До Гелемсдорфа Ивлина добралась только под вечер, когда усталое, раскалённое солнце, медленно опускалось за зубчатую гряду окружавшего городок леса.
Сам городок располагался на высоком холме, что словно проплешина выступал из окружавшего город бора. Справа, бор огибала широкая река, воды которой казались расплавленной бронзой.
Узкие, грязные улочки уже укрывали удлиняющиеся тени, и городской гомон стал более тягучим, ленивым. Лишь звонко тявкали местные собаки, да визжала играющая ребетня, стайками проносившаяся мимо пришедшей откуда-то незнакомки.
Стоящие впритык дома, недоверчиво и подозрительно косились на неё – вот ещё нелёгкая принесла! Тебя тут не ждали! По соседству с более-менее опрятными домами, ютились бревенчатые, изъеденные временем, покосившиеся хибарки, сквозь полуотодранные ставни которых, на улицы взирал негостеприимный, холодно-неуютный мрак.
Ивлина подошла к одинокой таверне, засаленная вывеска которой гласила «Золотая кружка», и, как только она открыла дверь, её сходу обдало всевозможными аппетитными и неаппетитными запахами, теплом, и громогласным «Ergo bibamus!» .
Уже довольно прошло времени, с тех пор, когда она в последний раз ела, и желудок, всё-таки, решил напомнить о своём существовании, недвусмысленно намекнув, что неплохо бы и что-нибудь перекусить. Не отставали от него и ноги, ворчливо требующие отдыха.
Девушка ловко протиснулась внутрь, осторожно перешагнув через нечто, когда-то бывшее человеком, и теперь, мирно похрапывающее в контрапункт ко всеобщему гомону и похабным песенкам, и скоренько проскользнула к неприметному угловому столику, благо он был свободен. Выбрала она это место не из прихоти, а наученная горьким опытом, что любая драка, которая обязательная, хотя бы пять раз в день вспыхивающая в таверне, скатализированная обильными возлияниями, имеет свойство разбушевавшегося шторма, который, по какой-то счастливой случайности тёмный, неприметный уголок обходит. Возможно потому, что сие место пользуется немалой популярностью среди тех, кто ненавидит, когда им хотя бы самым малейшим образом досаждают, и поэтому весьма радикально наказывают обидчика, разом остужая даже самые бурные зад…пардон, головы.
Чудом (то есть, раза, эдак, с третьего) девушка успела поймать пролетающего мимо полурослика, помощника трактирщика, всучить ему заказ, после чего, она удобнее устроилась на лавке, обшаривая глазами помещение. Хоть и было в таверне тепло, капюшон снимать она не торопилась. Не хотела привлекать лишнего внимания, которое, ей всячески оказывали поддатые мужчины.
Таверна была достаточно просторной, но, как это обычно и бывает, к вечеру она заполнилась почти что до предела. Дружные компании, двое, трое и больше, сидели за столами, стояли у стойки, шумно беседовали, прерывая беседу взрывами раскатистого гогота. Некоторые сидящие в рядок, обнявшись, горланили какую-то похабную песенку, мерно раскачиваясь в такт. Единицы были немного более сдержанны.
Ивлина вслушивалась в гомон, пытаясь ухватить хотя бы крупицу информации, касательно местной легенды о спящей княжне, или хотя бы о последнем происшествии, но из-за гогота и болтовни вокруг, трудно было уловить хоть что-то, кроме смазанных, перекрытых звуков.
- Да говорю тебе – правда! – воскликнул кто-то совсем рядом.
Ивлина насторожилась.
- Да волки это!
- Говорю – нет! Серые сторонятся человека-то! То-то и оно – звери! Дикие звери! И тень оно отбрасывало о двух ногах, и прплыло со стороны замка того проклятого!
- Браги жри меньше! Заячья душа!
- На тебя б я посмотрел, кабы ты такое страховидло увидел! Сам бы обделался!
- Ну и куда потом твоё страховидло пошло?
- Да чёрт-ё знает! Я рванул оттуда со всех ног. А оно, знаешь, над Хельмингским оврагом всё кружило. Может, та самая ведьма, что княжну, возлюбленную графа нашего околдовала.
- Хех, свистун! Нам бы заливать, как ты!
Дальше, слова и фразы потонули в шуме жаркого спора. И тут же, Ивлине принесли её гречневую кашу и кружку слабого вина.

Подкрепившись, Ивлина вышла на свежий воздух (если то, что окутывало Гелемсдорф, можно было назвать свежим воздухом). Несмотря на то, что уже вечерело, и в синем, прозрачном небе начали зажигаться первые звёздочки, она спешила разыскать коменданта города, чтобы как можно скорее поговорить о деле.
Надо сказать, что история со спящей княжной её сильно заинтересовала. Да и россказни о пропадающих людях тоже. Что-то очень маленькое внутри неё, но непропорционально настойчивое, неутомимо шептало ей, что исчезновение и спящая княжна – одна история. Поэтому, Ивлина была готова выяснить, каким образом эти истории пересекаются, самое главное, прекратить таинственные исчезновения. За скромное вознаграждение, конечно.
Время было ещё не совсем позднее, и надо думать, комендант ещё не спал. Дорогу она спрашивала у прохожих, которых становилось всё меньше, а их лица всё более напряжёнными и подозрительными.

Кеммер ещё издали заметил одинокую девичью фигурку, которая лёгким, скорым шагом двигалась в их направлении. Смерив её взглядом, он почувствовал, как что-то внутри него загорелось, нехорошим блеском, отразившись в маленьких зенках, на пятой конечности, посаженной на сплошную, бугрящуюся мышечную массу. Выражение лица шкафоподобного существа никоим образом не намекало на присутствие хоть какого-либо количества серого вещества внутри толстенного, квадратного черепа, а при виде худенькой, без сомнения, красивой представительницы слабого пола, и вовсе утратило сходство с представителями человеческого рода. Орк берсерк и тот бы постоял в сторонке.
Он тихо кликнул дружков, указал на движущийся к ним подарок судьбы. Девчонка была очень молодой, поэтому, меч и корд, висящие у её бёдер на стягивающем талию простом ремне, можно было вовсе не принимать во внимание. Самое главное, она была нездешней, поэтому вряд ли местные власти захотят обременять себя лишними заботами. Она была в тёмном плаще полы которого покрывала дорожная грязь, на ногах, высокие сапоги и тёплые чулки. Испод короткой юбки походного платьица проглядывали стройные, изящные, ножки. Кожаный жилет ещё больше подчёркивал её только-только расцветшую красоту, облегая гибкий стан, маленькую грудь.
Товарищ рядом с Кеммером усмехнулся. С этой соплячкой долго возиться не надо. Она сразу же забудет и про меч и про корд, расплачется, зовя мамочку. Только бы громко не вопила, а то придётся быть грубее, чем хочется…

Завернув за угол, Ивлина налетела на двух верзил, представляющих собой гору мышц с орочьими рожами, на которых расплывалась гаденькая ухмылка. Буркнув извинение, девушка попыталась, было, пройти, но здоровенная лапища тут же схватила её руку, которая казалась прутиком в этой грабле.
Ну вот, понеслась! Она тяжко вздохнула, и свободной рукой оправив свою густую золотую гриву, вежливо попросила дать ей пройти, что вызвало раскатистый гвалт гогота.
Ивлина быстро оценила ситуацию. Двое спереди, и двое сзади. И все, как на подбор, шкафы, причём весьма грубой, кондовой работы, как будто, пару раз махнули топором, решив, что на парад с ними не ходить, мол, и так сойдёт.
Хорошо. Так даже будет интереснее.
Она глянула в зенки вцепившегося ей в руку, и в её синих глазах искрился испуг и мольба. Её била мелкая дрожь (она едва сдерживалась от смеха). Затравленным голоском жертвы она взмолилась:
- Дяденьки, пожалуйста, не надо…
- Отдавай кошель, пигалица, - прохрипел стоящий рядом верзила, - Без глупостей. А если сама трусики спустишь и нагнёшься, может, и целая останешься.
- Я не хочу проблем, - пискнула она.
Смех становилось сдерживать всё труднее. Тем более, что рядом громко и тупо ржут.
- Значит, не хочешь, - вздохнул верзила, - Ну-ка, Берг, помоги девочке, задери-ка ей платьице. Начнём, пожалуй, - и он потянулся к ремню.
Какое изумление отразилось на харях троих, когда четвёртый, держащий девчонку, вдруг, с тихим «Оййёёёёё!!!!» начал медленно оседать на землю.
- Ах ты, стерва! - прорычал один, метнувшись, к отскочившей от поверженного Ивлине. За ним, что-то рыча, рванули его товарищи.

Кеммер широко размахнулся. В воздухе просвистел его кулак, так ни с чем и не встретившись. Он по инерции завалился вперёд, напоровшись на кулачище своего же товарища. Больше, он не помнил ничего.

Спустя пять секунд (ровно столько потребовалось на то, чтобы «герои» осознали, что произошло), двое вновь рванули к Ивлине, рыча, как бешеные носороги. Девушка нырнула под страшный замах одного, ловко развернувшись, выгнувшись, как акробатка, ударила ещё одного ногой в лицо, использовав энергию его атаки, моментально сбив его с ног. Тут же, она метнулась за спину другого, к стене, быстрая, как ласточка.
Верзила развернулся, бросившись к хрупкой девичьей фигурке, намереваясь припечатать паршивую тварь к стенке. Стена жалобно застонала, окатив борца штукатуркой. Его радость быстро прошла, когда, отойдя от стены, он понял, что трещали доски, а не нежные косточки.
Когда он повернулся, он успел лишь заметить молниеносно быстро приблежающуюся к его лицу подошву сапога.
А дальше была тьма…

- Ну вот, я же говорила, что не хочу проблем, - Кеммер услышал знакомый мелодичный голос, настолько тронувший его заскорозлую душу, что он готов был разреветься, как малый ребёнок.
Уууу, курва, мало того, что унизила, да ещё и не ушла!!! Да и это не самое душераздирающее. Она ещё и первую помощь оказывает!!!
Ну, давай, садистка чёртова, сыпь соль на рану!!!
- Ты сволочь! – прохныкал лежащий рядом Берг, над которым заботливо склонилась та самая девчонка, осторожно перевязывая его окровавленную руку, которая, по всей видимости, была сломана при ударе о крепкую стену.
- Я же предупредила, - вредное создание состроило невинные глазки.
Издалека донёсся топот копыт, и из вечерней полумглы, поблескивая кольчугами, выехали пятеро всадников, на сильных, гривастых конях. Ночной дозор, как водится, появлялся в нужное время, в нужном месте. Правда, в предыдущую фразу, можно робко подпихнуть словосочетание «для себя». Самое интересное, и, как обычно, опасное, осталось позади, и теперь, дело стояло за немногим, но, ответственным.
К чему, капитан дозора и приступил:
- Таак, знакомая компания, - оскаблился он, - Берг, Кеммер, Генвенд и Торкель. Ясно. Хельмвенд, Генленд, давайте коней – к лекарю их.
Всадники спешились, быстро взвалили совсем помрачневшую четвёрку на спины несчастных созданий, и так же быстро, исчезли в сгущающихся сумерках.
- А тебя, девица, я не знаю, - подозрительно покосился капитан на Ивлину, - Ты откель будешь?
- Из Велерада, - просто ответила Ивлина, - У меня дело к вашему коменданту.
- Эге, - потёр капитан подбородок, - Ты резва, как я посмотрю.
После недолгого раздумья, он спросил:
- А звать-то тебя как?
- Ивлина, - поклонилась девушка.
- Вот что, Ивлинка, - сказал капитан, дёрнув поводья коня, - Недоброе ты время выбрала для прибытия сюда. Ох, недоброе….