Светало. Над горами курился туман, отражавший розовое небо. На горизонте разгорался золотой пламень солнца. Казалось, где-то за снежным хребтом вспыхнула грань мира. От мнимого пожара ёжился прохладный, горный воздух, белые пики окутаны светящимся, ярким ореолом. С того места где я стоял отлично можно было увидеть ущелье, разрезавшее горную цепь и изгибавшееся чёрной лентой куда-то на север. Было слышно, как шипит река на дне этого ущелья, и брызги взметались водяной пылью до самого неба.
Я снова проверил поклажу. Тёплая одежда, провизия на неделю, какие-то скляночки с лекарствами, подаренные мне домом целителей альваров. А вот и посох Каладриуса с моим амулетом обращения. Каково было моё удивление, когда моя возлюбленная Алиэр поднесла эти вещи сегодня утром! Мне уже казалось, что потерял их на Перевале или их забрали кочевники, как трофеи. Я был так рад, что даже не задумался над тем, почему владычица альваров не отдала мою поклажу раньше. Впрочем, можно ли её винить? Полагаю, у Алиэр забот и без меня хватает, взять хотя бы тени смерти, что разгуливают по городу. Даже сегодня она проводила меня лишь до главных ворот города, а дальше на дорогу меня вывел её старший сын Верум.
Это был славный альвар. Молчаливый (за весь наш путь не сказал ни слова), но в нём чувствовался ум и спокойный нрав. Сколько ему лет, сказать было трудно. Внешностью он мало чем напоминал свою мать. Волосы его были чёрные, глаза ярко-голубые, да и черты лица мало чем походили на черты лица Алиэр. Весь пошёл в покойного отца.
Верум довёл меня до самой дороги, крутой и извилистой, то нырявшей за скалы, то теснившейся к самому ущелью. Некоторое время мы оба стояли плечо к плечу, мрачно рассматривая разгорающийся горизонт. Я подозревал, что сын Алиэр знает об истинной цели моего путешествия, о клятве спасти город, данной мной его матери. Может быть, он даже подозревал о тех чувствах, которые я питал к самой Алиэр.
- Ну что ж, - протянул Верум, обернувшись ко мне. – Удачного пути тебе, Ловец. Да будет с тобой твой Сакрум.
- У меня нет богов, - мрачно ответил я. Верум приподнял брови.
- Да? Но когда мы с братом несли тебя, ты молился.… Хотя это не важно. Я хочу предупредить тебя, Ловец, прежде чем ты отправишься в путь. Старайся не возвращаться сюда.
Я с подозрением посмотрел в голубые глаза альвара.
- Почему?
- Я знаю, какие чувства ты питаешь к моей матери. Для тебя лучше, если ты постараешься её забыть.
- Это угроза? Считаешь что иноверец чужых кровей…
- Это не угроза, а дружеский совет. Послушай меня, Ловец. Ты молод и ты считаешь, что твоя любовь искренна. Может оно и так, но моя мать…. Она способна сделать большое зло смертному, даже не желая этого.
Мою душу затопила холодная ярость. Я холодно посмотрел на Верума. Зло? Мне? Алиэр никогда не сделает ничего плохого. Но Верум словно читал мои мысли.
- Ты мне не веришь, но постарайся понять. Всё иногда, кажется иначе, чем есть на самом деле. Я благодарен, что ты берёшься за столь трудное дело и честно признаться, на коленях умоляю завершить его! Но также я прошу тебя забыть мою мать. Она может ранить тебя, ранить жестоко. Я не хочу, чтобы ты страдал, смертный. Ты хороший человек, мне бы не хотелось, чтобы из нашего города ты унёс только боль и разочарование.
Я лишь досадливо фыркнул. Тоже мне…
- Спасибо, Верум. Но я как-нибудь сам справлюсь.
Альвар с тоской посмотрел на меня.
- Очень жаль, что ты не хочешь внять моему совету.
- До свидания, Верум, - с нажимом сказал я и ступил на дорогу. Но сын Алиэр поймал меня под руку.
- Постой. Не стоит сейчас уходить пешим.
- И что же ты тогда предлагаешь? – зло спросил я. Верум не ответил. Он подошёл к самому краю обрыва, приложил к ладони ко рту и издал клич на незнакомом мне языке. Затем закричал снова. Я слышал только бессмысленное сочетание гласных, но чувствовал что это какие-то слова.
Внезапно воздух над головой загудел, и на землю упала чёрная тень. Небо разорвал острый, звонкий крик. Я невольно подался назад и задрал голову, щуря глаза против солнца. Что-то огромное и крылатое вынырнуло из облаков, и камнем упало на скалы. Огромные крылья, скованные точно из золота, подняли облако пыли, в лучах рассвета блеснул стальной клюв, и сверкнули круглые, янтарные глаза. Я присвистнул.
Передо мной сидел орёл. Птичка была размером с дом. Оперение тёмно-золотое, голова белая, как снег, а на макушке смешно топорщился чёрный хохолок. Когда-то я видел точно такого же орла, но очень и очень давно. В каком-то учебнике. Их звали Птицами Солнца и когда-то, задолго до прихода людей, до рождения Первого Народа эти птицы на пару с драконами правили Срединным Континентом. Сейчас их можно было встретить только в горах, горах разделяющие границы союза городов язычников и земли Империи. По этой причине горы и назывались Орлиными.
- Это Оракул, - произнёс Верум. – Он любезно согласился отвезти тебя к подножиям гор, но дальше он тебя не понесёт.
- Эээ… Спасибо, - выдавил я, чувствуя, что у меня как-то нет желания вскарабкаться на спину этому чудовищу и взмыть под самые облака. На двух ногах мне было намного уютнее. Но возражать при Оракуле я побоялся.
Верум подал мне руку и помог вскарабкаться на покатую спину птицы. Я с опаской обхватил коленями впалые бока орла и попытался пристроить посох, чувствуя себя последним идиотом. Но не успел я даже попрощаться с альваром, как Оракул расправил крылья и сорвался со скалы.
Несколько секунд падения были самыми неприятными. Перед глазами пролетела вся моя жизнь. В последний миг я вспомнил глаза Алиэр, и сердце чуть не разорвалось от горя при мысли, что я умру и не сумею помочь этой дивной женщине. В следующий момент орёл тяжело взмахнул крыльями и медленно заскользил над ущельем. Я прерывисто вздохнул и вцепился в перья, боясь открыть глаза. Но затем заставил разлепить веки и огляделся.
Птичка плыла над горами, навстречу пылающему солнцу. Где-то внизу искрился и переливался поток горной реки, проваливаясь в темноту ущелья, пики гор, словно отлитые из золота, быстро пробегали мимо. Но вскоре пейзаж сменился. Горы разворачивались, расправлялись, вздымаясь к самому небу. Внизу узкое ущелье расширялось, а затем резко раздвигало свои края, превращаясь в долину. По складкам земли тянулся и тянулся пышный, дикий лес. Седой туман клубился над зелёными верхушками и лишь изредка изумрудное море разбавляли лужицы озёр.
Но вот Оракул тяжело взмахнул крыльями и круто ушёл вверх. Прорвав самые облака, он оставил землю под белой периной и лениво парил над самым солнцем. Холодный ветер бил в лицо, колол глаза и ел легкие. Я поднял воротник плаща и опустил голову, уткнувшись в перья. Сколько мы летели, я не знаю. Но когда Оракул начал снижаться, словно нехотя взмахивая крыльями, я уже не чувствовал ни рук, ни ног.
Облака разошлись в сторону, орёл нырнул вниз и очертил петлю над острыми зубьями бурых скал. Я мельком огляделся. Вокруг темнел хвойный лес, земля была какая-то серо-чёрная, едва затянутая травой. Ни один цветочек или ручеёк не оживляли мрачной зелени. Тёмные тени вились между деревьями и ложились у стоп скал, расчерчивая лес полосками. Солнце было в зените, но откуда-то взялись тучи и затянули пылающий диск. Лишь изредка луч прорезал серую пелену и озарял тёмную долину.
Орёл немного покружил, выискивая место поудобнее и скоро приземлился на осколок одной из скал. Я тут же поспешно слез с его спины и сделал несколько шагов. Спина и ноги затекли, рук я не чувствовал. Пришлось пару раз присесть и потянутся, чтобы разогнать застоявшуюся кровь.
- На этом Оракул тебя покидает, - хриплым голосом внезапно произнёс орёл. Я вздрогнул и от неожиданности чуть не ляпнул: «О, ты разговариваешь?». Хорошо вовремя язык прикусил.
- Ступай Ловец, ищи свой путь, - сказал Оракул. – Если будешь в горах, позови Отца Гор, и он явится к тебе. Позови Ааа-и-я-я-я и он прибудет.
- Спасибо – выдавил я, с трудом разлепив онемевшие губы. Оракул ничего не ответил, расправил крылья и взмыл в небо. Вскоре огромная птица превратилась в крошечную точку на горизонте, а затем и вовсе растворилась в пелене облаков.
Я ещё долго смотрел вслед орлу, но затем опомнился и оглянулся. Местечко было не весёлое. Серо-бурые скалы, отколовшиеся от массива горы, громоздились острыми обломками тут и там. Между ними вились звериные тропы, окаймлённые хрупкими перьями папоротника. По правую руку изгибалась к небу белоснежным горбом какая-то гора. От неё, насколько хватало глаз, волнами расходился ельник. Деревья то карабкались по складкам земли вверх, теснясь на плоских макушках холмов, то ползли вниз, разрастаясь в тёмных лощинах. Чёрные кружева теней паутиной затянули сухую, бесплодную землю. Здесь и в солнечный день наверняка темно. А сейчас, когда небо недовольно ворочалось, и дождевые тучи давили своей тяжестью и вовсе сумрачно.
Нехотя покинув безопасную скалу, я спустился в лес и направился на север в деревню Камнетёсов. Насколько я знал, это место находилась чуть дальше Северного Форта, в который шёл Вальтириус. Ныне Форт был захвачен, Вальтириус мёртв, а я единственный живой свидетель того, что произошло на Перевале. Я слышал, в деревне Камнетёсов расположились войска Альсараса. Честно признаюсь, возвращаться обратно к военной службе я не собирался. Ни за что! Но это был единственный заселенный пункт на границе. А я хотел, поговорить с людьми.
Перед тем как покинуть город альваров, я долго обдумывал, как помочь Алиэр. Задача стояла не легкая, особенно с моими-то способностями. Ещё никогда я не боролся с проклятьями. Успокаивать призраков – пожалуйста. Но снимать порчу, да с целого города? Хотя, на мой взгляд, происходящее мало чем походило на простую порчу или проклятье. Казалось тени смерти, что несли гибель всему живому, просто пробудились от долгого сна и тянутся, тянутся, цепляясь к первой встречной душе. Вскоре я пришёл к выводу, что кто-то случайно или намерено, пробудил саму смерть. Но почему и зачем? И что служит источником?
Не имея никаких ориентиров, начиная всё с чистого листа, я решил убедиться, что тени преследуют не только альваров. Возможно, они кружили везде, где есть люди. Я надеялся, что в деревне Камнетёсов смогу найти ответы. А если нет? В груди заскрёбся зверёк сомнения. Что будешь делать тогда, Кео? Буду пытаться отыскать. Я не могу бросить Алиэр. Я должен помочь ей. Должен? С каких пор ты кому то что-то должен?
Я остановился и провёл рукой по лицу. Голова закружилась. На миг меня переполнили страх и растерянность. Почему это я должен помогать этой женщине? Зачем я всё это делаю? Я Ловец Душ! Не моё занятие спасать вымирающие народы. Но вспомнились умоляющие глаза Алиэр, запах её волос, тепло её тела…
Позабыв о минутном наваждение, я углубился в лес. Вокруг царила тишина. Только ветер качал ветки, да иногда в беспросветной зелени хвойных деревьев мелькал рыжий хвост белки. Прошло где-то около часа, когда с неба сорвалась первая капля. Затем вторая. А потом вода хлынула, как из ведра, облака прорвала первая молния, и тяжёлый гул сотряс небо. Свезло, так свезло!
Ругаясь сквозь зубы, я натянул на голову капюшон и укрылся под лапами мохнатой ели. Дождь зарядил так, что голая земля под ногами вмиг пропиталась влагой и превратилась в грязь. Чувствуя, что лить ещё будет долго, я устало прислонился к шершавому стволу дерева и вытащил флягу с вином, отданную мне Алиэр. Откупорив пробку, я припал к горлышку и замер. В зарослях ежевики что-то мелькнуло и исчезло.
- Кто здесь? – рявкнул я, вцепившись в посох Каладриуса. Как жаль, что при мне нет моей рапиры! Но она уже исчезла безвозвратно. Хотя фехтую я слабо, оружие мало чем мне бы помогло.
- Кто здесь? – повторил я, до рези в глазах вглядываясь в мутную пелену дождя. Ответа не последовало. Белка, наверное. Пожав плечами, я прильнул к фляге, чувствуя, как живительное тепло разливается по всему телу. Решив оставить ещё, чуток на вечер, я вставил пробку обратно, и собрался было спрятать флягу в мешок.
И тут что-то напало меня со спины. Я выронил вещи и круто развернулся, наугад ударив посохом неведомого мне обидчика. Перед лицом взвились складки чьего-то плаща, тёмная фигура легко ушла вправо и полоснула чем-то острым по руке. Я лишь едва увидел блеск узкой полоски металла, но разглядывать, что там было, не захотел.
- Кто ты? – крикнул я, подавшись назад и вскинув посох, пытаясь разглядеть лицо противника, скрытое капюшоном. – Что я тебе сделал?
Отвечать мне явно не собирались. Обидчик с завидной ловкостью и гибкостью метнулся влево, с немыслимой скоростью обогнул меня и нанёс удар с другой стороны. Я снова подался назад. Резко крутанул посох и наотмашь съездил по лицу. Немного промахнулся, узловатый посох угодил в горло, но и этого хватило. Противник сдавлено булькнул, выронил оружие (это оказался всего-навсего нож) и попятился назад, судорожно кашляя. Я бросился вперёд, готовый голову оторвать этому недоумку. Но тут напали сзади.
Жестоко и подло. Явно целили в голову, но я рванулся вперёд, чего не ожидалось, и удар пришёлся на спину. Тяжёлая ветка, больше похожая на бревно. Весь позвоночник прямо и загудел, отозвавшись протестующей болью. Я резко развернулся, и следующий удар отбил посохом. Заколдованное дерево угрожающе затрещало при встрече с импровизированной дубиной. Вспыхнуло пламя, это посох отдал скопленный заряд. Моего противника, закутанного в чёрный плащ, опрокинуло на спину. Ну, всё…
Я шагнул к фигуре, распростёртой на земле. Но внезапно мой враг резко откатился в сторону, вскочил на корточки и выпрямился, с разворота ударив в пах.
Меня переломило пополам, я зашипел от боли, жалея, что не могу прибить эту скотину на месте. А противник набросился со спины и впечатал в землю, поставив на спину грязный сапог.
- Ну что, братец, попался? – послышался чуть запыхавшийся, звенящий голос. Хищные руки цапнули мой посох и завертели над головой, разглядывая.
- А неплохая вещица. Видать сразу делали и для колдовских штук и для боя.
- Отдай! – прохрипел я, задыхаясь. Мой незримый противник лишь презрительно хмыкнул, приподнялся, упершись коленом мне между лопаток, и обернулся к своему товарищу. Тот уже пришёл в себя и ворошил мои вещи. Неужто воры?
- Рубин, ну что там? – прозвенел голос над моей головой. Названный Рубином ничего не ответил. Руки в чёрных перчатках ловко и быстро обыскивали мой мешок. Наконец цепкие пальцы выудили за золотую цепочку амулет обращения, повертели его так и этак. Лица я не видел, но сообразил, что Рубин победоносно улыбнулся.
- Маг. Он маг! – довольно произнёс парень, выпрямившись и стряхивая со штанов налипшие иголки хвои.
- Дурак, - бросил его товарищ. – Свиток посмотри!
- Какой свиток? – прошипел я, пытаясь вывернуться. – Нет у меня никакого свитка, вы не того схватили, придурки!
Рубин ничего не ответил. Вытащил из-за пазухи мятый, грязный пергамент и стянул с головы капюшон. Наконец я мог увидеть лицо врага. Парень, моего возраста, огненно-рыжий, зеленоглазый, с острым, крысиным носом. Он внимательно вчитывался в пергамент, едва шевеля губами.
- Ну? – нетерпеливо спросил мой обидчик.
- Приметы вроде сходятся, - дёрнул плечом Рубин. – Правда, говорят тут глаза голубые. Посмотри.
Колено убралось, я поднялся на корточки, но тут же чья-то крепкая рука обвила шею, чужие пальцы зарылись в волосы и откинули голову назад. Я злобно оскалился, пытаясь увидеть под капюшоном лицо обидчика. Но дождь застилал глаза, я едва что-то разглядел помимо острого подбородка и маленького рта, кривившегося в брюзгливой усмешке. Стало ясно одно. Девка.
- Да, - выдохнула девица, отпустив голову. – Он!
- Кто? – попытался понять я. Уязвлённый тем, что не могу вывернуться из рук какой-то бабёнки, я готов был от злости разорвать весь мир в клочки.
- Тебя разыскивают дружочек, - хмыкнула девица, и уголки губ изогнулись в издевательской улыбке. – Не знаю, что ты там сделал, но за твою голову о-го-го, сколько звенящих монеток положено!
- Что? – всполошился я, растерявшись. – Кто ищет? За что?!
- А это ты сам скоро узнаешь, - зло прошипел Рубин, коснувшись горла, явно припоминая нанесённый ему удар. И в глазах рыжего мелькнул такой злобный пламень, что впервые за всё короткое знакомство с этой парочкой мне стало страшно.