2 глава.

 

- Привет, как делишки? - поинтересовался я у Витька. Он всё ходил у ворот туда-сюда, может, о чём-то размышлял. Когда жизнь только и вертится вокруг ворот, кто знает, какие мысли приходят человеку в голову? Философские, например.
Витёк смотрел на меня ошалелым взглядом. Видимо, он не понял, почему я вернулся так рано и почему у меня в руках раненая лиса. Честно говоря, обычно такого не случалось. Если я ходил в лес один, то вряд ли кого подстреливал.
- Ты... И куда ты собираешься её деть? На мех? - поинтересовался Витёк, видимо, долго думая, что же всё-таки сказать.
- Нет. Мне её стало так жалко. Я её случайно подстрелил, из-за плохого настроения, просто... наверное, просто хотел на ком-то оторваться. Вот и получилось, что оторвался именно на ней.
- Ну и что ты тогда тут стоишь?! Дуй в пристройку для сада и... и оставь её там! У меня есть друг-ветеринар, я ему позвоню, и мы решим, что делать с твоей лисой.
- А тётя Лида? - с сомнением спросил я. Я не был уверен, что наша прислуга, ухаживающая за садом, не испугается злобно скалившейся лисы в её личном хозяйстве — пристройке. Вдруг она хлопнется в обморок? Хотя, по мне, конечно, лисица была вполне безобидной.
- На счёт неё не беспокойся! Я этим займусь.
Положившись на Витька, я зашагал к сарайчику. Аккуратно открыв дверь, я осмотрелся: тёти Лиды на месте не было, а значит, можно было спокойно уложить лису где-нибудь в уголке. Я кинул ружьё на лавку, обошёл стол, на котором всегда было много всяких горшков с цветами и прочих насаждений, и направился за стену, где был уютненький такой уголок, куда редко кто заглядывал, а уж тем более тётя Лида: она не любила тёмные и неизведанные места. Зато в детстве я часто там прятался, и меня никто не находил. Из всего этого я сделал вывод, что место было вполне надёжным. На полу уже валялась какая-то тряпка. Я осторожно уложил лисицу туда. Но нестерильность тряпки мне не понравилась, и я решил сходить за другой, а за одно ещё за едой, бинтами и перекисью водорода, чтобы хоть как-то помочь лисе.
Поднимаясь на второй этаж, я столкнулся с отцом. Он так редко бывал дома, что я даже сразу и не узнал его. Он улыбнулся, похлопав меня по плечу, и молча посмотрел в глаза. Я заподозрил что-то неладное, поэтому спросил:
Что?
Да ничего, - вздохнул он и потрепал меня по волосам. – Как ты вырос, как ты вырос… А я даже не заметил…
Ух! У меня словно камень с души упал. Я-то думал… Каждый раз, когда мы с отцом видимся, он так вздыхает и ласково трепет меня по голове. Я уже привык, но всё равно постоянно задумываюсь: может, он о чём-то жалеет? Например, о том, что уделял мне мало времени, а теперь я вырос…
От размышлений меня спас сам отец:
-А ты куда так бежишь-то?
- Да так, я на охоте был. Никаких результатов, - соврал я.
- Кстати, в выходные я приглашаю коллег по работе. Мы планируем поохотиться. Я думаю, что ты тоже с нами?
- Да, конечно. Извини, пап, я тороплюсь, - ответил я и, не дожидаясь, когда отец скажет ещё что-то, побежал к своей комнате.
Я кинул ружьё на кровать, а сам пошёл в ванную: там обычно хранились всякие баночки и скляночки с йодом и зелёнкой. Открыв шкафчик, я стал перебирать всё подряд. В итоге в моих руках оказались йод, зелёнка, перекись водорода, чистые бинты, вата. Всё это я кинул в свою сумку с учебниками по экономике (мало ли, вдруг кто спросит, куда я это всё тащу? Прикрытие – иду к другу за советом по курсовой) и направился обратно в сарайчик.
Лиса лежала на прежнем месте. Как только я подошёл, она подняла на меня свои зелёные глаза, полные обиды и отчаяния, так что я почувствовал, наконец, себя виноватым за то недолгое время, пока был с ней знаком. Я кинул сумку на пол, присел и стал думать, что же лучше подойдёт для того, чтобы обработать рану. Лисица вдруг зашипела. Я поднял на неё взгляд. И только сейчас вдруг заметил, что пуля в её задней лапе не прошла ни насквозь, ни до конца, она просто торчала. Её можно было вытащить. И только сейчас я понял, что мне повезло: если бы пуля прошла насквозь или ещё как-то, было бы гораздо сложнее. Но внезапно я озадачился: если вытащить пулю, из раны ручьём польётся кровь, или нет? А если да, то… то лисица может умереть от потери крови… Да, но чем медленнее я думал, тем быстрее она умирала!
- Потерпи, - сказал я и потянулся к раненой лапе. Само собой, лиса оскалилась. Я решил действовать по-другому: связал ей рот и передние лапы, чтобы она не укусила меня, потому что вытаскивать пулю – это всё-таки больно.
Итак, с пулей было покончено. Но царапины я всё же получил. Теперь я туго перетянул лисице лапу, чтобы кровь больше не шла, и стал обрабатывать рану перекисью. Лиса шипела и дёргалась, а всё говорил:
- Терпи, милая, пожалуйста.
Потом я завязал лапу бинтами и только теперь смог освободить лисицу от оков. Она, как ни странно, спокойно отнеслась к этому и не стала на меня кидаться от того, что я сделал ей больно. Она снова взглянула на меня. На этот раз, как мне показалось, с благодарностью.
- Прости меня, - я определённо сошёл с ума, если прошу прощения у лисы…

«А теперь я расскажу вам о том, что происходило позже.
Я, в человеческом обличье, направилась к дому Руслана. Мы решили, что стоит с ним всё-таки поговорить, даже если он сочтёт меня сумасшедшей, а козлом отпущения из нашей банды была выбрана именно я.
И вот я уже у ворот. Я позвонила. Открыл Витёк.
- Здорово, - пробасил он. – Ты к Руслану что ль?
- Да. Разговор к нему есть, - Витёк странно на меня покосился, и я добавила:
- Серьёзный. Очень.
- Да я и не собирался тебя тут задерживать. Проходи.
Когда я уже почти дошла до двери, Витёк крикнул мне:
- Ты, когда обратно пойдёшь, чаю мне горячего захвати? А то что-то холодно…
- Хорошо, - с улыбкой отозвалась я.
Я открыла входную дверь, которая, в общем-то, никогда не была заперта. И тут же наткнулась на отца Руслана. Мне хотелось быстрее добраться до того-кто-мне-нужен и, наконец, поговорить с ним, но препятствия снова и снова возникали на моём пути.
- Привет, - поздоровался Валерий Викторович. – Что-то ты давно у нас не была. И друзья твои не приходили. Случилось чего?
- Да нет. Всё нормально, просто дела были.
- А, понятно. Сейчас у всех дела. Даже у Руслана какие-то появились. Сейчас встретил его на лестнице. Торопился куда-то. Странно. А я вообще за документами забегал, так что давай, пойду я.
- До свидания.
Ну вот, второе препятствие я прошла, если только ещё горничная не встретится. Но нет, мне повезло, и я без проблем дотопала до комнаты Руслана. Поскольку мы друзья, я решила, что нам нечего скрывать друг от друга, поэтому без церемоний пнула дверь ногой. Тот-кто-мне-нужен лежал на кровати и отрешённо смотрел в потолок. Я часто заставала его в таком состоянии, поэтому не сильно удивилась. Я подошла ближе и села в кресло напротив, взяв в руки плюшевого медведя, которого мы подарили Руслану на 16-летие.
- Привет, тугодум, - поздоровалась я. Не думайте, что это грубо: тугодумом мы прозвали Руслана как раз за то, что он частенько вот так думал. А о чём – это до сих пор тайна, покрытая мраком.
Парень поднялся с кровати и сел по-турецки.
- Привет. Ты одна?
- Как видишь. Странно, что мы не всей толпой завалились к тебе на чай, да?
- Да, очень.
Сразу и в лоб я не собиралась говорить Руслану о Соньке, поэтому действовала медленно и тактично.
- Ты какой-то неразговорчивый сегодня. Что-то случилось?
Парень молчал, и я продолжила:
- Если не хочешь, не говори. Я просто так зашла, узнать, как дела.
Вдруг мрачное лицо Руслана прорезала улыбка.
- А что, если я скажу, что случилось? Неужели ты поверишь?
Теперь пришла моя очередь улыбаться:
- Поверишь ли ты, вот в чём вопрос. Я тоже хочу тебе кое о чём рассказать. Кто первый? Я думаю, что это буду я.
Руслан смотрел на меня немигающим взглядом. Он знал своих друзей настолько хорошо, что понимал, когда они говорят серьёзно, даже когда те улыбаются или хохочут во всё горло. Так вот, я на полном серьёзе рассказала ему о нас, о Соньке, о том, что мы все оборотни. Когда закончила своё повествование, он всё так же на меня смотрел, взвешивая, наверное, в своём мозгу варианты: поверить ей или нет? Ну типа «быть или не быть». Или: «Дура она или всё-таки её ещё можно спасти?»
- Ты сейчас издеваешься надо мной, да? – наконец, спросил он, усмехнулся и шутливо кинул в меня декоративной подушкой. Подушкой-думкой, вероятно. Я легко увернулась и в ответ запустила в него медведем.
- Нет, я не издеваюсь. Уговаривать я не умею и не хочу. И не хочу тебя заставить поверить. Твоё дело сейчас – позаботиться о Соньке, на то время, пока её рана не заживёт. А мы разберёмся с её дедом. Иначе… Короче, если завтра утром Софья не появится дома, её милый дедушка прочтёт наши мысли (а если мы будем в обличье волков, то ему это не составит никакого труда), и тогда он просто разорвёт тебя на части за то, что ты чуть не угробил его любимую внучку. И нас тоже. За то, что не сказали ему. А мне ещё жить хочется. Так что решай сам.
- Хм. Значит, я лечу лису, ой, прости – Соньку, вы как-то там договариваетесь с её дедом… Стоп. Я могу ещё, конечно, поверить, хотя и с огромным трудом, что вы все оборотни, и даже лиса с её умными глазами похожа на Соньку, но чтобы её дед был оборотнем…. Нет! Ты меня разыгрываешь!
- Думай, как хочешь. Всё равно потом все карты раскроются, и ты никуда от этого не денешься. Единственное, о чём я тебя прошу – это позаботиться о Софье, - сказав это, я встала с кресла и направилась к двери. Около неё я остановилась и произнесла:
- Мы будем заходить к тебе попеременно, проверять, как ты и как Сонька. Так что не дрейфь. Пока».

Настрочить кляузу на пост