Утро было ужасным. Дождь лил как из ведра. Грязно-серые тучи затянули небо так, что не пробивался ни один солнечный луч. Но дело было не только в погоде. В воздухе витал запах тревоги, казалось, что-то должно произойти. Какая-то вырвавшаяся из-под контроля часть подсознания вопила от страха и ужаса за будущее.
Послышался звук приближающегося к дому автомобиля. Удивительно, как Кристин услышала его сквозь шум барабанящего по крыше ливня. Она схватила плащ, накинула его и выпорхнула из дома, не потрудившись закрыть дверь. Через мгновение Кристин сидела на переднем сидении «вольво» рядом с водителем.
- Почему ты приехал? – строго спросила она. Конечно, она была благодарна Алексу за то, что тот спас ее от двух миль дождя и холода, но его неожиданный приезд был странным.
- А почему нет? – осведомился Алекс, но голос его предательски дрогнул на последнем слове, то ли от волнения, то ли от предвкушения чего-то.
Ему явно нужно было сказать что-то своей однокласснице, но он не решался. Что ж, - думала Кристин, - я могу и подождать.
Здание средней школы Джанкшен-Сити, к которому они подъехали уже через несколько минут, представляло собой мрачное строение из красного кирпича, походившее на тюрьму. Городская управа в течение нескольких лет обещала построить новую школу с нормальными окнами вместо узких бойниц, с игровой площадкой, которая бы не выглядела как физкультурная зона в колонии, и с классами, не требующими обогревателей, но все это оставалось лишь словами, в которые уже мало кто верил.
На стоянке половина мест была занята. Это было странным, так как по субботам только некоторые учителя давали уроки, готовя студентов к выпускным экзаменам, поэтому половина классов в такие дни пустовала. «Великолепно, - подумала Кристин. – Теперь известие о том, что я прибыла в школу на машине Колдуэлла, распространится в мгновение ока».
Она мрачно смотрела на Алекса, а тот, тем временем, нашел свободное место и припарковался.
- Что? – спросил он, заметив на себе взгляд Кристин.
- Ничего, - после непродолжительной паузы ответила она. – Какой у нас первый урок?
- Философия.
- Если спросят, ты увидел меня по дороге, шагающей под проливным дождем, сжалился и решил подвезти.
- Так оно и было, - сказал Алекс, выходя из машины.
- Точно, - проговорила Кристин, открывая дверь «вольво».
Он подождал ее, и вместе они направились к школе. Ливень внезапно прекратился, уступив место холодной мгле, липшей к лицу и волосам.
Кристин то и дело замечала на себе любопытные взгляды одноклассников: вон Рональд Хофман стоит у центрального входа, обнимая за плечи Эмили Стюарт, оглянулся и тут же отвел глаза, когда Кристин заметила его взгляд.
Кабинет философии, один из лучших в школе, встретил их теплом и уютом. Отчасти приятную атмосферу создавал учитель – мистер Варбертон – человек средних лет, невысокого роста и в очках в роговой оправе. Он был настолько строгим, насколько требовала профессия, но это сочеталось с необыкновенной душевной добротой.
Прозвенел звонок, ученики стали суетливо рассаживаться по местам, мистер Варбертон терпеливо их ждал, прислонившись к преподавательскому столу.
- Можно с тобой сесть? – спросил Алекс.
- Конечно, - ответила Кристин.
- Итак, - начал учитель, когда стихли разговоры студентов, - в преддверье итоговой контрольной я проведу устный опрос по истории этических учений. Первый вопрос таков: что собой представляет трактат «Этика» Спинозы?
Он внимательно оглядел класс, выбирая «мишень».
- Колдуэлл, что происходит? Что тебе от меня нужно? – шепотом спросила Кристин, надеясь не привлечь внимания учителя.
- Дело в том, что мой брат… - сконфуженно начал Алекс, но его прервал мистер Варбертон:
- Отвечает мисс Конрадт.
Кристин обреченно вздохнула и поплелась к доске. Ответ она знала, но терпеть не могла публичные выступления.
- Спиноза в трактате «Этика» придает изложению вид математического вывода, формулируя 26 определений, 259 теорем, 48 постулатов и 18 аксиом. – Она остановилась на мгновение, взгляд ее затуманился, а потом продолжила: – В его моральном учении нет наставлений, в нем одни определения. Спиноза создал этику личности, совпадающей в своем могуществе с самим миром. Предмет и задача этики …
- Конрадт, с вами все в порядке? – прервал ее мистер Варбертон. В его голосе звучало волнение.
Кристин удивленно взглянула на преподавателя. Тот встревожено смотрел на нее. Она перевела глаза на одноклассников: на их лицах читался неподдельный страх и удивление.
- О чем вы, мистер Варбертон? – спросила она, ничего не понимая.
- У тебя кровь… - ответил он и непроизвольно провел указательным пальцем от уха до уголка рта. Кристин протянула руку к лицу, провела по щеке, а когда отняла, увидела на пальцах кровь. От нее шел запах соли и ржавчины.
- Не может быть, - прошептала Кристин и кинулась к окну. – Нет.
- Что произошло? – осведомился мистер Варбертон, подходя к своей студентке.
Кристин не могла произнести ни слова. Лицо исказил ужас, губы превратились в тонкую дрожащую линию, глаза широко раскрылись.
- Что за… - начал учитель и тут же замолчал. За окном в пятидесяти метрах от школы виделась завеса плотного тумана, сравнимого только с выпавшим снегом. В этом ярком и чистом тумане проглядывались силуэты рядами шагающих людей.
- Что это? – едва слышно вымолвил учитель. Этот странный туман наводил на него необъяснимый страх.
- Ваша смерть, - уже совершенно спокойно и даже насмешливо ответила Кристин. В ее голосе больше не слышалось ни тревоги, ни ужаса.

- Что ты такое говоришь? – звенящим от волнения голосом спросил Шон Брэгман, сидящий рядом с окном и вглядывающийся в туман.
- Всего лишь констатирую факт, - невозмутимо сказала Кристин. Лицо ее оставалось бесстрастным, но в глазах горела непонятная решимость.
- Ты можешь нормально объяснить, что это такое? – потребовал ответа Брэгман, указывая на окно.
Кристин мрачно взглянула на Шона и наконец ответила:
- Неважно, что там, важно, чтобы это не оказалось здесь.
Она обернулась к преподавателю.
- Мистер Варбертон, в школе ведь есть громкая связь?
- Да, но ее используют только в экстренных ситуациях, - недоумевающе проговорил он.
- Поверьте, сейчас ситуация экстренней некуда. Очень важно, чтобы все окна и двери были заперты. Пожалуйста, послушайте меня, объявите по громкой связи, чтобы все закрыли, - быстро говорила Кристин, не давая учителю вставить и слова.
- Я могу потерять работу из-за этого, - не слишком уверенно сказал мистер Варбертон.
- Если не сделаете – потеряете что-то куда более важное, - решительно проговорила Кристин.
Не сказав ни слова, преподаватель вышел из кабинета.
- Ладно, - медленно проговорил Рональд. – Туман ведь все равно проникнет сквозь щели.
- Ерунда. Они довольно материальны, туман не сможет их телепортировать сюда, - сказала Кристин.
- Кстати, - с вызовом проговорил Брэгман. – Кто они такие?
- Когда-то они были людьми, - после долгой паузы начала Кристин. – Но сейчас они – пропащие души, проклятые, «странники во Мгле» - так их называют в древних легендах. Они не просто убивают людей, они их забирают, - на последних словах она поморщилась, будто вспоминая что-то неприятное.
- То есть как? – спросил Бен Каллинг.
- Можете считать место, куда отправляется всякий умерший – Раем, а то место, куда забирают «странники» - Адом. Хотя это не одно и то же, но в вашем понимании это примерно так.
- А что им нужно? – вмешался Алекс.
- Да ничего им не нужно, - раздраженно сказала Кристин, как будто у нее спрашивали совершенно очевидную истину. – Они просто ненавидят людей. Как вы думаете, почему исчезают люди в Бермудском треугольнике? Куда пропало племя Майя, работники Эйлин Мор в XX веке, жители крупнейшей колонии Роанок в XVI? Все это сделали «странники во Мгле».
- И что нам теперь делать? – обреченно промолвила Стефани Макларан.
- Ничего, - невозмутимо ответила Кристин. – Будем ждать до тех пор, когда туман рассеется.
- А такое может произойти? – скептически спросил Алекс.
- Конечно. Ничто не вечно. Я не знаю, сколько времени это займет, но не думаю, что это будет длиться долго.
Через минуту они услышали громкий голос мистера Варбертона, просивший учителей и студентов запереть все окна и двери. В конце сообщения преподаватель предупреждал об опасности, угрожающей всем, если не сделать так, как он говорит.
Через короткий промежуток времени все было выполнено. Исключая гневную тираду мисс Пейн – преподавателя литературы, молодой и красивой женщины с отвратительным голосом и вечно недовольным видом, о том, - что каждый день ей не дают закончить урок, а потом жалуются на низкую успеваемость, никто возражать не стал по двум причинам. Во-первых, туман всем внушал непонятный и неконтролируемый ужас, а во-вторых, об опасности предупредила Кристин Конрадт, известная во всем городе, как ведьма, целительница и чародейка.
- Как вышло, что Варбертон сразу тебя послушал? – спросил Бен Каллинг. Он переехал в город месяц назад, поэтому не знал о «популярности» своей одноклассни-цы.
- Я умею убеждать людей, - лукаво призналась Кристин.

7 месяцами ранее.
- Ты идешь? – в который раз спросил Гебриэл.
- А у меня есть выбор? – с надеждой промолвила Кристин.
- Можешь не ехать, если не хочешь, но тебе потом здесь жить, - сказал ее брат, намекая на городские сплетни и осуждения. – И потом, хоть раз можно же побывать на службе, хотя бы для того, чтобы почтить память родителей.
- Они умерли, и изменить уже ничего нельзя.
Гебриэл вздохнул.
- Слушай, я знаю, как ты относишься к религии, но мама верила, и отец тоже, так что…
- Хорошо, я поеду, - оборвала его Кристин. С момента смерти ее родителей она уверовала, но знала, что на самом деле церковные обряды ничего не значат для умерших. Всем уготована одна участь.

Церемония закончилась уже двадцать минут назад, но возле могилы родителей до сих пор стояли Гебриэл и Кристин. На надгробии Элизабет Конрадт была выгравирована надпись: «Со страхом и трепетом совершайте свое спасение».
- Чей выбор? – спросила Кристин.
- Наверное, священника, - промолвил Гебриэл. – Я сегодня уезжаю, мне нужно спешить…
- Конечно, - ответила Кристин, - идем.
Вместе они зашагали к машине.

Теперь каждое воскресение после смерти родителей Кристин посещала церковь, что, конечно же, не осталось в стороне от общественности. Примерно через два месяца в субботу Стефани Макларан подошла к Кристин с предложением:
- Завтра у Хофмана вечеринка. Придешь?
- Нет, я не могу. Мне нужно в церковь.
- Ясно, но прошло столько времени, а ты все не приходишь в себя.
Кристин вздохнула, но ничего не сказала.
- И что, - не унималась Стефани, - будешь, как Колдуэлл ходить в храм? Но Алекс молиться о живом человеке, а не о…
- Стеф, не надо, - твердо сказала Конрадт.

- Тайный грех! – вещал отец Джейкоб воскресным утром. – То затверделое сердце, что говорит себе: « Я никому не расскажу, я оставлю все при себе, и никто никогда не узнает», - проповедник запнулся на мгновение, потер висок и продолжил: - Сказать так – и не видеть потом язвы гниения, которой обрастает тайный грех… болезни, что начинает разъедать душу…
На этих словах священник схватился за голову и упал. Кристин, стоявшая в первом ряду, подбежала к нему, взяла за руку и что-то зашептала. Спустя долгую минуту молчания в толпе раздалось недоуменное: «Что она делает?». Но тут отец Джейкоб очнулся, изумленно посмотрел на Конрадт и прошептал: «Я исцелился».
Кристин, выглядевшая, как человек, который сказал лишнего, медленно прошагала мимо прихожан к выходу, обернулась, будто, о чем-то вспомня, и посмотрела на Алекса, стоявшего в последнем ряду и глядевшего на нее, как и все остальные. Казалось, что глаза ее меняли цвет. Конрадт быстро подошла к Колдуэллу и поцеловала. Через мгновение Кристин вышла из церкви, оставив людей выдумывать разные, более или менее рациональные объяснения случившемуся.
Всю следующую неделю Конрадт не появлялась ни в школе, ни где бы то ни было в городе. Местные сплетничали, предполагали. Отец Джейкоб действительно вылечился, чем заставил множество ученых медиков ломать себе головы в безрезультатных поисках объяснения чудесного выздоровления от неоперабельной опухоли головного мозга.
Всю следующую неделю Алекс Колдуэлл надеялся встретиться с Кристин, но удалось ему это только утром в понедельник.
Он увидел ее за полмили до школы, скрытую под раскидистой елью с пакетом белого вещества. Услышав чье-то приближение, Кристин резко обернулась. Глядя на Колдуэлла с секунду, она облегченно вздохнула и сказала:
- А, это ты.
- А кого ты ожидала? – спросил Алекс.
- Вообще-то никого, - ядовито проговорила Кристин. – Что тебе нужно, Колдуэлл?
- Что это? – подозрительно спросил Алекс, указывая на прозрачный пакет с белым порошком в ее руке.
- Тайный грех, - ответила Конрадт. - «Free base» .
Алекс недоуменно вскинул брови.
- Особая формула кокса, - объяснила Кристин.
- А что, обычный кокаин уже не котируется? – с нотками презрения в голосе осведомился Колдуэлл.
- Ну, это все равно, что заменить динамит атомной бомбой. Попробуешь?
- Нет, - просто ответил Алекс.
Кристин возвела глаза к небу и выразительно вздохнула.
- В таком случае, что тебе нужно?
Колдуэлл после недолгой паузы ответил:
- Узнать, что произошло в церкви.
- А что произошло? – с невинным видом осведомилась Кристин.
- Ты еще спрашиваешь? – Алекс отвел глаза и уже тогда продолжил. – Сначала ты вдруг исцеляешь священника, довольно странным способом, а потом ни с того ни сего целуешь меня. Мне просто интересно, что это все значило?
Кристин оценивающе посмотрела на Колдуэлла и ответила.
- Ну, думаю, тебе известно, что некоторые могут лечить людей… хм… нестандартными способами. Об этом часто болтают в телевизионных шоу о паранормальном. А что касается поцелуя, то, неужели тебя так часто целуют красивые девушки? – спросила она, кокетливо глянув на него.
Не дождавшись ответа, она повернулась и зашагала по направлению к школе. Алекс направился за ней.
- Из-за тебя со мной порвала Джессика, - на ходу проговорил он.
- Очень сожалею, - равнодушно промолвила Кристин. – Могу ей сказать, что это ничего не значило. Уверена, у меня получиться ее убедить, - хитро взглянув на Алекса, она добавила: - Правда, мне не кажется, что ты этого захочешь.
- Это неважно, - заявил Колдуэлл, мучительно думая, как она догадалась о его действительных чувствах к Джессике. – И хватит этого. Ты что-то скрываешь и что-то важное. Скажи мне.
- Даже если ты прав, тебя это не касается, - ледяным тоном сказала Кристин, не удостоив его и взглядом.
Он рывком остановил ее и почти шепотом проговорил:
- Скажи мне.
Со смешанным выражением изумления и гнева Кристин глядела на Алекса, а потом с улыбкой человека, предвкушающего злодеяние, сказала:
- Ну ладно.
Все началось с глаз. Постепенно пропадали белки и радужка, а их место занимала абсолютная краснота. На руке, которую все еще держал Колдуэлл, вместо ногтей выросли черные когти, не меньше четырех сантиметров каждый. Обнажив острые белоснежные клыки, Кристин улыбнулась и проговорила:
- Ну как?
Алекс ответил только через несколько минут, таково было его удивление.
- А ты не можешь обратно стать человеком? – умоляюще промолвил он.
- Ха, а ты храбрец, - усмехнулась Конрадт, но просьбу его исполнила.
- На самом деле я не так часто выгляжу, как человек. Это очень трудно и неудобно.
- Как же тебя не замечают? – постепенно приходя в себя, спросил Колдуэлл.
- Да вы люди вообще ничего не замечаете, - раздраженно проговорила Кристин. – Создатель вас, конечно, не напрасно ослепил, но чуток перестарался.
Через несколько мгновений Алекс спросил:
- Кто ты?
- Во всех языках мира не найдется названия, таким, как я, - печально посмотрев на него, она вздохнула, а потом продолжила: - Первыми из нас были двенадцать апостолов, которые передали дары еще двенадцати людям и создали еще сто двадцать. Все их таланты передавались из поколения в поколение. Мы до сих пор верны Творцу, хотя, из-за обычных людей, переняли некоторую часть… альтернативы в Средние века во время охоты на ведьм. На каждом из шести континентов, кроме Антарктиды, двадцать два, ну, мага, наверное, это лучшее название. Двадцать колдунов, таких, как я, и два апостола. Во времена войн, эпидемий и прочего мы помогаем людям, в спокойные времена мы существуем для того, чтобы передать дар, так как жить несколько человеческих жизней никто из нас не хочет.
- А вы можете?
- Да, но это очень трудно. Для поддержания жизни нам кое-что нужно от людей, - прервавшись на секунду, она коварно глянула на Алекса. - Их души. Или хотя бы энергия. Именно поэтому нас всегда считали демонами или его служителями. И поэтому я ходила в церковь. Когда я вылечила священника, то потратила слишком много сил, и мне пришлось поцеловать тебя, так как при физическом контакте быстрее передается энергия.
- Как получается, что вас до сих пор столько?
- Все мы были людьми, и когда умираем, мы снова ими становимся, так как уйти из этого мира маги не могут, ну почти…
- Ты о чем? – несмотря на страх, Колдуэлла начинало захватывать любопытство.
- Во времена инквизиции в Европе одного из нас убили, когда он был еще колдуном. Мы не знаем, как это вышло. Впрочем, если захотим, мы можем умереть, но ведь никто не пожелает добровольно отправляться в Ад. Теперь Европа без чтеца мыслей, - будничным тоном заключила Кристин.
- У вас разные способности?
- Не совсем. Существует основной спектр – это обостренные органы чувств, телепортация на недальние расстояния, и одна из двадцати добавочных способностей. У апостолов есть все.
- И что это за добавочные способности? Или мне нельзя знать?
Кристин усмехнулась.
- И почему все люди уверены, что им не должно быть известно о существовании сверхъестественного, - уже серьезно она продолжила: - Людям можно знать, это ничего не меняет. Телепатия, управление сознанием, прорицание, я, например, могу полностью завладеть физической стороной человека и изменять ее. Об остальных я не знаю. Сама не так давно стала колдуньей.
- Когда?
- Моя мать была магом. Поэтому она не умерла в автокатастрофе, как мой отец. Дар еще не был передан, и держал ее при жизни. Ей было уже все равно, кому передать способности, настолько она хотела умереть.
- А разве так и не должно быть? То есть ты ведь ее дочь…
- Да, именно поэтому она не должна была передать мне свой дар. На такую жизнь никто добровольно не согласиться. Постоянная жажда человеческих сил, ненависть ко всем людям и знание того, какой в действительности иной мир. Уж лучше не жить. Но до определенного возраста умирать мне нельзя, таков закон. Только после того, как дар окончательно сформируется, его можно передавать, но не раньше, - с каждым словом голос ее становился мрачнее.
- Откуда тебе все это известно?
- Часть ее воспоминаний передалась вмести с даром.
- Ты сказала, что ненавидишь людей. Почему? – недоуменно промолвил Алекс.
- А за что вас любить? – тут в ее голосе послышалась ярость. - Вы сами уничтожаете себя, а нам приходится спасать вас, жертвуя абсолютно всем.
Оставшиеся полмили они прошагали в молчании, и только возле ворот школы Кристин сказала:
- Не говори никому. Так будет лучше.
- И не собирался.
Вместе они зашли в здание.
- Кто наш первый экзекутор? – мрачно осведомилась Кристин, когда они брели по школьному коридору.
- Мистер Ричардсон, - без выражения ответил Алекс.
- Да, как же я проживу без тригонометрии? – картинно вздыхая, промолвила Конрадт.
Алекс открыл дверь кабинета перед Кристин, на что та удивленно вскинула брови, но промолчала.
Войдя в класс, они застали странное и вызывающие зрелище. Черноволосый Майкл Эванс, известный всем, как нахал с вечно ироничным выражением смазливой физиономией, вольготно расположился на столе профессора Ричардсона. Вокруг него столпилось несколько учеников, некоторые из них посмеивались.
- О, посмотрите, - заговорил Эванс, спрыгивая с учительского стола, - наши святоши пожаловали.
- Лучше заткнись, Эванс, - грозно промолвила Кристин.
- Какие слова, - в притворном гневе сказал Майкл. – Ну, разве можно верующим так грешить.
В немногочисленной аудитории послышались сдавленные смешки.
- Куда подевалось твое красноречие? А то, как-то хило вышло, - подначил Колдуэлл.
- Господь покарал, - зло бросил Эванс.
- Закрой свой рот, а не то я устрою тебе кару Господню, - проговорила Кристин.
- Угрожаешь мне? – медленно приближаясь к Конрадт, сказал Майкл. – Может вызовешь огненный дождь, или нашлешь на меня саранчу?
- Нет, - улыбаясь, промолвила Кристин, - есть и другие способы.
Глаза Конрадт в одно мгновение сменили человеческий карий на сверхъестествен-ный красный. Ухмылка Эванса сползла с его лица, уступая место удивлению, смешанным с ужасом. В ту же секунду Майкл упал и забился в страшных конвульсиях.
- Остановись, - закричал Алекс и попытался дотронуться до Конрадт, но, коснувшись ее плеча, отдернул руку, как ошпаренный. Кристин же, медленно приходя в себя, отвернулась от Эванса, который тут же потерял сознание. После секунды совершенного молчания и оцепенения все вокруг пришло в состояние бурной и весьма бесполезной деятельности. Мистер Ричардсон, ставший свидетелем «кары Господней» склонился над Эвансом, пытаясь определить, что с ним случилось, и призывал кого-нибудь вызвать скорую. Сразу несколько студентов вознамерились выполнить его просьбу, но от шока и непонимания постоянно ошибались в простом номере, суетливо набирая его вновь и вновь.
Тем временем Колдуэлл, отведя Кристин в сторону, сказал:
- Помоги ему, исправь, что сделала, - потребовал он.
- Я не могу, - тихо проговорила Конрадт.
- Уточни, не можешь, или не хочешь?
- Не могу. Изменить уже ничего нельзя.
- Господи, - вымолвил Алекс от бессилия.
- Не поминай Его в моем присутствии, - скорее не попросила, а приказала Кристин.
- Так все из-за этого? – изумленно и укоризненно спросил Колдуэлл. – Из-за того, что он сказал, что тебе было не по душе?
Он отвернулся к окну и еле слышно вымолвил:
- Ты не очень-то отличаешься от Дьявола, хотя и говоришь об обратном.

В итоге Майкл Эванс до сих пор в состоянии комы лежит в больнице Джанкшен-Сити и уже никогда не очнется. Местные, особенно верующие, считали, что Кристин Конрадт истинный Сатана, и души всех, кого она исцелила, в том числе и отца Джейкоба, непременно после смерти отправятся в Ад.

- И как же ты это делаешь? – с интересом спросил Бен.
Кристин уже собиралась рассказать о своих способностях, когда Шон Брэгман, так и не отошедший от окна, позвал:
- Идите все сюда. Они пришли.
Студенты, мистер Варбертон, мисс Пейн, не пожелавшая оставаться в своем кабинете одна, так как ее ученики ушли в кабинет философии, и директор Коллинз двинулись к трем окнам, пересекающим западную сторону класса, и уставились во мглу. Прямо перед школой стояло несколько сотен людей, лиц которых нельзя было различить из-за темного облака, сгустившегося над ними. В руках у каждого было крупнокалиберное ружье.
- Зачем призракам ружья? – нарушил затянувшееся молчание Хофман.
- Нет у них никакого оружия, - невозмутимо отозвалась Кристин. – Просто для вашего времени это характерно. Случись это две тысячи лет назад, у них бы были кинжалы или стрелы.
- Черт, - закричал Эван Мак-Грегор. – Почему ты такая спокойная? Можно подумать, тебе смерть не грозит.
- Точно, - невозмутимо сказала Кристин. Гневный тон одноклассника ее ничуть не смутил.
Все присутствующие в кабинете удивленно обернулись к ней.
- Я же говорила: они ненавидят только людей, я им не нужна.
- А ты, значит, не человек, - насмешливо, но не слишком уверенно проговорил Бен.
- Не совсем, - улыбаясь, ответила она.
Совершенно сбитый с толку Каллинг удивленно и недоверчиво смотрел на Кристин.
- И что… - начал он, но его прервал странный звук, похожий на клокотание, доносившийся откуда-то снизу.
- Что это? – задыхаясь от страха, спросила Эмили Стюарт. От волнения голос ее стал выше.
- Вестник, - просто ответила Кристин, но, заметив непонимающие взгляды, решила объяснить. – Эти существа ведут за собой «странников». Они могущественнее, чем призраки, но никогда не вступают в бой, а только предупреждают людей об опасности и … предлагают сдаться, пока не поздно. Как правило, люди отказываются, и тогда вестник исчезает, говорит о решении проклятым, и начинается бой, или, в нашем случае, осада.
- Ты сказала «вестники», то есть таких армий «странников» много? – встревожено спросил Алекс.
- Нет, всего семь. Они живут не в нашем мире - им тут трудно находиться, но им время от времени нужна «пища» - души и чувства людей. Поэтому периодически происходят таинственные исчезновения. – Она посмотрела в окно. – Видимо, они изрядно проголодались, раз выбрали такую большую жертву.
- Стой, ты ведь говорила, что этим отморозкам на улице ничего от людей не нужно? – недоуменно сказал Рональд.
- Верно, источников …хм… «питания» существует довольно много, но людей они выбирают из-за ненависти к ним.
Кристин взглянула на присутствующих в кабинете. Лицо каждого исказил страх. Невольно Конрадт подумала, на что способен каждый из них ради спасения.
- Вестник на первом этаже… Надеюсь, никто не хочет сдаваться?
Ответом ей было молчание.
- Я ему это передам, - сказала она, направляясь к выходу.
- Я с тобой, - промолвил Алекс, выходя вслед за ней.
- И я с вами, - произнес мистер Варбертон, очевидно, чувствуя ответственность за своих студентов.
- Лучше ничего не говорите, - напутствовала Кристин, когда втроем они спускались на второй этаж. – Ему ничего от людей не нужно. Вестник тоже когда-то был человеком, но принял такое существование по собственной воле. И не допускайте даже в мыслях неуверенности и страха. Они улавливают чувства людей с точностью радара.
Через мгновение они оказались на первом этаже. Внезапно включился яркий свет. Белые языки тумана, словно повисшее в воздухе кружево, ползли внутрь вместе с холодным воздухом, просачиваясь сквозь щели центрального входа. В этом тумане стоял седой старец в белом одеянии, опираясь на черный скипетр, украшенный разными магическими символами. На вид это был обычный старик, но его сущность выдавали неестественно красные глаза.
- Мир вам, вестник, - поприветствовала Кристин старца, выступив вперед так, что слева и справа от нее, словно адъютанты, застыли преподаватель и одноклассник.
- Мир и тебе, ведьма, - ответил предводитель «странников» металлическим голосом, настолько неприятным, что мистер Варбертон невольно поморщился. – Я пришел предупредить вас об армии Мглы. Лучше сдайтесь.
- От лица всех людей, присутствующих в сей обители, отказываюсь от предложения и благодарю за предупреждение.
- Хм… тогда прощай, ведьма.
Не сказав больше ни слова, старик выпрямился и приставил острие скипетра к горлу. В то же мгновение послышалось клокотание, старца охватила плотная тьма, рассеявшаяся через долю секунды, но вестника уже не было.
- Куда он делся? – спросил мистер Варбертон, суетливо оглядываясь по сторонам.
- Телепортировался.
- Все ясно, - старательно скрывая недовольство, сказал учитель.
- А мне вот не все, - вмешался Колдуэлл. – Чего это ты вдруг любезничала?
Кристин хмуро на него взглянула и наконец ответила:
- Дело в том, что все представители потустороннего мира, такие как вестник или я, очень вспыльчивые, и одного слова достаточно, чтобы нас вывести, - с каждым словом гнев нарастал в ее голосе. - Так как он могущественнее меня, я решила не испытывать судьбу. А ты вместо того, чтобы предъявлять мне претензии, мог бы поблагодарить за то, что я оттянула момент твоей смерти на некоторое время.
- Ладно, ладно, - примирительно проговорил Алекс. – Я ведь не знал.
Кристин вздохнула и чуть улыбнулась.
- Идемте.
Не прошло и минуты, как они оказались в кабинете философии.
- К окнам лучше не подходите и не думайте, пожалуйста, о смерти и подобном. Ваши негативные эмоции делают их только сильнее, - сказала Кристин и присела на краешек парты.
- Что значит – не думать о смерти? – закричал Мак-Грегор.
- Эван, успокойся, - медленно проговорила Кристин. – Признайся, ты ведь не планировал жить вечно, хотя бы, потому что это невозможно, - раздраженно продолжила она.
- Но я не хочу умирать здесь, неизвестно от чего, - отозвался Эван, срывающимся голосом.
- То есть если бы тебе было известно, от чего ты умрешь, например из-за атомного взрыва, ты бы с радостью принял смерть, - саркастически сказала Конрадт.
- К черту все, - решительно сказал Мак-Грегор и вылетел из класса.
- Останови его, - обратилась Кристин к Алексу. Он, не сказав ни слова, выбежал вон из класса. Конрадт же вытянула руки перед собой, будто что-то держа, и через секунду ее пальцы сжимали золотой скипетр, расписанный магическими символами, отличавшиеся от знаков на жезле вестника. Она приставила острие скипетра к горлу, и в этот же момент ее охватило пламя, которое тут же потухло, но Кристин уже не было ни в кабинете, ни во всей школе.
Прошло не более полминуты, когда Конрадт оказалась перед центральным входом. Ее взору представилась ужасная картина: Мак-Грегор перегнулся назад в виде дуги так, что его тело больше держалось на темени, чем на ногах, а вся остальная часть тела была изогнута колесом, Алекс, склонившись над ним, пытался оттащить его к школе. Но больше всего внимание Кристин привлек один из призраков, единствен-ный, у кого было видно лицо. Он, не отрываясь, смотрел на Эвана. Глаза демона были черны, как ночь, он шептал что-то невнятное.
Алекс услышал за собой голос Кристин. Всего он не разобрал, но последние слова расслышал:
- … удостаиваясь Пречистых Тайн Единородного Твоего Сына и Бога нашего, с Которым благословен и преславен Ты вместе с Пресвятым Всеблагим и Живородя-щим Твоим Духом, ныне и всегда и во веки веков. Аминь.
Как только она произнесла это, Алекса и Эвана сбил с ног мощный поток леденящего ветра. Демон с черными глазами направился к ним, но его остановила огненная стена, выросшая из ниоткуда.
- Помоги ему, - прокричала Кристин Алексу. Он еле поднял Эвана с земли и потащил к школе. Конрадт, пятясь, шла за ними. Как только она обернулась к входу, огненная стена потухла, как будто ее и не было. В этот же момент около десятка «странников» во главе с демоном бросилось к школе, но они не успели: Кристин заперла дверь раньше, чем перед ней оказался кто-либо.
- Как он? – спросила Конрадт, прислонившись к стене.
- Без сознания, - бесцветным голосом отозвался Алекс. – Что это? – спросил он, указывая на скипетр.
- Что-то вроде источника силы, - ответила Кристин. Несколько минут они молчали. Вся армия призраков ломилась в дверь.
- Кто этот черноглазый? – спросил Алекс, одновременно пытаясь привести Мак-Грегора в чувство.
- Какой-то демон.
- Что ему нужно?
- Не знаю, - устало проговорила Кристин, опускаясь на пол. – Никогда не думала, что демоны сопровождают «странников».
Она вытянула руку, держащую скипетр, и разжала пальцы, но жезл не упал. Загоревшись, он витал в воздухе, а через минуту от него остался только пепел. Колдуэлл с неподдельным интересом наблюдал за этим чудом, но обернувшись к Кристин, решил ничего не говорить. Она сидела у стены, уронив голову на колени. Он подошел к ней, присел рядом и обнял ее за плечи. Кристин прильнула к нему, нисколько не возражая против его объятий. Спустя несколько мгновений Алекс спросил:
- Опять энергию из меня вытягиваешь?
- Возражения? – прозвучало в ответ.
- Не сегодня, - сказал Колдуэлл, чуть улыбаясь. – Но нужно отнести Эвана наверх, подальше от входа.
- Конечно, - поднимаясь, промолвила Кристин. Подхватив Мак-Грегора под руки, они направились к кабинету философии.
- Что с ним? Он ранен? – встревожено заговорил мистер Варбертон, как только они оказались в классе.
- Нет, просто без сознания, - ответила Кристин и уже громче продолжила. – Если никому не хочется расстаться с жизнью, сидите здесь.
Она гневно оглядела всех присутствующих и присела за дальнюю парту.
Мистер Варбертон склонился над Мак-Грегором, пытаясь привести его в чувство. Колдуэлл присел рядом с Кристин.
- О чем ты хотел со мной поговорить утром? – спросила она, оборачиваясь.
- Теперь это уже не важно. Все равно мой брат мертв.
Конрадт удивленно на него посмотрела.
- С чего ты взял?
- Туман пришел с запада. Джас был там.
Кристин усмехнулась.
- И что? – улыбаясь, сказала она. – «Странники» выбирают определенную жертву, а значит и определенное место. Туман видим только мы, и пострадать можем только мы. Так что ты хотел сказать?
- Джас очень болен. Доктора отказываются продолжать лечение, говорят, ему уже ничем нельзя помочь, - вздохнув, проговорил Алекс. – Я хотел попросить тебя помочь ему.
- Когда выберемся, я займусь им, - пообещала Кристин и снова улыбнулась, потирая шрам на щеке.
- Кстати, - вмешался Каллинг. – Когда мы выберемся?
- Не знаю, - отозвалась Кристин. – Думаю, до рассвета они еще будут здесь, а потом исчезнут. Им не хватит сил задержаться тут надолго.
- А разве они не должны были уже выломать двери и приготовить из нас ужин? – осведомился Рональд.
- Верно, но я же с вами.
- А тебе от нас ничего не нужно? – настороженно спросил Бен.
- Ну, можешь отдать мне душу, - коварно предложила Кристин.
Каллинг сконфужено улыбнулся и отшагнул от Конрадт, видимо, боясь за свою душу. Кристин только закатила глаза и уже собиралась сказать что-нибудь язвительное, но ее прервал вскрик Эмили, донесшийся из коридора. Рональд, Бен, Шон, Алекс, Стефани, Кристин, директор Коллинз и мистер Варбертон направились туда. У самых дверей входа на третий этаж, отвернувшись, неподвижно стояла Эмили.
- Стюарт, - обратился к ней мистер Варбертон. – Что вы там делаете? Немедленно возвращайтесь.
Эмили обернулась. Из ее глаз ручьями лилась кровь, лицо мертвенно побледнело. Стюарт безжизненно рухнула на пол. Рональд кинулся к ней.

- Стой, - закричала Кристин и бросилась за ним вслед, но не успела. Открылась дверь, и, скрываемые плотным темным облаком, призраки вошли внутрь. Температура воздуха мгновенно понизилась градусов на пятнадцать. Один из «странников» приподнял Хофмана одной рукой и вгляделся в него. Из окутывавшей проклятых мглы были видны только их сверкающие ненавистью глаза. Смотрев на Рональда не меньше минуты, «странник» бросил к стене его бездыханный труп. Тут же более двух десятков призраков двинулись вглубь коридора, чуть поодаль от них ближе к стене шел черноглазый демон.
- В класс, быстро, - шепотом сказала Кристин.
- Боюсь, вряд ли нам это поможет, - отозвался мистер Варбертон. Кристин посмотрела на кабинет: влезая в окна, «странники» уже расправлялись со студентами.
- Отходим, - сказала Конрадт, понимая, что это нисколько не поможет.
Но не тут-то было: Стефани, Бен, Коллинз и Варбертон упали на пол и стали извиваться в судорогах так, что их кости трещали, и переворачивались внутренности.
- Именем Господа Бога, приказываю тебе… - обратилась Кристин к демону.
Тот, посмотрев на нее жестким, холодным, пронизывающим взглядом, заставил замолчать и произнес ледяным тоном:
- А ты кто такая, чтобы приказывать мне?
Сзади к ним неожиданно подкрался один из «странников» и схватил Брэгмана. Наблюдая за процессом вблизи, Алекс увидел, как от лица Шона шло неяркое свечение. Казалось, будто бы призрак втягивал в себя этот свет. Но вот проклятый отбросил труп Брэгмана в сторону и направился к остальным «странникам». Теперь живых во всем здании осталось только двое.
Из окон лезло все больше и больше призраков. Они окружили оставшихся и остановились. Демон обратился к Кристин:
- И где теперь твой Бог? – улыбаясь, проговорил он.
От гнева и отчаяния Конрадт не могла сказать ни слова. Так близко к смерти она не была еще никогда. Несмотря на то, что призракам она была не нужна, демон не оставит ее в живых.
«Странники» снова стали медленно подбираться к ним, но тут послышалось клокотание, стекла окон разбились, и в коридор ворвались белые языки плотного тумана. На целую минуту он лишил Кристин и Алекса зрения, а когда рассеялся, перед ними не оказалось ничего: ни призраков, ни демона, ни трупов.
- Куда они делись? – взволновано спросил Колдуэлл.
- Их время истекло, - ответила Кристин и посмотрела на Алекса: на его лице от виска до шеи кровоточила рана. – Тебе нужно в больницу. Идем.
Алекс не помнил, откуда у него взялась рана, да и не хотел вспоминать. Вместе с Кристин они брели по опустевшему зданию, а когда вышли из школы, он спросил:
- Что мы скажем?
- Не знаю, - честно призналась Конрадт, и они отправились на парковку.
Центральная больница Джанкшен-Сити находилась в шести милях от школы. Через несколько минут они входили в ее двери и тут же увидели доктора, шагающего к ним по коридору.
- Мистер, - обратилась к нему Кристин. – Мой друг ранен, ему требуется помощь.
Доктор прошел мимо них, будто не обращая внимания, и остановился у стойки.
- Мистер, - еще раз обратилась Конрадт, но врач, похоже, ее не слышал.
Мимо прошла медсестра, также не замечая окровавленного юношу у себя на пути.
- Эй, что происходит? – закричал Колдуэлл, размахивая руками перед врачом.
- Алекс, - безжизненно произнесла Кристин, - они нас не видят.
Он удивленно посмотрел на нее, но в его глазах отразилось понимание, смешанное с ужасом.
- Мы уже умерли, - обреченно сказала Конрадт.
- Но как? – бесцветным голосом прошептал Алекс.
Она долго на него смотрела, обдумывая ответ, а потом проговорила:
- А как становятся такими, как «странники»?