- Анна! Анна!
Молодая Всадница с хохотом направила своё Отражение вверх и гигантская, белая сова вновь вернулась в строй.
- Ладно вам, лир Эдмунд! – молодая воительница, едва закончившая своё обучение, весело взглянула на своего наставника. – Неужели вы действительно думаете, что нам что-то угрожает?
Наставник Дома Всадников, находившегося на Восточных Островах Силиминора, раздражёно взглянул на свою подопечную. Но ни сверстник Анны, ни брат лира Эдмунда, ни самая старшая из них Всадница не были взволнованы.
Это был самый обычный утренний патруль, а к странным выходкам лира Эдмунда все привыкли. Старик был в семействе восточного отряда Силиминора что-то вроде сумасшедшего дядюшки. Любимым, надоедливым дядюшкой. Так что едва подвернулся случай, Анна повторила свою выходку снова, наслаждаясь безграничностью свободы и простора.
Её сова сложила крылья и рухнула вниз. Вниз, вниз, к вечно волнующейся зыби Океана. От восторга замирает сердце и кружится голова, но вот Отражение юной Всадницы ловит момент, разворачивает крылья над самой водой, ловит поток воздуха и снова присоединяется к своим собратьям наверху. Анна удовлетворёно откинулась в седле и, прикрыв глаза, окинула ленивым взглядом окрестности.
Всё это небо, до самого горизонта, где тлеет новый день, весь этот Океан, с заворачивающимися под крылом совы пенистыми волнами, вся это россыпь крошечных Островков над свинцовой, чёрной пучиной, сегодня принадлежит ей и только ей. Конечно это не так, конечно это ложь, но Анне сегодня нравится это ложь, ей приятно тешить себя такими мыслями, что она владычица неба, опасная валькирия, смерть с небес!
- Анна!
Голос наставника выдернул девушку из её мечтаний. Та снова рассмеялась легким, звенящим смехом, оглянулась на наставника, чтобы поддеть его, но тут же заметила, что патрульным уже не до выходок юной Всадницы. Отряд завис над водой. Четыре пары крыльев бешено взбивали воздух, четыре пары глаз были прикованы к чему-то за комковатой завесой извечного тумана, что не редок для этих краёв. Анна также прищурилась и увидела сквозь молочную зыбь несколько фигур огромных дирижаблей.
- Встали, - фыркнула Всадница, поднимая свою сову до уровня старого, седого грифона наставника.
- Сегодня ветер крепкий, они вперёд, а он назад, вот и торчат на месте, - откликнулся товарищ Анны. Лир Эдмунд ничего не ответил. Его грифон обменялся взглядом с гиппогрифом брата лира.
- Не нравится мне это, - пробормотал лир Эдмунд. – Надо спросить разрешение на передвижение через этот курс.
- Возможно это торговый караван, заказанный лордом Натхайром, - протянула пожилая Всадница. Лир Эдмунд нахмурился.
- Не похожи они на торговые дирижабли. Надо проверить. Летим.
- Спорим, Ким, что я доберусь туда быстрее, чем ты? – насмешливо спросила Анна своего сверстника, когда отряд тронулся с места. Ким лишь свистнул своему ястребу и нырнул в густой туман.
- Осторожней, - рявкнул лир Эдмунд, но Анна как всегда не обратила внимания на слова наставника. Она была прекрасной Всадницей, но слишком легкомысленной для воина.
- Вперёд, быстрее, - крикнула она своему Отражению. Сова бешено била крыльями, но её тело не было таким лёгким, таким обтекаемым, как у ястреба. Анна до боли в глазах щурилась в туман, пытаясь разглядеть своего соперника, чтобы понять догоняют ли они его или, наоборот, отстают, но вокруг всё было белое, белое как парное молоко. Такого тумана Анна не помнила за всю свою жизнь.
Наконец Отражение девушки устало и тяжело заскользило над гудящим Океаном, лениво взмахивая крыльями.
- Ладно, - Анна поджала губы и бросила повод. Проигрывать она никогда не любила.
- Ким, ты победил!
Нет ответа. Анна хмыкнула. В прошлом патруле этот наглец попытался её напугать, вынырнув в разгар метели из-за стены снега. Неужели снова? Ну-ну. Это уже ребячество какое-то!
- Ким!
Прямо перед клювом совы вдруг редко обозначился контур пурпурного шара дирижабля. Анна от неожиданности слабо вскрикнула, её сова вывернулась, резко набирая высоту, чтобы избежать столкновения.
- Ким! – рявкнула Анна, оказавшись над хвостовой частью дирижабля и развернула Отражение. Белая сова медленно скользнула над красным шаром, сверкая по сторонам жёлтым глазом.
- Это не смешно, Ким!
Наконец в тумане что-то мелькнуло и исчезло. Анна усмехнулась, но тут же насторожилась. Звук, который донёс до неё ветер мало походил на звук крыльев. Ей показалось, словно воздух рассекает что-то тонкое, металлическое, будто сотни мечников ради забавы фехтуют в молочных облаках с невидимым противником, одновременно, синхронно и без передышки. Но едва Анна сумела дать хоть какое-то определение незнакомому для неё звуку, он тут же пропал.
- Ким?
Ей уже было страшно. Лететь над этим дирижаблем, чья команда не подаёт никаких признаков жизни, быть окруженной непроницаемой завесой густого тумана и ждать, ждать….
Но вот снова. Звук повторился, усилился, размножился. Он надвигался со всех сторон, на периферии зрения замелькали мелкие, чёрные силуэты. Анна выхватила из ножен рапиру и набрала повод своего Отражения. Сова зависла в воздухе, бешено работая крыльями и выставив вперёд когтистые лапы.
- Кто бы ты ни был, яви себя! – рявкнула Всадница. Как смешно, как забавно! На миг Анна ощутила себя подобно легендарному лиру Ролану. Ветер ударил в лицо, разметав рыжие волосы, расправил подобно крыльям за спиной синий плащ Всадника.
Туман зашевелился, съежился, и навстречу хлынули сотни и сотни.… На миг Анну ослепил блеск алых, вечно голодных, вечно ненавидящих глаз. Тонкий, девичий крик пронзил небо, жалобный клёкот совы взвился и заглох в тумане, оборвавшись жалобным, протяжным всхлипом…
И только ветер, тихо шепча, закружил в воздухе окровавленные, белые перья…


Морион? Морион, где ты? Сердолик отчаянно пытался услышать сквозь глухую тьму своё Отражение. Но ничего.… Как в то время, когда Морион убежал от него. Но тогда Сердолик ещё не знал его, не был так близок со своим духом. Сейчас разлука чувствовалась намного больнее. Словно чья-то грязная, холодная рука проломила рёбра и вытащила из груди что-то живое, самое дорогое, самое нужное и скрыло от него.
Явь то накатывала, то снова тонула в зыбком мраке, а Сердолик продолжал звать. Где ты? Что с тобой? Но дракон не отзывался. Бесконечная тоска затопила душу, хотелось кричать, хотелось проснуться, вырваться из бездонного одиночества. Но он был слишком слаб. Собственные мысли то обретали силу и бешено кружили его, то он вновь засыпал, не осознавая ничего вокруг.
Сколько времени он провёл в таком состоянии? Где находился? Почему спал и не мог проснуться? Сердолик вырвался из объявшей его ночи и возвращался из мира снов в реальность. Это был не самый лучший момент.
Всё тело ныло, болело, каждый мускул, каждый нерв роптал, упрекая своего хозяина за нерадивое обращение. Некоторое время Сердолик просто лежал не в силах понять, где он и что он.
Наконец, когда ощущение стали возвращаться вместе с болью и обрывками воспоминаний, Сердолик собрал все свои силы, чтобы повернуться на бок и открыл глаза. Боль была нестерпимая. Из груди юноши помимо собственной воли вырвался сдавленный всхлип, что-то острое, неприятное зашевелилось в его теле и застыло, как он только перестал двигаться. Сумеречный свет был невыносимо болезненный и яркий для глаз, которые долгое время не видели ничего, помимо мрака.
- Он очнулся! Очнулся!
Сердолик вздрогнул, услышав рядом с собой незнакомый, девичий голос. Затем дробный стук башмачков и сильный удар двери. Сердолик поморщился, вцепившись одной рукой в бортик кровати. Творец, да что они так грохочут-то?
По-прежнему жмурясь, ученик Всадников попытался встать и неожиданно для себя рухнул на пол. Новый приступ глухой боли на миг парализовал мальчишку и чуть не отправил его обратно в небытие, но Сердолик большим усилием воли сохранил сознание и не позволил себе снова забыться. Немного полежав и прислушиваясь к далёким голосам, Сердолик попытался восстановить хронологию событию.
Что случилось? Он помнил пленение Орденом Теней. Да, он это определёно помнил. Помнил, что Кион предал его и привёл в ловушку, где Сердолика опоили снотворным. Помнил, как очнулся рядом с отцом и как тот пытался в чём-то его убедить и они поссорились. Помнил, как его допрашивал Клодак на дирижабле Лиса и как на его глазах пытали Кайну, пытаясь вынудить показать дорогу к Изумруду. И он показал…. А что было дальше?
Воспоминания не желали приходить. Сердолик поморщился и попытался сесть, но не получилось. Ах да… Точно. Он нашёл Изумруд, нашёл Сердце Каинора и тогда его примчался спасать Керберт и Морион. А потом? Потом? Куда делась Кайна, куда делся Орден Теней? И что было с ним?
Схватка. Мучительные воспоминания о схватке с отцом в башне, где хранилось Сердце Каинора, полоснули как нож по сердцу. Ранение, потом Сердце Каинора разбилось в дребезги… Падение.… Он упал? Упал! В Океан! Но почему он тогда жив? И где он?
За дверью послышались торопливые шаги. Сердолик тут же опомнился, схватился рукой за край кровати и подтянулся, чтобы сесть. Острая боль вгрызлась в бок, парализовала ногу, расползлась вдоль всех ушибов, растеклась калёным железом в животе. Помимо собственной воли, Мартлет скорчился, до крови закусив губу.
Дверь распахнулась, и на пороге показался человек, которого Сердолик меньше всего желал сейчас видеть в таком состоянии. Рэй Аксис. Отец…
- Сердолик, Творец, что же ты творишь! – рявкнул он, метнувшись к сыну. – Тебе вообще вставать нельзя!
- Не трогай! – взвизгнул Сердолик, вжавшись в пол, и протянутые руки отца застыли буквально на волосок от него. В голубых глазах мага, столь похожих на глаза собственного сына, отразилось горечь и отчаяние.
- Сердолик…
- Я сам.
Это было трудно, но Сердолика подгоняло то, что в любой момент Рэй мог не сдержаться и начать помогать ему. И всё же он вскарабкался обратно в кровать, с трудом, надрывая последние силы, буквально рухнул на скомканное одеяло и подтянул рукой недействующую ногу.
- Так лучше, - кивнул Рэй, накрывая его и устраиваясь на полу. Сердолик с трудом сел и оглядел комнату.
Это было старое, очень старое помещение со стенами, обитыми деревянными досками, и большими, высокими окнами. Кровать Сердолика поставлена перпендикулярно двери, в центре стоит стол, сиротливо прикрытый накрахмаленной салфеткой, вдоль стены сложены скамейки и… парты? Сердолик сморгнул. Небольшая зала (или комната) походила на класс. По крайне мере для Сердолика, который никогда в жизни не бывал в школе, так он должен был выглядеть. Пейзаж дополняли стопки каких-то бумаг, перевязанных верёвкой и сложенных в углу, куски старых, пожелтевших карт на стенах, ржавые доспехи в углу со щегольской шляпой на шлеме. Но всё старое, забытое, в пробивавшихся сквозь портьеры белых лучиках света танцуют пылинки, воздух затхлый и горький.
- Где я? – Сердолик перевёл взгляд на отца.
Тот сидел на корточках, напряжёно вглядываясь в лицо сына и услышав его тихий, чуть испуганный голос успокоился.
- Это старое убежище Ордена, Сердолик. Можно сказать, наше логово. Здесь размещена большая часть штаба, их семьи, наши мастерские, кузни, ангары с дирижаблями, здесь же казна, а у подножья деревня…
- У подножья? – не понял Сердолик. – Не понимаю. Можно точнее?
Маг слабо улыбнулся.
- Мы называем это место Скалой. Один из оголенных участков суши на Земле. Часть полуразрушенного города, который пощадил Океан.
Сердолик дёрнулся и тут же сжался от боли.
- На Земле? Быть не может. Невозможно! Земля полностью покрыто водой, всё, совершено всё, укутал Океан!
Горькая усмешка скривила губы отца.
- Это ещё одна из пропаганд Совета. Я не отрицаю, что Земля мертва. Кроме пустырника и вереска здесь не найдёшь жизни. Но, как ты сказал, не всё, всё покрыто водой. Это невозможно. Океан затопил Землю, но самые высокие участки суши остались нетронуты. А за последние два века вода стала отступать и оголила некоторые города. Скала это как раз одно из мест. Вершина древней горы, которую именовали Эмбрекко. Когда-то на её склонах был выстроен целый город, что был в разы больше столицы нашей с тобой родины, Сердолик. Но это в прошлом. Единственное что сейчас осталось, это древнее здание Академии, которую Орден использует как резиденцию и руины внизу. Там как раз и обосновалась большая часть боевой силы Теней, восстановили кое-какие строения, построили ангары для дирижаблей. Мы зовём всё это деревней, но руины и есть руины. Ничего от города не осталось. Хотя, бывает, во время штормов из Океана на скалы выносит какой-нибудь хлам. Детали древних механизмов, вещи старого быта, обломки кораблей…. Учёные с Аквамарина собрали неплохую коллекцию у себя в подвалах и взялись за основательное её изучение.
- С Аквамарина? – у Сердолика застучало в висках. – Но Острова Аквамарина были уничтожены. Никто не выжил, кроме нескольких человек. Мой друг Кион как раз сын женщины, что спаслась оттуда. Она умерла через несколько часов после родов.
- Скажешь тоже, - фыркнул Рэй. – Ты, конечно, не помнишь этого, но после того как ты разбил Камень Изумруда, Остров Каинора падал несколько часов. Несколько сотен людей сумели спастись. А Остров Аквамарин падал шестнадцать часов. Сила Камней слишком большая, чтобы исчезнуть мгновенно. Тогда тоже спаслось немало людей. Не все, но немало. Правда на Острова они так и не попали. Многие заблудились во время шторма и погибли, но многие здесь и служат Ордену.
- Каинор пал? – у Сердолика закружилась голова, и он тяжело привалился к спине кровати.- А Кайна? А люди?
Рэй спохватился и прикусил язык. Поднявшись на ноги, он мягко уложил Сердолика и вновь накрыл одеялом.
- Тебе нельзя сейчас волноваться, - прошептал он. – Ты серьёзно пострадал и если бы не помощь нашего лекаря, то я бы не довёз тебя до Скалы. Клодак согласился помочь и с помощью магии мы сумели тебя подправить, но магия не божественная сила. Нужно время…
- Ты о чём-то молчишь, - прохрипел Сердолик. Он хотел вскочить, выпутаться из одеяла, но чувствовал себя слишком усталым, слишком разбитым и с неприязнью принимал ласку отца, хотя где-то внутри его упрямого сердце что-то заскреблось, зашевелилось, откликнувшись на эту заботу.
Рэй сощурился и виновато посмотрел на Сердолика.
- Малыш…
- Не называй меня так.
- Хорошо. Как я должен тебя звать?
- У меня есть имя.
- Хорошо. Сердолик. Я старался. Клянусь, старался что-то исправить, но…. Ты ощутил, что нога повреждена? Боюсь это не временное ухудшение, а навсегда.
Сердолик вздрогнул.
- Нет.
- Мне жаль. Мне очень жаль. Возможно, в будущем станет лучше, но как прежде не будет уже никогда. Лекарь сказал, что у тебя уже был серьёзный перелом. После него, а ещё это… Кости и мышцы слишком сильно повреждены, чтобы время или хотя бы магия сумели что-то изменить. В конце концов, мы не боги…
- Нет! – Сердолик резко сел и сморщился от боли, попытался подтянуть искалеченную ногу, чтобы убедиться, но не смог.
- По крайне мере нам удалось избежать ампутации, - произнёс Рэй, словно это могло как-то утешить юношу. Но Сердолик словно оглох.
- Нет, - он зарылся пальцами в волосы и мучительно зажмурился. – Нет! Калека.… Нет! Какой Всадник из калеки? Совет меня живьём съест, меня отстранят!
- Ну и слава Творцу, - прорычал отец. – Тоже проблема.
- Ты не понимаешь, – огрызнулся Сердолик и отвернулся, чувствуя, что глаза щиплют слёзы. – Я всё положил, я всегда хотел стать Всадником. Воином! И если бы не этот чёртов Орден, если бы не ты…. Всё было бы иначе. Почему? Зачем?
Рэй молчал. Было трудно понять по его лицу, о чём он думал, да и Сердолик не собирался. Горечь, злоба, точно отрава, разлилась по жилам, обида тлела в душе, готовая объять всё тело дьявольским пламенем.
- Сердолик.
Рэй протянул руку, но юноша отпрянул от отца, точно от прокаженного.
- Оставь меня. Уйди!
Глаза Рэя похолодели, но он ничего не сказал. Молча поднялся и покинул комнату, громко хлопнув дверью. Когда маг исчез за порогом, Сердолику вдруг ужасно захотелось окликнуть его, но он переборол это искушение, закусил губу и слепо уткнулся головой в колени. От переполнившего его горя, казалось, треснет грудь. Морион…. Морион, где же ты?