Однажды вечером появился человек, которого я не видела очень много лет. Но всегда помнила как лучшего друга. Разумеется, он телепортировался в башню откуда-то издалека, но возник, чтобы не пугать, в коридоре, раздался цивилизованный стук в ореховую дверь.
Кристоф ничуть не изменился. Во времена моего детства он выглядел на пятьдесят с хвостиком, столько можно дать и сейчас. Потертый камзол с бронзовыми пуговицами, явно видавший лучшие времена. Сбитый на один бок берет украшает потрепанное перо неизвестной птицы.
- Кристоф, - вскрикнула я, нецарственно обвивая руками шею старого мага, - как же я рада тебя видеть!
- Дари, - бывший лекарь Гортэ придержал за плечи, - девочка, ты так выросла. И изменилась.
- А ты такой же, каким я тебя помню.
- Время не властно надо мной, - грустно вздохнул Кристоф, - не предложишь вина старому другу, королева?
- Конечно, садись.
Я указала на самое удобное кресло в кабинете, большое с мягкими подлокотниками, в баре нашлась бутылка красного вина, я так и не привыкну отдавать слугам мелкие приказания. Тут же стоят кувшин и высокие бокалы виллийского хрусталя. Разлила вино, выжидательный взгляд устремился на старого друга.
- Сядь и ты, - предложил он, - разговор у нас будет долгим. И трудным.
Я послушалась. Кристоф никогда ничего не говорит и не делает зря.
- Ты рада возвышению? Стать из владелицы маленького герцогства королевой огромного севера, это не каждому дано.
- Пока новый титул только прибавляет хлопот, - сумрачно ответила я, опуская глаза, дабы маг не прочел в очах всемогущей повелительницы безнадежную собачью тоску.
- Ты никогда не станешь настоящей правительницей, Дари.
Кристоф посмотрел испытующе.
- Прости, Дари, я говорю правду, - мягко сказал он, - много лет назад я говорил ее твоему отцу, а теперь говорю тебе. Твоя дорога иная, ты идешь не тем путем и страдаешь от этого.
- Разве у меня был выбор? - отхлебнув из бокала, горько возразила я.
- Разве судьба не давала шанса? – в лоб спросил Кристоф.
Я припомнила маленький домик с белыми занавесками и ласточками на стенах, домик, ставший колыбелью моей любви. Судьба давала шанс сделаться счастливой, стать целительницей и просто счастливой женщиной, любить Рико, рожать ему детей и не думать о судьбах мира.
- Долг велит не отступить, Кристоф.
Маг помолчал, смакуя вино.
- Кристоф, не бросай меня больше, как тогда, в детстве. Ты же видишь, как мне плохо без тебя…
- Нет, Дари, мне не место возле монарших особ, твой отец ясно дал это понять. Но я пришел помочь.
- Чем же?
- В моих силах дать тебе еще один шанс.
- Неужели?
Я недоуменно подняла брови. Сделала глоток вина, но вкуса не поняла, напиток лишь обжег губы.
- Хочешь, чтобы жизнь твоя изменилась?
Я представила далекую страну, маленький домик, похожий на дом мамаши Долорес. Я была бы настоящей хозяйкой крошечного мирка, наполненного нашей с Рико огромной любовью. Ясно представила четверых босоногих детишек с темными кудрями и огромными отцовскими очами, плещущихся в лужах после теплого дождя. Вишневый сад, буйно цветущий по весне. Неглубокую речушку с прозрачной, как хрусталь, ледяной водой….
Сердце наполнилось такой надеждой, что я едва не крикнула Кристофу: «Хочу! Хочу! Давай же, исполни мою мечту!»
Я подняла глаза на бывшего наставника, он будто прочитал в лице чарующую картинку, нарисованную воображением.
- Ты правда можешь это сделать? – спросила я.
- Могу, - просто ответил Кристоф, - ты исчезнешь для этого мира. Ты, твой сын, и тот, кого осмелилась полюбить…
- Откуда ты знаешь о Рико? Где он? Помнит ли меня? – выкрикнула я, не в силах сдержать волнение.
- Там, куда загнала его твоя жажда власти, – вздохнул Кристоф. - Тебе еще долго придется учиться прощать, Дари.
Я вскочила, пальцы до боли сжали виски.
- Что ты имеешь в виду? Что я причиняю зло тем, кого люблю?
- Ты настоящая дочь своего отца, - уклонился от ответа Кристоф, - и тоже не умеешь учиться на чужих ошибках. Послушай меня, девочка, беги отсюда, пока не поздно. Ты не спасешь эту страну, погибнешь сама и погубишь дорогих тебе людей. Ком уже помчался с горы, я могу помочь, но не могу решать за тебя.
У окна, обхватив плечи руками, я глядела на танцующую снаружи метель. Как все просто! Стоит только сказать «да», и не будет ничего: ненавистного престола, унылых будней, наполненных заботами об огромном королевстве, не останется даже памяти о фарсе, именуемом коронацией. Пусть другие, умные и смелые воюют с Бланшером, а я хочу тихой жизни. Теплых рук и любящих глаз Рико. Хочу, наконец, избавиться от ненависти и избавить черного герцога.
Я резко повернулась к Кристофу.
- Что нужно сделать, чтобы стать счастливой?
- Только захотеть, - живо отозвался бывший дворцовый маг, - и еще, Дари…
- Да, Кристоф?
- Мне нужна книга Восхода.
Глазки Кристофа внимательно наблюдали за выражением моего лица. К счастью, хоть меня и обескуражило заявление, ни один мускул не дрогнул на физиономии.
- Что это за книга? – с легким интересом спросила я.
- Это книга в золотом переплете, обладающая некоторыми магическими характеристиками.
- Ты хочешь, чтобы я нашла для тебя эту книгу? – уточнила я.
- Я хочу, чтобы ты вернула ее мне.
- Но я впервые слышу об этой вещи, - возразила я. Отдать книгу значит отказаться от огромной силы. И потом книга хранилась в Гортэ задолго до моего рождения, почему я должна отдать ее Кристофу? Что-то внутри запротестовало против этого решения.
- Ты никогда не умела врать, Дари, - грустно произнес чародей, он не обиделся, просто опустил руки, - ты решила, что я хочу воспользоваться собственностью твоей семьи для собственного возвышения?
Я судорожно сглотнула. Никогда не видела Кристофа таким, он будто оплакивает нашу дружбу. Но я никогда, никогда не считала его предателем…
- Мне не нужна книга, все, что в ней написано, мне давно известно, ибо я был одним из тех, кто писал эти страницы магией крови. Я лишь хотел обезопасить мир от того, что скрыто за ее переплетом. Тебе не нужна эта магия, Дари. Поверь мне.
- Кристоф, - голос дрогнул, - оставь ее мне. Я обещаю, пока жива, книга Восхода не попадет в чужие руки.
Толстенький маг медленно поднял умные глазки.
- Это значит, что ты отказываешься от помощи?
- Решение далось мне нелегко, - с опущенной головой ответила я, прощаясь с мечтой снова ощутить дыхание Рико на щеке, услышать его голос, - пожалуйста, не спрашивай ни о чем. Я и сама не знаю, почему отказываюсь от счастья. Возможно потому, что очень уж смахивает на предательство…
- Бедная Дари, Альберто все-таки погубил свою дочь, - маленький пожилой человек подошел, широкие ладони, как в детстве, погладили меня по волосам. Я обняла, чувствуя ледяную тяжесть в сердце. Через минуту осталась одна. В башне, в замке, во всем мире.


- Ваше Величество, прибыл герцог Штеффенвольг со срочным донесением.
Юная фрейлина взволнована темными очами Теодора, но никак не срочным донесением. Я же сразу ощутила беду.
- Пусть войдет.
За окном в темноте все так же кружится метель. Я почти забыла о визите Кристофа, но он оказался прав. Как всегда.
- Дари!
На герцоге промокший насквозь плащ. Наверняка, летел весь день и вечер.
- Здравствуй, Теодор, скорее сбрасывай плащ и садись к огню.
Тряхнув колокольчик, я распорядилась принести горячего вина.
- Верно, - мрачно отозвался Штеффенвольг, - такие новости следует запить.
- Дурные вести? – ничуть не сомневаясь, спросила я.
- Хуже некуда, - Тео поежился и еще ближе придвинулся к огню.
Служанка принесла вино, алая густая, как кровь, жидкость заиграла в кубках, заинтересованный взгляд танцевал по лицу герцога. Исчезла.
Штеффенвольг залпом выпил вино:
- Два дня назад Бланшер атаковал имперские войска и одержал победу. Имперцы разбиты в пух и прах. Остатки захвачены в плен проклятым завоевателем. Теперь он обосновался в Роксе, но, думаю, повернет на Виллию, а затем на побережье.
- Ты сказал, что все оставшиеся в живых в плену у Бланшера? А не было ли среди них…
- Черного герцога? – быстро спросил Тео, отвел взгляд. - Мои люди искали твоего друга…
- И что же? – подалась я вперед, уже не в силах сдерживать волнение.
- Все сражение он был на виду, дрался, как Морк, пытаясь спасти положение. Клянусь, Миранда, я ошибся в Леонарде.
- Не тяни из меня душу, Штеффенвольг! – я грубо оборвала измышления.
- Потом он исчез, то ли был ранен, то ли убит. Дари, среди пленных его нет.
- Но ведь трупа никто не видел? – с некоторой надеждой поинтересовалась я.
- Трупы сожжены, на юге сжигают тела и своих, и чужих, чтобы избежать распространения заразы. Но я нашел вот это.
Он бережно положил на столик ожерелье из сапфиров, то, что Рико купил у меня в «Ласточке». Я мгновенно распрощалась со всяческими иллюзиями. Кристоф явился вовремя, чтобы предотвратить беду, но я сама, своими руками погубила все. Уничтожила Рико, а вместе с ним и саму себя.
- Дари! – вскрикнул Штеффенвольг, мне захотелось задушить его, хотя Тео ни в чем не повинен. А герцог уже разжал стянутые судорогой пальцы, оказывается, бокал из тончайшего виллийского стекла лопнул в моей руке, кровь стекает по пальцам на ковер. Тео перетянул мне ладонь платком.
- Прости, - негромко сказал он, - я стал черным вестником.
Прикоснулся согревшимися пальцами к моей щеке.
- Не надо!
Я вздрогнула от странной ненужной ласки.
- Жизнь продолжается. Падение Рокса означает ослабление наших позиций. Надо подумать, что мы можем противопоставить Бланшеру.
- Вот поэтому ты и стала королевой, Миранда, - благоговейно прошептал Штеффенвольг, - даже в тяжелую минуту думаешь о Гортике, не о себе!
Я помолчала, в камине догорает огонь. В окно неистово колотится белая птица метели.
- Ступай, Тео, - велела я, - мне надо подумать и решить, что делать дальше.
Штеффенвольг с сомнением поглядел и, коротко поклонившись, вышел. Наконец я осталась одна. Гордая и властная повелительница драконов исчезла, осталась глупая девчонка, распрощавшаяся с мечтами. Все, все, что сказал Кристоф – истинная правда! Я не спасла Рико. И Гортика тоже падет, потому что Миранда Горти-Лаэртэ рождена не для управления страной. У каждого свое место в мире, я заняла чужое, за что и расплачиваюсь.
Я решительно вышла из кабинета. Навстречу попалась дюжина придворных (никогда в Гортэ их столько не было), пришлось объяснять, что намерена помолиться за процветание Гортики. Наконец, почти бегом ворвалась в часовню. В последний вечерний час все бдения и службы уже закончились. В часовне темно и холодно, но, возможно, мне лишь показалось, и холод на самом деле в сердце. На стенах едва заметно угадываются укоризненные лики святых.
- Кристоф! – крикнула я. - Вернись! Ты так мне нужен!
Ничего не изменилось. Бывший маг Гортики не слышит, и уже не может помочь.
- Забери книгу! Я не хочу ее! – отчаянно взывала я к молчащим небесам. - Забери мою боль! Я устала! Я больше не выдержу!
Но и небо молчит. Тогда я заговорила с Рико.
- Прости, элкеми, я была не права. Во всем, целиком и полностью. Вот мы и погубили друг друга. Ты меня, а я тебя. Если там, где ты есть, помнишь меня, то никогда не усомнишься, что я любила, люблю и буду любить вечно.
Сколько пробыла в часовне, не знаю. В ту ночь я пролила столько слез, что их хватило бы на целую жизнь. Привел меня в чувство Грегори. Слуги обеспокоились исчезновением повелительницы, Патрик вызвал епископа Гортики. Я рассердилась, но с удивлением заметила, что уже утро. Как такое могло произойти, не понимаю. Оказалось, что в полубреду я провела в ледяной часовне всю ночь.
Потом заболела, и две недели моим пристанищем была постель. Я почти не помню этих дней, когда металась в горячке, выкрикивая имя черного герцога. А когда пришла в себя, у моей постели сидела Ребекка. Кузина радостно закричала, что королева очнулась. А я даже не сразу поняла, что речь обо мне. Никого не хотелось видеть, но пришлось по очереди принять лекаря, епископа, генерала тер Новски и снова терпеть веселое щебетание Ребекки. Моя кузина крутила бурный роман с начальником охраны Заком Нарниным. По ее округлившейся фигуре я поняла, что в семействе графа Локвоя намечается еще один бастард. Бекки радостно сообщила, что я провалялась в кровати до весны. За это время Бланшер завоевал Виллию и стал лагерем на побережье. Нам он угрожать пока не может, слишком далеко его быстроходная поныне армия, но я нужна Гортике, чтобы мобилизовать силы для летней компании, которая произойдет, как полагает Штеффенвольг, не позднее конца июня.
Я вышла из спальни подтянутая и невозмутимая. Было стыдно за ту вспышку, которую позволила после известия о разгроме имперской армии. Повелительница не должна проявлять чувств и эмоций. Только холодный расчет.


Дворец Дьованга под стать покойному супругу. Массивный темный камень, странные мраморные существа, похожие на крылатых львов, толстые колонны и алые с желтым флаги над крышей. Во главе отряда королевской гвардии я величественно миновала площадь Камня – центр столицы Дьовии Яцуты. Здравиц и горячих приветствий не услышала, люди смотрят настороженно, но и открытого протеста не заметно. Высыпавшие на площадь горожане замерли скорее в тревожном ожидании, что принесет смена власти.
Глашатай зачитал эдикт архиепископа, предписывающий мне, королеве Гортинеллы (так теперь зовется моя вотчина) вступить во владение землями покойного супруга к вящей славе божьей. Мне пришлось покинуть седло черного иноходца и водрузиться на некое подобие трона, приготовленного для меня на небольшом возвышении. К седалищу вела черная бархатная дорожка, за троном стоят гвардейцы с обнаженными клинками шпаг.
Я уселась на трон, чувствуя себя так, будто вынужденно нацепила самую неудобную в мире одежду. Тишина залила площадь Камня. Люди настороженно взирают на новую повелительницу. Надо что-то говорить, но тщательно продуманная, заранее заготовленная речь исчезла из памяти. Я увидела устремленные тысячи глаз, и будто снова очутилась в центре Арвиса, на плахе, ожидающая топора палача.
- Люди Дьовии, - заговорила я, ветер далеко разносит негромкий голос, холодное мартовское солнце слепит глаза, - с кошмаром покончено. Дьовский убийца мертв. Вы свободны.
Долгие минуты тишина. Мысли метались в голове, словно птицы, в чье гнездо забралась змея. Я корила себя, что позволила такую речь в стране, которая десятки лет жила под игом убийцы и маньяка, не щадящего никого. Да, Дьованг убит, но у него наверняка остались сообщники. Не все крысы бежали из Яцуты, кто-то наверняка….
- Слава королеве Миранде! – вдруг раздался одинокий крик. - Слава повелительнице драконов! – тут же оглушительный рев толпы сменил стеклянную немую тишину.
Когда крики стихли, в небо взмыли драконы, а я поднялась с трона:
- Народ Дьовии! Отныне вы - свободная область великой Гортинеллы, вы вольны жить, где захотите, и будете пользоваться всеми правами жителей старой Гортики. Любой же, кто желает, может сделаться наемным воином в свободной армии Гортинеллы. Это освободит его семью от налогов на пять лет, а сам воин получит возможность разбогатеть и прославиться. Не секрет, что грядет война. Никто из нас не останется в стороне. Но на нашей стороне помощь и поддержка империи и церкви, на нашей стороне правда и свобода. Герцог Бланшер – зло, которое надо искоренить….
Народ Яцуты приветствовал мои слова охотно, Дьованга недолюбливали в его вотчине. Я знала, что насилие, казни и непомерные налоги были непременными атрибутами политики моего покойного мужа. Достаточно дать глоток воздуха и люди пойдут за нами. Именно эту тактику мы избрали, обсуждая с Тео долгими зимними вечерами будущую компанию. И, надо признать, Штеффенвольг во многом прав.
Я не сразу поняла, что произошло. Возникло какое-то движение вокруг моей персоны. В замешательстве оглянулась и увидела, что один из гвардейцев оседает со стрелой в горле, кто-то в черно-бело-красном мундире закрыл меня собой. Свист стрелы невозможно услышать в орущей толпе, но я мгновенно пустила поисковый маячок, который через минуту нашел убийцу на крыше одного из заброшенных особняков старой знати. Выкинула вперед руку, выпуская струю огня, но мгновением раньше заметила, что убийца уже сражен чьей-то стрелой с необычным алым оперением. Труп несчастного, что покусился на королевскую персону упал горящим факелом под ноги горожанам.
- Волею Ясара дана власть королеве Миранде! – провозгласил затянутый в черное Штеффенвольг, поднимаясь на помост и подавая руку.




- Я не понимаю, как это случилось, - в отличие от Штеффенвольга, панибратски присевшего у трона, Базиль тер Новски держится с исключительным почтением, - еще месяц назад Дьовия бушевала, разбившись на коалиции сторонников маркиза и тех, кто поддерживает тебя. Я сам был свидетелем уличных боев. Да и ты, Миранда, могла увидеть остовы сгоревших зданий. Но внезапно почти все соратники Дьованга … как бы это сказать…. скончались.
- Что ты имеешь в виду? – удивилась я.
- Кто-то перебил всех сторонников твоего мужа, - невозмутимо пояснил Теодор.
- Так это не твоих рук дело? – спросила советника.
- Ничуть не бывало, - пожал плечами Тео, - я полагал, что мы возьмем Яцуту боем.
- Думаю, у Дьованга остались враги, - задумчиво молвил Базиль, - мне кажется разумным перетянуть их на нашу сторону. Кроме того, кое-кто из сторонников маркиза, по всей видимости, остался. Я осмелился усилить охрану, Ваше Величество…
- Спасибо, Базиль, - я наклонила голову. Все присутствующие на площади камня были свидетелями демонстрации магической мощи, которую сочти доказательством моей избранности. Но сама я не чувствовала себя в безопасности. Если со мной что-то случится, мой сын окажется повелителем всего севера и игрушкой в чужих играх. Надо немедленно спрятать мальчика, пока до него не добрались ищейки Бланшера.
Тер Новски повернулся, чтобы покинуть мрачный тронный зал, но вдруг его лицо просветлилось:
- Ваше Величество, помнится, вы собирались разыскать некого Леонарда, дабы воспользоваться его услугами. Как известно, Дьовия расположена не слишком удачно в плане долгой обороны. Опыт этого человека весьма пригодился бы нам, когда Бланшер предпримет попытку захватить Яцуту.
Как ни старалась я выглядеть невозмутимой, при упоминании имени Рико, вздрогнула. Оглянулась на Тео. Черные глаза герцога непроницаемы.
- К сожалению, мы получили сведения, что Риккардо Леонард погиб в недавней битве при Роксе, - хвала Ясару, голос не дрогнул.
- Как жаль, - вздохнул Базиль, маршал непритворно огорчился, - этот человек - настоящий военный гений. Ваш батюшка, Миранда, был прав, считая, что первыми уходят лучшие, а нам остается держать небо….
Я знала эту фразу отца. Упоминание двух самых близких людей совершенно испортило настроение.
Маршал покинул нас, а я криво усмехнулась:
- Я воистину черная вдова, Тео. Все вышло, как и предрекал Рико. В этом черном зале чувствую себя паучихой на паутине. Как бы еще поймать в нее Бланшера?
- Отрави тетушку и выйди за него замуж, - мрачно пошутил герцог.
Штеффенвольг обвел взглядом тронный зал. Здесь роскошно: вышитые золотом шпалеры, золотая облицовка камина, мраморные статуи и ни одного окна. Даже воздух кажется затхлым и холодным, как в склепе. Я подумала, если выживу в битве с дядюшкой Эдвардом, велю сравнять этот замок с землей. Пусть выстроят настоящий дворец – чистый, величественный, белый, как вершины Дьовских гор, не похожий на эту роскошную могилу.
- Ваше Величество, - первый министр нового совета Дьовии подобострастно поклонился, застыв у огромных обитых бронзой дверей, - что велите делать с девочкой?
- Какой девочкой? – не поняла я. Тео в ответ на немой вопрос пожал плечами.
- С вашей падчерицей, - пояснил министр, я наконец вспомнила, его зовут Маграт, - дочерью Дьованга от его второй жены.
Я сглотнула ком, вставший в горле. Этого еще не хватало.
- Приведите ее высочество, принцессу…
- Эмилену, - услужливо подсказал Маграт.
- Принцессу Эмилену, - закончила я.
Через минуту девочка предстала предо мной. В огромном зале трехлетний ребенок походит на грустную забытую всеми куклу. Я разглядывала ее со смешанными чувствами. Ребенка прелестней, чем дочь моего заклятого врага, не встречала – тоненькая, как тростинка, с хрупким бледным личиком - видимо, это обусловлено здешним климатом - густыми кудрями и большими испуганными черными глазами. Эмилена ничем не напоминала злобного отца, видимо, удалась в мать – тихую девушку, забитую собственным мужем.
Я едва не кинулась к ребенку, обнять девочку и согреть в объятьях. Но в присутствии посторонних проявление чувств недопустимо. Поэтому я ограничилась ласковой улыбкой, от которой девочка вздрогнула, как от удара.
- Подойди ко мне, дитя мое, - велела я.
Маленькие ножки робко миновали три ступеньки. Эмилена встала, опустив глаза.
- Не бойся, я не обижу тебя, - я протянула руку погладить по холодной щеке. Великий Ясарэ, как же хочется поскорее выбираться из этого мрачного замка.
- Я заберу тебя с собой, малышка, - продолжала я, - мы полетим на драконе, и ты будешь жить в собственном замке, прекрасном и светлом.
Полные слез глаза пробуравили меня отчаянным взглядом, девочка задала совсем взрослый вопрос:
- Правда?
- Конечно, ведь ты самая настоящая принцесса.
- Ваше величество, - напомнил о себе Маграт.
- Я забираю девочку с собой.
- Но что делать с человеком, который внизу? – в замешательстве спросил первый министр. – Он говорит, что не уйдет отсюда без принцессы и называет себя родным дядей девочки…
- Кем?! – переспросил Штеффенвольг.
- Он назвался графом Эврэ, рыцарем Гарайским.
- Пропустите его, - сказала я, привлекая к себе Эмилену.
Минуту стояла напряженная тишина. Кто этот человек, назвавшийся владетелем провинции Эврэ: самозванец? Насколько я знаю, маленькое графство Эврэ было отдано Дьовангу в приданое за его второй женой.
Двери распахнулись. Распорядитель объявил:
- Граф Эврэ, ваше величество.
Появился человек, чья высокая и худая фигура показалась знакомой. Стремительным шагом он миновал длинный зал, черный плащ похожий на крылья нетопыря взметнулся, как от сквозняка, граф остановился в пяти шагах от трона.
- Теодор, оставьте нас, - велела я онемевшими губами. Предо мной стоял Крысолов.



- Но, Дари… - начал было возражать герцог.
- Вот уже как? – скривился Доминик. Теодор схватился за эфес шпаги, не выдержав его фамильярного обращения, но мой ледяной голос остановил:
- Герцог Штеффервольг, позаботьтесь о принцессе. Мы должны быть готовы к вылету через полчаса.
Тео неохотно покинул зал, подняв на руки крошку Эмилену. Маграт, попятился за ним. Жестом я отпустила охрану. Мы с Крысоловом остались одни в пустом мрачном зале.
- Подожди, - я подняла руку, губы вышептали ПРИКАЗ-формулу.
- Думаешь, нас подслушивают? – хладнокровно уточнил Доминик.
- Не сомневаюсь, - в тон ответила я, - присядь.
Крысолов, подумав, занял место на ступеньке, игнорируя кресло.
- Люди Дьованга – твоих рук дело?
- Разумеется. Пара крыс еще осталась, одна из них покушалась на тебя…
- Спасибо, - сказала я, имея в виду выстрел.
- Ты и сама умеешь за себя постоять, - фыркнул он.
- Я бы не успела.
- Когда свадьба, маркиза? – Доминик кивнул на дверь. Он намеренно игнорирует мой титул.
- Никогда, - отрезала я, - Тео – мой друг, и только. О, Морк, почему я оправдываюсь перед тобой?
- Действительно, кто я такой, чтобы повелительница драконов предо мной отчитывалась? – хмыкнул он.
- Мне бы хотелось знать, кто ты такой, граф Эврэ?
Я уже давно могу без страха смотреть в прозрачные серые глаза Крысолова.
- Я – граф Эврэ. Лет десять назад я рассорился с отцом и ушел на войну. Если б знать, к чему это приведет! Безголовый старик перед смертью отдал Эврэ и Эрнанду этому ублюдку Дьовангу.
- Она была твоей сестрой, - прошептала я, понимание в мозгу возродило картины споров с Рико. Так это была кровная месть. Какая я идиотка!
- Она была юной запуганной девочкой, ей не было еще и восемнадцати! Этот дьявол терзал и мучил ее целый год, понимаешь, Дари, целый год! - холодный невозмутимый Доминик орал, не помня себя, я наблюдала за ним со священным ужасом: - А потом, когда стала не нужна, просто убил, уничтожив заодно всех свидетелей. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы докопаться до правды!
Я поежилась. Сумасшедший блеск в глазах Крысолова погас, он опустил голову, ладонь коснулась лба у виска, где прорисовывается еле заметный шрам.
- Как твоя рана?
Он вздрогнул, словно очнулся от тяжкого кошмара.
- Все в порядке. Морк, я все-таки исповедался перед тобой. Надеюсь, ты все поняла, повелительница драконов. Девочка – единственное, что осталось у меня от Эрнанды.
Доминик поднял глаза, снова ледяные и непроницаемые.
- Ты должен принять Эврэ, - тихо сказала я, - она твоя по праву…
- Нет, - отрезал Крысолов, - это теперь твоя земля. А моя дорога туда, где водятся крысы.
- Оставь Эмилену со мной, - предложила я, - я заберу ее в Лаэртэ. Она теперь наследница Эврэ и будет расти, как подобает принцессе, вместе с ее сводным братом.
Крысолов уставился так, словно у меня за спиной материализовался Морк.
- Сводным братом?
- Да, и наследником престола, - уточнила я, пряча глаза.
- Бедный Рико, - поморщился граф Эврэ, - что ж, когда-то ты спасла мне жизнь, а сейчас я доверяю нечто более ценное. Скажи, повелительница драконов, почему у меня такое чувство, что ты снова обвела всех вокруг пальца?
- Не знаю, - отвечала я, невинно пожимая плечами.
- Дари, - вдруг неожиданно мягко спросил Доминик, - я возвращаюсь в Арвис, должен ли я что-то передать Рико?
Теперь я уставилась на него, как на умалишенного.
- Опомнись, Доминик, Рико погиб в Роксе!
- Кто сказал тебе эту чушь? – усмехнулся Крысолов. - Ни за что не поверю!
Я, увы, настроена не столь оптимистично.
- Если…если он жив…. Передай, что я по-прежнему люблю.…
Крысолов встал со ступеньки, чтобы шутовски поклониться, быстрым шагом направился к дверям. Щелкнула пальцами. Дверь тут же распахнулась. За спиной лакея маячит Штеффенвольг.
- Вели стоим волкодавам разрешить мне попрощаться с ней, - обернувшись, попросил Доминик. Он прошел мимо Теодора, будто случайно задев того плечом.
Я без сил откинулась на широкую спинку массивного трона, пальцы помассировали виски.
- Мы соберем замечательную армию, Дари, - некстати вклинился Штеффевольг.
- Знаю. А теперь улетаем в Лаэртэ. Где принцесса Эмилена?


Могучий дракон плавно скользит над облаками. Настолько плавно, что не чувствуется никаких неприятных ощущений, обычно сопровождающих полеты в поднебесье. Я специально выбрала именно Лиги в ущерб скорости и красоте. Я правила драконом, сидя в украшенном серебром меховом седле, а сзади в укрепленном на хребте вагоне спала Эмилена. В вагоне магией поддерживается постоянная температура, несмотря на царящий в верхних слоях атмосферы холод.
На взлете Лиги миновала глыбы свинцово-серых туч, посыпавших землю Дьовии мелким колючим снегом, теперь надо мной ослепительно синее небо, так похожее цветом на глаза Рико.
Слова Крысолова не убедили меня. Я хорошо знаю возможности Теодора найти нужного человека даже под землей. Если Штеффенвольг не нашел Рико, значит…. Значит мне предстоит война, одна только война.
Маршал тер Новски остался в Дьовии, которой практически не угрожает нападение. Основной удар, разумеется, придется по Гортэ. Во внутреннюю Гортинеллу враг прорвется лишь через столицу, укрепленную по всем правилам воинской науки. Я готова поклясться, что Гортэ не один год продержится в осаде, заставляя Бланшера попотеть. Другие же возможности сломить нас и вовсе абсурдны: Лаэртэ окружают неприступные скалы, Дьовия полна болот, и единственная дорога на нее проходит по имперским землям. Нет, Бланшеру придется биться в неприступную твердыню.
По данным Штеффенвольга великий герцог сейчас стоит под Виллией, а значит нападения следует ждать не раньше первого летнего месяца. За это время предстоит сделать еще кое-что.
Алое солнце в легкой ажурной дымке плавно осело за горизонт, расцветив пышные перистые облака в нежно-розовые оттенки. Вдоволь налюбовавшись закатом, я заставила дракона пойти на снижение и вынырнуть через толщу серых туч поближе к грешной земле. Порыв ледяного ветра снова швырнул колючего снега за воротник. Стремительно темнеет. Я не люблю летать в сумраке, поэтому подбодрила дракона, чтобы до темноты добраться до Шардинеллы – замка, принадлежащего наследнику престола. Там сейчас находится мой сын с верным Патриком, которого я отправила вслед за Кристианом, не доверяя жизнь ребенка кому-то другому. Здесь же я собираюсь оставить Эмилену, чтобы продолжить путь в Лаэртэ вдвоем с Тео, который направился вперед.
Я повернула на Шардинеллу, надеясь провести несколько дней в блаженном ничего неделании с сыном. Замок находится всего в сотне миль от резиденции Лаэртэ, поэтому я буду ждать Штеффенвольга завтра к обеду с вестями о готовности гарнизона провинции.
Лиги приземлилась на верхушке башни, где предусмотрена специальная посадочная площадка для драконов. Патрик с двумя рыцарями встречал меня, я передала сигурантам спящую девочку, а сама помчалась по лестницам в свои покои.
Я давно уже привыкла держать книгу Восхода при себе, не расставаясь с ней ни ночью ни днем. Книга уменьшалась до компактных размеров и делалась незаметной для окружающих, но я всегда чувствовала, что у нее есть для меня совет. Еще в пути я ощутила легкое покалывание на груди, где в потайном кармане покоился золотой томик, и поспешила уединиться.
«Теряющий гармонию, теряет все, - гласила книга, - но обретающий гармонию, приобретает больше. Утраченное ценно лишь глупцам, ибо, теряя, ты приобретаешь мудрость….»
Смутные строки не вызвали даже отголоска понимания. Возможно потому, что дочь властителя никогда не жила в гармонии с собой. И уже никогда не будет. Торопливо переодевшись, я направилась в детскую. С восторгом приняла из рук кормилицы сопящий комочек, обреченный стать императором великой страны.


Неделя промчалась, как один миг. Я наслаждалась ролью просто матери, считая, что все бои и потери еще далеко впереди. Но судьба не замедлила показать зубы. Вечером, больше напоминающим лютую зиму, чем подходящую к середине весну, книга Восхода опалила таким жаром, что я отшвырнула ее вместе с курткой. Сердце сжалось от тревоги. Сумбурные строки:
«Тонкий лед ломается под ногами стоящего. Огонь пожирает сухое дерево. Звезды указывают путь зрячему» - не внесли ясности.
- Ваше величество, прибыл гонец из Гортэ, - невозмутимо доложил Патрик, даже если рухнут небеса, этот человек не подаст вида. Единственный раз он допустил проявление чувств, когда я вернулась в Гортику после несостоявшейся казни.
- Зови, - велела я, и вдруг взгляд устремился в окно. Я не поверила глазам: на севере мечется оранжевое зарево. Морк побери, полыхает Лаэртэ! Что происходит?!
На пороге появился молоденький офицер Джастин Альт, недавно мной собственноручно посвященный в рыцари.
- Ваше Величество, - следуя этикету, он преклонил предо мной колено, - это письмо пришло для вас в Гортэ. Епископ отец Грегори нашел его в комнате герцога Штеффенвольга….
- Юноша, не видели ли вы с высоты пожара в стороне замка Лаэртэ? – перебила я его, хватая письмо и небрежно засовывая в карман.
- Видел, Ваше Величество, - ответил рыцарь, склонив голову.
Тут ворвался Штеффенвольг. Святой Ясарэ, в каком он виде! Непокрытая голова с застывшими сосульками волос, обмороженные щеки, одежда залита кровью. Своей или чужой?!
- Дари, война началась, - хрипло выдохнул он, - этот псих напал на Лаэртэ!
Мне показалось, я схожу с ума. Такого просто не может быть. Перевалы белых гор непроходимы зимой, там неоткуда взяться целой армии.
- Сколько их?
- Не меньше двадцати тысяч….
- Но откуда?!
– Если бы я знал.
На миг мне показалось, что это какая-то ловушка, настолько абсурдной казалась возможность нападения на горное Лаэртэ. Вся наша оборона строилась на том, что через горы Бланшер не может попасть во внутреннюю Гортику. Но я видела пожар своими глазами и отчетливо понимала, что это никакая не магия.
- Что же делать? – растеряно спросила я у Тео, который был поражен не меньше, чем я.
- Вчера подошел тер Новски с тремя тысячами крылатых…. Мы можем дать бой, - неуверенно ответил герцог, кажется, он впервые так неуверен в себе.
- Все ждут твоего приказа, Дари.
Ну, разумеется, отсидеться за спинами подданных не удастся.
- Дракона на площадку. Боевого, – моментально взяв себя в руки, приказала я Джастину. Мальчишка исчез, Теодор нет, глядит выжидающе, - где тер Новски?
- Занял позиции.
- У нас есть время?
- Крепость держится, - на быстрый вопрос быстрый ответ.
- Хорошо.
Я спешно оделась. Меховая куртка, теплые сапоги, кольчуга, шлем, на пояс метательные ножи. Конечно, в темноте я боец еще тот, но, видимо, именно мне придется возглавляясь крошечный отряд летунов.
Я приняла решение, и сомнения исчезли. Сердце перестало колотиться о ребра, как ненормальное. Я спустилась в детскую и наткнулась на Патрика.
- Собирайся, - коротко приказала я старому слуге, - отвезешь детей.
- Куда? – Патрик не удивился, видимо, предполагая нечто подобное.
- Пока не знаю. Прочь из Гортики. Возможно в империю. Нет, еще дальше. Придется переждать в горах, там есть охотничий дом отца, ты знаешь?
- Знаю, - кивнул он. С этим человеком легко иметь дело.
- Если через три дня я не вернусь, спрячь Криса хорошенько. Я верю, ты воспитаешь моего сына, как надо.
- Миранда! – чуть не заплакал старик.
- Не надо! – я отвела взгляд. - Я вернусь!
Я решительно вошла в детскую, где испуганная кормилица баюкает на руках неожиданно захныкавшего малыша. Быстро прижала к груди сына, Эмилену.
- Быстрее, - приказала я, - берите самое нужное. Я наложу на вас защитное заклятие, ни одна тварь не достанет.
- Госпожа! – пискнула кормилица. - Как же вы?
- Вы еще не поняли? Война началась! – рявкнула я, подгоняя слуг, спешно собирающих вещи детей.
На площадке уже готовы оседланные драконы. Ветер хлещет по лицу колкими брызгами. Пламя факелов, окружающих площадку на вершине башни, бешено рвется и мечется под порывами бури. Испуганная Эмилена поспешно влезла в вагончик, следом туда втолкнули кормилицу с вопящим младенцем, Патрик задержался, порывы ветра растрепали седые букли.
- Ждите ровно три дня, - прокричала я, - потом убирайтесь из междуречья. Здесь Бланшер найдет Криса, как ни прячь. Попытайся разыскать Кристофа, он поможет.
- Миранда! – вскрикнул он, морщинистое лицо скривилось от горя. Я обняла старого слугу, вытащила из-за пазухи книгу Восхода. Поведя от себя и вверх, я полоснула острым золотым краем переплета по замерзшей ладони, губы прошептали короткую ничего не значащую фразу. Заклинания на крови – самые мощные. Теперь защита продержится несколько дней. Никто из врагов не найдет их в горной избушке, а если и найдет – не сможет причинить зла.
Возница тронул поводья. Дракон растопырил блестящие широкие крылья, лапы тяжело пробежали по скользкому насту, летун взмыл в злобно настроенные небеса.
- Дари! – окликнул Тео.
- Я готова! – взбежала по крылу серебряного боевого дракона, щелкнули ремни. У седла меч и тяжелый арбалет. Я впервые в жизни поведу армию в бой.