«Ðырок?»
Тело такое Ñ‚Ñжелое… такое неподъемное… но… но…
«Ðырок, Ñ‚Ñ‹ Ð¼ÐµÐ½Ñ Ñлышишь?»
Это приÑÑ‚Ð½Ð°Ñ Ñ‚ÑжеÑÑ‚ÑŒ.
«ВÑе хорошо, БелеÑый. Ð’Ñе хорошо. ПроÑто… уÑтал».
«Ðырок! – и, рванувшиÑÑŒ вперед, птенец обнÑл его за шею. Теплый… - Я думал… что больше никогда… Ðырок, Ñ!..»
«Я знаю, - Ðырок чуть приоткрыл один глаз, - Знаю, малыш. Я… Ð’ общем, ÑпаÑибо тебе. Ты ÑÐ¿Ð°Ñ Ð¼ÐµÐ½Ñ…»
«Ðо Ñ… - БелеÑый как-то жалко ÑморщилÑÑ, - Я… Ðырок, Ñ…» - и, беÑÑильно раÑпуÑтив крыльÑ, он оглÑнулÑÑ Ñ‡ÐµÑ€ÐµÐ· плечо. Слегка поморщившиÑÑŒ, Ðырок приподнÑлÑÑ Ð½Ð° Ñвоем ложе, чувÑтвуÑ, как твердый камень под ним шатаетÑÑ Ð¸ дрожит, Ñловно живой… но он тут же забыл о Ñвоих недугах, едва взглÑд его упал туда, куда Ñмотрел БелеÑый – где у противоположной Ñтены, неподвижно глÑÐ´Ñ ÐºÑƒÐ´Ð°-то в потолок, лежал…
«Я… Ñ Ð½Ðµ знал! – от боли в голоÑе БелеÑого хотелоÑÑŒ плакать, - Я, чеÑтное Ñлово, не знал, что так будет! Как только Ñ‚Ñ‹ вернулÑÑ… Ñ Ð¿Ð¾Ð»ÐµÑ‚ÐµÐ», чтобы Ñказать ему… Ñказать, что вÑе будет в порÑдке, вÑе будет хорошо… но увидел… Ðырок! Он теперь такой же… как Ñ‚Ñ‹ был. Что Ñ Ð½Ð¸Ð¼ ÑлучилоÑÑŒ?!»
«Помни о равновеÑии!»
«Я помню».
«Что?..»
«Я думаю, он попал туда же, где был Ñ. Он ÑÐµÐ¹Ñ‡Ð°Ñ Ð¼ÐµÐ¶Ð´Ñƒ мирами, БелеÑый».
«Между… мирами?»
«Да. Когда мы Ñ Ñ‚Ð¾Ð±Ð¾Ð¹ прошли Ñквозь грань, менÑ… Ñ… в общем, мою душу разорвало на чаÑти, и половина ее оÑталаÑÑŒ там… вне миров. ЕÑли бы Ñ‚Ñ‹ Ð¼ÐµÐ½Ñ Ð½Ðµ позвал, Ñ Ð±Ñ‹â€¦ иÑчез».
«Ðо почему же тогда Маррок'каш… он-то здеÑÑŒ при чем?»
«Я не знаю, БелеÑый. Ðо Хранитель Ñказал: «Помни о равновеÑии!». Думаю, он имел в виду именно Ñто. Мне… Ð½ÐµÐ»ÑŒÐ·Ñ Ð±Ð¾Ð»ÑŒÑˆÐµ здеÑÑŒ оÑтаватьÑÑ».
«Что?!»
«РавновеÑие, БелеÑый. Он поÑтоÑнно твердил мне об Ñтом – об Ñтом Ñамом мировом равновеÑии, о том, что, взÑв, вÑегда придетÑÑ Ñ‡Ñ‚Ð¾-то отдать… Я должен вернутьÑÑ Ð² наш мир – тогда и душа Маррок'каша вернетÑÑ Ð² его тело».
«Ðо тогда… тогда получаетÑÑ?!..»
«Ðе волнуйÑÑ. Ты… не такой как Ñ. И, еÑли хочешь – Ñ‚Ñ‹ можешь оÑтатьÑÑ».
«Ðырок…»
«Я понимаю, БелеÑый. Это хороший мир, и никто Ñ‚ÐµÐ±Ñ Ð½Ðµ обвинит, еÑли…»
«Да что Ñ‚Ñ‹ такое… говоришь! Ðырок! – птенец аж вÑтопорщилÑÑ, поднÑв дыбом гребень, его хвоÑÑ‚ гневно хлеÑтал по земле, глаза горели, - Ты что, предлагаешь мне оÑтатьÑÑ Ð·Ð´ÐµÑÑŒ, а Ñам… наÑовÑем? Как Ñ‚Ñ‹ вообще можешь обо мне так думать?! ЕÑли Ñ Ð¾ÑтануÑÑŒ здеÑÑŒ, то и Ñ‚Ñ‹ тоже!»
«Я не могу. Маррок'каш умрет, еÑли Ñ Ð½Ðµ вернуÑÑŒ. И Ñ…Ð¾Ñ‚Ñ Ñ… нет, не так. Я близко знаю его – Ñ ÑƒÐ·Ð½Ð°Ð» его через тебÑ. Он… хороший. И Ñти кинноки… они и вправду хорошие. Они ÑовÑем не похожи на наÑ, и Ñ Ð±ÑƒÐ´Ñƒ хуже черного червÑ, еÑли позволю одному из них умереть за ÑебÑ».
«Тогда Ñ Ð¿Ð¾Ð¹Ð´Ñƒ Ñ Ñ‚Ð¾Ð±Ð¾Ð¹!»
«БелеÑый…»
«И не надо так на Ð¼ÐµÐ½Ñ Ñмотреть! Я втÑнул Ñ‚ÐµÐ±Ñ Ð²Ð¾ вÑе Ñто, Ñ… Ñ Ñ‡ÑƒÑ‚ÑŒ было не убил Ñ‚ÐµÐ±Ñ â€“ значит, будем вмеÑте! До конца! Иначе… как-то… Ðырок!»
«Это только кажетÑÑ Ð½ÐµÑправедливым, БелеÑый. Ðо Ñто правильно. Мы Ñтрадаем, чтобы кинноки жили ÑчаÑтливо. И…»
«Да, Ñ Ð¿Ð¾Ð½Ð¸Ð¼Ð°ÑŽÂ».
«Сможешь?..»
«Иногда лучше не знать – меньше боли, - печально ответил птенец, - Лучше разделим Ñту боль на двоих».
«Иначе нам могут и не поверить, - мыÑленно заÑмеÑлÑÑ Ðырок, Ñ…Ð¾Ñ‚Ñ Ð²ÐµÑÐµÐ»ÑŒÑ Ð² его Ñмехе было маловато, - И тогда мы Ñ Ñ‚Ð¾Ð±Ð¾Ð¹ проÑлывем Ñамыми отчаÑнными врунами, каких когда-либо знало наше племÑ!»
«Точно, - БелеÑый хлопнул гребнем, но глаза его оÑтавалиÑÑŒ груÑтными, - Будем молчать. Ты… готов?»
«Да».
«Тогда… подожди немного», - попроÑил он и, затрепетав крыльÑми, оÑторожно перелетел на колени дремлющей Синнурры, еле заметно коÑнувшиÑÑŒ ее.
«Слышу, - хрипло отозвалаÑÑŒ Ñтаруха, открыв один глаз, - Пора?»
«Да. Скажи… Маррок'кашу Ñкажи…»
«Он не забудет тебÑ, маленький братец, - Ð¿Ð¾Ñ…Ð¾Ð¶Ð°Ñ Ð½Ð° клешню лапа дотронулаÑÑŒ до его головы, - И ты… тоже не забывай».
«Ðикогда и ни за что. Ð¥Ð¾Ñ‚Ñ Ð¼Ð½Ðµ и груÑтно будет вÑпоминать ваÑ… Ты же знаешь, что мы больше не вернемÑÑ».
«Да. Ðо не Ñтоит груÑтить из-за таких пуÑÑ‚Ñков, - глаза Синнурры чуть прищурилиÑÑŒ, и она негромко забулькала, что, в ее иÑполнении, означало Ñмех, - Ты не один, малыш. У Ñ‚ÐµÐ±Ñ ÐµÑÑ‚ÑŒ друг, который будет Ñ€Ñдом – и друг, которого Ñ‚Ñ‹, может, и не будешь видеть, но которого унеÑешь в Ñвоих воÑпоминаниÑÑ…. И… Ñкажи, в твоем мире – ÑветÑÑ‚ звезды?»
«Да. Ð¥Ð¾Ñ‚Ñ Ð·Ð´ÐµÑÑŒ они другие…»
«Ðо вÑе же звезды. И, вÑÑкий раз, глÑÐ´Ñ Ð½Ð° них – думай, что где-то там, так далеко и в то же Ð²Ñ€ÐµÐ¼Ñ Ð±Ð»Ð¸Ð·ÐºÐ¾, кто-то другой Ñмотрит на них и вÑпоминает тебÑ».
«Маррок'каш?..»
«И Ñ Ñ‚Ð¾Ð¶Ðµ. И многие другие – друзьÑ, которых Ñ‚Ñ‹ еще не знаешь, но которые могли бы Ñ‚ÐµÐ±Ñ Ð¿Ð¾Ð»ÑŽÐ±Ð¸Ñ‚ÑŒ. Ты не одинок под звездами, БелеÑый. Помни об Ñтом».
«Буду… Синнурра… Ñ…»
«Ðе за что, малыш, - прошептала она, - Ðе за что, - поÑле чего, взглÑнув на Ðырка, добавила, - ПриÑмотри за ним. И да хранÑÑ‚ Ð²Ð°Ñ Ð´ÑƒÑ…Ð¸Â».
Ðырок лишь кивнул в ответ, и двое ур'ха, поднÑвшиÑÑŒ на крыло, бок о бок вылетели из пещеры, навÑтречу Ñонной ночной прохладе. Воздух был плотным и чуть-чуть влажным, и зеленоватое Ñвечение луны окутывало черные древеÑные Ñтволы призрачным ÑиÑнием, пока БелеÑый и Ðырок медленно Ñкользили Ñреди теней, ÑÐ±Ð¸Ð²Ð°Ñ Ñ Ñ‚Ð¾Ð½ÐºÐ¸Ñ… ветвей уÑпевшие там ÑобратьÑÑ Ð²Ð¾Ð´Ñные капли. Откуда-то издалека донеÑÑÑ Ð·Ð°Ð¿Ð°Ñ… дыма и обрывок Ñтрекочущего напева, но ни один из иномирцев не оглÑнулÑÑ Ð² ту Ñторону, Ð¿Ñ€Ð¾Ð´Ð¾Ð»Ð¶Ð°Ñ â€“ а, вернее, Ð·Ð°ÐºÐ°Ð½Ñ‡Ð¸Ð²Ð°Ñ â€“ Ñвое безмолвное путешеÑтвие. И лишь поднÑвшиÑÑŒ вдоль грохочущей Ñтены водопада, они на неÑколько мгновений заÑтыли там, глÑÐ´Ñ Ð½Ð° тихую долину, раÑкинувшуюÑÑ Ð²Ð½Ð¸Ð·Ñƒ. Ðебо ÑтановилоÑÑŒ вÑе Ñветлее – близилÑÑ Ñ€Ð°ÑÑвет, и…
«Ðам Ð½ÐµÐ»ÑŒÐ·Ñ ÐµÐ³Ð¾ видеть».
«Верно. Это не наше Ñолнце. Это не Погибель».
«Как думаешь… Погибель была такой же?»
«Ðе знаю. Ðо… знаешь, а ведь когда-то Ñ ÐµÐµ Ñтрашно ненавидел».
«Правда?»
«Да».
«Ртеперь?»
«Теперь… теперь, пожалуй, Ñ Ð²Ð¸Ð¶Ñƒ в ней ÑмыÑл. Она ÑущеÑтвует, потому что так надо. Она ÑущеÑтвует, потому что ÑчаÑÑ‚ÑŒÑ Ð´Ð»Ñ Ð²Ñех не бывает. Она ÑущеÑтвует, чтобы где-то по ту Ñторону миров Ñветило лаÑковое и безобидное Ñолнце…»
«И когда же Ñ‚Ñ‹ Ñто понÑл, юный БелеÑый?»
Ðегромкий шипÑщий Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ñ Ñ€Ð°Ð·Ð´Ð°Ð»ÑÑ Ð² разуме птенца Ñловно бы из ниоткуда, но, раньше чем он уÑпел иÑпугатьÑÑ, приближающиеÑÑ Ñумерки ÑменилиÑÑŒ гуÑтой фиолетовой тенью, подÑвеченной зеленоватыми отблеÑками незримого пламени, и БелеÑый очутилÑÑ Ð½Ð° берегу гладкого, точно зеркало, озера, на противоположном берегу которого, ÑкрючившиÑÑŒ, заÑтыл…
«Хранитель?!»
«Когда Ñ‚Ñ‹ Ñто понÑл? – повторил тот, проигнорировав Ð²Ð¾Ð¿Ñ€Ð¾Ñ Ð¸ не ÑÐ²Ð¾Ð´Ñ Ñ Ð¿Ñ‚ÐµÐ½Ñ†Ð° горÑщих белых глаз, - Когда ÑмирилÑÑ Ñо Ñвоей учаÑтью «жертвы», а? Ведь Ñто так неÑправедливо. Ведь так хочетÑÑ Ñто иÑправить. Так хочетÑÑ ÑƒÐ²ÐµÑти Ñвой народ в новый, лучший мир, где не нужно будет прÑтатьÑÑ Ð´Ð½ÐµÐ¼, где не будет жеÑтокоÑтей Перехода, и где матери будут петь колыбельные Ñвоим малышам… где ур'ха Ñмогут жить, а не проÑто выживать».
«Я… Ñ Ð½Ðµ могу так».
«Отчего же? Ð’ тебе живет Ð±Ð¾Ð»ÑŒÑˆÐ°Ñ Ñила, мой юный друг – ÑпоÑобноÑÑ‚ÑŒ изменÑÑ‚ÑŒ и влиÑÑ‚ÑŒ на Ñ‚ÐµÑ‡ÐµÐ½Ð¸Ñ Ñудеб. ПоÑмотри Ñюда, - он коÑнулÑÑ ÐºÐ¾Ð³Ñ‚ÐµÐ¼ поверхноÑти озера, - ЗаглÑни в него, и Ñ‚Ñ‹ увидишь».
«Рчто там?»
«ПоÑмотри», - наÑтойчиво повторило Ñтранное Ñоздание, и, невольно поежившиÑÑŒ, птенец оÑторожно приблизилÑÑ Ðº краю воды. Хранитель наблюдал за ним Ñ ÐºÐ°ÐºÐ¸Ð¼-то жадным любопытÑтвом, но БелеÑый вÑе медлил.
«Что Ñо мной будет?..»
«Этого Ñ Ñ‚ÐµÐ±Ðµ Ñказать не могу. Ты должен попробовать Ñам. Можешь отказатьÑÑ â€“ тогда верну Ñ‚ÐµÐ±Ñ Ð¾Ð±Ñ€Ð°Ñ‚Ð½Ð¾. Это твой выбор».
БелеÑый Ñглотнул.
«Я попробую», - еле Ñлышно прошептал он, поÑле чего оÑторожно, Ñамым кончиком крыла, дотронулÑÑ Ð´Ð¾ Ñверкающей воды…
«И Ñто вÑе?..»
«Да».
«И мы вÑего лишь?..»
«Да».
«Почему?»
«Ты знаешь».
«Ðо вÑе-таки…»
«Знаешь».
«Ðо не понимаю…»
«Понимание еще придет к тебе, - молочные глаза Ñлегка раÑширилиÑÑŒ, - Это Ñ‚Ð²Ð¾Ñ Ñудьба, БелеÑый. И однажды Ñ‚Ñ‹ поймешь. Когда… подраÑтешь».
«Рчто потом? Ты придешь за мной?»
«Да».
«Когда?..»
«В Ñвое времÑ. Может быть, Ð´Ð»Ñ Ñ‚ÐµÐ±Ñ Ñто будет завтра. Или через год. Или через вÑÑŽ жизнь».
«И Ñ Ð´Ð¾Ð»Ð¶ÐµÐ½â€¦Â»
«Ðет. Живи, малыш. Ðаблюдай. Понимай. И учиÑÑŒ, - Ñлово в Ñлово он повторил давнишнюю мыÑль Ðырка, Ñ…Ð¾Ñ‚Ñ Ð½Ð¸ÐºÐ¾Ð³Ð¾ Ñто не удивило, - Жить в ожидании – беÑÑмыÑленно: никто не знает, что будет дальше. За иÑключением менÑ, - добавил он почти Ñ ÑƒÑмешкой, - Ðо ведь Ñ‚Ñ‹ не ÑпроÑишь, а Ñ Ð½Ðµ Ñкажу. Правильно?»
«Хранитель…»
«Да. И Ñто отличает Ñ‚ÐµÐ±Ñ Ð¾Ñ‚ любого другого, кто мог бы занÑÑ‚ÑŒ мое меÑто. Дело не в том, что Ñ‚Ñ‹ можешь, БелеÑый, а лишь в том, на что Ñ‚Ñ‹ имеешь право. Только тот, кто в Ñилах Ñто понÑÑ‚ÑŒ, может Ñтать Хранителем».
«Ðо Ñ…»
«И Ñто правильно».
«Так ты тоже?..»
«Да. Давным-давно».
«И как же ты…»
«Я раÑÑкажу тебе… когда-нибудь. Ðо не ÑейчаÑ. Ð¡ÐµÐ¹Ñ‡Ð°Ñ Ñ‚ÐµÐ±Ðµ пора идти».
«И… мы же вÑе забудем, правда?»
«Ты – нет», - поÑледовал Ñпокойный ответ.
«РÐырок?»
«Так будет лучше».
«И он никогда больше?..»
«Ðет. Ты не хочешь?»
«Я надеÑлÑÑ Ñ€Ð°Ð·Ð´ÐµÐ»Ð¸Ñ‚ÑŒ Ñ Ð½Ð¸Ð¼ Ñти воÑпоминаниÑ… - груÑтно Ñказал птенец, - Ðо… но Ñ‚Ñ‹ прав. Так лучше. Так меньше боли. Ðо…» - он обернулÑÑ, глÑÐ´Ñ Ð½Ð° Ð¥Ñ€Ð°Ð½Ð¸Ñ‚ÐµÐ»Ñ Ð¾Ñ‚Ñ‡Ð°Ñнными глазами, а тот лишь улыбнулÑÑ â€“ Ñтранной, но от того не менее понÑтной улыбкой, вмеÑтившей в ÑÐµÐ±Ñ Ð¸ древнюю уÑталоÑÑ‚ÑŒ, и легкую печаль, и малую толику теплой привÑзанноÑти.
«Мы еще вÑтретимÑÑ, БелеÑый. Мы еще вÑтретимÑÑ…»

«БелеÑый!»
Резкий, требовательный крик пробилÑÑ Ðº нему Ñловно бы Ñквозь толÑтый Ñлой воды, и птенец от неожиданноÑти едва не вывалилÑÑ Ð¸Ð· теплых объÑтий кокона – благо, уÑпел ÑхватитьÑÑ Ð»Ð°Ð¿Ð°Ð¼Ð¸ за плотное Ñплетение водороÑлей.
«Ðырок?!»
«Рто кто же! – мыÑли Охотника буквально-таки плевалиÑÑŒ желчью, - Спит он, видите ли! Погибель уже давным-давно за море ушла, а Ñ‚Ñ‹ вÑе дрыхнешь! Или Ñ‚Ñ‹ забыл, что ÑÐµÐ³Ð¾Ð´Ð½Ñ Ð¼Ñ‹ Ñ Ñ‚Ð¾Ð±Ð¾Ð¹ на охоту летим?»
«Мы? С тобой? Ðа охоту?..»
«Ты что, Ñ ÑƒÐ¼Ð° Ñошел?»
«Ðет, проÑто… Ðырок… что было вчера?»
«Ðичего оÑобенного», - Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ñ Ñтаршего ур'ха Ñтал резче.
«РвÑе же?..»
«Я же Ñказал – ничего оÑобенного! – почти Ñердито зарычал Ðырок, вонзив когти в гуÑтую Ñлизь, - Давай уже, вылезай! Или Ñ‚Ñ‹ передумал?..»
«Ðет, - еле Ñлышно ответил БелеÑый, - Да и врÑд ли уже получитÑÑ…»
«Что?»
«Ðичего, Ðырок. Это Ñ… не тебе».
- Пфр! – Ñтот звук БелеÑый уÑлышал уже ушами, и, потоптавшиÑÑŒ на меÑте, Ðырок уже мÑгче добавил:
«ЕÑли нужно Ð²Ñ€ÐµÐ¼Ñ â€“ подожду».
«СпаÑибо тебе», - Ñ Ð¸Ñкренней благодарноÑтью откликнулÑÑ Ð¿Ñ‚ÐµÐ½ÐµÑ†, и, коротко фыркнув, Охотник отлетел в Ñторону, навернÑка вглÑдываÑÑÑŒ в воду под ними в поиÑках добычи… а БелеÑый вздохнул. Ð¡ÑƒÐ´Ñ Ð¿Ð¾ вÑему, Ðырок и впрÑмь забыл вÑе, что Ñ Ð½Ð¸Ð¼ ÑлучилоÑÑŒ, и теперь его вновь волновали только охота да Ñлужение Стае… но вÑе же – Ñто был тот же Ðырок, что, крича от Ñтраха, раÑталкивал его на берегу ÑиÑющего голубого водоворота, тот же Ðырок, что вмеÑте Ñ Ð½Ð¸Ð¼ Ñ Ð²Ð¾Ñторгом наблюдал за воÑходом зеленой луны, тот же Ðырок, который готов был позволить ему… БелеÑый почувÑтвовал, как в уголках его глаз ÑкопилиÑÑŒ Ñлезы, но быÑтро Ñморгнул их и, разжав когти, змеиÑтым движением выбралÑÑ Ð½Ð°Ñ€ÑƒÐ¶Ñƒ. Знакомый ветер дружеÑки подхватил его, и, выглÑдев в вышине мелькающие там широкие крыльÑ, БелеÑый без труда поднÑлÑÑ Ðº кружащему над Каменными КогтÑми Ðырку, Ñжимавшему лапами пока еще пуÑтую Ñеть.
«В порÑдке?» - Ñтарший Охотник мельком взглÑнул на него.
«В полном. И… ÑпаÑибо за вÑе, Ðырок».
«Пока еще – не за что, - отмахнулÑÑ Ñ‚Ð¾Ñ‚, - За мной!» - и, мощно Ð·Ð°Ð³Ñ€ÐµÐ±Ð°Ñ Ð²Ð¾Ð·Ð´ÑƒÑ…, он ÑорвалÑÑ Ñ Ð¼ÐµÑта, без малейшего труда покинув хитрую ловушку ветрÑного Ñтолба и Ñ Ð¿Ñ€Ð¸Ð²Ñ‹Ñ‡Ð½Ð¾Ð¹ грацией заÑкользив в открытое море. Его мыÑли текли ровно и гладко, подобно теплой реке, полные радоÑти полета и Ð¿Ñ€ÐµÐ´Ð²ÐºÑƒÑˆÐµÐ½Ð¸Ñ Ñлавной охоты, и на какое-то Ð²Ñ€ÐµÐ¼Ñ Ð‘ÐµÐ»ÐµÑый позволил им полноÑтью захватить его, дабы унеÑти прочь печали и ÑомнениÑ, лежавшие на его Ñердце. Да… он вÑе Ñделал правильно. И пуÑÑ‚ÑŒ вÑÑŽ жизнь, глÑÐ´Ñ Ð½Ð° чуть грубоватого, но чеÑтного и верного Стае Ðырка он будет иÑпытывать вÑе ту же Ñтранную горечь – так лучше.
«Ты точно в порÑдке?»
«Ð? Да, да… конечно. Извини».
«Да ничего, - Ðырок прищелкнул клювом, - Знаешь, БелеÑый… Я…»
«Ðе нужно, - птенец покачал крыльÑми, - Ðе нужно, Ðырок. Давай на охоту! Я... Ñ ÑобираюÑÑŒ принеÑти ÑÐµÐ³Ð¾Ð´Ð½Ñ Ð´Ð¾Ð¼Ð¾Ð¹ Ñамую большую ÑеребрÑнку!»
«СеребрÑнку? – заÑмеÑлÑÑ Ñ‚Ð¾Ñ‚, - Ðу Ñ‚Ñ‹ хватил, мелкий!»
«Думаешь, Ñ Ð½Ðµ Ñмогу?»
«Свой хвоÑÑ‚ поÑтавлю!»
«Ðу, так завтра будешь летать Ñ Ð³Ð¾Ð»Ñ‹Ð¼ задом!»
«ÐÑ…, так! Ðу, держиÑÑŒ, наглец!» - и Ðырок броÑилÑÑ Ð·Ð° ним в погоню, а БелеÑый, ÑмеÑÑÑŒ, рухнул вниз, лишь у Ñамой воды раÑкинув крыльÑ, и их кончики Ñбили Ñ Ð²ÐµÑ€Ñ…ÑƒÑˆÐµÐº волн пронизанную звездным Ñветом пену…
«Я буду жить, Хранитель. Буду Ñлышать Ñмех друга, ощущать радоÑÑ‚ÑŒ Охотника, вернувшегоÑÑ Ñ Ð´Ð¾Ð±Ñ‹Ñ‡ÐµÐ¹, ловить те редкие и дорогие мне Ð¼Ð³Ð½Ð¾Ð²ÐµÐ½Ð¸Ñ ÑчаÑÑ‚ÑŒÑ, которые вÑе еще живут в Ñтом иÑÑушенном Погибелью мире, где вÑе равно – Ñлышишь? Ð’Ñе равно! – еще еÑÑ‚ÑŒ что-то хорошее и доброе, что Ñ Ñмогу Ñобрать и Ñберечь, дабы унеÑти в Ñвоем Ñердце, когда наÑтупит мое времÑ.
Ð’Ñ€ÐµÐ¼Ñ ÑƒÐ·Ð½Ð°Ñ‚ÑŒ, а что же ждет Ð¼ÐµÐ½Ñ Ð¿Ð¾ ту Ñторону?..»