Гл.2 – Воспоминания.

На улице оказалось холоднее, чем вчера, и, несмотря на то, что на дворе давно уже апрель, на нос падали полные дождевой влаги снежинки. Они кружи в белом вальсе над головами прохожих, а потом, подхваченные шальным ветром, в предсмертных конвульсиях бились в пространстве друг о друга и медленно опускались на тротуар, тая от безысходности и немого отчаяния.
Джульетт любила наблюдать за ними через окно в своей комнате. В гордом одиночестве она, заткнув уши «сваровскими» наушниками, сидела на подоконнике и увлечённо рисовала или сочиняла стихи. Вообще девушка была творческой и талантливой натурой. Как говорила Мари: «У талантов получается всё». В какой-то степени она права – у Етт неплохо получалось фантазировать на листе бумаги во всех проявлениях искусства слова и штриха; петь и сочинять музыку. Но, к сожалению, а может, к счастью, лишь для себя и души, не профессионально.
Джул печально обвела взглядом улицу, полную серых людей и теней, тянувшихся за ними в след. Всё как всегда: обыденно, скучно, банально и туманно… Как же ей хотелось, чтобы весь этот надоедливый мир исчез и уступил место новому свету с магией, волшебными чудиками и храбрыми рыцарями… Это была её самая большая и самая несбыточная мечта.

День прошёл так обычно и быстро в жёлтых, походящих на палату психбольницы, стенах школы, что его события тут же стёрлись из памяти Джул. Ничем не отличается от любых других дней. Единственное лишь, что, как всегда, скрашивало скучные минуты – это присутствие рядом Эллис, с которой, как правило, девушка ненадолго отвлекалась от невесёлых мыслей и радостно смеялась с ней над глупыми ситуациями.
Однако часы быстро обретали прежний смысл при встрече с Мэттом. Он, как и всегда, звал любимую гулять, но потом, получив отказ и идиотскую отмазку, уходил прочь. Но в этот раз Джульетт согласилась на «свидание» и любезно пригласила к себе домой.
После уроков, попрощавшись с Эллис, идущей с несчастным лицом на дополнительные занятия, Етт встретила Мэтью в раздевалке и, одевшись, направилась домой. Парень что-то весело рассказывал, смеялся и подкалывал Джу. Настроение, видать, у него было отменное… Ещё бы! В коем-то веке его девушка согласилась, без препираний, на совместное времяпровождение… Верно, он был в восторге… Однако его позитив ни в коей мере так и не передался Джу. Мысли её были целиком и полностью поглощены своей тяжёлой долей и в плане личных отношений… А уже через пару секунду, она вдруг поняла, что зачарованно смотрит в его изумрудно серые глаза и только глупо улыбалась. Щёки школьницы залил густой румянец, когда их очи вдруг пересеклись огоньками в пространстве. Джульетта опустила тут же взгляд и стала внимательно изучать «интересный» узор на плитке под ногами. Мэтт же, ничего сверхъестественного, видимо, не приметив, стал дальше втюхивать что-то про иномарки – его излюбленную тему. Девушка облегченно и то же время обречённо вздохнула. Какой же он дурень! И ради чего, спрашивается, она отказалась тогда от первого поцелуя по собственной воле?! Из-за того, что мучала совесть перед Мэттом? Как бы ни так! Учитывая поведение Джул как раз совесть у неё отсутствовала напрочь… Наверно, на этот раз ситуация сложилась так лишь из-за её нерешительности и отсутствии чувств к тому бедолаге…

Вот и дом. Родная квартира, надоедливая консьержа и вредные соседи… Одна отрада в жизни Джул – её семья, любимая и понимающая. В состав её входили: нежная и добрая мама Мари; отец Кристофер, к сожалению, ушедший из своего дома, однако при этом он всё равно бесконечно любил и оберегал Етту; любимец всей округи – толстый добрячок – кот Луи и ещё один недавно прибывший жилец – весёлый и озорной пёс Ёж, отчаянно доставаший старого кошачьего бандита. Конечно же, семья их была небольшой, но крепкой и дружной, несмотря на ссоры питомцев и частые конфликты между Джул и Марианной. Раньше всегда по справедливости или нет разнимал родных Крис, но теперь… После ухода отца Джу сперва было очень тяжко, но время лечит, и Етт научилась контролировать свои пламенные эмоции более или менее. Кровь папы быстро пробуждалась в подрастающем организме дочери и подарила как, так и хорошие черты своей обладательнице…
Из ступора вывел Джу короткий оклик Мэтта, прервавший поток воспоминаний. Ключи остановились на полпути к замочной скважине. Руки Етт тряслись мелкой дрожью, а сталь тихо позвякивала, заглушая частое дыхание девушки.
- С тобой всё хорошо, Джул? – обеспокоенно вопросил Мэтью и потянулся к связке ключей, - Давай, я открою.
Етт кивнула и отошла в сторону. Железка, негромко покрякивая, впилась в узкий проём и, четыре раза провернувшись, отворила дверь.
Джульетта наконец опомнилась и, поблагодарив парня, вошла в квартиру. В помещении было душно, и летали мелкие частички пыли, забивая глаза и нос девушки. Небрежно скинув ботинки, она быстрым шагом направилась в кухню и открыла настежь белоснежную раму. Через окно тут же ворвался свежий воздух. А в комнату тем временем проследовал Мэтт и сел на стул, не проронив ни слова.
Какая гнетущая тишина… Етт была не слишком гостеприимной хозяйкой, в её доме всегда, в отсутствии Мари, царило самообслуживание. Да и что толку предлагать друзьям чаю или курицы, если всё равно они откажутся? Пускай, что хотят, то и делают, девушка никогда не препятствовала желаниям и прихотям ребят. Для них существовало лишь одно правило: желательно, оставить квартиру и её обитателей в живых, что, конечно, зная характер своих ровесников, было сложно привести в исполнение. Первым всегда страдал несчастный Луи, при виду которого девчонки бросали рюкзаки и сменки и галопом бежали тискать серого бандита. Но хитрый кот, уже зная свою тяжкую долю, спешил «поднять белый флаг» и пойти напопятую, подальше от извергов-супостатов. Если ему всё же удавалось спрятаться «в окоп» - то бишь под кровать Джул, - в действие приводилась тяжёлая артиллерия: начиная с тапков и заканчивая длинной шваброй – смертоносным «копьём» вражеских сил. Не добившись, однако, должного результата налётчики спешили не упустить следующую цель – Ежа, - который, в отличии от своего хитропятого «друга», был не настолько находчив. И если жестокая судьбинушка заносила его на родину в подобное время, пёс немедленно придавался пыткам, улизнуть от которых было весьма сложно.
Кроме того в холодильнике быстро пропадали все съестные припасы, не нуждавшиеся в готовке, летали над головами подушки, и сытые, разгулявшиеся пираты принимались за «основное блюдо» - Джульетту… В этом месте рассказа было бы разумнее написать: «вырезано цензурой», ибо в такие моменты в квартире происходили самые ужасные и кровопролитные баталии, которые даже и не снились великим полководцам прошлых веков.
Но, в принципе, заканчивалось всё довольно мирно: супостаты, изрядно потрепав убежище Етт, были нещадно изгнаны, и с огромными потерями в рядах своих, подгоняемые несущей справедливость и свет шваброй и крещёные е раз медной лейкой храброго рыцаря, сэра Джульетт, позорно уходили прочь.
После налётов приходилось долго и упорно приводить поле битвы в порядок и соскребать со стен и пола красную массу – кетчуп из разорённого холодильника…
Иногда вражеские силы быстро восстанавливались, и, в лице Мэтью, приходили выводить из равновесия нервы Етт. И тогда в ход снова пускалось страшное оружие всех времён и народов. Правда применялось оно крайне редко и только в случае взлома священной территории, ванной комнаты, где, поправляя испорченную причёску, отсиживалась в засаде наша разъярённая героиня.
Но замки и перемирие не почём порядочному бандиту. Твёрдою рукой и надёжной отмычкой – ногтем – он быстро управлялся с податливым замком и просовывал свою любопытную рожу в дверной проём. Тут, окончательно выведенная из себя Джу, со словами: «Во имя священного Холодильника, несущего свет Компьютера и дарующего Инета, Медная Лейка, дай мне силу!», выбегала из засады, хватала своё верное оружие и немедленно отправляла его в хитрую мину Мэтью.
Проворно уклонившись от страшной кары сэра Джульетт, с притворным испугом, пускался наутёк наш разбойник. Однако далеко ему, как правило, не удавалось уносить ноги, ибо вездесущая лейка быстро настигала его у входа на балкон – местную тюрьму… Долго потом Мэтт охлаждал свой излишний пыл и храбрость и вскоре сдавался и умоляюще начинал скрести ногтями по стеклу.
К счастью для него, Етте парень нужен был живым и желательно не отморозком, в прямом смысле этого слова. Сжалившись над узником, она давала бандиту вольную, условно.

…Такие воспоминания… Жаль, что те времена прошли… Теперь её душа пуста, и нет в ней места веселью. Джул устала от этой скучной, по её меркам, жизни, и ныне уже ничто не радовало её покрытое пылью и мраком сердце… Всё безразлично, пусто, холодно.
Джульетта желала приключений, и её жажда с каждым днём, с каждым часом, с каждой минутой, с каждой секундой давила на неё всё больше, безжалостно уничтожая всё хорошее, всё светлое, что было в её душе. Поглощаемая этим желанием, Джу превращалась в куклу, без чувств, без сострадания и сожаления, без любви, и с ледяным спокойствием в огненных глазах. Но и очи эти стали медленно затухать, теряя всю свою былую искренность и доброту.
Она уносилась и погружалась с головой в мечты: сражения, борьбу, спасение себя и друзей. Её мир нереален и призрачен… Но лишь он позволял ей жить дальше. Битвы, честь, предательство, любовь, гордость и свобода от собственных оков… Да! Да! Да! Этому она хочет посвятить всю себя и готова отдать жизнь, лишь бы в бою, держа в руках меч и прикрываемая друзьями со спины.

«Всё! Всё за это отдам!»

 

Bellsofi: Автор, не забывай указывть раздел публикации.