2

Кэти была во дворе замка, когда в распахнутые ворота, которые проржавели настолько, что уже не закрывались, въехала роскошная карета, запряженная парой великолепных лошадей. Кэти испуганно замерла. Она помнила слова отца и с трепетом ожидала появления королевского посланника. Карета остановилась напротив лестницы главного входа, кучер спрыгнул с козел и, распахнув дверку, спустил подножку. Сердце Кэти судорожно забилось. Однако из кареты вышел не королевский посланник, а богато одетая немолодая дама. Осторожно спустившись, она оглянулась вокруг и, заметив Кэти, направилась прямо к ней.
- Скажите, милая девушка, где я могу найти дочерей герцога Тревора? – спросила она.
- Я старшая из них… - Кэти чуть склонила голову.
- Неужели… - растерянно протянула незнакомка, а затем, поджав губы и в упор глядя на Кэти, продолжила, - Подобная одежда, что на Вас, моя дорогая, скорее пристала простолюдинке, чем Вам.
Кэти покраснела и потупила взор. С тех пор как они уехали из столицы, Кэти не видела столь шикарно одетых дам. Роскошные наряды она видела лишь на пыльных портретах в гостиной замка. Она считала, что ее платье, которое перешила ей из нарядов матери их старенькая служанка, очень красивое, ведь ее сестры ходили в худших, донашивая то, что становилось мало ей. Однако теперь ей стало очень стыдно от того, как оценила его незнакомка. А о том, что может сказать она, увидев платья сестер, Кэти даже думать было страшно. Ей хотелось убежать, только бы не видеть этих презрительно сжатых губ незнакомки.
- Ладно… - незнакомка, так и не дождавшись ответа Кэти, глубоко вздохнула, - могло быть и хуже… покажите мне Ваших сестер, мне надо их видеть, - тоном, не терпящим возражений, произнесла гостья и поспешила к входу в замок, а Кэти покорно пошла следом.
Войдя в холл, незнакомка брезгливо огляделась, - Нет, я не пойду дальше… Это уже чересчур. Здесь столько пыли… У меня сейчас разыграется мигрень… Вот что, милая леди, - строго обратилась она к Кэти, - Зовите своих сестер, а я подожду вас около кареты…
После чего, шурша платьем, стремительно вышла из дверей.
Кэти в нерешительности замерла. Она не могла понять, кто эта незнакомка, что ей от них надо и почему она должна вести к ней сестер. Однако упоминание имени короля сделало свое дело. Кэти решила, что спорить с незнакомкой, которую прислал король, вряд ли будет разумно, и поспешила за сестрами.

Оглядев всех трех девочек, незнакомка еще раз тяжело вздохнула, покачала голой и, видимо что-то внутренне для себя решив, повернулась к кучеру:
- Сначала едем в ближайший город.
Тот молча кивнул и, спустившись с козел, распахнул дверку кареты.
- Садитесь! – обернувшись к девочкам, строго произнесла незнакомка.
- Зачем нам куда-то ехать? – Кэти как старшая взяла сестер за руки.
- Моя дорогая, - в тоне дамы послышалось раздражение, - я все объясню по дороге… мне надо как можно скорее привести вас в подобающий вашему положению вид.
- Мы никуда не поедем… Почему мы должны куда-то ехать? – Кэти, не выпуская рук сестер, сделала шаг назад.
- Это приказ короля. Надеюсь, с королем, милая леди, Вы не намерены спорить? – жестко произнесла дама, - Или Вы хотите, чтобы вместо меня он прислал стражников?
- Нет, конечно… - Кэти растерянно оглянулась, - только мы не предупредили никого.
- Ваш отец знает о моем визите, юная леди, поэтому не теряйте времени и садитесь с сестрами в карету.
- Но нам надо предупредить хотя бы Анну.
- Кто такая Анна?
- Это наша служанка, она будет волноваться… - Кэти выпустила руки сестер и сделала шаг к лестнице, - я быстро, только скажу ей и вернусь.
- Если Вы сейчас же не сядете в карету, юная леди, то я вынуждена буду доложить королю о том, как Вы относитесь к его приказам. Вы, видимо, не имеете никакого представления об этикете, если готовы пренебречь приказом короля, - произнесла незнакомка таким грозным голосом, что Кэти застыла на месте.
- Вы так и будете стоять, как изваяние? Или все-таки соизволите сесть в карету? - продолжила незнакомка нетерпеливо.
Прошептав: «Извините, я не хотела Вас рассердить», Кэти быстро подошла к карете. Вначале она помогла сесть в нее сестрам, испуганно жавшимся друг другу, а затем села сама. Все втроем они сели с одной стороны, оставив незнакомке то сиденье, на котором лежали ее тонкие кружевные перчатки.
Сев в карету и скомандовав кучеру: «Трогай», незнакомка еще раз внимательно на них посмотрела и, глубоко вздохнув, произнесла:
- Меня зовут леди Розалинда Гиз. Вы можете обращаться ко мне «леди Розалинда». По приказу короля я теперь вас опекаю и отвечаю за вас и ваше поведение. Поэтому очень надеюсь, что вы сразу поймете, что обязаны меня слушаться и мне подчиняться, чтобы мне не пришлось объяснять вам это еще раз.
- Вы нас опекаете? – подавленно переспросила Кэти. В ее голове закружился хоровод мыслей, главная из которых была: «Как бы узнать, что случилось с отцом». Она испугалась, что началось сбываться то, что он предрекал ей при разлуке.
- Да, теперь я ваша опекунша, - леди Розалинда раздраженно повела плечами.
- Простите… - больше Кэти ничего произнести не смогла, она отвернулась, чтобы скрыть слезы, предательски подступившие к глазам.
Не заметив ее состояния, леди Розалинда продолжила:
- Сейчас Вы скажете, как вас зовут, чтобы я могла обращаться к каждой из вас по именам. Как Ваше имя? – леди Гиз рукой указала на Кэти.
- Кэти, - произнесла она.
- Полное имя! Запомните, юная леди, в приличном обществе иное обращение друг к другу исключено, - раздраженно заметила леди Гиз.
- Катарина, - с трудом сдерживая свои чувства, чтобы не показаться дерзкой или не расплакаться, проговорила Кэти.
- Уже лучше… А Ваше?
- Мария, леди Розалинда, - средняя из сестер склонила голову.
- Умница, - похвалила леди Розалинда, - Вы явно сообразительнее своей сестры.
- А меня Луиза, это мое полное имя, - не дождавшись своей очереди, выпалила младшая из сестер Тревор. Она явно хотела, чтобы ее тоже похвалили.
- Я пока Вас ни о чем не спрашивала, юная леди, - резко прервала ее леди Гиз, - приличные молодые леди никогда не позволяют себе прерывать старших и вмешиваться в их разговор. Надеюсь, Вы постараетесь запомнить это.
- Простите, - щеки Луизы заалели.
- Замечательно, что Вы меня поняли. А вот теперь я бы хотела услышать от Вас Ваше имя.
- Луиза, - повторила перепуганная девочка.
Кэти постаралась незаметно погладить ее по руке, чтобы хоть немного ободрить.
- Сейчас, когда мы с вами познакомились, я расскажу вам, что мы будем делать дальше, - продолжила леди Гиз, - Мы найдем в ближайшем городе портниху и закажем у нее несколько платьев для вас. А то я даже вообразить не могу, как в таком виде представлю вас герцогине. Король не простит мне, если узнает, что она была мной недовольна…
В карете повисло напряженное молчание. Кэти боялась что-либо спрашивать, страшась, что не сможет сдержаться и расплачется, как только услышит ужасную новость. Ее сестры тоже испуганно молчали. Наконец Луиза не выдержала:
- Леди Розалинда, извините, пожалуйста, - прошептала она, - а какой герцогине Вы хотите нас представить?
- Как какой? - удивилась та, - Герцогине Тодд, разумеется, супруге вашего отца и теперь вашей матери по закону.
- Отец… женился? - Кэти судорожно сглотнула и пораженно замерла, не понимая радоваться или печалиться такому известию.
- А вам не сообщили? - леди Гиз удивленно покачала головой, - Да, юные леди, Ваш отец женился. Я была уверена, что Вы знаете об этом. Его супруга - кузина короля. Поэтому король, чтоб оградить свою кузину, к которой очень благоволит, от забот, связанных с необходимостью следить за вами и печься о вашем должном воспитании и приличествующем вашему положению образовании, поручил это мне. Я была фрейлиной Ее Величества матери короля, упокой Господи ее душу, - леди Гиз набожно перекрестилась, а потом продолжила, - поэтому вряд ли кто-нибудь сумеет это сделать лучше меня.
Сестры испуганно притихли. Их пугала эта строгая, властная женщина. Поэтому вопрос, почему их отец по-прежнему не может сам воспитывать их, не задала ни одна.
Доехав до ближайшего города и найдя портниху, леди Розалинда устроила в ее доме целый переполох. Она пересмотрела почти все запасы тканей, заставив испуганную портниху метаться по всему дому и выложить все, что у нее есть для такой взыскательной покупательницы. Однако ей не нравилось ничего. Наконец, недовольно скривив губы, она все же выбрала ткань по своему вкусу и заказала по два платья для каждой из сестер. Затем велела перепуганной портнихе прислать в замок платья, когда они будут готовы, после чего удалилась, сказав: «Все остальное - позже, в столице» и шурша своим роскошным нарядом.

Всю ночь и весь следующий день карета мчалась без остановок, и к вечеру второго дня они уже въезжали в ворота замка Телдом. Обогнув двор, карета подъехала к отдельному входу дальнего крыла замка, граничащего с помещениями, отведенными для слуг, и конюшнями.
Подбежавший дворецкий с поклоном встретил выходящую из кареты леди Розалинду:
- Леди Гиз, я доложу о вашем приезде Их Светлостям и провожу Вас в зал для приемов.
- Доложи Их Светлостям, что мы приехали, - высокомерно кивнула ему та, - и передай, что я прошу у них разрешения представить им дочерей завтра. Юные леди устали в дороге, им необходимо отдохнуть и привести себя в порядок. Мы ехали без остановок.
- Конечно, леди Гиз, я все передам... - дворецкий еще раз низко поклонился и чуть ли не бегом бросился к центральному входу в замок.
Проводив его долгим взглядом, леди Розалинда подумала, что чета герцогов Тревор отличалась суровым нравом, раз Рон, как она хорошо знала, часто бывая раньше в свите короля в замке Телдом, расторопностью никогда не отличавшийся, с такой скоростью отправился к ним с докладом.

Быстро поднявшись в апартаменты герцогини, дворецкий постучал.
- Войдите, - раздался из-за двери мелодичный голос.
Рон, шагнув в апартаменты, с поклоном произнес:
- Ваша Светлость, прибыли юные леди Тревор в сопровождении леди Гиз. И леди Гиз как их опекунша просит позволения представить Вам их завтра, так как они все очень устали с дороги.
- Ты уже доложил об этом герцогу? - спросила герцогиня, сидевшая с книгой в одном из кресел у окна.
- Нет, Ваша Светлость... герцог распорядился вначале обо всем докладывать Вам.
- Да, конечно, Рон... и как я могла забыть... - герцогиня поспешно отложила книгу и встала, - Разумеется, я согласна, чтобы леди Гиз представила мне девочек завтра. Надеюсь в замке все готово для них?
- Конечно, Ваша Светлость... я все сам проверял. И комнаты юных леди, и комнаты леди Гиз, и залы для занятий и игр - все в полном порядке. И переход в крыло, отведенное им, как и приказал король, я запер. Ключ только у Вас, герцога и меня. Выйти юные леди смогут только в сопровождении леди Гиз, а попасть в центральную часть замка только через центральный вход и также лишь в ее сопровождении.
- Да, я помню, об этом распоряжении короля, Рон, и рада, что ты все так тщательно выполняешь... но я спрашивала не об этом. Я не ждала девочек раньше конца недели и ничего не проверила сама.
- Ваша Светлость, у Вас есть ключ, который подходит ко всем дверям замка... Если Вы не доверяете мне, то можете открыть и в любое время проверить все, что только пожелаете. Вы хозяйка замка, и никто не посмеет Вам перечить. Король приказал казнить любого по первому Вашему слову, и стражники, и весь гарнизон замка выполнят любой Ваш приказ.
- Рон, я полностью доверяю тебе. Я хотела услышать твое мнение о том, насколько девочкам там будет уютно.
Дворецкий рухнул на колени, - Ваша Светлость, Вам, конечно, может не понравиться, как я все распорядился устроить там, но неужели Вы думаете, что я мог умышленно сделать что-то противоречащее Вашему приказанию?
- Рон, - герцогиня шагнула к дворецкому и нежно коснулась его плеча, - Ты постоянно падаешь передо мной на колени, стоит мне хоть о чем-то спросить тебя. Что произошло?
- Ваша Светлость... - дворецкий совсем склонил голову, - я лишь пытался ни чем не прогневить Вас...
- Рон, - герцогиня рукой ласково приподняла голову коленопреклоненного дворецкого и заглянула ему в глаза, - Последнее время тебя, да и всех слуг будто подменили. Я знаю, что герцог очень суров, особенно со слугами, но я ведь никогда не наказывала тебя...
- Да, Ваша Светлость... - Рон попытался отвести взгляд.
- Рон, я бы хотела узнать причину, хотя настаивать не буду.... Жаль, конечно, что ты не доверяешь мне, но что поделать, я приму это как данность, - герцогиня убрала руку от лица дворецкого, отошла к окну и отвернулась, тон ее заледенел, - Можешь идти. Скажи леди Гиз, что завтра я сообщу, когда встречусь с девочками.
- Ваша Светлость... я все расскажу, только не сердитесь... - Рон встал и шагнул к ней.
- И что же произошло? - герцогиня обернулась к нему.
- Ваша Светлость... - дворецкий потупил голову, - Вы помните, Клепон, слуга, что прислуживал Вам, как-то опрокинул за обедом соус Вам на платье… Так вот, после того случая Его Светлость герцог в присутствии короля собрал всех слуг в центральной зале и сказал, что он напоминает нам, что может не только наказывать, но и казнить любого по своему усмотрению. А потом сказал, что в первую очередь будет требовать от всех беспрекословного подчинения Вам, Ваша Светлость. И если кого-то заметит в нерадении или недолжном почтении, строго накажет. Что все должно в первую очередь докладываться Вам, и на все испрашиваться Ваше соизволение, и только после этого все это должно докладываться ему. Ему же все должны докладывать обо всех случаях, когда они заметили кого-то в нарушении этих правил, потому что те, кто не сообщили ему о них, будут также наказаны. А потом он приказал стражникам взять Клепона, отвести на двор и казнить. Вы еще прибежали тогда во двор и просили герцога и короля прервать казнь.
- Так его казнили из-за этого? - герцогиня закусила губы и отвернулась. Она помнила, как прибежала во двор, увидев из окна приготовления к казни, и как спрашивала и герцога, и короля, в чем тот слуга столь сильно провинился, и как, не дождавшись никаких пояснений, просила помиловать несчастного. Все ее старания тогда оказались напрасными. Герцог ответил ей, что готов выполнить любое ее желание, но только не связанное с вопросами наведения порядка в замке. Что она может пожелать все, что угодно: и назначить бал, и чтобы ее манто сзади всегда носили двое слуг или чтобы во время обедов все слуги были одинаково одеты. Он проследит, чтобы все было исполнено. А как и каким образом он будет добиваться исполнения ее желаний, он будет решать только сам. И его тут же поддержал король, заявивший, что герцог абсолютно прав и его милой кузине ни к чему вникать в тонкости поддержания порядка в замке и наказания слуг. Ей надо при необходимости лишь пожаловаться герцогу на их нерадение, чтобы тот все исправил. И еще добавил, что закон в замке должен соблюдаться неукоснительно, и это обязанность мужчин -следить, чтоб он исполнялся.
- Да, выходит, что так, Ваша Светлость... - дворецкий согласно кивнул и продолжил, - Теперь все очень боятся, что герцог заподозрит их в нерадении, поэтому докладывают ему о малейших промахах как своих, так и окружающих. Лишь в этом случае он может ограничиться устным выговором или нестрогим наказанием, в противном случае он поступает с провинившимися очень жестоко...
- Ну что же, Рон, теперь мне стало все понятно, - герцогиня тяжело вздохнула, - К сожалению, повлиять на решение герцога я никак не могу. Но ты передай ему, пожалуйста, что я расспрашивала тебя о его дочерях и твоих приготовлениях к их приезду и была довольна тем, что ты сделал.
- Да, Ваша Светлость. Вы несказанно добры, - Рон склонился к руке герцогини, коснулся губами кончиков ее пальцев и поспешно вышел.

Войдя в апартаменты герцога, он склонился в низком поклоне, - Ваша Светлость...
Герцог нетерпеливо ходил по собственному кабинету и явно ждал его.
- Ты был у герцогини, докладывал ей о приезде юных леди? - сразу же спросил он.
- Да, Ваша Светлость, - дворецкий склонился еще ниже.
- Что она сказала?
- Я рассказал ей обо всех приготовлениях к приезду юных леди и о том, что леди Гиз просила разрешения представить ей их завтра, чтобы они могли отдохнуть с дороги.
- И что она?
- Ее Светлость сказала, что завтра сообщит леди Гиз, когда захочет увидеть юных леди. И что она довольна теми приготовлениями, что я осуществил к их приезду.
- Ты запер переход?
- Да, Ваша Светлость.
- Отдай мне ключ.
- Конечно, Ваша Светлость, как пожелаете, - дворецкий достал из кармана связку ключей. Снял один из них и протянул герцогу.
- Больше ключей от перехода нет, я надеюсь? - беря ключ, жестко спросил он.
- Больше нет, Ваша Светлость. Лишь ключ герцогини, который ей отдал король и который подходит ко всем дверям.
- Это я знаю, - герцог убрал ключ и сказал: - Ты свободен.
- Благодарю, Ваша Светлость.
- Надеюсь, ты не забыл, что я не люблю, когда кто-то, особенно вечером, без дела шатается по замку...
- Ваша Светлость, все слуги предупреждены и не выходят из своих комнат без вызова или приказания.
- Тебя это тоже касается.
- Я стараюсь, Ваша Светлость. Но сложно следить за порядком в замке, не покидая своих комнат.
- Рон, если тебе это сложно, я могу заменить тебя кем-нибудь более сообразительным, - раздраженно проговорил тот.
- Я все понял, Ваша Светлость, я буду очень стараться, - дворецкий снова низко склонился, - Вы позволите мне сейчас передать леди Гиз ответ герцогини?
- Я все скажу ей сам, - резко произнес герцог и, не дожидаясь ни ответа, ни ухода дворецкого, вышел из своих апартаментов и быстрым шагом удалился. По тому, куда он направился, Рон догадался, что герцог решил навестить своих дочерей, не дожидаясь завтрашнего дня, и передать леди Гиз ответ герцогини.

Герцог, отперев переход, прошел в крыло, отведенное его дочерям, и, рывком открыв дверь, вошел в комнаты леди Гиз. Та сидела за туалетным столиком с распущенными волосами. Испуганно обернувшись на звук распахиваемой двери, она поспешно встала и, чуть склонив голову, тихо произнесла:
- Я не ждала вас сегодня, Ваша Светлость. И очень надеюсь, что впредь, прежде чем войти, Вы предварительно хотя бы постучите.
- Считаете, что я должен стучаться, прежде чем войти куда-либо в своем собственном замке? Так вот, предупреждаю заранее: этого не будет! - резко ответил ей герцог, - И если Вас это шокирует, можете хоть сейчас убираться отсюда. А королю я передам, что опекунша, позволяющая себе вовремя не доложить о прибытии в замок, не может находиться на службе короля. Вы, леди, видимо, забыли, на каких условиях Вас прислал сюда король... Так мне нетрудно и напомнить! Кстати, сейчас у Вас последняя возможность покинуть этот замок, больше я не буду просить Вас покинуть его… а если Вы еще хоть раз позволите себе что-то подобное или будете разговаривать со мной в таком тоне, то я прикажу стражникам наказать Вас, причем так, чтоб даже мысли о возможности подобного поведения навсегда исчезли из Вашей головы.
- Ваша Светлость... - леди Гиз потрясенно воззрилась на герцога, - Вы говорите это мне?
- А кому же еще? По-моему, кроме нас двоих, в комнате больше никого нет.
- Вы действительно осмелитесь велеть наказать меня, Ваша Светлость?
- Действительно. И чтобы это не было для Вас неожиданностью, предупреждаю заранее, - произнес он тоном, не терпящим возражения, - Поэтому если Вы намерены еще хоть раз позволить себе что-то в этом роде, Вам следует покинуть замок.
- Ваша Светлость, - леди Гиз в изнеможении взялась рукой за стул, - позвольте мне сесть...
- Садитесь, - сухо кивнул герцог.
- Вы знаете, Ваша Светлость, - опускаясь на стул, проговорила она, - какие обстоятельства стали причиной моего появления здесь, как и то, что я не могу уехать... мне некуда уезжать.
- Это мне известно, - герцог усмехнулся, - Я не гоню Вас, Вы можете остаться. Однако если не хотите быть наказанной, постарайтесь больше не давать мне повода быть недовольным Вами.
- Я постараюсь, Ваша Светлость... - с трудом выговорила леди Гиз. Она явно старалась взять себя в руки и успокоиться, но это никак не удавалось ей. Губы ее тряслись, она с трудом дышала.
Внимательно посмотрев на нее, герцог подошел к столу, взял графин с водой и налил в стоящий рядом стакан. Потом взял стакан и протянул его взволнованной даме.
- Выпейте и успокойтесь, Розалинда. Я пока еще не отдал приказ о Вашем наказании, и если буду видеть, что Вы стараетесь, не отдам его и впредь...
- Благодарю, Ваша Светлость, - леди Гиз взяла стакан и судорожно приникла к нему.
Выпив воды, она почувствовала себя лучше. Отставив стакан, леди Гиз легким движением руки подобрала волосы, быстро, несколькими шпильками заколола, придав им вид небрежно уложенной прически, и поднялась:
- Ваша Светлость, я поняла, что недозволительно вела себя с Вами, и постараюсь, чтобы подобное не повторилось, - проговорила она, склонив голову.
- Прекрасно, Розалинда, - герцог удовлетворенно кивнул, - Я надеялся, что мы найдем общий язык. Сядьте, и пока окончательно не придете в себя, можете не вставать.
- Мне уже лучше, Ваша Светлость. Я постою.
- Как пожелаете, Розалинда, - герцог равнодушно пожал плечами.
- Вы хотели бы узнать что-то о дочерях, Ваша Светлость?
- Да, только вкратце.
- Они здоровы. Я заказала им из тех средств, что Вы выдали мне, по два платья наиболее приличных из того, что смогла найти в тех местах. Сейчас я отправила Ваших дочерей спать. Они устали в дороге. Завтра я их подготовлю к встрече с герцогиней. Они, правда, пока еще плохо представляют себе правила придворного этикета, но я думаю, что сумею объяснить им, как должно вести себя с ней... и надеюсь, они произведут на нее благоприятное впечатление.
- Розалинда, я очень бы хотел, чтобы Вы свели это представление к минимуму и чтобы впредь юные леди имели как можно меньше возможностей для общения с герцогиней. Я не хочу, чтобы они хоть как-то досаждали ей... Поэтому постарайтесь сделать так, чтоб они не имели возможности выходить из этого крыла замка. Найдите им учителей, учите их чему-нибудь... я полностью полагаюсь в этом на Вас.
- Но девочкам такого возраста трудно целыми днями заниматься, Ваша Светлость, - растерянно произнесла та, - они вряд ли смогут.
- Заставьте!
- Но свежий воздух, Ваша Светлость... Он необходим детям в таком возрасте...
- Хорошо, можете выводить их гулять, но лишь тогда, когда герцогиня уедет из замка на прогулку или по делам и когда в замке нет гостей.
- Хорошо, Ваша Светлость... Я поняла, что моей главной задачей является свести к минимуму общение герцогини с Вашими дочерьми.
- Вы чрезвычайно понятливы, Розалинда. Если Вы сумеете добиться этого, я буду доволен.
- А если герцогиня сама будет настаивать на беседах с ними? Я могу ей отказать?
- Нет, конечно. Запомните: ее слово здесь - закон. Просите, уговаривайте, объясняйте, что девочки чем-то заняты, но отказывать не смейте. Храни Вас Бог, если она хоть раз пожалуется мне на Вас, что Вы не выполнили какое-нибудь ее требование или девочки чем-то досадили ей...
- Я поняла, Ваша Светлость, и постараюсь выполнить все Ваши указания.
- Что ж, леди Гиз, не буду удостаивать Вас дальнейшей беседой. Завтра герцогиня сообщит Вам, когда сочтет нужным встретиться с юными леди.
Герцог распахнул дверь и удивленно замер на пороге. У противоположной стены коридора стояла Кэти, которая, как только увидела его, бросилась ему навстречу и, прижавшись, крепко обняла.
- Отец, я так рада...
Алекс Тревор холодно отстранил дочь от себя и, взяв ее за плечо, повернулся к стоявшей в глубине своей комнаты леди Гиз.
- Розалинда, Вы сказали мне, что отправили моих дочерей спать...
- Да, Ваша Светлость, я отвела леди в их комнаты и велела им ложиться.
- Значит, как я понимаю, Кэти, ты нарушила приказ вашей опекунши. Она не объяснила вам, что вы должны слушаться ее?
- Объяснила, отец, - Кэти растерянно смотрела на него, не понимая, чем вызвана такая его холодность и суровость в обращении с ней. Герцог и раньше не отличался особой нежностью по отношению к дочерям, но Кэти всегда чувствовала, что за скупыми фразами отца стоит сердечная забота о них и отеческая любовь. Сейчас же за ледяным тоном герцога угадывалось лишь плохо скрываемое раздражение, и только.
- Тогда почему ты здесь?
- Я услышала Ваши шаги, отец... я так долго ждала и так волновалась за Вас... - на глаза Кэти навернулись слезы.
- Ты нарушила правила поведения, которые здесь неукоснительно соблюдаются. Поэтому леди Гиз вправе наказать тебя так, как посчитает нужным, для того, чтобы больше это не повторялось. Надеюсь, это послужит тебе хорошим уроком, и впредь ты будешь послушна.
Герцог подтолкнул испуганную дочь в комнату леди Гиз и добавил, обращаясь к той, - Я надеюсь, Вы догадываетесь, Розалинда, что чем жестче Вы накажете эту своевольную юную леди сейчас, тем менее вероятно, что Вам придется это делать регулярно в будущем.
Леди Гиз успела лишь кивнуть, прежде чем герцог стремительно вышел. Катарина, оставшаяся стоять посреди комнаты, прижала руки к лицу и заплакала.
Розалинда Гиз несколько минут растерянно молчала, а потом, достав из комода большой носовой платок, решительно шагнула к плачущей Катарине.
- Вот что, юная леди, - сурово сказала она, - сумели провиниться, умейте достойно и отвечать за свои проступки. Надо уметь выглядеть должным образом в любых обстоятельствах.
Она насильно вложила платок в ее руки. Потом налила в стакан воду и протянула Кэти:
- Выпейте, леди Катарина, это поможет Вам успокоиться.
Та, отерев платком слезы, послушно взяла стакан и выпила воду.
- Ну вот, уже лучше... - с сочувствием посмотрела на нее леди Гиз и спросила, - Герцог когда-нибудь раньше наказывал Вас?
- Нет... - Кэти потупила взгляд, - никто и никогда не наказывал ни меня, ни сестер...
- Что ж, все когда-нибудь происходит впервые... - философски заметила леди Гиз, - Пойдемте, юная леди, как Вы, надеюсь, понимаете, я не могу ослушаться приказа герцога.
И она вывела из своей комнаты покорно склонившую голову Кэти.


На следующий день леди Гиз с раннего утра наставляла своих воспитанниц, готовя их к встрече с герцогиней.
Она прежде не была знакома с герцогиней и видела ту лишь мельком, однако много слышала о ней. Участие короля в судьбе несчастной кузины, которая, покорившись его воле, покинула монастырь, где воспитывалась и вышла замуж, как оказалось, за заговорщика, которого король сам же вскоре приказал казнить, будоражила весь двор.
То, что король тут же нашел ей нового супруга и осыпал его благодеяниями, многие воспринимали как факт, доказывающий, что король сам неравнодушен к своей кузине, и видели в ней новую фаворитку короля. Однако то, что ее супругом стал герцог Тревор, столь ревностно охранявший честь своей покойной жены, что ради этого пожертвовал своим положением при дворе, заставлял в этом усомниться. К тому же слухи, подтвержденные самим королем, что именно Алекс Тревор помог раскрыть заговор, возглавляемый первым супругом герцогини, давали пищу разговорам, что как раз герцог Тревор подстроил все так, чтоб кузина короля стала его законной супругой.
Все спорили, что скрывается за всей этой историей. Ни у кого не вызывало сомнения лишь то, что в любом случае появившаяся при дворе кузина короля имеет на того очень большое влияние, и что ее интересы, так же как и интересы вновь приближенного ко двору герцога Тревора король блюдет с особой тщательностью. И с этим теперь необходимо считаться.

Поэтому леди Гиз очень старалась, чтобы дочери герцога Тревора произвели на герцогиню впечатление воспитанных, послушных, образованных и тихих особ, про которых в соответствии с желанием герцога можно забыть и не вспоминать.
Девочки, к ее большой радости, все утро были послушны и покладисты, они старательно делали и повторяли все, что она им велела. Младшие потому, что очень хотели понравиться новой супруге своего отца, а Кэти после вчерашнего наказания была настолько подавлена, что даже глаз не поднимала.
Но даже, несмотря на столь тщательную подготовку, когда ближе к полудню пришел дворецкий и объявил, что герцогиня просит их прийти, у Розалинды Гиз от волнения заалели щеки. Однако, не показывая вида, что хоть немного взволнована, она приказала старшим девочкам взяться за руки, сама взяла за руку Луизу и повела дочерей герцога в приемный зал.

Герцогиня встретила их, стоя посреди зала для приема гостей. Девочки, как их научили, поспешно присели в низком реверансе, склонили головы и прощебетали: «Добрый день, Ваша Светлость». Леди Гиз, довольная поведением своих воспитанниц, тоже склонила голову: «Рада приветствовать Вас, Ваша Светлость».
Она ожидала от юной герцогини стандартного приветствия и безразличного вопроса по поводу того, как они доехали и очень ли устали в дороге, но этого не произошло.

Герцогиня внимательно посмотрела на дочерей своего супруга и лучезарно улыбнулась им. Она заметила, что девочки были очень привлекательными: светловолосыми и с тонкими чертами лица. А так как герцог был темноволос и черты его лица утонченностью не отличались и были скорее грубыми, то было ясно, что девочки, видимо, унаследовали внешность своей покойной матери. Все трое были бы очень похожи, если бы не волосы. Волосы двух старших дочерей были тяжелые и прямые, а у младшей нежными волнами струились по плечам и очаровательными локонами обрамляли лицо. Она понравилась герцогине больше всех, и, шагнув к ней навстречу, Алина склонилась к девочке:
- Как тебя зовут, моя радость?
- Луиза, - улыбнулась в ответ та.
- Какое замечательное имя, я всегда мечтала, чтобы какую-нибудь из моих подруг звали Луиза. Может быть, ты согласишься со мной дружить? Тогда бы ты исполнила мою мечту... - в глазах герцогини заплясали озорные огоньки, - Если согласна, давай свою руку.
- Конечно, Ваша Светлость, - Луиза осторожно высвободив руку из руки не посмевшей ее удерживать леди Гиз, протянула ее герцогине.
- Алина, просто Алина. Ты же согласилась быть моим другом. А друзья зовут друг друга просто по имени. Ну-ка повтори, как ты будешь меня звать.
- Алина, - восторженно глядя на нее, весело произнесла малышка.
- Может быть, твои сестры тоже захотят со мной дружить? - не переставая лучезарно улыбаться, герцогиня взглянула на державшихся за руки старших сестер Тревор.
- Конечно, - радостно проговорила Луиза и, шагнув к средней сестре, потянула ее за руку ближе к ней, - Это Мария и Катарина. Они очень хорошие. Они тоже захотят дружить с Вами. Ведь правда? - она взглянула сестрам в глаза и, споткнувшись о холодный и мрачный взгляд Кэти, подавленно добавила, - но лучше спросите их сами.
- Конечно, спрошу... – любезно кивнула герцогиня и выпрямилась.
Леди Гиз поняла, что она несомненно заметила этот обмен взглядами и перемену настроения Луизы. Однако ничего предпринять не успела.
Мельком взглянув на нее, герцогиня проронила, - Оставьте нас и подождите в холле, я пошлю за Вами позднее.
После этого она повернулась к Марии, - У тебя не менее чудесное имя, чем у сестры, и улыбаешься ты тоже чудесно. А что ты еще умеешь? Читать умеешь?
Лучезарная улыбка по-прежнему озаряла лицо герцогини. Что ответила Мария, леди Гиз уже не слышала. Повинуясь отданному распоряжению, она вышла за дверь. Однако ждать в холле она не стала и быстро направилась к дворецкому:
- Рон, проводи меня к герцогу.
- Он разве звал Вас, леди Гиз? - удивился тот, - Он гневается, если кто-то приходит к нему без вызова.
- Нет, он не звал меня, но я думаю, он разгневается еще больше, если ты сейчас же не проводишь меня к нему.
- Да, леди Гиз, - сказал дворецкий и провел Розалинду Гиз к апартаментам герцога.
Там он постучал, вошел, чтобы доложить, и распахнул перед ней дверь: - Герцог ждет Вас, леди Гиз.
Леди Гиз вошла и, дождавшись, чтобы Рон закрыл дверь, приблизилась к герцогу, сидевшему в кресле, после чего опустилась перед ним на колени:
- Ваша Светлость, если Вы сейчас же не вмешаетесь, я не смогу выполнить Ваше требование.
- Что случилось, Розалинда?
- Герцогиня очень старается расположить девочек к себе. Она велела мне ждать в холле. Но даже то, что я видела, достаточно, чтобы понять: и Луиза, и Мария в восторге от Вашей супруги, Ваша Светлость. Лишь Катарина еще не попала под ее обаяние, да и то лишь потому, что вчера Вы были очень холодны с ней и приказали мне наказать ее, и она несомненно винит в этом герцогиню, - леди Гиз пристально посмотрела на герцога.
Герцог Тревор стремительно поднялся, - Я рад, что не ошибся, оставляя на Вас попечение о моих дочерях, Розалинда... Теперь я уверен, что Вы умеете понимать все без лишних слов. Пойдемте, нарушим их уединение.
Розалинда шла следом за герцогом и радовалась, что догадалась доложить о происшедшем ему. Она не знала, почему для него столь важно изолировать своих дочерей от своей супруги, но ему для чего-то это было нужно, и она была готова в этом ему помочь. Она всегда предпочитала занимать сторону сильного, а сейчас в замке Телдом сильным и строго следящим за порядком хозяином был именно герцог.

Войдя в зал без стука, герцог почтительно склонил голову.
Герцогиня сидела на одной из мягких кушеток, которые стояли вдоль стен зала, возле нее сидела Мария, а на ее коленях Луиза. Они рассматривали какую-то большую книгу, которую герцогиня держала в руках, и, улыбаясь, что-то тихо обсуждали. Рядом с ними стояла Катарина и исподлобья наблюдала за ними.
- Герцогиня, я чрезвычайно рад видеть Вас как в добром здравии, так и в таком замечательном расположении духа, - глядя на улыбающуюся супругу, произнес герцог.
- Мы также счастливы видеть Вас, милорд, - поворачиваясь к нему, ответила она.
Ни от леди Гиз, вошедшей следом за герцогом, ни от Кэти, стоявшей с герцогиней рядом, не укрылось то, что улыбка на ее лице при виде герцога тут же померкла, а глаза, в которых еще минуту назад прыгали веселые, задорные огоньки, заледенели.
Увидев отца, Луиза спрыгнула с колен герцогини и с криком «Папочка!» метнулась к нему. Однако герцог резким жестом вытянутой рукой остановил ее, не дав даже приблизиться к себе. Потом, кивком подозвав к себе леди Гиз, указал ей на дочь, и, дождавшись, чтобы та отвела ее в сторону, с легкой улыбкой продолжил:
- Я хотел бы приветствовать Вас, миледи, и узнать, почему Вы отбираете хлеб насущный у того, кому он должен принадлежать по воле короля?
- Что Вы имеете в виду, герцог? – вставая, проговорила герцогиня ледяным тоном.
- Вы отбираете работу у той, кому ее даровал сам король. У нашей несравненной леди Гиз. Мало того, Вы даже лишили ее возможности наблюдать за поведением ее подопечных... А оно, как оказывается, - герцог кивнул в сторону притихшей Луизы, которую крепко держала за руку леди Гиз, - оставляет желать много лучшего. Как же она может после этого нести за них ответственность, как перед нами, так и перед королем?
- Так Вы об этом... Хорошо, герцог... пусть она присутствует, я не против... А что до Луизы, так она ребенок, ее поведение естественно. Она давно Вас не видела, она обрадовалась. Чем Вы недовольны? У Вас замечательные дочери, герцог.
- Существуют правила поведения, и семь лет - это не тот возраст, герцогиня, когда эти правила невозможно понять. Поэтому я очень надеюсь, что леди Гиз удастся внушить эти правила всем моим дочерям. Если, конечно, Вы не вмешаетесь и не поставите себе задачей вырастить из моих дочерей особ, не имеющих даже элементарных понятий о придворном этикете.
- Я поняла... и постараюсь учесть.... все эти... претензии... – герцогиня медленно опустилась обратно на кушетку рядом с испуганно притихшей Марией.
Казалось, что герцогиня роняет не слова, а из ее рта падают маленькие льдинки, от которых веет холодом и стужей.
- Ваша Светлость, заметьте, что Вы нарушили весь распорядок дня моих дочерей. Они пропустили часть запланированных на сегодня занятий и пропустят еще больше, если Вы не соизволите их отпустить.
Герцогиня глубоко вздохнула, помолчала немного, а потом на удивление спокойным и размеренным голосом проговорила:
- Хорошо, милорд... я больше не буду нарушать распорядок дня Ваших дочерей и не буду мешать леди Гиз заниматься с ними и следить за их поведением, раз Вы на этом настаивате. Но я хочу, чтобы они обедали и ужинали с нами... надеюсь, это не скажется на их распорядке дня.
- Я не возражаю, Ваша Светлость, но только в тех случаях, когда в замке нет гостей, - ответил герцог, - их присутствие во время приемов гостей недопустимо.
- Да, конечно... с этим я согласна.
- Да неужели, моя дорогая? - герцог шагнул к супруге и, нежно взяв ее руку, поднес к губам, - По-моему, это впервые, когда наши мнения совпали, и Вы сразу согласились со мной... Вы прекрасно знаете, что все, что я предпринимаю, продиктовано лишь заботой об их и Вашем благе.
- Да, конечно... кто б сомневался... - проговорила герцогиня, вложив в эти слова столько злой иронии, что леди Гиз даже стало немного не по себе.
- Что ж не буду больше мешать и отвлекать Ваших дочерей, милорд, - продолжила герцогиня, вставая и направляясь к дверям, потом обернулась и, грустно улыбнувшись, добавила, - Было очень приятно познакомиться с вами, милые леди, надеюсь увидеться с вами за обедом, - после чего вышла.

Леди Гиз потрясенно застыла на месте: все происходящее было даже для нее, достаточно легко ориентирующейся в хитросплетениях дворцовой жизни, непонятно. Представление герцогине дочерей герцога каким-то необъяснимым образом вскрыло явно очень серьезное противостояние супругов, о котором она раньше даже не догадывалась. Из попыток разобраться в том, чему она оказалась свидетельницей, ее вывел мрачный голос герцога:
- Розалинда, отведите девочек к себе и постарайтесь выучить с ними к обеду хотя бы простенькую молитву. Герцогиня очень набожна и вряд ли спокойно воспримет, что мои дочери не знают ни одной молитвы.
- Ваши дочери не знают ни одной молитвы? - удивленно переспросила леди Гиз.
- Да, Розалинда. У них очень долго не было матери, которая могла бы их им научить, - жестко ответил герцог и, не прощаясь, вышел из зала.
- Так, юные леди, - бодро сказала леди Гиз, которая умела не терять присутствия духа и в более сложных ситуациях, - Будем считать, что знакомство с герцогиней прошло удачно. Теперь мы должны вернуться к себе и постараться выучить к обеду хотя бы молитву «Отче наш».
- Мы знаем ее, - тихо сжав ей руку, сказала Луиза, - нас Кэти, то есть Катарина научила... Мы всегда ее перед сном читали, - а потом еще тише спросила, - А Алине теперь совсем-совсем с нами разговаривать будет нельзя?
- Что за обращение, Луиза? Если бы Вас слышал Ваш отец... - леди Гиз сокрушенно покачала головой, - Я понимаю, герцогиня разрешила Вам так к ней обращаться, но так называть ее - это верх неприличия. Вы должны называть ее Ваша Светлость. И почему совсем? Вы же слышали, что теперь будете обедать и ужинать вместе с герцогом и герцогиней, если в замке не будет гостей.
- Но ведь за едой не говорят... Вы сами говорили, леди Розалинда... Когда же она разговаривать с нами будет? Вы даже не представляете, как с ней интересно беседовать...
- О беседах я ничего не могу Вам сказать, Луиза. Зато твердо знаю, если мы сейчас же не отправимся к себе, Ваш отец будет очень недоволен и вами, и мной. Поэтому давайте поторопимся, милые леди.

И обед, и начало ужина прошли на удивление в очень спокойной атмосфере. Герцогиня умиленно слушала, стоя рядом с герцогом, чтение «Отче наш» за обедом в исполнении Луизы, а за ужином Марии. Во время еды она почти все время ласково улыбалась дочерям герцога, не делала замечаний, а наоборот, старалась найти, за что похвалить, и часто говорила им комплименты. Было видно, что младшие девочки просто счастливы и изо всех сил стараются угодить ей.
Что совсем нельзя было сказать про Катарину, которая напоминала больше нахохлившуюся птичку, чем юную леди ее лет. Однако герцогиня, будто не замечала ее насупленного вида. Напротив, она похвалила ее осанку, как только та во время ужина чуть распрямилась, сказав, что если Катарина будет всегда так держать себя, то недостатка в женихах у нее точно не будет.
На что старшая дочь герцога еще больше нахмурилась и согнулась так, что леди Гиз, сидевшая с ней рядом, была уже готова строго сделать ей замечание, но, столкнувшись с взглядом герцогини, неотрывно смотревшей прямо на нее, ничего говорить не стала. После чего герцогиня, чуть заметно кивнув, отвела взгляд.
Однако тут не сдержался герцог.
- Катарина, - жестко произнес он, - сядь прямо и перестань хмуриться.
Искоса взглянув на отца, Катарина, немного выпрямилась, но через пару минут вновь согнулась над тарелкой.
- Катарина, - грозно сказал герцог, - Если Вы не будете должным образом сидеть за столом, Вы будете стоять весь ужин.
- Милорд, если только Вы заставите юную леди встать из-за такого пустяка, я встану вместе с ней, - герцогиня мрачно посмотрела на супруга.
Герцог хотел ей что-то ответить, но не успел, потому что Катарина поднялась из-за стола и очень отчетливо произнесла:
- Я действительно не хочу сидеть за столом, отец, и лучше постою.
- Это как понимать? - герцог грохнул кулаком по столу, - Ты что себе позволяешь? Это по какой, позволь узнать, причине ты не хочешь сидеть с нами за одним столом? А? - он рывком поднялся из-за стола, отшвырнув стул, и шагнул к дочери.
- Милорд, прекратите! Прекратите сейчас же! - герцогиня вскочила, в глазах ее полыхнул мрачный огонь, и она перешла на латынь.
Леди Гиз латыни не знала, но видела, как длинная фраза, высказанная герцогу герцогиней, моментально сбила с него весь пыл и привела его в явное замешательство, но он сумел быстро взять себя в руки и ровным голосом произнес:
- Леди Розалинда, сейчас же отведите леди Катарину в ее покои. Ее поведение мы обсудим позже. А леди Луизу и леди Марию я после ужина провожу сам.
По изумленно распахнувшимся глазам стоявшей рядом с ней Катарины, леди Гиз догадалась, что для той, в отличие от нее, слова, сказанные герцогиней, непонятны не были.
Взяв ее за руку, леди Гиз быстро вывела ее из обеденной залы и отвела в ее комнату. Оказавшись там, Кэти как-то вся испуганно сжалась и тихо спросила:
- Вы сейчас накажете меня или будете ждать отца?
- Конечно, буду ждать герцога, он не велел мне Вас наказывать... Хотя что скрывать, вели Вы себя очень скверно и наказание явно заслужили.
- Леди Розалинда, пожалуйста, не надо ждать его прихода, накажите меня сами... - Кэти с мольбой взглянула в глаза опекунше.
- Это отчего же, позвольте Вас спросить, Вы так боитесь его прихода?
- Я не могу сказать... это... это их тайна...
- Милая леди, о тайнах так открыто не говорят. Кода-то я учила латынь, и если сейчас возьму словарь и переведу десяток слов, то сама соображу, что сказала герцогиня Вашему отцу. Мне просто не хотелось искать словарь.
Леди Гиз знала, что Кэти по сути еще неискушенный ребенок, и была уверена, что она ей поверит.
Я не совсем точно поняла, - пролепетала та, - но герцогиня сказала отцу, что-то вроде того, что он уже раз применил право и силу в их первую брачную ночь, так неужели ему мало этого и он хочет ее применять вновь и вновь, чтобы совсем разрушить все, что есть вокруг него... или, может быть, не хочет, а будет применять, потому что хочет все разрушить... там очень сложные обороты она использовала, поэтому за точность перевода я не поручусь, но смысл был примерно такой.
- Ваш отец знает, что Вы понимаете латынь?
- Разумеется, он сам учил меня...
- Тогда все, конечно, хуже... но нос вешать не стоит, вряд ли Ваш отец, милая леди, решит сегодня Вас наказывать, или я ничего не смыслю в мужчинах... Вот только что дальше будет, непонятно... опять же вряд ли он спустит Вам это с рук... ну да поживем, увидим.
- Леди Розалинда, а что значит применить право и силу в брачную ночь?
- В данном случае это может значить только одно: то, что даже после свадьбы герцогиня не стремилась к близким отношениям с Вашим отцом.
- А почему герцогиня не стремилась к ним?
- Видимо, не по любви она вышла замуж за Вашего отца, леди. А Ваш отец воспользовался своим правом супруга и тем, что он сильнее и получил то, что хотел. Теперь-то я понимаю, почему он выгнал из замка всех слуг в их первую брачную ночь и почему на следующий день был беспробудно пьян, а Ее Светлость грустна и печальна, - вслух вспоминала леди Гиз рассказы слуг замка, проясняя ситуацию больше даже для себя, чем для своей воспитанницы, - Значит, Ее Светлость до сих пор не может ему этого простить, хотя как истинная христианка была бы должна... Ну да то дело не для наших голов...
- Зачем же она согласилась выходить за моего отца, раз не хотела никаких близких отношений с ним и не любила его?
- Это, моя дорогая, было решение короля, а с королем не спорят. Он решил выдать замуж свою кузину, она же его кузина, я уже говорила Вам это, за Вашего отца в благодарность, что он помог раскрыть заговор и спас ему жизнь.
- А какой заговор мой отец помог раскрыть королю? И что такое заговор?
- Заговор - это когда несколько человек тайно договариваются о чем-то. Так вот, первый муж Ее Светлости тайно договорился с другими заговорщиками убить короля. А ваш отец узнал об этом и предупредил короля. Герцога Риттенберга, первого супруга герцогини, казнили, после чего король решил отдать его супругу, свою кузину, в жены Вашему отцу.
- А зачем он так решил?
- Ну, наверное, отец Ваш попросил. Король спросил, чем его наградить за заслуги, он и попросил...
- А зачем попросил?
- Наверное, потому что полюбил.
- Это ужасно, леди Розалинда... Как мы будем жить? Получается, что теперь отец совсем не любит нас, а любит только ее, а она совсем не любит его... Наша жизнь будет похожа на кошмар, леди Розалинда.
- Насчет нашей жизни не знаю... - леди Гиз иронично усмехнулась, - А вот Ваша жизнь, моя юная леди, точно будет нелегкой, если Вы в ближайшее время не измените своего поведения и не научитесь подчиняться как желаниям Вашего отца, так и желаниям герцогини. Запомните: если изменить что-то Вы не в силах, то это необходимо принять, как данность.
- Нет! Нет! - Кэти бросилась на кровать и, уткнувшись в подушки, зарыдала, - Он не мог разлюбить нас... не мог... ведь мы любим его, а ей он совсем не нужен... она не любит его... Неужели он это не видит?
Леди Розалинда вначале хотела жестко потребовать, чтобы Кэти немедленно прекратила истерику, а потом решила, что девочке не помешает выплакаться, и тихо вышла, закрыв за собой дверь, а потом, для верности даже заперев ее на ключ.

Она направлялась к своим комнатам, когда в коридоре появился герцог Тревор, который вел за руки двух младших дочерей. Увидев ее, герцог остановился и сурово приказал дочерям:
- Быстро идите в свои комнаты и ждите там леди Розалинду.
Девочки, испуганно глядя на отца, почтительно склонились перед ним и скрылись каждая в своей комнате.
- Леди Розалинда, нам надо поговорить, - обернулся к ней герцог, - Лучше в Вашей комнате.
- Как Вам будет угодно, Ваша Светлость, - леди Гиз провела герцога в свою комнату и плотно закрыла дверь.
- Розалинда, леди Катарина сказала Вам, что поняла из фразы герцогини? - мрачно глядя ей прямо в глаза, спросил герцог.
- Да, Ваша Светлость... - леди Гиз решила не лгать, чувствуя, что даже небольшое лукавство герцогу в таком щепетильном вопросе может стоить ей очень дорого, - Ваша дочь поняла, что Вы воспользовались своим правом и силой в Вашу первую брачную ночь с герцогиней, и герцогиня спросила Вас намерены ли Вы и дальше использовать их до тех пор пока не разрушите все вокруг.
- Дьявол, - выругался герцог и стукнул кулаком по стене, а потом, шагнув к окну, отвернулся, схватившись рукой за широкую оконную раму. Он с трудом скрыл, как обрадовался этим словам Розалинды. Идя сюда, он как раз на это и надеялся. Надеялся, что Кэти именно так и поймет фразу, произнесенную герцогиней.
Сжимая до побелевших пальцев оконную раму, он мрачно проронил:
- Иногда оказывается что, то, чему научил детей совсем им и некстати... В общем, мне бы очень хотелось, леди Розалинда, чтобы то, что Вы узнали... о том, что я был... - герцог ненадолго замялся, словно подыскивая слово, и продолжил, - что был не очень обходителен с Ее Светлостью в нашу первую брачную ночь, не оказалось бы достоянием гласности...
- Ваша Светлость, я буду нема, как рыба, - заверила герцога леди Гиз, преданно глядя ему в глаза.
Однако тот ни на секунду не поверил в искренность подобного заявления, зная, как эта немолодая сплетница обожала оказываться обладательницей всякого рода тайн, которые тут же после этого переставали быть тайнами вообще. Но именно на это у герцога и был расчет.
- Я верю Вам, Розалинда... - герцог отошел от окна и стал нервно расхаживать по комнате, - Герцогиня, как видите, до сих пор не может простить мне этого... - продолжил он, - Хотя, конечно... я признаю, что немного перебрал и настаивал на своих разнообразных желаниях не слишком учтиво... но дело-то прошлое... и я надеюсь, Ее Светлость со временем забудет об этом... и мне совсем не хотелось бы, чтобы сейчас все это стало известно при дворе. Король и так уже дал мне понять, что я слишком грубо обошелся с его кузиной... если же теперь поползут слухи... его это разозлит еще больше.
- Ее Светлость жаловалась на Вас королю? - глаза леди Гиз заблестели от восторга, что она узнала столь конфиденциальную информацию.
- Конечно... моя супруга с ее строгим, почти монашеским воспитанием никак не могла безропотно снести подобное. Поэтому она приложила максимум стараний, чтобы я раскаялся в своем столь неосмотрительном поведении, и ей это, надо признать, замечательно удалось... А сейчас еще эта выходка моей старшей дочери... - суровое лицо герцога исказила гримаса явного недовольства, и он тоном, нетерпящим возражений, продолжил, - Отныне леди Катарина больше не будет с нами ни обедать, ни ужинать. За младшими девочками будет приходить Рон, если герцогиня захочет их видеть... А Катарина, чтоб не выходила никуда... я не желаю ее видеть.
- Мне наказать ее?
- Сами решайте, Розалинда. Я думаю Вам виднее, как заставить мою дочь повиноваться, - герцог раздраженно повел плечами, - В общем, я даю Вам полную свободу действий, девочка должна стать покорной и послушной.
- Хорошо, Ваша Светлость, я постараюсь... - леди Гиз склонила голову.
- Итак, я надеюсь на Вас, - произнес герцог и стремительно удалился.

Отперев дверь комнаты Кэти, леди Гиз вошла и с удовлетворением заметила, что та уже успокоилась и больше не плачет. Более того, увидев, что она вошла, Кэти тут же встала с кровати и, чуть присев, склонила голову, - Леди Розалинда.
- Я рада, что Вы самостоятельно сумели успокоиться, леди Катарина, - кивнула она ей в ответ.
- Отец разговаривал с Вами?
- Да.
- Что он сказал? - Катарина со страхом взглянула на леди Гиз.
- Ничего особенного... - повела плечом та, - кроме того, что Вам запрещено покидать это крыло замка до тех пор, пока Вы не научитесь себя прилично вести, - она немного помолчала, а потом продолжила, - Наказывать сегодня я Вас не буду. Однако в дальнейшем любое Ваше своеволие я буду строго пресекать.
- А мне совсем нельзя выходить? Даже во двор? – удивленно переспросила Кэти.
- К сожалению, да. Это непременное требование герцога.
- А я могу поговорить с ним? Я хочу извиниться...
- Мне не хотелось бы Вас огорчать, леди, но я вынуждена отказать Вам, потому что общаться с Вами герцог не желает.
- Но ведь тогда получается, что я буду здесь как заключенная… - подавленно проговорила Кэти, в ее глазах вновь заблестели слезы.
- А Вы что хотели, моя дорогая, надерзить герцогу и герцогине и чтобы это сошло Вам с рук?
- А если я буду слушаться? И все-все выполнять? Тогда он простит меня?
Во взгляде Катарины, обращенном на леди Гиз было столько мольбы, что та невольно растрогалась.
- Надеюсь, увидев, что Вы стали послушны, он изменит свое решение, - проговорила она, желая ободрить расстроенную девочку, и помолчав немного, добавила, - Я, по крайней мере, обязательно буду просить его об этом.
- Я буду очень стараться... - пообещала Кэти.