Когда Ной собирал зверей в ковчег свой, подошли к нему два единорога. Один был чёрен, как ночь, и буен, как ветер, а второй был бел, как снег, и величественен, как сама природа. Испугался Ной буйного нрава чёрного единорога и не пустил его, прогнал, а белый единорог, увидев это, и сам не пошёл.

Когда начался потоп, единорог, которого он прогнал, повёл за собой испуганных, жаждущих спасения людей в земли обетованные, которые ещё наши предки называли Ардой.

И увидев это, воспылал гневом Илуватар. Ему ведомо всё, и в тот самый час, когда испуганные люди с далёких земель, присели на морском берегу, чтобы передохнуть после долгого перехода, призвал он к себе белого единорога, который не был единорогом, а был айнуром Олорином, сыном его. Поднялся с престола он в чертоге своём и спросил его: «Почему ты, сын мой, спас людей этих? Прогневили они меня непослушанием своим. Водой я стёр города их, чтобы истребить непослушных мне, а заодно изгнал с Земли той айнуров, что пошли туда вслед за Мелькором, который, после падения своего, принял имя Моргот. Так почему же ты спас их?» «Спору нет, отец, все они грешны, — ответил ему сын его, принявший облик белого единорога — и те, что пришли сюда, и те, что плывут посреди буйства воды в ковчеге своём. Спроси человека, имя которого Ной, разве принял он на ковчеге своём двух единорогов, что пришли к нему? Не единороги это были, а мы с моим братом Тлингелем. Прости, отец, но придёт день, и ты увидишь, как они изгонят брата моего айнура Манвэ, которого ты хочешь прислать к ним, чтоб учить и направлять их».

С грустью слушал его Илуватар, потому что признавал правоту слов его, а потом ушёл в чертоги ему лишь одному ведомые и надолго погрузился в думы прежде, чем вернуться к нему.

«Обдумал я слова твои, сын мой, — сказал он. — И не буду я карать тех, кого вы привели за собою. Прогневили они меня, но найдётся и им место на земле этой. Дам я им новые заветы, и будут они жить на земле, которую создали твои братья и сёстры песней своей, в мире, если не нарушат их. Но и ты, сын мой, прояви благосклонность, порадуй меня песней своей. Пришёл ты в этот мир позже прочих моих детей, однако лишь тебе в полной мере суждено было разделить думы Её».

Подчинился айнур отцу, поскольку лучше прочих детей его понимал боль сердца его, и песнь его вознеслась в чертогах отца его, которые лишь айнурам суждено видеть. Голос его был то нежен и подобен флейте, то набирал мощь и вздымался до самых высот подобно голосу виолончели или уподоблялся звону серебряного колокола, бьющего набат. Долго пел он и, когда песнь его смолкла, молвил Илуватар: «Благодарю тебя, сын мой, за то, что помог мне понять Её. Скорбью было наполнено сердце моё, когда я думал, что Она уйдёт вслед за Мелькором во Тьму. Развеял ты мои сомнения. Вижу я теперь, что любит она меня так же, как я Её. Успокоил ты душу отца своего, а потому и дар мой тебе будет не похож на дары, которые я давал другим детям. Узри свою Песнь, сын мой, потому что всё, что ты увидишь, предстоит тебе претворить в жизнь!»

И явил он ему видение, где на прекрасной земле, которую мы называем Ардой, появились новые совершенно необычные существа, коих раньше никто не видывал. Самым интересным из всех див был небольшой народец, который теперь все называют хоббитами.

И молвил Илуватар, обращаясь к Олорину: «Всё, что было в песне твоей, найдёт себе место на земле столь любимой мною, а дети дум твоих вольются в общий хор. Но до той поры придётся тебе оберегать их, поскольку именно им отведён путь, которым не смогут пройти дети дум моих».

Прошли годы, и потеряли люди священные скрижали из янтаря, в которых огнём горели данные им заветы. Вновь начали люди убивать, воровать и сквернословить. Стали возникать культы, где люди вновь стали поклоняться тёмным богам, самым главным из которых был Моргот. Сотни, тысячи людей приходили к храму Моргота, чтоб заслужить право бросится в «священный» огонь и возродится бессмертным. Забыли они о завете, который говорил, что жизнь священна, а потому гибли напрасно. Души их собирал Моргот в преисподней Хаоса, где терзал он их, а потом возрождал в виде жутких орков и гоблинов. Правда, был один завет, который соблюдали те люди. Ни один из людей, пришедших на Арду, не посягал на жизнь прекрасного животного, имя которому единорог…