- Блисс, милая моя…
- Что, мамочка?
- Помнишь, к нам приезжал Парсо?
- Троюродный братик?
- Да, милая. Когда ты вырастешь, ты выйдешь за него замуж. Будешь жить вместе с ним, как мы с папой…
- А он тебе тоже троюродный братик?
- Почти. Видишь, как мы счастливы? Ты будешь такой же. У тебя будет сынок и дочка. Как в куклах. Помнишь, мы так играли?
- Да! А если Парсо будет плохим мальчиком?
- Ты всё равно выйдешь за него замуж.
- Почему, мамочка?
- Потому что иначе ты сойдёшь с ума. Я же тебе рассказывала, что у нас вот тут, - указала на руку больная женщина, - живёт мааааленький злой чертёнок. А если ты не выйдешь замуж за Парсо, он проснётся и съест тебя!
- Я не хочу, чтобы он меня скушал! Не хочу!
- Тогда слушайся маму, хорошо, Блисс?
- Хорошо, мамочка…хорошо…

Блисс с трудом открыла мечущиеся от страха глаза. «Я же обещала… а сама не слушаюсь. Но ведь проклятье крови не действует. Последний год без мучений… Совершеннолетие поставит меня перед выбором… перед выбором, о котором я не могу не думатьСарегай… тот, кого мне нельзя любить. Но запретный плод так сладок… грустно. До чего ты докатилась, Блисс. Сама слова сдержать не можешь, а брата винишь. Идиотка… », - мысли девушки путались, а шум колёс кареты-танка никак не мог её успокоить. «Парсо я ненавижу. Ещё с детства… Но если я не выйду за него замуж, сумасшествие настигнет меня. Или нет?» - этот вопрос никогда не находил ответа ни в её снах, ни в реальности. «Надо заснуть. В этом скоплении душ, Сарегай, может, сумеет явиться… ». Блисс долго ворочалась на сиденье, словно котёнок в руках хозяина. Прижав к груди свой дневник, который был единственным способом общения с братом, девушка представила себя в объятьях любимого и чудом сумела заснуть. Сарегай не явился к ней в этом сне, что очень расстроило его сестру. Это обозначало лишь одно – или он не хотел с ней говорить, или дела шли из ряда вон плохо. Дневник вдруг выпал из её рук, после чего по нему проехало колесо кареты-танка. «Чёрт…только бы печать не раскрошилась…», - с мольбой прошептала Блисс. Однако та была уничтожена. По лицу девушки покатилась слеза, неприятно обжигая кожу. «Как же всё трудно, Сарегай…сами небеса пророчат нам не быть вместе! Но я им не верю. И пойду до конца!», - решила Блисс, открывая дневник. Без печати, написанные ею слова, не передавались бы во второй такой же предмет. Но по последней, бесконечной семидесятой странице, ей на удивление, медленно выводились буквы. Девушка, истерично засмеявшись, вернулась на шестьдесят девятую и принялась читать, неспешным шагом приближаясь к небоскрёбу Крейга.

- Так ты простила меня? Ни разу я не слышал твоего ответа.
- Сарегай, я не могу сказать тебе точно. Ты совершил ужасные вещи, пускай и из-за меня. Ты мог бы и посопротивляться!
- Бежишь от проблемы, снова. Какая же ты ещё маленькая, сестрёнка… В любом случае, наслаждайся свободой, прошу тебя. То, что стало со мной – не твоя судьба. Я – самый ужасный брат на свете, верно ведь? Противореча твоим идеям и мечтам, мне приспичило поступить так, как хотелось мне… Эгоист эгоистом.
- Прекрати, Сарегай. Мы уже говорили об этом. Мы оба виноваты.
- Я знаю. Блисс, пожалуйста, скажи мне раз и навсегда… кого ты выберешь? По мою душу уже стоят 3 грешных шестёрки, а Парсо успокоит дьявола.
- Я не могу сказать. Не могу.
- Боишься… Ты живёшь страхом, как и все люди. Как ты думаешь, что так же старо, как мир и сам Создатель? Разумеется, страх. Попробуй найти того, кто не боялся. Создатель боялся одиночества и скуки – и создал нас. Родители боятся за детей – это в их природе. Герои бояться за друзей, которых непременно должны спасти, демоны – боятся потерять свою устрашимость. Я боялся за тебя. Так сильно, что попал в эту топку. А ты боишься определённости. Привыкла жить, зная, что под тебя подстроятся! Это просто удача, Блисс! Что нашла Мегая, и что ты отыскала способ общаться со мной… Но пойми, что строить всё нужно самой. И решать тоже. Поэтому, ты ещё маленькая – ты не можешь ни убежать от страха, ни использовать в своих целях. Застряла по середине… Глупышка. Меня это не волнует, я люблю тебя такой, какая ты есть. Без тебя – моя жизнь и правда – этот ад. Смейся, если хочешь…
- Ты прав, Сарегай…прости меня. Пожалуйста. Господи, говорим не пойми о чём. О вечной мути…Скажи, Мегай передавал тебе вторую печать?
- Да, спасибо тебе. Блисс, поторопись. Скоро я не смогу ни разговаривать с тобой, ни ждать. Снова тону в этой тьме… Я не хочу подводить тебя. Поторопись…

На этом запись оборвалась, и лишь линия, рассёкшая следующий лист дневника, убедила Блисс, что действительно пора поторопиться. Она тянула кота за хвост, медля со вторым судом. Оставалось уговорить ещё троих – и Сарегая можно было бы спасти! Она знала, как оправдать его, как воздействовать на полубогов…
На небе наконец нарисовалось солнце, но небоскрёб не стал от этого краше – стёкла выпадали из рам, некоторые кирпичи просто-напросто отсутствовали и держались лишь на какой-то демонической магии. «Лоэн Маркелли», - повторила имя нового босса Блисс, стучась в квартиру номер 461 на 65 этаже. Дверь ей открыл…
- Сарегай? – Слетело с губ задрожавшей девушки.
Она выронила дневник и кинулась на, как ей казалось, брата. Высокий молодой человек, однако, оттолкнул её.
- Блисс Элисс? Простите, вы меня путаете со своим братом, наверное. Мегай предупредил меня о возможности подобного. Проходите.
Блисс не знала, что и делать – такого сходства она не встречала никогда. Такие же длинные чёрные волосы, обесцвеченные на концах, высокий лоб, густые брови, из под которых сияли два агата. Иссеченные усталостью веки и просто окаменевшие губы, худой силуэт и длинная шея, не совсем сочетавшаяся с шириной плеч и выступающими ключицами… Одет Лоэн был, как и любой посланник из ада – полностью чёрным костюм, одна белая перчатка на левой руке, блиставшие на шее часы на серебряной цепочке. Квартира его выглядела роскошно – о такой некогда мечтала и сама Блисс – никакого мрака, один свет, и изображённый искусной рукой художника цветущий сад мин на стенах…
- Присаживайтесь.
Девушка послушно села на кресло из кожи, как ей показалось, змеи. Хозяин квартиры принёс чаю и любезно угостил им и Блисс. Она не привыкла, чтобы босс был столь добр. И всё же, её мысли сводились к одному – невозможной идентичностью Лоэна и Сарегая…
- Не терзай себя догадками. Да, это тело твоего брата. Я в нём лишь временно.
Блисс подскочила от неожиданности и обронила кружку. «Какого чёрта он прилип к телу моего брата? Кто дал ему право?!».
- Присядь, будь добра. – Голос Лоэна прозвучал пускай и тихо, но в нём отчётливо был слышен приказ. – Я покину его только тогда, когда его истинный обладатель каким-то чудом сможет выбраться из того поганища, в котором он заслужил быть. Видимо, твой брат – ужасный человек. – Преспокойно проговорил голосом Сарегая Лоэн.
- Не смей говорить о нём такое! Тем более его голосом и в его теле! Ты – у…
- Тише-тише. Ты же хочешь его вернуть, а я – хочу избавиться от этого ужасного тела. Давай не будем смешивать личное с делом. Ты убиваешь нескольких человек, я помогаю Мегаю, мы вытаскиваем твоего братца с того света, и всё довольны!
- Ладно-ладно.
- Вот и отлично. Первый человек – барон Раут. Эта месть должна быть особенно жестокой…именно из-за него я умер, а позже стал падшим ангелом из-за желания той самой мести… И ты знаешь, что этот господин сделал?
Блисс кивнула и достала пачку сигарет. Она оказалась пустой, и девушка, вздохнув, положила её обратно в карман.
- Я хотел сделать предложение его сестре. У Раута в те времена денег было маловато, поэтому он подыскивал ей богатого женишка. Я не подошёл, а Фирилла, всё же, отдала сердце мне. Разумеется, Раут решил от меня избавиться. Но проблема была в том, что я работал на его отца, что сильно ему мешало. Потому, он продал душу дьяволу за поглощение моей. Фирилла уже мертва, и мне не на чего надеяться. Я потерял свой свет… Однако я всем сердцем желаю, чтобы этот старикашка мучился… и умер в худших муках. Справишься с этим?
- Разумеется. – Пару минут девушка изучала протянутые ей фотографии жертвы, а потом тихо и слегка неловко спросила. - Я прошу прощения, но где у вас тут туалет?
Лоэн указал на дверь слева, а сам принялся что-то искать на журнальном столике. Блисс заперла дверь и, закрыв крышку унитаза, села на него. Девушка страдала от бушевания демона в крови, и лишь принятие амастарки помогало ей справиться с болью. Так как это обезболивающее принималось только внутрь, да и то по ложечке, Блисс не хотела демонстрировать свою маленькую слабость боссу. Достав из кармана штанов, украшенного серебряными крестами, пузырёк с дозатором, она выпила необходимую дозу лекарства и, положив в рот листочек мяты, которые она носила вместе с пачкой сигарет, вернулась к Лоэну.
- Посмотри, смертная… сколько одно воспоминание может терзать…
Мужчина дрожащими руками протянул ей чёрно-белую фотографию его самого и Фириллы. Блисс почти сразу прочитала на лицах те же чувства, что были между ней и Сарегаем, между её матерью и отцом, между просто любящими друг друга людьми… Но глаза, не поддельно уставшие и отчаянные, напоминали ей о собственном проклятье.
- Лоэн, я выполню заказ за четыре дня. Могу быстрее. За один ответ.
- Я слушаю.
- Как ты боролся за Фириллу? Не сдался? Я не понимаю.
- Я просто любил. Боялся Раута какое-то время. А потом я понял, что, возможно, если бы Фирилла досталась мне просто так, я бы любил её… иначе. А может, и вовсе не заинтересовался ею. Если любишь – то и недостатки тоже. В этом суть. Теперь к заданию. Барон владеет коттеджем у Асильки. Огромное здание, охраняется семнадцатью охранниками и личным телохранителем Раута. Уязвим только во время званых обедов – только тогда он выходит из лекарственной капсулы. А те, как ты помнишь, из титана. Не упусти момент и убей этого проклятого старикашку…
Блисс увидела, что Лоэн и правда живёт только местью. Этот сад мин, его квартира, заточил его в своём винограднике Эскалона. Падший ангел мог лишь смотреть, как другие лезут по ягодам, и надеяться, что кто-нибудь посмотрит оттуда на него. Он был ничем – такой же мёртвой душой, как многие в Эскалоне. Лоэн жил одним грехом и был его воплощением. Он не нёс ничего нового. «Но я, всё же, нарушу обещание», - решила Блисс, и, медленно развернувшись, вышла из квартиры босса. Вскоре на листе бумаги, к которому девушка приложила запасную печать, появились строки:

- Сарегай, я решила. И плевать на последствия. Я не сольюсь с гущей отчаявшихся. Я буду с тобой. Держись.




Источники вдохновения всё те же - "Петербург","Альтист Данилов", "Божественная комедия" и "Ведьмак". Жду комментариев. И не жду моего вечного колоставителя))