Бофор появился за час до рассвета. Без стука ввалился в избу и предстал с видом кота, тесно пообщавшегося с целым жбаном сметаны. Вполне довольный и собой, и сметаной. Я поспешила добавить ложку дегтя в его медовое настроение:
- Не мог явиться на три часа попозже, я только собиралась прилечь.
- На том свете отоспишься, - сострил Ван, напомнив о том, что весь следующий, вернее уже наступающий, день мне придется изображать покойницу.
При мысли об этом меня стало мелко потрясывать. Нет, я не суеверна, но собственная идея уже не казалась мне такой уж удачной. Но, вспомнив коротенькие ножки Поморина, я решительно отбросила сомнения. Была, не была!
Бофор очистил большой дубовый стол от самовара, чашек и розеток с вареньем.
- Только не забудь о моей лошади, - инструктировала я разбойника, развивая бурную деятельность, - ее надо кормить, и выгуливать минимум раз в день. Да, и еще, своди ее к кузнецу, кажется, левая задняя подкова хлябает. Никого подпускай к моим вещам, там много ценного инструмента. Что ты так смотришь?
- Ты отправляешься в длительную командировку? – уточнил Ван.
- Вовсе нет, если б отправлялась, написала бы тебе подробную инструкцию на восемь страниц, - Бофор покачал головой, - Маргасик всегда следит за моими вещами, когда я отсутствую. Это же элементарно.
Я открывала и закрывала ящики бабкиных комодов и шкафов и начинала раздражаться. Если я не сплю, то раздражаюсь часто и охотно. Незамужнюю девицу положено хоронить в белом платье, как невесту. Среди вещей хозяйки белый цвет отсутствовал, как класс. Ну, не просить же у соседей, в самом деле!
Наконец, нашлось платье из белой шерсти, правда, пожелтевшее и изрядно побитое молью. Разглядывая антиквариат, я совсем упала духом. С робкой надеждой обыскала шкафы снова, но, разумеется, ничего больше не нашла. Пришлось довольствоваться тем, что есть.
Я вздохнула и ушла с платьем за шторку, отделявшую мой угол от большой комнаты. Напялив наряд, я обнаружила, что он мне мал как минимум на два размера. Видно, во времена бабки Феофании девицы были значительно миниатюрнее. Я вышла из-за шторы и повертелась перед зеркалом и Ваном. Выглядела я ужасно, но Бофор сухо кивнул, одобрив наряд. Его ничуть не смутило изгрызенное насекомыми одеянье. Еще бы, не ему носить, я же содрогалась от отвращения. Терпеть ненавижу змей, крыс и насекомых. Именно в таком порядке: чем мельче, тем гаже. Даже бабочки с их красивыми крылышками на поверку оказывались отвратительными мохнатыми гусеницами.
Распустив волосы, я припудрила лицо мукой, намазала ногти синим лаком, и водрузилась на стол. Мы немного поспорили с Ваном из-за подушки. Я решительно отказывалась спать на твердом столе, а Бофор сурово объяснял, что покойникам удобства ни к чему. В конце концов я победила, улеглась поудобней и отправила разбойника за цветами.
Ван вернулся довольно быстро с огромным букетом цветов (явно с чужих огородов), меня поразило скорбное выражение его лица. Захлопнув за собой дверь, он прошипел:
- Закрой глаза и замри!
Едва я успела сомкнуть веки, в избу ввалилась делегация.
Следующие три часа показались мне тремя годами пытки. Мне пришлось лежать совершенно неподвижно и дышать редко и поверхностно. Это было не так просто. Вскоре у меня затекла спина, и зачесалось под лопаткой. Кроме того, в бабкиной избе оказалось великое множество мух, которые по очереди, а то и все разом использовали мое бренное тело в качестве посадочной полосы. Ван не удосужился защитить меня от мерзких тварей, у него и без того хватало забот.
Как только бедняга не изощрялся, чтобы не подпустить ко мне любопытствующих. В избе собралась вся деревня, от рыжего вислоусого старосты до последней бабы с младенцем. Внезапная смерть столичной наемницы стала лучшей сплетней года. А то, что виновник смерти находился поблизости и не давал никому прикоснуться к трупу, придавало ситуации особую пикантность. Какие только громы и молнии не призывали на голову бедняги.
- Чего с девкой сотворил, ирод?!
- Так он ее в не девку превратил! – захихикал кто-то, от этих слов я едва не воскресла, чтобы надавать шутнику.
- Видали, он вчера на сеновале с Марыськой, мельниковой дочкой запирался, вот она и того, наемница-то…- пробасил староста.
- А подушку-то, придурочный, зачем положил? – я узнала голос соседки, необъятной жены кузнеца. Шустрая толстуха прошмыгнула мимо Бофора и вцепилась в мое последнее средство от пролежней.
- Нет!!! – заорал разбойник на всю избу. Все присутствующие, включая меня, покрылись холодным потом. Толстуха шарахнулась и, спрятавшись за старостину спину, взвизгнула:
- Уй, совсем с катушек скатился, лихоимец!
Бедный Ван со стоном опустился на скамейку, вероятно подумывая, не превратить ли меня из вымышленного трупа в настоящий.
- Оставьте его! – распорядился староста, - не видите, как по девке убивается!
- Ну, так бы и сказали…- протянул какой-то незнакомый мужичонка.
Пришедшие вышли из ступора и облепили меня со всех сторон. Великие Бесы, чего они только со мной не вытворяли: хватали за ноги, кололи булавками от сглаза (интересно, как можно сглазить покойника?), приставляли зеркальце к лицу. Мне безумно хотелось почесать спину под лопаткой, и чтобы отвлечься, я принялась вспоминать.
Однажды мне уже довелось притворяться мертвой. Было это в те далекие времена, когда мы, еще стажеры академии легиона, отправились на границу с Гуннтами погасить вооруженный конфликт. Наш отряд молокососов попал в окружение и был перебит из арбалетов. Когда рядом со мной полегли товарищи, а я сама получила стрелу в предплечье, спасать честь отряда ценой жизни мне расхотелось. Позорное бегство не спасло бы меня, поэтому я, намеренно облив себя кровью из перебитой вены, зажала под мышкой стрелу и «умерла». Я так удачно притворилась, что меня сочли мертвой, а Маргасик долго рыдал над хладным трупом боевой подруги. А как он радовался моему чудесному воскрешению к жизни! Потом мы так отомстили за своих друзей, что бесам было тошно…
- Вставай, - Бофор грубо тряхнул за плечо.
Я приподнялась на локте и с наслаждением потянулась.
- Ну, как?
- Кажется, поверили, - неуверенно ответил разбойник.
- Тогда почеши мне спину.
- Чего?!
- Почеши спину, под левой лопаткой. Слышишь плохо?
Ван готов меня убить, но, покорно вздохнув, принялся чесать спину.
- Не здесь, чуть пониже! – капризничала я, - Эй-эй, не так низко, там уже не спина!
- Этот твой Маргасик, он тоже чесал тебе спину? – невозмутимо поинтересовался Бофор.
- Это провокация?
Я почувствовала зверский голод. Вчерашний шашлык давно растворился в пищеварительном тракте.
- Мне можно встать?
- Вставай, я запер окна и двери.
- Ох, - я с удовольствием прошлась по комнате.
- Есть плюшки и молоко.
- Давай их сюда.
Мы перекусили плюшками, потом Ван извлек из кармана здоровенное яблоко, упертое из чужого сада (я такие видела у соседей), разделил пополам и притянул половинку.
- Ван, - задала я мучивший вопрос, - с кем ты провел ночь?
Бофор уставился с удивлением.
- А ты что, ревнуешь?
- Вовсе нет, - обиделась я, - просто интересно.
- Не похоже, - гадко усмехнулся разбойник.
Я улеглась на место, намереваясь немного поспать. День перевалил за полдень, солнце палит нещадно, это чувствуется даже через закрытые ставни. В жарком шерстяном платье я быстро взмокла.
- Открой ставни, - обмахиваясь рукой, попросила я Бофора.
Тот пожал плечами, распахнул окно. В комнату влетели голоса галушкинцев и свежий ветер. Я устроилась поудобнее, взбив подушку.
- Думаю, тебе пора выслеживать СТАЮ, - зевнув, сказала я Вану.
- Ты справишься? – с сомнением спросил Бофор.
- Постараюсь не захрапеть.
Ван захохотал так дико, что покойникам полагалось перевернуться в гробах, а мне на столе. Но я не вняла его стараниям и демонстративно закрыла глаза. Зато под окном чей-то голос громко прокомментировал:
- Совсем парень сдурел, ему бы рыдать, а он гогочет!
- Да ну его, лихоимца! – фыркнула супруга кузнеца.
Ван треснул кулаком по столу и быстро вышел. Я поняла, что любопытным не поздоровится. И действительно, за окном послышалась злобная ругань Бофора.
Услыхав топот копыт и благословенную тишину, я расслабилась.Сон сморил меня внезапно и бесповоротно.

Просыпалась я долго, упорно сопротивляясь пробуждению. По лицу прыгали солнечные зайчики, обдувал славный прохладный ветерок, а под многострадальной спиной вместо твердого дубового стола что-то необыкновенно мягкое, как перина из лебяжьего пуха.
Сплю? Или уже умерла. Ясно одно, я больше не в избе бабки Феофании. Я открыла один глаз, потом другой, потянулась. Увиденное вдохновило – надо мной шумят высоченные корабельные сосны. В разрывах крон сияет голубизной небо и искрится приятное прохладное солнце. Я лежу на сухом моховом ковре, и вокруг ни души. Вот это номер!
Хозяин чудесного леса, вероятно, узнал о моем пробуждении, потому что тут же появились две девушки в струящихся белых платьях – да какие там девушки, нимфы – с прекрасными одухотворенными лицами. Одна подала чашку ароматного сладкого чая, другая – гребень и белоснежное полотенце, оказавшееся шириной с простыню. Неужели такая закоренелая грешница, как я, удостоилась рая?
Поглядев на себя, я отказалась от этой мысли. В рай попадают в белых одеждах, на мне все еще красуется желтоватое, жеванное молью, платье. Брезгливо передернув плечами, я принялась сдирать его с себя. Надеюсь, оно не было для старушки памятью о быстротечной молодости. Раздевшись, я накинула простыню, завязала ее над грудью и отправилась на поиски хозяина чудесного леса.
Я шла, лес расступался, как живой. Больше всего на свете хотелось вот так идти сквозь прохладную чащу, слушая пение птиц и никуда не торопясь. Но тут картина изменилась. Предо мной озеро. Самое чистое и прекрасное озеро из всех, какие я видела. Ивы полощут ветви в бирюзовой воде, серебристые рыбки скользят у самого дна. Чудеса!
Не долго думая, я скинула простыню и нырнула в воду, теплую, как парное молоко. Честное слово, я забыла обо всем на свете! Я плескалась, ныряла, кувыркалась, как ребенок, впервые оказавшийся у водоема без родителей. Устав и проголодавшись, я вновь нацепила простыню и, отжав волосы, углубилась в лес. Почему-то меня ничуть не смущало, что я шныряю по неизвестному лесу почти голышом. Здесь так красиво. А красивое так легко считать безопасным.
На моей полянке никого нет, но я нашла обед: копченое мясо кролика, корзина фруктов и компот, на поверку оказавшийся вином. Я с аппетитом перекусила и, усевшись на кочке, сложила руки на груди:
- Почему-то мне кажется, что ты меня видишь и тебе есть, что сказать.
Меня услышали. Из-за деревьев показался мужчина, вернее юноша, совершенно божественной внешности и, мягко улыбаясь, сказал:
- Ты – моя гостья. Я хотел, чтобы ты в полной мере насладилась этим местом. Здесь прекрасно, не правда ли?
- Э, конечно, - совсем обалдела я.
- Тогда разреши представиться, меня зовут Лекхарт, - юноша чарующе улыбался, у меня перехватило дыхание, но я тоже сумела выдавить улыбку, и, стараясь произвести впечатление, сообщила:
- А меня Тата. Настаси Бранская. А ты хозяин этого леса?
- Не совсем, что-то вроде управляющего. Пойдем, покажу свои владения. Уверяю, ты найдешь здесь массу интересного, - он протянул руку, помог подняться, и мы зашагали по тропинке, противоположной той, что вела к озеру. Лекхарт идет бесшумно, как кот, движения скуповатые, четкие, выдававшие отменного бойца. Я украдкой разглядывала спутника и млела от удовольствия. Он чудо как хорош собой. Немного выше меня, гибкий и стройный. Длинные светлые волосы прижимает серебряный обруч, серые глаза светятся умом и силой. Странный наряд: серые замшевые брюки, обтягивающие узкие бедра, и коричневая куртка из тонкой кожи. Короче, предо мной предстала ожившая девичья греза. О-о-о!
Так, Настаси, кажется, ты потеряла голову и хватку! Не стоит увлекаться, но я уже влюбилась. Итак, надо выяснить, куда меня занесло.
- Послушай-ка, - строго спросила я, - хотелось бы знать, где я и как сюда попала. Вообще-то я страж порядка, служу в легионе Зарнии, меня будут искать…
Лекхарт открыто улыбнулся.
- Прошу прощения, госпожа, мои друзья немного обознались. Они решили, что ты покончила с собой.
- Хм-м, - смутилась я, теперь легионом его не напугаешь. Я умерла, предсмертная записка в наличии, свидетелей полная деревня.- Вообще-то я жива и здорова, и не собиралась почить еще лет девяносто.
И тут меня осенило.
- Что ты сказал? Твои друзья?
- Ну, да, мои друзья, - охотно подтвердил Лекхарт. Мы некоторое время шли молча, а я пыталась уложить в голове информацию. Так это он, хозяин СТАИ, выпускающий белых демонов в поисках трупов. Бесы побери, а с виду такой милый, обаятельный.
- Надо же, - проговорил Лекхарт, - это второй на моей памяти случай, когда СТАЯ принесла живого человека.
- А первый? – тупо спросила я.
- А первым был я, - засмеялся парень, а я почувствовала немыслимое облегчение. Все стало на свои места. Он вовсе не безумец, не черный маг, его принесла СТАЯ, и он здесь живет.
- Но почему ты…
- Не пытался выбраться? А тебе бы хотелось уйти отсюда?
- Не знаю, здесь мило.
- В большом мире меня никто не ждет.
Мы вышли на полянку, и я замерла, потрясенная открывшимся зрелищем. Надо же, а в прошлый раз СТАЯ не показалась мне таким милым сообществом.
На залитой солнцем лужайке весело. Белые псы, такие откормленные и добродушные, забавляются с красивыми юношами и девушками. И лица и морды излучают радость и довольство окружающим миром.
- Ну, погляди на них, - сказал Лекхарт, - разве здесь не рай?
- Они все мертвы? – спросила я.
- Вовсе нет, - возразил юноша, - напротив, они живы. Это в вашем жестоком мире их тела давно гнили бы в могиле.
Нарисованная Лекхартом картина слегка отрезвила меня.
- Так их оживляют?
- Мы даем им второй шанс, - торжественно провозгласил он, - мало у кого он есть. Я же вообще счастливец.
- Что ты имеешь в виду?
- Видишь ли, Тата, - начал Лекхарт, обнимая меня за талию, - это длинный разговор. Мне хотелось бы многое объяснить тебе прежде, чем мы заключим соглашение.
- Соглашение? – встревожилась я.
- Естественно, - Лекхарт сделал вид, что не заметил моего смятения, - это невероятная удача, что ты попала сюда живой, подобно мне. Мы с тобой обладаем преимуществом над членами СТАИ, и это просто невозможно упустить…
- Каким таким преимуществом? – поинтересовалась я, обдумывая новую передрягу, в которую попала. Что-то в последнее время мужчины часто вынуждают меня заключать договора, которые кажутся не слишком честными.… И, самое смешное, я не могу им отказать. Особенно этому, лапочке.
- Они не имеют разума.
- Что?! – от изумления я остановилась. На меня налетела женщина с радостным лицом и тут же пустилась в пляс.
- Как ни прискорбно, - грустно подтвердил Лекхарт, - магия не способна полностью возвратить умершего человека. Мы можем соединить душу с телом, но интеллект такого существа равен интеллекту собаки или кошки.
- О, ужас! – воскликнула я, оглядываясь вокруг. Мне уже не кажется красивым это безудержное веселье. Люди с бессмысленными пустыми улыбками не лучше жирных белых псов. Передернув плечами, я зашагала быстрее, торопясь покинуть поляну, наполненную звероподобными существами.
Лекхарт не понял моих чувств. Он думает иначе, он здесь живет и привык к окружению из несчастных людей с разумом месячного котенка. Интересно, кто управляет СТАЕЙ?
- Но зачем нужно превращать людей в таких безумных тварей? – в сердцах бросила я, застыв на краю поляны, - Это негуманно!
- Негуманно? – глухо отозвался Лекхарт, - А что гуманно? Убивать людей в расцвете сил и лет? Топить котят в проруби? Травить собаками беспризорных детей? В жизни нет места справедливости, Тата! Они хотели жить. Скажи, разве эта девушка не заслуживает жизни? А ее сын?
Я оглянулась, посмотрела туда, куда указывал Лекхарт, и обомлела. По поляне кружилась, смеясь, живая, совершенно счастливая Марьянка, держа на руках кудрявого мальчугана лет трех. Мне стало трудно дышать, я оперлась о Лекхарта.
- Так значит, она все-таки согрешила? – медленно спросила я.
- Ну и что? – пожал плечами Лекхарт, этот жест показался странно знакомым.
Да, похоже, он прав. Магия творит чудеса, жаль, что она не всесильна. Многие все бы отдали за бессмертие, даже если оно будет достигнуто такой ценой. Что из того, что я думаю иначе.
- Мне не жаль стариков, - продолжал спутник, - их путь окончен, и тело изношено. СТАЯ забирает лишь молодых и здоровых. И еще никогда не оживлялись насильники, воры, разбойники…
Он посмотрел в упор и с заботой спросил:
- Устала?
- Немного, сегодня такой сумасшедший день, - пожаловалась я, - давай уйдем отсюда.
- Ничего, ты привыкнешь, - сказал Лекхарт, подставляя мне локоть. На что это он намекает? Хочет, чтобы я осталась?
Мы погуляли по лесу. Лекхарт оказался интересным собеседником. Он рассказывал, как жил до того, как попал в СТАЮ.
- Мой отец был потомственным аристократом. Детство мое прошло в родовом поместье на юге Зарнии. Потом отец обанкротился и запил. Остатки состояния и поместье он проиграл в карты. Это добило его. Он скончался, едва мне стукнуло восемнадцать, мать – годом раньше. Именье отобрали за долги, и я отправился путешествовать в поисках горбушки хлеба. Хорошо еще, что мы с братом получили отменное образование.
- Как интересно, - удивилась я.
- Так и есть. Кем я только не нанимался: вышибалой баре, гувернером, объездчиком диких лошадей…
- А твой брат?
- Брат ушел из дома, когда мне было семнадцать. Мы не были близки. По-правде, он мой брат только по отцу, матери у нас разные. Он был старше меня и очень кичился этим. Мы совсем не похожи. Он был разгильдяем и бабником, и не сомневаюсь, что плохо кончил.
Лекхарт презрительно сплюнул и поспешил уйти от неприятной темы.
- Так вот, однажды я ехал из Каринды в Балиск, и заночевал в печально знакомых Галушках. Тогда тоже был август. Праздник урожая в самом разгаре. Каюсь, я тогда крепко выпил, был повод, но сейчас не об этом.… Так вот, я выпил и повздорил с кем-то из деревенских силачей. Одного я уронил, остальные меня скрутили, поколотили и, связав, кинули в чей-то чулан. А ночью пришла СТАЯ…
- Они решили, что ты мертв?
- Возможно, - уклонился от ответа Лекхарт, и я поняла, что это не так. Им нужен был живой человек.
- Ты – хозяин СТАИ? – спросила я в упор, чтобы хоть что-то прояснить.
- Нет, я ее Вожак. Хозяин СТАИ не любит контактировать с кем бы то ни было, - он помолчал, - потому меня и оставили здесь. Можно сказать, я мозг СТАИ, ее коллективный разум. Тата, представляешь себе пчелиный рой? Каждая отдельная пчела не несет никакой информации, но рой – разумное существо. Вот так и СТАЯ.
- Н-да, - задумчиво сказала я.
За умными разговорами мы вышли к озеру. Серебристые рыбки шарахнулись от наших ног, как от щуки.
- Искупаемся? – весело предложил Лекхарт, какой же он все-таки милый! Я вспомнила, что нахожусь в одной простыне, и неуверенно протянула:
- Боюсь, мне нечего будет надеть.
- Не беспокойся, - он быстро разделся до трусов, стянул с меня простыню и без предупреждения столкнул в воду. Я ответила на это тучей брызг, полетевших в Лекхарта. Четверть часа мы, как дети, плескались в прохладной розоватой от заходящего солнца воде. Потом молча сидели на берегу, обсыхая и слушая тишину. Мне нравился Лекхарт, хотя магическая подоплека, его рассказы о СТАЕ, хозяине и покойниках тревожили и утомляли. Мне хотелось оказаться с ним далеко от этих проблем, ужасов, магии, смертей.… Тогда мы, возможно, поняли бы друг друга.
Лекхарт повернул лицо, оценивающе заглянул в глаза и исчез. Через пару минут он вернулся и протянул сверток, который оказался костюмом, точно таким же, как у него: серые брюки, рубашка, коричневая куртка, сапоги на шнуровке.
- Одевайся, - велел он, хватая собственные вещи и удаляясь в кусты, - я предложу тебе еще одно развлечение.
Я с интересом пожала плечами и принялась одеваться. Кажется, я отлично выгляжу: костюм прочный, легкий и сидит, как влитой. Я не удержалась и поглядела на свое отражение в воде. Да уж, неплохо, не портят даже мокрые волосы. Что это со мной? Кажется, я хочу ему понравиться.
В сапоге что-то мешалось и кололо. Я села на бревно и потрясла сапог, с удивлением обнаружив маленький острый камушек на кожаном шнурке. Серый в зеленоватых крапинках, он перекатывался по ладони, вызывая приятное покалывание. Вещичка, видимо, не простая, такими не разбрасываются. Не долго думая, я нацепила камень на шею и спрятала под рубашку.
Из кустов появился одетый Лекхарт. Он протянул длинный узкий меч, в ножнах, инкрустированных драгоценными камнями. Я с горящими глазами схватила, вынула из ножен и замерла от восхищения. Это настоящий эльфийский меч из голубоватого тускло блестящего металла, прекрасно сбалансированный. Я видела такие в учебниках на картинках. И вот, я держу чудо в руках. Мой собственный меч, которым я так гордилась, подарок генерал Баргуса, показался ножичком для резки хлеба.
- Чудо! – выдохнула я.
- Это подарок, Тата! – тихо сказал Лекхарт, - Ну что, сразимся?
- С удовольствием!
И сражаться с Лекхартом было одно удовольствие. Он оказался очень хорошим бойцом, но, видимо, давно не имел стоящего противника. Сражались мы в чаще, куда уходящее солнце уже не дотягивало свои красные лучи. Полумрак приятно щекотал нервы. Эльфийские мечи сталкивались, рассыпая по поляне лиловые искры, мы носились в темноте, как две бесшумные летучие мыши. В конце концов, Лекхарт получил царапину на запястье и попросил пощады. Я милостиво пощадила его, со свистом втолкнула чудесный меч в ножны.
Мы снова спустились к озеру, уселись на сучковатое бревно и помолчали, слушая стрекот кузнечиков и плеск волн. Солнце совсем село, но в этом чудесном месте не ощущалось присутствия какой-либо мошкары. Определенно, мне здесь нравится, и, кажется, я хочу остаться. Не плюнуть ли мне на легион, Баргуса, Поморина, на договор с Бофором? Не остаться ли здесь жить отшельницей до конца своих дней? Я вздохнула, терзаясь выбором. Тогда я еще из чего-то выбирала, не зная, что мне может предложить Лекхарт.
Серьезный разговор неумолимо приближался. Лекхарт взял меня за подбородок и повернул, чтобы заглянуть в глаза.
- Тата, о чем ты мечтаешь?
Он застал меня врасплох, я не ждала вопроса о мечтах.
- О новой куртке, - выпалила я.
Лекхарт захохотал, обнажив белые зубы. Меня это почему-то сильно возмутило, тем более что он снова напомнил мне какого-то неприятного знакомого.
- Почему ты смеешься? – сердито спросила я.
- Потому что мне смешно, - внятно ответил Лекхарт.
- Ты хотел поговорить о каком-то договоре?
- Да, - посерьезнел он, - но прежде чем ты согласишься, я хочу рассказать тебе предысторию всего, чтобы между нами не было секретов. Итак, СТАЮ создал великий маг, вернее женщина, ведьма. СТАЯ для нее не более чем результат эксперимента, причем неудачный результат. Хозяйка ищет секрет бессмертия, для этого ей нужны разные существа, птицы, животные, люди. Вскоре СТАЯ стала такой большой, что ею понадобилось управлять. Сама хозяйка делать этого не желала, она вообще редко выходит из лаборатории. Поэтому, когда СТАЯ приволокла меня, она посчитала это большой удачей и наделила меня особыми полномочиями. Теперь хозяйке нет дела до ее неудачных творений, и я единоличный владелец СТАИ.
- Ну и что?
- А то, моя дорогая, что эти существа будут делать все, что я им скажу. А прикажу я начать войну. Еще немного, и у меня будет достаточно солдат, чтобы завоевать все междуречье, империю, Полтану и все земли вплоть до Яркого моря. СТАЯ универсальна, она не чувствует боли, страха, усталости, ей не нужно есть и спать. СТАЕ нужен только вожак, и он у нее есть. Я владелец идеального оружия, и это оружие подарит мне весь мир.
- Но зачем? – ужаснулась я.
- Зачем?! – воскликнул Лекхарт, - Да затем, что этот мир выгнал, выплюнул меня. Я, граф, потомок древнего рода, вынужден был скитаться и просить милостыню. Они вытирали об меня ноги, а теперь отведают моего железа…
Он кричал что-то еще, я с ужасом наблюдала, как искривленный рот плюет злые слова, вместе со слюной. Глаза горели нездоровым блеском, на щеках проступили красные пятна. Лекхарт уже не видел меня, он просто наслаждался, делясь планами уничтожения обидевшего его мира. На глазах милый обаятельный парень превратился в безумца, алчущего власти. Обиженный на весь мир, он готов наполнить его недолюдьми с пустыми глазами и радостно – идиотскими ухмылками.
- Тата?
- Что?
- Ты меня слышишь? – Лекхарт немного пришел в себя. Мне стало зябко, я чуть заметно отодвинулась от него. Сидеть на одном бревне с сумасбродным фанатиком противно. И еще очень-очень страшно, но я этого не показала.
- Слышу, и даже слишком хорошо, - огрызнулась я, - одного не пойму, зачем тебе, такому великому завоевателю, понадобилась моя скромная персона?
- В моей армии мало профессиональных воинов, - пожаловался Лекхарт, - ты умело обращаешься с оружием, я специально проверял тебя, это выше всех похвал. Я для тебя создам собственный легион, ты станешь его генералом и обучишь мою армию необходимым в бою навыкам, - терпеливо он объяснял мою миссию.
- А для чего мне эта возня? – с деланным равнодушием спросила я.
- Ты получишь земли. Хочешь Полтану? Или даже Белый Коар? Могу отдать Яркое море, говорят, там лучший жемчуг на свете…
- Тридцать пять процентов.
- Что?
- Тридцать пять процентов всех завоеванных земель, - ровно сообщила я, - причем тех, которые я сама выберу.
Лекхарт возмущенно открыл рот, но передумал ругаться и, мило улыбнувшись, произнес:
- Ты – дорогая штучка, но я согласен. По рукам?
- Стоп – стоп, мне надо подумать, - пошла я на попятную, лихорадочно соображая, что делать.
- Надеюсь, не долго? – ласково спросил он.
- Не знаю, не знаю, - пожала я плечами, - такие вопросы наскоком не решаются. А сейчас мне пора домой. Где тут у вас выход?
Лекхарт вскочил. Его лицо в тот момент часто снилось мне потом в кошмарах.
- Ты еще не поняла? – прошипел он, - У тебя нет выхода отсюда! Только два варианта: либо ты здесь живая, либо нет!
Кровь отлила от головы, я едва не рухнула на песок. Разозлить фанатика, что может быть хуже?! Особенно мне не понравились предложенные варианты, хотя первый определенно лучше, чем второй.
- Ладно, ладно, - примирительно сказала я, - но прежде мне надо разорвать договор с моим прежним партнером по бизнесу.
- Каким еще партнером? – с умеренным раздражением спросил Лекхарт.
- Да так, один разбойник, зовется Ван Бофор, может, слышал?
- Что?! – заорал он, и я уже всерьез свалилась с бревна, но тут же вскочила на ноги и прижалась к стволу сосны, нащупывая меч.
- Бофор? – переспросил Лекхарт, его глаза полыхнули совсем уж черной злобой.
- Ну, да, а что?
Вожак СТАИ молчал, в наступающей темноте я уже плохо различала его лицо. Кажется, он о чем-то напряженно думал. Потом вынул меч и буркнул:
- У тебя будет время подумать.
Голубое лезвие со свистом рассекло воздух, и все скрылось в темноте.