Ты знаешь, мой парус наверно покинул меня,
И грустно белеет букварь пожелтевшей страницей.
Но ты ещё веришь, и тайну как прежде храня
Ведёшь за собою упрямо горящей зарницей.

Ты знаешь, мой голос всё тонет в седых облаках,
И стынут моря на забытом, но пепельно-сером.
А ты всё поёшь, и качаешь меня на руках,
И снова рисуешь дорогу оставшимся мелом.

Но нет твоей правды! И нет вместе с нею огня!
Оставь меня, слышишь! Свободы не выкупишь делом!
Но песней ответят, далёкие ливни звеня.
И снова тону я в далёком и пепельно-сером.


*** *** *** *** *** *** *** *** ***

Когда любовь зарёю постучит,
И озарит души свободной дали,
Кто не любил, тот лучше путь молчит,
Ведь он не знал ни страсти, ни печали.

Тот поворот, да новая тропа,
Тот поворот на перекрёстке судеб.
Любовь, увы, бывает и слепа,
Мы чаще любим тех, кто нас не любит.

И снова день зажжётся над землёй,
И снова запоют с рассветом птицы.
Да, черт со мной! Пусть буду я слепой!
Но ты опять ночами будешь сниться!

*** *** *** *** *** *** *** ***

Интерес, он похож на правду,
И на кривду, наверно, тоже,
И на то, что рисует вечность
На просоленной ветром коже.

И на это большое небо
С отголоском далёкой стали,
И на тех, что теряли жизни,
И на тех, что те жизни брали.

И на память, которой снятся
Позабытые утром дали.
Все когда-то учили песни,
Все когда-то их забывали.

Да распуститься стих прибоя!
Раз в полёте – ловлю удачу!
Я сама как большое небо,
И, наверное, что-то значу.

*** *** *** *** *** ***

Путнику.
Запутал ветер помыслы дорог,
Но ты идёшь, надеясь лишь на чудо.
Тот, кто с рассветом полночь превозмог,
Тот сможет силы взять из ниоткуда.

Тот, кто учился слушать тишину,
И за собою звал зарёю алой,
Ты понял путник истину одну,
И заплатил за то ценой не малой.

Дороги птицей… Мыслей череда,
И как маяк мелькают дни и ночи,
Но только снова истина проста –
Иди вперёд, покуда сердце хочет.