произошло. Все еще не веря своему счастью, витязь вскочил с постели и всем телом прижался к деревянной стене. Опять ничего не произошло… Светозар громко свистнул от счастья, кое-как набросил одежду и, тихо смеясь и напевая, выбежал на улицу. Там в душевном порыве он крепко обнял первую попавшуюся по пути березу и прижался к ней лбом… Через несколько секунд юноша изумленно разжал руки и разочарованно вздохнул – то место, которого он только что касался голой кожей, стало куском прозрачного синего льда… «Значит, руками я замораживаю все, - подумал он и поплелся к себе. – А другими частями тела только то, что живет… Значит, я все-таки не могу… Эх».
Следующий сон вообще окончательно нарушил хрупкое душевное равновесие витязя. Он еще долго потом краснел, вспоминая содержание бесстыжего видения, но в то же время оно посеяло самое крупное зерно сомнения в его душу. Главная беда всех этих снов заключалась в том, что они были до неприличия реалистичными, такими, что поутру Светозар еще долго не мог понять, наяву все это было или только приснилось.
…Тихо потрескивал огонь в маленькой печурке Багульника, где-то на полатях урчал кот. Усадьба была погружена в тишину – Элодея мирно спала в своей горнице, а самого ведуна куда-то унесло за березовым соком. Судя по всему, унесло надолго – он взял с собой посох, облачился в обширную бобровую шубу, взял собак… Это означало, что он направил свои стопы в какую-то дальнюю рощу. «А я тут чего?! – удивился юноша, осознав наконец, что он сидит на своей лежанке как ни в чем не бывало. – Нормально! Притащился в отсутствие хозяина… в трансе, что ли, был?!». Он повернул голову налево и тут же судорожно сглотнул, во все глаза любуясь увиденным.
Рядом с ним сидела смущенно улыбающаяся Темнозорь. Ее длинные темные волосы были распущены и крупными волнами струились по плечам и спине, камень на кожаном ремешке тускло сиял у нее на лбу, а облачена она была только в тонкую рубашку, призывно облегающую ее гармоничную фигуру. Причем шнуровка рубашки была распущена… ровно настолько, чтобы в поле зрения попала полная грудь девушки, спокойно вздымающаяся при каждом вздохе. Светозар почувствовал, как краснеет, и как огонь разливается по всем его жилам, даже по вечно ледяным в последнее время рукам. Он судорожно вздохнул и даже вздрогнул – так тяжело билась в виски бурлящая кровь…
- Зачем тебе перчатки, если ты в горнице? – спросила вдруг лесная хозяйка, немного подаваясь вперед.
- Э… ну… Я их никогда не снимаю, - пробормотал он, буквально пожирая ее глазами.
- Оставь!… Разве это имеет значение?!
Она тесно прижалась к нему всем телом, ласково завела руки в его густую светлую гриву… И тут на витязя словно нахлынуло какое-то безумие. Он забыл обо всем на свете, кроме нее, крепко сжал руками ее тонкую талию и жадно поцеловал ее сладкие от меда губы. Конечно же, это только распалило его столь долго сдерживаемые чувства, однако юноша был твердо уверен, что рубашка сама соскользнула с плеч Темнозори, предоставляя ему без всяких помех ласкать ее плечи и грудь. На какой-то момент он оторопел от страха – его перчатки куда-то делись, поэтому девушку он обнимал уже голыми руками, касаясь ее белой бархатистой кожи. И ничего не происходило!!! Ровным счетом ничего, если не считать того, что вся имеющаяся на обоих одежда мерно куда-то испарялась… «Неужели я сошел с ума?! – лихорадочно соображал витязь, страстно целуя руки, губы плечи, шею девушки. – Неужели весь этот бред мне просто приснился?! Ведь я… я больше не замораживаю… даже руками! И зачем я, господи, в таком случае, так долго колебался?!».
Темнозорь улыбнулась – на этот раз только ему, а не всему миру, как она это делала обычно – и мягко опустилась на колени и локти. Светозар готов был громко орать от счастья на весь лес, но он дал своему ликованию иной выход – подался вперед, крепко сжал плечи девушки ладонями и поцеловал ее между лопаток, прошептав:
- Я люблю тебя, Темнозорь!…
Проснувшись, он еще долго боялся открыть глаза и разогнать приятный морок, который создал в его голове этот сон. Разумеется, на какую-то секунду ему стало невыразимо стыдно за то, что он осмеливается опошлять свою любовь таким кощунством, но потом в голову закралась успокаивающая мысль: «Сны нам неподвластны… Ни один человек не может контролировать то, что ему снится… Если только он не колдун и не бог! Я ни тот ни другой, поэтому к чему удивляться и переживать?!». Через какое-то время эйфория снова сменилась грустью. «Ну и что в этом толку?! Я же знаю, я сотни раз проверял, уже после того, самого первого сна! Все живое я замораживаю всем телом, а руками – все, что меня окружает, кроме собственного тела. Эти проклятые сны только дразнят меня своим подобием желаемой реальности, но на деле я встречаю только горькое разочарование». Ему срочно надо было поделиться с кем-то, поведать кому-то о своем очередном несчастье… Багульник для этого дела не годился. Светозар сомневался, что ведун примет его рассказ как подобает – скорее всего, будет подтрунивать и уверять, что все будет в порядке, стоит только захотеть. А то и, чего доброго, нахмурится и скажет, чтоб и мечтать не смел о такой девушке, как Темнозорь!… Оставалось одно – поделиться с матерью. Бноша не был уверен, что это такая уж замечательная идея, но слова душили его и изо всех сил рвались наружу, поэтому молчать и дальше он просто физически не смог бы.
Он вышел из своего терема и направился к горнице матери. Наткнуться на отца он не опасался – тот как раз вчера отбыл в столицу княжества и планировал оставаться там как минимум неделю – но вот встречи с Темнозорью он никак не ожидал. Однако именно это и произошло – девушка стояла, облокотившись об ограду левады и наблюдала за Вороном, который осторожно брал хлеб у нее из рук. Видимо, лесная хозяйка издалека услышала скрип снега – она обернулась и улыбнулась ему:
- Светозар!…
- Госпожа, - еле выговорил он, подходя. На ум пришел давешний сон, и юноша ощутил, что неудержимо краснеет. – Что ты тут делаешь?
- Зашла тебя повидать, - пожала плечами она. – Ты против?
- Ну о чем ты?! Конечно, нет… Просто я не ожидал… вернее, не надеялся, что ты меня навестишь… Я скучал, - признался он, опуская взгляд. – Ведь мы не виделись уже два дня.
Неожиданно даже для самого себя, он опустился перед ней на колено и с чувством поцеловал ей руку, снова грустно усмехнувшись про себя – в связи с морозной погодой, девушка наконец решила надеть перчатки.
- Я тоже скучала… Эй, ну поднимайся! Ты меня смущаешь! – сердито топнула каблучком она.
Светозар послушно встал и оперся локтем о забор. Он нарочито старался не смотреть на Темнозорь, потому как слишком хорошо помнил свой сон и все еще находился под впечатлением от увиденного.
- Прости, не хотел, - просто сказал он.
- Красивый у тебя конек, - примиряюще заметила она, поглаживая животное по храпу.
- Да, какой-то редкой породы… Отец подарил его мне, когда Ворон был еще жеребенком и даже бегать-то толком не умел.
- Послушай… я хотела сказать… Одним словом, будь осторожен, - вдруг невпопад сказала лесная хозяйка.
- Э… не понимаю… Чего я должен опасаться?
- Ты прекрасно знаешь, чего. А вернее, кого. Хладовея. У меня дурное предчувствие… мне все кажется, что вся эта хладная история как-то коснется тебя… быть может даже, тебе отведена центральная роль. Я не знаю. Просто хочу предупредить тебя… чтобы ты был готов.
- Спасибо. Я постараюсь не попасть в переплет, - улыбнулся он. Ему категорически не нравилось, когда она заговаривала о Белом Хладе и всем, что было с этим связано. В такие секунды ему казалось, что она все-все про него знает и что вот-вот отвернется от него из-за этого знания… А потерять ее он не мог.
- Вот и славно. Надеюсь, ты сдержишь слово. Кстати… а ты умеешь кататься на коньках? – она снова повеселела, словно успокоившись его обещанием.
- Умел когда-то. В далеком детстве, - улыбнулся Светозар.
- Значит, пора вспомнить старые навыки. Не прокатишься со мной завтра по реке до озера?
- Даже если бы я не умел, я бы не раздумывая согласился! – не веря своему счастью, откликнулся витязь.
- Замечательно. Значит я жду тебя завтра в полдень там, где начинается сосновый бор.
- Прилечу! – выдохнул счастливый юноша.
- Тогда до завтра. Сегодня у меня еще много дел, - Темнозорь улыбнулась, взяла свой посох и отправилась прочь.
Не успев даже нарадоваться на свое счастье, юноша снова скис – вспомнил, что ему никогда не дано ее поцеловать, не говоря уже о чем-то большем. Любить ее как богиню, то есть просто любоваться издалека, он не мог… значит, надо было что-то срочно предпринимать. На этой мысли он вспомнил, что вообще-то шел к матери, и потому со вздохом продолжил путь, еще раз перегоняя в уме свой разговор с лесной хозяйкой.

Когда он вошел в горницу матери, та сидела перед зеркалом, а служанка расчесывала ее длинные черные волосы. Исмена не повернула головы, но Светозар увидел в зеркале ее улыбку, а ее голос прозвучал с обычной мягкостью и теплотой:
- Доброе утро. Как ты себя чувствуешь, сынок?
- Доброе утро, матушка, - он почтительно склонил голову и подошел поближе. – Все в порядке.
- Неужели? – она подозрительно нахмурилась и заметила. – У тебя на лице прямо написано, что что-то произошло!… Да и пришел ты ко мне наверняка не просто так… Говори, что случилось!
- Ничего страшного, не беспокойся. Это вполне может потерпеть, пока твоя служанка закончит.
Исмена тут же забрала у девушки гребень и отослала ее прочь. Когда дверь закрылась и они остались одни, женщина обернулась и снова повторила свой вопрос:
- Ну так что там произошло?
- Э… ну как бы это сказать… - неуверенно начал он. – Я просто не знаю, что мне делать…
- С чем?
- Ну… я люблю одну девушку, а не могу даже ее поцеловать, потому что, хоть я замораживаю все вокруг только руками, остальной кожей я отнимаю жизнь у всего, что живет! У людей, у деревьев, даже у самых мелких кустов!… Ну вот и как мне быть?!
- Ну… не знаю, насколько это правда, но, мне кажется, я знаю, что делать, - ободряюще улыбнулась ему мать, неспешно вставая и опускаясь на колени около своего сундука.
- Разве с этим можно что-то сделать?!
- Да… но при одном условии, - Исмена принялась одну за одной перебирать книги, хранящиеся в глубинах окованного железом сундука. – Если ты действительно любишь ее. И если она любит тебя… Как ты думаешь, это так?
- Думаю, да… Разумеется, я могу и ошибаться, но… судя по тому, как она себя ведет… во всяком случае, я ей не безразличен.
- Значит, у тебя есть весомый шанс. Я так думаю… Хм… а могу я спросить? – шурша страничками, словно бы смущенно спросила она.
- Матушка, ну о чем ты!… Конечно!
- Кто эта девушка? Как ее зовут, и где ты ее встретил?… Нет, ты только не подумай, что… Одним словом, я спрашиваю просто потому, что ты мой сын и мне интересно. Я ведь вижу, твоя любовь наряду с болью наполняет тебя и счастьем тоже.
- Она называет себя хозяйкой леса, - улыбнулся в ответ Светозар. – Мне даже кажется, что она – та самая берегиня, о которой говорила мне Олена, услышав о ней от Тисмит. Ее зовут Темнозорь.
- Не буду просить тебя описать ее… Тогда ты до следующего утра не закончишь. Насчет берегини я не знаю, мне Олена тоже все уши прожужжала этой легендой… Кстати, у тебя она, наверное, меч клянчила?
- Нет, ничего не клянчила. Просто пришла и взяла, только я отобрал, - чуть улыбнулся он, вспоминая свою беседу с сестрой.
- Ну и хорошо… Зная тебя, Светозар, я думаю, ты не ошибаешься и не оступишься. Однако все-таки предупреждаю – будь осторожен! Нет, не подумай, что я сомневаюсь в твоей возлюбленной! Просто… Ты у меня такой эмоциональный, боюсь, как бы ты не принял все это слишком близко к сердцу. Впрочем, не буду тебя воспитывать – ты давно вырос, и не мне тебя учить.
- Спасибо, - благодарно наклонил голову витязь. – Я, собственно, и пришел с тобой поделиться этой счастливой бедой, если так можно выразиться.
- Ну так слушай… - она устроилась поудобнее и опустила глаза в книгу. – «Истинная любовь способна растопить хлад в любом сердце, пустить огонь по замороженным жилам, ибо любовь есть жар могущественнее солнца, если она истинна. Она тверже скал и обкатывает любые камни, любой твердости гранит и алмаз… Она более вечна, чем всемогущие боги, если сердца поддерживают ее великое пламя. Она мягче снега и пуха, потому что только она способна по-настоящему утишить боль. Я это знаю, ибо сейчас, пока пишу эти строки, чувствую божественный жар в замерзших венах моих. Даже силы зимы, Белого Хлада Севера отступили пред огнем, порожденным Ею, моей возлюбленной богиней, и теперь я ощущаю, что способен даже сокрушить Хладовея».
- Что это за книга? – настороженно спросил юноша, когда она замолчала. Ситуация до неприятия напоминала его собственную, но из слов Темнозори следовало, что сокрушить Хладовея все же не удалось.
- «Битва со Льдом», легенда о храбром воине Огнецвете и его возлюбленной Омеле.
- Точно! – Светозар вскочил с места, хлопнув себя по лбу. – Там ведь было то же самое! Он превозмог это в себе, любовь к Омеле растопила лед!… Я совсем забыл!
Мысль о знаменитой легенде обожгла его почище любви и наполнила невообразимым счастьем. Он был совершенно уверен, что его любовь достаточно крепка, чтобы пробить ледяной панцирь Хладовея, а Темнозорь, вне всякого сомнения, ему поможет! «О, как прекрасен этот мир! – подумал юноша, крепко обнимая свою мать. – Боже мой, никогда не думал, что любовь может быть столь прекрасной! История об Огнецвете приукрашена там, где идет описание его доблести в сражении… В остальном же все знают, что он был реальной фигурой и что ему действительно удалось сбросить с себя ледяные оковы!».
- Спасибо, матушка! – растрогано прошептал он. – Ты даже не представляешь себе, как ты меня обнадежила… Теперь я снова чувствую, что я жив!
- Я рада, что смогла помочь тебе, - заглянув ему в глаза, улыбнулась Исмена. Было видно, что говорит она искренне и от самого сердца. – Иди! Да смотри, не оттягивай! – шутливо напутствовала она.
- Да! Я завтра встречусь с ней и обязательно скажу… все скажу! И растоплю этот поганый лед! Я снова буду прежним, мама!
- Это будет чудесно. Я верю, что все образуется… что все будет так, как должно быть. Ты достоин лучшей участи – я твердо в это верю!
Светозар улыбался. Впервые за долгих три месяца он почувствовал себя живым. Впервые за все это время его не знобило и он чувствовал, как теплеют руки под тонкой кожей перчаток. «Она будет моей. Завтра же!».

Темнозорь II

Сосновый бор чем-то походил на храм солнечного бога – светлые стволы старых сосен возносились к ясному небу, как колонны, их ярко-зеленые кроны тихо покачивались в вышине, бросая на снег, усыпанный пожелтевшими иголками, причудливые тени, а в прозрачном от мороза воздухе витал свежий запах смолы. Ветра не было, не раздавалось ни звука, поэтому Светозару казалось, что он слышит каждый удар собственного сердца, каждый шаг своего коня. Он знал, что еще рано, что ему придется довольно долго ждать Темнозорь, но сидеть дома витязь был не в силах. Когда он галопом выехал из Березовой Рощи, ему казалось, что сердце сейчас выскочит из груди от волнения и предвкушения счастья. Он пока еще не знал, как расскажет обо всем лесной хозяйке, и предпочитал об этом не думать, чтобы еще больше себя не волновать и не вселять в душу лишних сомнений. Разумеется, он уже не раз говорил девушкам слова любви, но в этот момент юноша чувствовал себя так, как будто все это случилось с ним впервые. Словно не было тех ночей, в которые он и его текущая подруга гуляли под луной, словно бы ему никогда еще не доводилось целовать любимую женщину и говорить ей о том, что она любима. Темнозорь была не такой, как все остальные, во всем мире не было ей равных – вот в этом витязь был совершенно уверен.
Он натянул поводья и спешился. Прямо у него под ногами, под небольшим обрывом начиналось небольшое лесное озерцо, которое через полмили плавно вливалось в величественно красивую реку Серебрень, названную так за цвет прозрачнейшей во всем княжестве воды. Река причудливо петляла между утесов и рощ, и в конце концов впадала в море. Вокруг озерка сосны уже не росли… Они каким-то незаметным образом переходили в редкую поросль ольхи и осины, которая летом у самой воды вливалась в великолепнейшее во всем лесу разнотравье и пестроцветье. Место было поистине волшебное, поэтому Светозар снова довольно улыбнулся – он совершенно не удивлялся, почему Темнозорь назначила ему встречу именно здесь.
Юноша присел на свой плащ и принялся прилаживать к сапогам коньки. Несмотря на все свои уверения, катался он весьма неплохо – пару лет назад охотно бегал наперегонки с Оленой или с ребятами из дружины по замерзшему руслу канала, прорытого через город. «Реализую свой первый сон, - думал он, затягивая ремешки. – Я ее догоню только так, честное слово!».
- О чем-то задумался?! – сзади послышался задорный голос девушки, а ему в затылок угодил снежок.
- Э… да! Вот тебя поджидаю, прикидываю, если мы будем играть в догонялки, за сколько я тебя поймаю – за минуту или за две? – озорно усмехнулся он, вытряхая снег из волос.
- А поймаешь ли вообще, витязь?! – звонко рассмеялась она, сбрасывая с плеч медвежью шкуру и принимаясь прилаживать коньки к сапожкам.
- Это без сомнения!
- Ну вот и поглядим! – она осторожно ступила на лед и, красуясь перед Светозаром, изящно повернулась к нему боком. На ней было все то же сливочного цвета платье, к которому он привык, стройную шею охватывала все та же золотая гривна, ее длинные волосы были собраны в две косы… «Она такая красивая, - с благоговением подумал он. – О боги, какая же она красивая!».
Девушка немного отъехала от берега, еле слышно звеня лезвием коньков по толстому льду. Потом вдруг резко остановилась, обернулась и, озорно улыбнувшись, крикнула:
- Лови меня, Светозар!
Она помчалась по гладкой поверхности озера как поднятая сильным ветром поземка, но и витязь ненамного отстал от нее. Он с молодецким свистом выкатился на озеро и побежал за ней, помогая себе сильными движениями рук. Казалось, Темнозорь была очень удивлена, когда обнаружила, что юноша отстает от нее на каких-то жалких два шага:
- Ого! А ты неплохо бегаешь!…
- Беру пример с тебя, госпожа! – лукаво подмигнул он ей и прибавил скорости.
В ушах засвистел ветер, но и руками витязь ухватил только воздух – лесная хозяйка успела изящно увернуться в сторону. Она звонко рассмеялась, глядя на вытянувшуюся от разочарования физиономию своего преследователя, остановилась и подбоченилась:
- А ты думал, поймать меня так просто, а?! Бегаешь ты, может, и быстрее, ну а я ловчее! Не поймаешь, не поймаешь!…
- А вот и посмотрим!
Погоня продолжалась. Озеро было не таким уж большим, поэтому скоро сосредоточенные на своей игре молодые люди уже оказались на толстом льду, сковывшем саму реку Серебрень. Понятно, что они даже не замечали, где находятся и как далеко уже убежали от начальной точки своего путешествия – сосновый бор давно кончился, уступив место застенчивому березняку, берега реки поднялись, превратившись в крутые обрывы, покрытые пушистым мягким снегом. Солнце слепило глаза, отражаясь от снега и льда, Светозар сердито жмурился и ругался – пока что ему ни разу не удалось поймать задорно посмеивающуюся Темнозорь, которая изящно и легко уходила у него из рук, словно предугадывая все его движения. Усталости никто из них не чувствовал… лесной хозяйке, казалось, не мешало даже ее длинное платье, которое по идее должно было затруднять и замедлять движения. У кого угодно, но только не у нее – она неутомимо неслась вперед, заворачивая красивые пируэты, позволяющие ей ускользнуть от погони.
Один из крутых разворотов, сделанных девушкой, повернул их сумасшедшую гонку обратно – видимо, она все-таки заметила, что они уехали слишком далеко от озера. Места здесь считались дикими и нехоженными, поэтому даже из пребывания на реке могло выйти что-нибудь зловещее и нехорошее. Конечно, в такую возможность Темнозорь почти не верила, но все-таки она была рада, вновь вдохнув ароматный смолистый воздух соснового бора и вновь увидев перед собой блестящую поверхность озера, изрезанную коньками. Тут же лесная хозяйка почувствовала, как в коленях просыпается приятная усталость; на какой-то момент ей даже подумалось, что пора сдаваться, но девушка была слишком гордой, чтобы просто так остановиться. Ее мысли сменяли друг друга с такой стремительной быстротой, как сама она еще недавно бежала по замерзшей реке, и вот, практически сама того не желая, она снова решительно увернулась от Светозара и побежала вдоль левого берега озера. Конечно, надолго ее бы не хватило, но все-таки… быть может, стоило еще отсрочить то, зачем она позвала его сюда? Кто знает, может быть, принятое ею решение было неверным?
Однако витязь был не столь нерешителен, как она. Ему порядком надоело уже играть в догонялки с собственной судьбой, поэтому он даже перестал поддаваться. Увидев, что Темнозорь намерена навернуть очередной круг вокруг озера, юноша скрипнул зубами, собрал в кулак остатки сил и рванулся ей наперерез, торжествующе улыбаясь. Он знал, что ей не удастся увернуться, даже если она сейчас предпримет попытку вырваться на середину сияющего на солнце ледяного овала, поэтому ничуть не удивился, услышав ее не очень-то убедительный протестующий визг и довольно-таки сильный удар ее тела, заставивший его немного отклониться назад. Светозар инстинктивно сжал руками плечи девушки и вдруг ощутил, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Темнозорь прямо смотрела ему в глаза, ее маленькие ладошки в перчатках из светлой кожи напряженно сжимали борта его куртки, на ее щеках бушевал румянец… Витязь понял, что дольше ему себя не сдержать – он прижал к себе лесную хозяйку и поцеловал ее, крепко зажмурившись.
Он вообще забыл, где находится, что время реально и что оно идет. Для него существовал только ее стройный стан, который он крепко сжимал ладонями, ее сладкие от меда губы, горячие, страстные… Однако что-то совершенно неуловимое заставило его опомниться, что-то, чего он поначалу даже не осознал… Мир вокруг постепенно обретал черты реальности. Напряженное до сего момента тело Темнозори вдруг как-то обмякло у него в руках, и Светозар вынужден был перенести свой собственный вес на левую ногу, чтобы не проломить лед этой двойной тяжестью. Юноша в изумлении открыл глаза и тут же вздохнул от ужаса. Румяная и довольная еще несколько минут мордашка девушки была сейчас белой, почти как снег или лед, на ее ресницах серебрился густой иней, губы покрывала мертвенная синь.
- Боже… Нет! – прошептал витязь, все еще стараясь осмыслить произошедшее. – Нет, нет!!!… Ведь… ведь я люблю тебя… и… Так не должно быть!…
Поглощенный своим горем, он не услышал еле различимого сухого треска, донесшегося снизу. Если бы он был способен хоть что-то вокруг себя видеть в данный момент, Светозар бы заметил, как от его правого конька по льду, к берегу бежит тоненькая трещинка, издающая этот неприятно режущий слух звук. Вот трещинка достигает берега, наступает секундная тишина, и вдруг твердая поверхность уходит из-под ног и все вокруг резко изменяется. Юноша едва успел крикнуть от страха, боли и отчаяния, как неведомая сила отбросила его назад, демонической мощью вырвав у него из рук безжизненное тело Темнозори. Витязь больно шлепнулся задом о еще уцелевший лед и даже не сразу сообразил начать подниматься и побыстрее валить из этого проклятущего места, потому что такого зрелища на своем коротком веку он еще не видел.
Вся середина озера словно ходила ходуном от сотрясавших лед изнутри ударов. Лед с громким треском ломался и топорщился к небу, принимая причудливые формы полярных торосов, которые описывали путешественники. Трещина, добежавшая до берега, стремительно ширилась, открывая глазам Светозара черную неподвижную воду озера и позволяя оценить толщину бело-голубоватого льда. Уже в эти страшные секунды, когда стало ясно, что сейчас все озеро вокруг вскроется, в мозгу юноши пронеслась лихорадочная мысль: «Ага, и он треснул от конька!… Так я и поверил!». И тут спасительно твердый лед под ним издал все тот же противный жалобный треск, и небольшая льдина с хлюпаньем ухнула вниз, увлекая за собой судорожно вцепившегося в ее край Светозара. Его ни на мгновение не посетила мысль поскорее добежать или доплыть до берега, вероятно, потому, что все свободное пространство в голове было занято ужасными мыслями о судьбе Темнозори. «Я все-таки заморозил ее!… Черт, я должен спасти ее, чего бы мне это не стоило! Может, Багульник еще найдет способ, как вернуть ее к жизни… пусть она никогда не простит меня за то, что я сделал!… Она будет права! Какое я имел право так рисковать, не зная даже, правдива ли эта легенда?! Ведь все говорят об этом случае, потому что никто не может проверить – если все это было, то было сотни, может даже, тысячу лет назад!… Может, мои способности помогут мне не замерзнуть, когда я туда нырну?». Все это он успел обдумать буквально в течение нескольких секунд, еще оставаясь над поверхностью воды. К этому времени вокруг все немного успокоилось, лед перестал ломаться, и теперь огромные льдины сонно дрейфовали на поверхности озера – словно начинался обычный весенний ледоход. Условия для того, чтоб добраться до берега, были просто идеальными, но Светозар даже не подумал о такой возможности – он набрал в легкие побольше воздуха, отцепился от льдины и погрузился в обжигающе холодную воду.
Судя по всему, его печальное проклятье его действительно спасало – от пребывания в этом ледяном аду он даже не испытывал особенных неудобств, кроме недостатка освещения. Приходилось искать наощупь… По руки попадались самые разные предметы – палки, целые бревна, камни, какие-то длинные водоросли… Все, что угодно, кроме того, что его действительно интересовало. Течение в озере было слабым, так что вероятность того, что тело девушки уже отнесло в сторону, была ничтожно мала. Светозар было преисполнился решимости проинспектировать все дно озера и ринулся было на поверхность, чтобы глотнуть воздуха и продолжить свои изыскания, как вдруг он с удивлением обнаружил, что упирается рукой в совершенно цельную ледяную пластину. Что примечательно, довольно толстую, такую, которую нельзя было спокойно пробить рукой!
Несмотря на явную сложность ситуации, юноша еще нашел в себе силы подумать: «На улице не такой уж и мороз, чтобы сразу так намораживать… Кажется, я начинаю понимать, в чем тут дело!». Однако времени как следует обдумать и взвесить все имеющиеся подозрения не было – в легких ощутилось легкое жжение, что ясно указывало на нехватку воздуха. Светозар опустился на дно, изо всех сил оттолкнулся от него и изо всех сил уперся плечом в ледяной панцирь, который при этом даже не хрустнул. Плечо же отозвалось тупой, но довольно сильной болью. «Так. Надо разбить. Но чем?! Все оружие на берегу!… Хотя…». Тут он вдруг вспомнил, что коньки по-прежнему накрепко прикручены к его сапогам. В последней, отчаянной попытке вырваться, юноша принял горизонтальное положение и что было силы хватил задним концом конька по льду. Потом еще, и еще раз! Увидев на свет, что от лунок во все стороны поползли трещины, витязь снова ударил плечом и наконец вырвался из ледяного плена, в долю секунду осознав, что сейчас умрет от холода.
С трудом передвигая окоченевшие руки и ноги, Светозар кое-как выполз на берег и тяжело привалился к занесенному снегом пню. Озеро снова приняло свой обычный зимний вид – его поверхность была совершенно гладкой, как будто ничего и не произошло, и только полынья, из которой он только что вынырнул, одиноко чернела в толстом слое льда. Немного отдышавшись, юноша заставил себя встать и накинуть на плечи медвежью шкуру Темнозори, которая лежала на том же пне, там, куда ее хозяйка бросила перед роковой игрой. При мысли о девушке на глаза витязя навернулись слезы, однако он ни одной секунды не винил себя в произошедшем. Поведение льда на озере ясно давало понять, что в этом деле простым проклятьем не обошлось. Кто-то умело разыграл последствия действия этого проклятья, не рассчитывая на такую самоотверженность проклятого и его готовность нырнуть в ледяную воду. Именно это и выдало вмешавшегося, причем выдало настолько однозначно, что сомневаться уже не приходилось. «Ну погоди у меня, Хладовей! – хмуро подумал Светозар, с трудом взгромождаясь на храпящего Ворона. Ему показалось, что он вообще не способен держаться в седле – настолько заледенело в воде его тело. – Я с тобой поквитаюсь!».
Кое-как подобрав поводья, витязь направил коня к усадьбе Багульника, уже твердо зная, как следует поступить дальше.