Пролог.

- Отец прошу тебя! Во имя трех небесных зверей! – роскошная молодая женщина, захлебываясь в слезах, валялась в ногах у похожего на орла пожилого мужчины.
- Замолчи!- властно прошипел тот, - не заставляй дважды повторять мои приказы! Избавься от него!
- Нет! Нет! Нет! – девушка закрыла лицо руками, - как ты можешь, это ведь и твоя кровь!
- Мерзавка! – костистая, но от этого не менее сильная рука рывком, схватила девушку за волосы. Выцветшие голубые глаза, холодные как льды, впились в заплаканные пронзительно зеленые, - Не смей, примешивать в нашу кровь, этого ублюдка! Если ты не сделаешь этого, то, твоя участь будет ничуть не лучше, чем у этого выродка! Убирайся! – старик слегка взмахнул рукой, и девушка вылетела в коридор роскошного особняка.
Захлебываясь слезами она побрела в свою комнату, где лежал маленький орущий сверток.
- Прости, прости меня! – девушка прижала ребенка к себе, и залилась слезами, - я обещаю, что я найду тебя! Я вернусь за тобой… - и продолжая рыдать, девушка вынесла плачущего младенца в дождливую промозглую ночь…

Глава I
Магнус.

Весна в наши края пришла позднее обычного, на дворе стоял уже месяц Танцующего солнца, а снег ещё только-только начал таять. Днем снег стаивал, а за ночь опять замерзал, да так, что нам с отцом приходилось потом, пробивать себе выход топорами из нашей обветшалой избушки.
Поздний приход весны, лютая зима, все это не добавляло радости в жизни, наши запасы уже давно кончились, половину скота увели стражники магов, вновь собирая непосильные налоги, а другая половина до того отощала от голода, что ни молока, ни мяса, нам так и не удалось дождаться. И все чаще и чаще, вечером, мы сидели без ужина, мать с отцом, становились день ото дня все мрачнее и мрачнее, понимая, что вскоре, и на обед навряд ли что-то можно будет наскрести.
Иногда, отец уходил на охоту, он уходил ещё до рассвета, а приходил когда на небе уже всходили луны, иногда ему везло, и он приносил парочку подстреленных птиц, отец был хорошим пахарем, но никудышным охотником, и такие удачи, как вкусная дичь случались очень редко.
Кстати, что это все это я, да я, даже не представился! Я – это Магнус Миллборн, сын Аргуса Миллборна. Мне 17 небесных зим. Я старший сын в семье. Хм, интересно, знаете ли вы, каково быть старшим сыном в семье, нет лучше я сформулирую иначе, знаете ли вы какого быть старшим сыном в крестьянской семье?! Навряд ли… Уже с восьми лет, я добывал пищу и деньги для нашей семьи наравне с отцом. Ведь помимо меня в семье росли ещё пять младших сестренок. Правда добытчик из меня был плохой, я не мог охотиться, если моему отцу землепашцу от рождения и по призванию, хоть очень редко, но все удавалось добыть одну косулю или несколько диких уток, то мне увы такая удача никогда не улыбалась. От рождения я не отличался хорошим здоровьем, даже легкая простуда оборачивалась для меня длительной болезнью, после которой я еле передвигал ноги.
Зато никто лучше меня не знал травы в лесу, я знал каждый кустик, каждую ягоду, каждый цветок. Знал, что стоит съесть когда жар, и что приложить от ожога.
Со сверстниками я не общался, как-то не складывались у меня с ними отношения, они дразнили меня дохляком, длинноухим, и эльфийским подкидышем. Уши и вправду были у меня чуть-чуть длинноваты и заострены. Когда я был маленьким, то часто спрашивал у матери, почему я не похож ни на нее, ни на отца. Мама, всегда гладила меня по голове, целовала, и говорила, что я похож на свою прабабку, которая ни много ни мало была эльфийских кровей.
С годами я успокоился и даже стал гордиться своим происхождением.
Странности со мной начались лет в семь, об этих «странностях» я старательно замалчивал. Они заключались в том, что иногда я мог… ну, как бы это объяснить… становиться невидимым, или передвигать предметы. С каждым годом, у меня этих «странностей» появлялось все больше и больше. Я мог приказывать что-нибудь животным… да, да, как бы это безумно не звучало, но это было так, однажды когда мне было 12 лет, я забрел в поисках новых трав, в самую чащу, и там наткнулся на огромного медведя. Медведь был огромен, очень стар, и встреча с ним не сулила мне счастливого конца, при виде, меня зверь встал на дыбы, и издал такой рык, что у меня волосы встали дыбом, а ноги приросли к земле, я стоял и не мог пошевелиться, а медведь смотрел на меня не отрываясь. « Уходи, уходи, прошу тебя!!! Ну, уходи же!!!» - мне ничего не оставалось, как мысленно умолять его, и тут, к моему шоку, глаза медведя, как-то разом остекленели, он повернулся и побрел в противоположную от меня сторону. Минут пятнадцать я стоял, боясь пошевелиться, но когда я понял, что мне удалось… Правда приказы животным не всегда получались, например, ну никак не мог я мысленно приказать какой-нибудь косули, лечь и умереть, что бы я смог накормить свою семью.
Дальше больше, к тринадцати годам, я мог разводить костер, без помощи искр…
Одно время я жутко боялся, что я безумен, и скоро стану похож на Викара, нашего местного юродивого, и каждую ночь я трясся от страха, боясь, что утром я окончательно утрачу остатки разума.
Однако, когда мне исполнилось шестнадцать, мой страх закончился… в шестнадцать я узнал о…магах.
Пока я был маленьким, политика нашей страны, не очень то меня интересовала, но чем старше я становился, тем больше стал прислушиваться к разговору родителей, и тому, что говорят на улице, и все больше узнавал о власти правящей нами. В нашей стране, и не только правят маги.
Шесть великих Домов, шесть Стихий, каждые сто небесных зим, власть переходила от одного дома ко второму. Правда в течение последних полторы тысячи лет, власть менялась между пятью домами, пятью стихиями. Огонь, Вода, Воздух, Земля, Природа. Шестым великим Домом, шестой так называемой стихией была Смерть. Хотя по сути некроманты не были официально признаны ни одним домом, однако главы Шестого Дома упорно рвались к власти, но им всегда не хватало голосов. Да и у простых людей они не вызывали добрых чувств, скорее ужас. О некромантах ходили самые жуткие, леденящие души истории, да и сам их внешний вид, лишь подтверждал, что большинство из этих историй правда. Всегда бледные, хмурые, завернутые в черные мантии, от них шарахались все, особо суеверные крестьяне осеняли себя знаком единорога, защиты от смерти и всякого зла, одного из троицы небесных зверей.
***
Последние два столетия, власть держали в своих руках Маги Огня. Такое редкое, но все же случалось, когда власть одного дома, держалась два столетия подряд. Причем во главе дома, так же два столетия подряд стоял Илборн Жестокосердечный. Маги живут гораздо дольше обычных людей, вот и архимаг Дома Огня, правил нашей страной будучи уже в запредельном для простого человека возрасте – 350 лет.
При магах Огня, наша жизнь не то что бы напоминала райскую, по крайней мере, всю мою сознательную жизнь начиная с пяти лет, мне так не казалось. Конечно, говорили, что в столице и близлежащих к ней городам, жизнь бьет ключом, но вот на окраинах и в деревнях, смена власти обозначалась для нас двумя состояниями – плохо и очень плохо.
Однако, когда к власти пришли некроманты, жизнь под правлением магов Огня, показалась сладкой и безоблачной.
Вообще то никто, так толком и не понял, как же властители Смерти пришли к власти, на улицах шептались, что тут не обошлось без заклинаний Смерти. Ещё бы! Архимаг огненного Аркана скончался весьма скоропалительного, и смена власти произошла молниеносно. Ещё вчера маги Огня стояли у руля правления, а утром следующего дня столица переодета в черные цвета и изображения черепов – знаки некромантов.
Некроманты начали править резко и жестко. Маги начали издавать такие драконовские законы, что взвыли не только простые жители, но и маги – высшая элита, на жизнь которых, законы и налоги казалось влиять и не должны были.
Маги Смерти повысили налоги, урезали почти вдвое заработные платы рабочим, позакрывали половину торговых лавок, перекрыли гномам с севера, и южных гоблинам их торговые тракты. Гномы, эльфы, гоблины, орки, тролли, и прочие существа населяющие континент Единорога, были объявлены чуть ли не врагами магов, и теперь были вынуждены либо платить непосильные налоги, дабы умилостивить их, либо скрывать в лесах, как и делало большинство.
Архимагом гильдии некромантов стал Безарт Стальные Когти, одно прозвище которого вселяло ужас, а уж сколько историй ходило вокруг его персоны! Поговаривали, что для поддержания жизни и здоровья (а для своих 420 лет, здоровья у него было ого-го!), он не гнушается человеческим мясом и детской кровью. А когда, он был сравнительно молод, и был не архимагом, а исполнителем наказаний Гильдии, то специально для этой работы он сделал себе две перчатки со стальными когтями, острыми как бритва, и как вы понимаете, он или не пироги любил резать.
Жить при некромантах стало не просто тяжело, а невыносимо, отец с утра до глубокой ночи, пропадал на самых тяжелых работах, мама нянчилась с сестренками, и брала любую работу на дом, а я что бы хоть как-то помочь семье устроился помощником к нашему местному алхимику.
Алхимик Безарт платил мне всего ничего, но зато он взялся бесплатно обучать меня приготовлению эликсиров, мазей, и разных настоев.
Так прошло два года… Летом в месяц Трех Лун, на нашу страну и на весь континент Единорога обрушилась болезнь, названая позднее Сладкой Смертью. Никто так и не понял, когда же она переросла из эпидемии в пандемическую катастрофу?! А началось все с того, что болезнь принесли сюда птицы… огромные черные вороны, они летели и летели отовсюду, иногда казалось, что наступает ночь, потому что огромные тучи воронья закрывали солнце.
Они кружили и кружили, а потом в один прекрасный день они улетели, как ветром сдуло, и вот тогда к нам в города пришла Смерть… Болезнь была скоропалительной, зараженный человек сгорал за три дня, у него начинались какие-то волшебные видения, и зачастую умирающий не мучился. Однако сам вид больного повергал в ужас, пока он метался в бреду, кожа его раздувалась, приобретала синюшный цвет и лопалась обнажая мясо, температура поднималась настолько, что сосуды не выдерживали и лопались. Так продолжалось три дня, а на утро четвертого, человек переставал дышать и начинал разлагаться прямо на глазах.
Первое время умерших пытались хоронить, но вскоре трупов стало столько, что их просто скидывали в одну кучу на площадях и поджигали.
Очень скоро народ стал роптать на магов, но маги всех орденов были бессильны перед болезнью, днями и ночами они проводили в своих лабораториях, выискивая все новые и новые рецепты от болезни, однако все было тщетно, люди умирали сотнями.
Одни лишь некроманты сохраняли ледяное спокойствие и казалось, были рады сложившейся ситуации. Каждый вечер, их ученики приходили в деревни и забирали с собой людей, не важно кого, стариков, детей, женщин, мужчин больных или здоровых, они уводили их в ночь, и больше их никто не видел. Правда пару раз они возвращались… об этом я буду помнить всю жизнь, до самой смерти.
Стояла осень, я возвращался поздно вечером из алхимической лаборатории, уже выпал снег, и взошла одна из лун, поэтому было не так уж темно, до моего дома оставалось около десятка шагов, когда я увидел… Маркиса, соседнего мальчишку, которого некроманты забрали две недели. Он брел пошатываясь, какой-то механической походкой к своему дому, который как раз был недалеко от нашего.
- Маркис!!! – радостно заорал я, - Маркис! – но тот брел и брел, и казалось, что он слышит меня.
Я прибавил шагу, твердо намереваясь его догнать. Я обратил внимание, на его одежду, она была вся в кровавых подтеках, кое-где разорвана, и чем-то разрезана, волосы были тоже все в крови, и свалялись в один колтун.
- Маркис! – наконец я догнал его, и хлопнул по плечу, я помню, что тогда меня жутко поразило, насколько оно холодное, и ещё я обратил внимание на странный запах гниения исходивший от него. Он остановился, а потом словно деревянная кукла начал поворачиваться ко мне. Это лицо я не забуду никогда, позже я увижу ещё не одного зомби, но лицо моего друга Маркиса, впечаталось мне в память, словно каленым железом…
Один глаз его заплыл кровью, второй был зашит крест накрест грубыми нитками, щеки были разрезаны, кожа была подтянута железными скобами к ушам, что создавало некое дьявольское подобие улыбки. Рот у него был странно трансформирован, и теперь напоминал какую-то пасть дикого зверя, руки с огромными желтыми ногтями, висели безвольными плетями, и в них были вставлены огромные металлические скобы. Зомби принюхался, и глухо взвыл, а потом его пасть раскрылась, и щелкнула в сантиметре от моего уха, не помня себя от ужаса, я издал такой крик, что казалось, зазвенели стекла в домах.
На мой крик сбежалась вся деревня, и надо сказать, что мой крик был ещё не таким громким по сравнению с тем, что издали женщины, не помня себя от страха, и шока я опрометью кинулся в дом, забился под кровать, и заткнул уши, но даже так, до меня доносились предсмертный рев моего бывшего друга… мужики закололи его вилами.
Труп очень быстро убрали, однако я на целую неделю лишился сна, и теперь домой из алхимической лаборатории я бежал, так словно за мной могла гнаться вся свита проклятой Бездны.