Залив не уходит, как день или ночь.
Он остается. Играют волны.
По пирсу идет капитанская дочь.
Отец ее с горечью пропил пагоны
и все состояние, так как не смог
смирится с судьбой сухопутной крысы.
Теперь говорит: «Меня проклял Бог
за то, что я к маме твоей за кулисы
в Аександринке ходил. Дурак!
За чем это было? И так родила
она мне не сына. Спасибо хоть рак
ее доконал. А то бы вопила,
какою артисткой она была...
Что все погубила, связавшись с кадетом.
А мне наплевать!» И рукой со стола
сметет он стакан, не забыв при этом
плюнуть нахлынувшим мыслям в лицо.
Потом, отыскав сигарету в пачке.
Он жадно закурит, взглянув на кольцо.
Ноги раздвинув, как будто при качке,
как будто опять он на мостике. Шторм.
Даль затуманена. Ветер соленый.
Разве он может забыть о том
во что всей душою своей был влюбленный.