- Госпожа, пора.

Спросонья Эйслин не сразу поняла, где она, и о чем говорит разбудивший ее лиар. Лишь обведя взглядом крошечное помещение подвала она осознала, что находится  в Экматене, и будят ее для того, чтобы казнить. 

Аэлла, Танис, Леда, Реймс... Как много лиц теперь скрыто в тумане боли. Ничего не осталось, впереди лишь невыразимые, бесчеловечные пытки, за которыми следует "Золотой цветок". Ее сожгут заживо. Ей даже не будет позволено закричать. Таков ее удел, дочери Севера, растаявшей в жаре Юга.

Тошнота подступила к горлу районак, жар бросился в лицо. Нет, все хорошо. Она еще жива. В эту минуту ей ничего не грозит. Поднявшись с покрытого соломой пола, она отряхнула испачканное платье, пропитавшееся запахом пота.

- Мне жаль, госпожа, - тихо прошептал лиар.

- Деминг не появлялся? - в тон ему спросила Эйслин.

- Боюсь, что нет. Молитесь, Верховный вас услышит.

- Верховный никогда не был моим богом.

Если бы только Деминг успел. Возможно, он спас бы ее, не позволил Аэлле казнить точно изменницу, послав живой на костер. Ну отчего он задержался? Неужели Великая пустыня лишила льва жизни? 

- Сестрица, - за своими мыслями Эйслин не услышала тихие шаги Серраны, обнаружив ее только тогда, когда младшая из рода Мидиров возникла перед ней.

- Тарк, я сама подготовлю сестру. Леди Аэлла хочет тебя видеть.

- Конечно, госпожа, - лиар поклонился и перевел взгляд на Эйслин. При Серране он не осмелился говорить с ней, но его чувства было нетрудно понять. Эйслин с благодарностью кивнула мужчине, и тот направился прочь.

- Оно стоило того? - тихо спросила районак, пока Серрана развязывала завязки на ее платье.

- Более чем. Думаешь, Аэлла не знает о своем сыночке? Она послала лиаров ему навстречу. Точнее то, что от них осталось. Воины несли их головы на пиках, точно штандарты. Твоего любовника нет в живых, сестричка, и тебя тоже скоро не станет.

- Почему ты...

- А кем я была все это время? - Серрана встала перед ней. Лицо ее исказила злоба. - Я дочь Марии Вилландерт и Сканлана Мидира, последнего этого имени. Я выше тебя по положению, но ты сделала меня рабыней, лишила всего. Я была тенью за твоей спиной, рожденная принцессой. Ты убила моих отца и мать.

- Сканлана, да. Но не смей ставить смерть матери мне в вину.

- Она бросила моего отца  ради твоего! Все ради того, чтобы передать тебе Юг. Ты никогда не считалась ни со мной, ни с братьями. Мы дали тебе приют на Севере. Ты была никем, но смела называть себя наследницей Вираны, матерью Севера, - Серрана перешла на крик. Эйслин никогда не видела ее в такой ярости. Неужели все это время сестра так ненавидела ее? А ведь Эйслин действительно сумела полюбить ее.

- Ты не северянка, Эйслин. Я - наследница Севера, я наследница Вираны. И я забираю то, что по праву принадлежит мне. Аэлла назвала меня своей дочерью. И для того, чтобы получить Империю, мне не пришлось убивать и предавать, - она швырнула в лицо Эйслин широкую длинную рубаху из некрашеной шерсти. - Одевайся, мир жаждет увидеть твою смерть. И знай, сегодня Ройглао перестанут существовать. Твою сестру скоро догонят. Это мир Вилландертов и Мидиров. Сестрам Ройглао тут не место.

- Серрана, - голос Эйслин звучал ровно и тихо. - Наступит день, когда ты поймешь, что северная кровь не имеет ничего общего с той кровью, что течет у тебя по венам.  

Ни Анна Монтт ни Летеция не были рождены на Севере, но в них был север. Северяне, пусть и дикие нравом, кровожадные, безжалостные, но имеют честь. В тебе ее нет.

- Скажешь это Горро.

- Он человек чести.

- Ты тронулась умом от страха.

- Ничуть. Он никогда не клялся мне в верности, и каждым своим шагом давал понять, что над ним нет хозяев, лишь Ледяной. Давая мне обещания, он держал их, и нет ничего, чем бы я могла его попрекнуть. Как ты пала так низко, сестрица?

- Не тебе меня судить, - Серрана сумела взять тебя в руки. Молча она помогла сестре переодеться и, закончив, подозвала к себе стражей. С удовлетворением Эйслин заметила, что среди них нет ни одного лиара. 

На трибунах было совсем не много зрителей. Аэлла восседала на смотровой площадке в окружении Горро и поднявшейся к ней Серраны. Удивительно, что северянин решил доверить ее казнь кому-то другому.  

Аэлла встала. Эйслин не сдержала усмешки – это было ее место, место ее отца и матери. Как смешно смотрелась эта невысокая женщина, едва возвышающаяся над ограждением.

- Эрлея Ройглао приговорена к смертной казни через «золотой цветок». Таков конец узурпаторов. И тех, кто им помогает.

Эйслин недоуменно посмотрела на старуху, но тотчас ее привлек скрежет решетки. На арену вывели Тарка. Лиар был жестоко избит. Кто бы мог такое с ним сделать? Впрочем, ответ нашелся сразу же – следом за львом вышли человек двадцать в доспехах, вооруженные копьями. 

Стоило лиару оказаться на середине арены, бой начался. Присутствие Эйслин было ему на руку – восточники Аэллы боялись ее задеть, и были вынуждены действовать более скованно, чем с лихвой воспользовался Тарк. Он разделался почти с десятком воинов, когда в его спину вонзился болт. Эйслин подняла взгляд вверх и увидела Горро с арбалетом в руках. Он все предвидел.

Тарк покачнулся. Колени его подогнулись, и он рухнул на песок. Взгляд его остановился на Эйслин и замер навсегда. Трибуны взорвались овациями. Сколько уже лиаров погибло на этой арене? И королев... Ее мать тоже намеревались казнить, но Сканлан выкупил ее, подарив тем самым Эйслин Север. Одна жизнь за другую. Она уйдет королевой, никто не заставит ее кричать. 

Закрыв глаза, Эйслин подняла к небу ладонь. Когда та опустилась, Вирана шагнула в пустоту снегов, а она, Эйслин отдаст себя песку и огню. До нее доносились звуки решеток, голоса с трибун, но вскоре и они стихли. осталась лишь тишина, тишина севера, молчание гор и снегов. вечное, великое, святое. Ее мир, ее родина, ее чертог. Вернется ли ее душа на Север, чтобы навсегда поселиться среди скал и ледяных рек, стать частью этого белоснежного мира?

Прикосновение заставило Эйслин открыть глаза. Глина была грязно-белого цвета. От жижи исходил отвратительный запах гнилых трав. С отвратительным звуком стражи наносили ее толстым слоем на тело Эйслин. Холод был нестерпимым. Ничего, скоро она станет о нем мечтать.

 О своей казни Эйслин думала со зловещим торжеством, точно смерть значила для нее победу. Так оно и было. Жизнь дарит величие, но только смерть возводит в легенды. И она станет одной из них, наконец-то ее право не будет оспариваться. Она – наследница Вираны Северной, сожженный феникс, вернувшийся в этот мир бессмертным именем. 

Костер уже пылал. Его жар доносился до Эйслин, и она чувствовала, как твердеет глина на ее одежде. Стражи взяли ее за руки и повели прямо к пламени. Глаза девушки наполнились слезами от дыма, и один из мужчин, который не отрывал от нее взгляда, смущенно опустил глаза к песку, не в силах смотреть на молодую женщину, осужденного на столь жестокую погибель.

Трибуны замерли. С трудом сдерживая дрожь, не в силах терпеть жара, Эйслин застыла. Голова кружилась от страха, ноги ослабели, и лишь огромным усилием она все еще оставалась в сознании, точно мать тем самым лишая себя милосердия смерти. В любом случае ее сожгут. Нельзя вырываться, нельзя проявить слабость. Она дочь Севера, во веки веков. Эйслин сделала шаг в огонь.

Не успела боль захватить в плен ее сознание, как мощным ударом ее откинуло на песок. Она рухнула, больно ударяясь головой. Вязкая глина смешалась с песком, она заливала глаза. Сквозь слезы она видела, как десятки львов со всех сторон набрасываются на трибуны. Таких крупных лиаров Эйслин никогда не видела. Один из них, огромнейший зверь расправлялся со стражами на арене. Это он откинул ее в сторону. Напрасны были попытки Горро зарядить арбалет, в невероятном прыжке лев оказался на смотровой площадке. Его челюсти сомкнулись на горле и плече тюремщика, и тот рухнул на песок рядом с Эйслин. Из мертвого тела текла кровь. 

Аэлла с ужасом взирала на зверя, Серрана билась в истерике. Лев на мгновение замер, а затем, повернувшись к ним спиной, спрыгнул на песок. В следующее мгновение, его место занял другой. Крик Серраны на мгновение стал еще отчаяннее, а затем стих. Зверь не повернулся. Он медленно подошел к Эйслин и скрылся за ее спиной. Прошло несколько томительных мгновений, прежде чем он появился вновь, на этот раз в человеческом облике. 

Лицо Деминга покрывали жестокие рубцы, все еще сочившиеся кровью, он выглядел постаревшим и осунувшимся. Не произнеся ни слова, Деминг склонился над Эйслин и легко поднял ее на руки. Дрожа всем телом, она приникла к его плечу макушкой и слезы покатились по ее перепачканным глиной щекам. 

Мы выстояли. Мы живы.

Кровь реками текла по трибунам, впитываясь в ненасытный песок. Это был последний бой на арене Экматена. Арене, где народ восстал против своего вазилевса, арене, где погибли Актеон и Спирос, наследники своего отца, арене, что связала ее мать с Севером, арене мятежников, арене Юстуса. Как жаждали ее пески обагриться королевской кровью, и вот, это произошло. Аэлла и Серрана, две дочери Севера отдали им свой последний вздох, кровавая жатва была уплачена. Языки огня подбирались к деревянным балкам, Юг затягивал свой кровавый гнойник.

Не отпуская Эйслин из рук, Деминг направился прочь. Лишь когда они оказались у пустующего дворца, он поставил ее на ноги. Расстегнув на плече брошь, лиар снял плащ и вытер с лица северянки глину. Движения его были аккуратными, точно материнскими. 

- Спасибо, - тихо пробормотала Эйслин.

- Я не смог придти раньше. Прости. Я не думал, что мать позволит этому северянину завладеть ее разумом и направить восточников против моих людей. 

- Я рада, что ты выжил. И мне жаль твою мать.

- Материи я лишился еще в детстве. Имя ей было Сибил. Аэлла... Была моей королевой. 

- Мы должны поспешить. Умоляю, пусти своих людей за Танис. Она ушла ночью с лиарами. Аэлла....

- Мы должны подняться наверх.

- Но...

- Прошу...

В замке было сумрачно и прохладно. Ройглао давно покинули его, и никто из детей Юга не смел войти в богатые стены. В звенящей тишине они прошли в маленькую спальню, где на кровати лежала Танис.

Даже в смерти она была красива. Служанки, склонившиеся в поклоне при виде Эйслин, уже обмыли ее тело и облачили мертвую дочь Юга в черные одежды Ройглао. Золотая стиана обвивала бледный лоб, бесценное черное аре расшитое бриллиантами покрывало голову.

Ноги Эйслин обмякли, и она рухнула на колени. Юг всегда берет свое. Сегодня он выбрал принцессу Ройглао. 

Глаза Танис были закрыты, под длинными черными ресницами залегли тени. Никогда прежде она не казалась такой величественной. Смерть принесла покой, казалось, что южанка улыбается вечности. 

- Какая она красивая, боже, какая она красивая, - слезы текли по щекам Эйслин, но она не замечала этого. Не в силах более видеть мертвую сестру, она положила голову на ее живот, утыкаясь лицом в ледяные руки. 

- Мы нашли их слишком поздно. Они шли в Дерецеи, намереваясь сбить шакалов Аэллы со следа, но не удалось. Их атаковали, по крайней мере, тридцать человек, шансов почти не было, - голос Деминга звучал глухо. – Я видел все, но мои люди подошли слишком поздно. 

- Вы убили их?

- Всех до единого. Умирая, Танис просила спасти тебя, последним, что она произнесла было «Эстерхази».

Эстерхази. Город, где все началось. Город, где ненависть направила их друг против друга, а затем превратила в сестер. Город, где родился Реймс, последний человек в этом мире, в котором текла та же кровь, что и в Эйслин. У нее было две семьи и две родины– на юге и на севере, теперь осталась только она, Эйслин, единственная дочь Империи, рожденной в крови и горе. Вазирент.

- Донали, - вслух поправила она себя. – Донали. 

Снег начался на рассвете. Просыпаясь, жители Хамбели с удивлением бросались к окнам, пытаясь понять отчего пески самой южной столицы Империи окрасились белым. Многие видели снег впервые, и тот вызывал в них ровно столько же удивления, сколько и страха. Часовые на стенах грелись у открытого огня и кутались в черные плащи, которые украшали золотые львы - символ новой династии.

Старый порядок рухнул. Не было больше ни Пяти земель, ни королевских семей. Мидиры, Вилландерты, Ройглао канули в лету и лишь барды пели песни о королях и королевах прошлого. Не осталось более королевств. Единая могучая Империя расправляла свои крылья. Пять земель соединились в одну, кровь правителей смешалась, и даже снега севера вторгнулись в южные провинции. 

Жители беломраморного Хамбели спешили на площади - сегодня королевская чета покидала город.

Стоило принцу Александру-Максимилиану появиться у стен храма, толпа взорвалась ликованием. Как же преданно его любила чернь за честность и великодушие. Как же страстно любили девы за могучее тело, белоснежные длинные волосы и синие глаза Вилландертов. Черный бархатный плащ с золотым львом, делал его фигуру еще внушительнее, белые волосы расплескались по спине точно мех, в холодном свете зимнего солнца сверкала сапфирами стиана. Когда-нибудь он станет Александром Лиарром, первым этого имени, основателем династии, которая просуществует тысячелетия, прежде чем будет уничтожена в кровавом хаосе революции. Земли разделятся на сотни крошечных государств, и не будет никого, кто смог бы снова объединить их воедино. Но это будет далеко впереди, а теперь же первый принц династии Лиарров купался в лучах славы.

Следом за ним ехал  названный брат Реймс. Никто не знал отчего именно этот юноша был выбран в друзья маленькому принцу, но никогда южане не видели их поодиночке. Принц и его тень не расставались ни на минуту, вызывая множество пересудов. 

Кто-то говорил, что этого мальчишку мудрая королева воспитала как советника будущего короля, кто-то, что его выбрали за хорошенькое личико любовником, зная о предпочтениях лиаров. Были и те, кто утверждал, что Реймс - наследник покойной Танис Ройглао, вывезенный в Хамбели северными принцами, но им мало кто верил. 

Крики не стихали, хотя Александр и Тень скрылись за поворотом. Южане буквально взорвались ликованием, узрев появляющихся на площади правителей. Король Деминг, грузный пожилой мужчина еще не утратил своей стати. Плечи его покрывал тяжелый меховой плащ, серебряные волосы украшала золотая корона с рубинами. Рядом на черном скакуне гордо восседала королева Эйслин.

Годы были милосердны к ней, возраст не испортил лица, лишь сильнее подчеркнул королевские черты Вилландертов и спокойную силу в глазах. Волосы, уложенные в высокую прическу и украшенные бриллиантовой тиарой, сверкали серебром. Белоснежное платье покрытое снежинками делало ее невероятно похожей на  Вирану Северную, с той лишь разницей, что Эйслин Великой удалось собрать Империю воедино. 

Эйслин не царила, но правила. Из песка и грязи поднимались вверх крепости и города. Хамбели, приют жрецов и мертвых превратился в новую столицу мира. Тысячи судов приставали к его пристаням, сотни караванов груженные самым различным товаром приходили в беломраморный город, наполняя его десятком языков. На месте разрушенных городов возникали новые. Главный из них, Таннери, воздвигнутый в память о сестре у границ Эстерхази, наполнили лиары Деминга, превратив тот в новый южный каганат.

Эпоха Вилландертов и Мидиров закончилась. 

Они сражались до конца. Умирая, они оставались навсегда в этом мире великими именами, одно звучание которых наполняет пламенем сердца. Они опускались на колени слабыми женщинами и поднимались великими королевами. Прервав дыхание, они обрели покой в Небесных чертогах. 

Летеция Клейменная, Анна Монтт, Вирана Северная, леди Айрис Лаверье, Мария Вилландерт, Танис Ройглао, Эйслин Великая, да славятся ваши имена!