Мы увидели сгорбленного, опирающегося на лопату старика с куцей козлиной бородкой, и женщину средних лет с мягким взглядом из-под сбившихся на лице темных локонов.
- Вы кого-то ищете?- спросила она, рассматривая нас с ног до головы. И тут ее лицо озарилось от внезапной мысли.- Вы Рейган и Лирона Ранто?
Я кивнула, хотя совершенно не понимала, кто эта женщина и откуда она нас знает. Она хотела что-то добавить, но откуда-то донесся окрик:
- Натана, закрой ворота! Было ведь велено никого не впускать!
- Здесь твои дети, Тксомин,- бросила через плечо, все так же восхищенно глядя на нас.
Мне уже порядком поднадоело быть объектом всеобщего внимания, и я в поисках поддержки незаметно вцепилась в руку Рейгана.
К полуоткрытым воротам вышел тот, о ком мы не говорили долгих пять лет, кто был забыт в мыслях, но навсегда остался в наших душах как предатель и трус. Это был отец. Он ничуть не изменился за это время, лишь темные виски чуть тронула серебристая седина. На улице заметно похолодало, и он кутался в теплый походный плащ. С первого взгляда на него мне стало понятно, что он узнал нас, хотя и не подал виду. - Я не знаю этих беспризорников,- невозмутимо произнес он, жестом показал старику, чтобы тот закрыл ворота, и уже собирался уходить, как к нему вдруг подбежала Натана и что-то стала тихо втолковывать, размахивая руками.
- Лирона? Рейган?- Тксомин изобразил на лице искреннее удивление.- Дети мои, как долго я вас не видел! Дайте-ка, я вас обниму!- он скинул плащ в руки вовремя подскочившему старику и бросился к нам.
Рука Рейгана дернулась и напряглась, словно отец бросился на нас с ножом. Брат демонстративно наклонился к земле и сделал вид, что затягивает шнуровку на сапогах. Тксомин чуть заметно сморщился и повернулся ко мне. Сейчас больше всего на свете я желала раствориться в воздухе или волчком уйти под землю. Отец с тем же результатом мог обнимать и деревянный истукан, но он не обратил на это внимание.
- А где же ваша...- он замялся и закончил, уже опустив взгляд в землю,- мать?
Я протянула руку, и на моей ладони блеснул амулет Амили. Отец прищурился, пытаясь рассмотреть украшение, и его глаза расширились.
- Сапфиарит? Я дарил ей кулон с этим камнем в день нашей свадьбы, и она поклялась никогда его не снимать. Так почему же она нарушила клятву и сняла его?
- Она мертва,- сказал Рей и словно больно и жестоко резанул по сердцу.
- Ясно.- Лицо отца приняло трагическое и настолько неподдельное выражение, что я насторожилась. Натана растерянно еще раз оглядела нас и проворчала:
- Дети устали и встревожены, Тксомин, пусть отдохнут, а расспросы будут позже.
Отец благосклонно кивнул и велел старику Хансу, проводить нас в комнаты для гостей. Я слышала: как только мы вошли в ворота и сделали несколько шагов, Тксомин завел тихий разговор с Натаной, который, по-видимому, вскоре после нашего ухода перерос в горячий спор.
Дом оказался еще громаднее, чем он казался с улицы, но взгляд дивился не только этому. Белоснежный дом окружал самый прелестный сад, который я видела. Зелень здесь была повсюду, переплетаясь и скользя вверх по железным резным заборчикам, поставленным специально для этого, а меж нее красовались бутоны цветов самых различных окрасок: белых, красных, желтых, розовых, оранжевых, голубых: и все в таких непосредственных соединениях, что в глазах рябило, но рябило приятно. Это был просто цветник, своеобразная увертюра перед основной частью сада, которая, я была совершенно уверена, начиналась дальше, за домом, и я так и не разглядела ни единого ее кусочка.
Мы беспрекословно шли за Хансом, разглядывая все, что нас окружало шаг за шагом. Я лишь обрывочными картинками, выдернутыми из книги жизни, помнила прошлый отцовский дом, из которого нам пришлось уйти. Этот особняк я всегда считала самым богатым и самым грандиозным из домов, но с тем, по которому мы сейчас проходили, он не шел ни в какое сравнение. Рейган, подобно мне, безмолвно дивился, откуда в годы разбоя со стороны варртангов у Тксомина такой чудо-дом. Здесь каждая стена дышала богатством, и каждая вещь утопала в роскоши. Мягкие ковры на полу, в которых нога проваливалась едва ли не по щиколотку, шелковые шторы, резная и, что было для меня настоящей диковинкой, лакированная мебель, великолепно расписанные вазы, статуи - все крутилось перед глазами в нескончаемом потоке и сливалось в один пестрый ком. Особенно меня поразила коллекция драгоценных камней в гостиной. Она занимала почти всю площадь стены, и рассмотреть в ней каждый экземпляр было невозможно, но я все же ухитрилась увидеть, что одного камня не хватает. Сапфиарита. Я машинально взглянула на руку и чуть раскрыла ладонь. Кулон матери я еще ни разу не выпускала из рук, попросту я не решалась это сделать, боясь разорвать последнюю связь с матерью. Именно сейчас мне была необходима ее поддержка и любовь. И точно откликаясь на мой немой призыв, что-то внутри меня произнесло: "С тобой Рейган".
Но мой брат вообще был после леса довольно странный, я не узнавала его, но боялась спросить, в чем же дело. Так мы не бросили и единственного взгляда друг на друга, пока шли до указанных Хансом комнат. Даже сейчас, когда я ждала от него обычных слов ободрения, утешений, что все обойдется, за ним вызывающе хлопнула дверь. Вот так всегда: кажется, что деталь эта в жизни неважная, лучше вообще без нее, а, потеряв, осознаешь, насколько необходима она была.