* Название: Глеб Бейбарсов в мире лопухоидов. Книга 2. Часть 1
* Автор: Ло-Ло
* Бета: нет
* Жанр: «не-AU», OFC, Action, Drama, Sequel
* Персонажи и пейринги: Глеб Бейбарсов и все-все-все
* Рейтинг: PG-13
* Размер: Max
* Содержание:
*Фэндом: Таня Гроттер
Содержание: Прошлая книга закончилась на том, что к некромагу Бейбарсову, предложившему Алисе стать его женой, приходит бывшая невеста – истеричная ведьма Зализина – с требованием восстановить их прежние отношения. В этой книге, она получив «от ворот поворот», угрожает Глебу, что он пожалеет о своём отказе и уходит. И всё пока хорошо в жизни некромага, но проходит немного времени…
* Статус: продолжение следует
Глеб Бейбарсов в мире лопухоидов.
Книга 2.


Растворялась я в нежности, в ласке губ трепетала,
В поле снежной безгрешности исступленно рыдала.
Мне ли судьбе покориться, мне ли зачахнуть в тоске?
Приворотное зелье я варю в котелке.

И упала я в ноги властелину ненастья,
Чтобы взял мою душу, дал короткое счастье,
Разделённую нежность, жар объятий твоих,
Тот единственный трепет, что один на двоих,
Единенье желаний, пониманье без слов,
Вдох взаимных касаний, вдохновенье дорог...

Колдовских прорицаний прорастает трава,
От безумных желаний зашумит голова!
Приворотное зелье закипает в котле -
Мне за это не страшно кончить жизнь на костре!

Пусть в неистовом пламени сгину, стану золой!
Но не быть мне желанной даже этой ценой...
Заклинанья бессильны, жалок ведьмин дурман.
Приворотное зелье выливаю к чертям…
Гр. Мельница, «Приворотное зелье»

Часть 1
Зажатый между бёдрами, он каждым движением вдавливал её в матрас. Прохладные руки женщины порхали по его вспотевшим спине, плечам и пояснице, а пушистые ресницы щекотали плечо. Но вот руки замерли, впившись коготками ему в кожу. Её тихий стон перешёл в громкое стенание, тело выгнулось дугой, словно стремясь сбросить мужчину с себя, а ногти полосовали его спину. Постепенно её тело обмякло, и женщина обессилено раскинула руки по подушкам. Невидящими глазами, подёрнутыми пеленой только что пережитого экстаза Элис смотрела на Бейбарсова, словно её душа находилась очень далеко.
Возможно, если бы он в данный момент способен был думать, он спросил бы у женщины: «Где ты сейчас?». Но даже будь Глеб в состоянии мыслить, он не спросил бы этого, потому что волны наслаждения захлестнули и его и он, ловя ртом воздух, сжал Элис так сильно, что хрустнули её рёбра.
Когда алая пелена спала с глаз, Глеб откинулся от женщины и рухнул на спину рядом с ней. Алиса медленно повернулась к мужчине и, перекинув через его бёдра ногу, положила ладонь ему на широкую грудь. Бейбарсов поморщился от жжения, когда пот попал в царапины, оставленные Элис на его спине. Одной рукой он крепко обнял женщину за плечи, а второй накрыл её ладонь, покоящуюся у него на груди.
Сейчас он вполне мог бы спросить свою Эли: «Где ты была?», но ответ: «Не знаю… Но я была с тобой» он не услышал бы, потому что заснул.

Проснулся Бейбарсов от резкой боли в носу. Он открыл глаза одновременно с тем, как в горло стекли первые солёные капли крови. На его лице лежала тыльная сторона ладони Алисы. Откинув её руку со своего лица и зажав нос, Глеб вскочил с постели и направился в угол комнаты, где на стуле виднелась сумка Буйновой. Не удосуживаясь поиском в самой сумке, маг вытряхнул её содержимое на пол и поднял пачку бумажных платков. Приложив к носу салфетку, Бейбарсов подумал о уже не нужном заклинании Хап-цап, и посмотрел на кровать, которую только что покинул. Алиса лежала почти в центре кровати на спине. Одна рука её была картинно положена на лоб, вторая покоилась на подушке Глеба - именно этой рукой, резко откинув её, Буйнова разбила магу нос.
«Второй раз за ночь проливаешь мою кровь», - усмехнулся про себя Глеб, прощая ей это и готовый простить ей ещё много чего.
Он внимательно посмотрел на Алису – что-то вызывало в нём беспокойство. Глеб, ускорив регенеративные процессы своего организма, пока сделал четыре шага до кровати, уже остановил кровотечение из разбитого носа и полностью залечил царапины на спине. Подойдя вплотную к кровати, Бейбарсов понял, в чём дело. Поза! Алиса никогда не спала на спине. На спине из них двоих спал он, а Алиса, свернувшись клубочком, прижималась к его боку. Иногда во сне она потягивалась, выгибая своё тело немыслимым образом, но потом опять подваливалась под бок к Глебу.
Забравшись под одеяло, он повернул невесту лицом к себе и обнял.
На покойнике стоял его подарок на день рождения Элис, которое они праздновали вчера: огромном керамический продолговатый цветочный горшок, цветы в котором должны были зацвести через девять дней. Цветы их любви…

… Как он испугался, когда месяца назад Зализина оказалась у него на пороге среди ночи с мольбой начать их отношения с начала! Он не мог представить, что при виде этой девушки у него внутри образуется ледяной шар страха. Страха за то, что Зализина могла столкнуться в подъезде с Алисой. Ему захотелось оттолкнуть бывшую подружку с порога и броситься осматривать весь подъезд, в надежде найти ещё живую Элис. Но со двора послышался шум отъезжающего внедорожника и ледяной шар внутри мага лопнул, обжигая всё нутро холодом жидкого азота – Зализина ничего не знала об Алисе и о том, что Глеб к ней испытывал, поэтому позволила ей пройти мимо себя. Но он ошибался…
- Восстановить наши отношения? – переспросил тогда маг у Лизы, приняв самый наиравнодушнейший вид. – Ну, если ты только найдёшь Локон Афродиты. Потому, что только благодаря этому артефакту ты смогла получить такую роскошь – некромага в женихи, - высокомерно-сносходительно сказал он.
Широко распахнутые в мольбе глаза Лизы зло сузились.
- А благодаря чему получила в женихи некромага та девка, что сейчас налетела на меня на лестнице. Не смей мне лгать! - прошипела Зализина, заметив на лице Бейбарсова тень удивления. – Ты к ней прикасался! Я почувствовала на ней твой запах... – шипенье резко перешло в кликушеское завывание, а глаза начали закатываться.
Уже приготовившийся к громким крикам, театральным проклятиям и абстрактным угрозам Зализиной, некогда едва не ставшей Бейбарсовой, Глеб увидел как глаза его бывшей приняли вполне осознанное выражение и внимательно уставились на него.
- Давай попробуем начать с начала, - как вызубренную, но так и не понятую фразу на иностранном языке, сказала Лиза.
- Нет.
- Подумай…
- Нет!
- Подумай о последствиях своего отказа, - снова зашипела новоиспечённая вдова.
- А ты подумай о последствиях моего согласия: лопухоид смог уйти от тебя только с подоконника на тротуар – я так не смогу, поэтому, если что, а «если что» непременно наступит, уходить придётся тебе.
- У нас всё будет по-другому, - полу прикрыв глаза, видимо, уже раскладывая свою косметику на ванных полочках в своём воздушном замке, нежно прошептала девушка.
-Нет.
- Ты всё равно будешь моим, - твёрдо, словно вернувшись из путешествия в будущее, сказала Зализина и резко развернувшись на каблуках, направилась в сторону сломанного лифта, который после качественной искры из перстня Зализиной распахнул свои двери, подождал пока она зайдёт в него, резко захлопнул их и с несчастным скрипом, как будто жалуясь Глебу на то, что его разбудили среди ночи после многодневной спячки, повёз несостоявшуюся драматическую актрису вниз.
Бейбарсов закрыл дверь, привалился к ней спиной и, сильно зажмурив глаза, запустил пальцы в волосы, проведя ладонями ото лба к затылку. Что делать? Как уберечь Алису от Зализиной?
Магу не хотелось посвящать в свои трудности невесту, но иного выхода не было – единственный доступный Глебу способ защиты любимой заключался в амулетах и оберегах, но Алиса, не одевавшая на работу никаких украшений, кроме скромненьких жемчужных серёжек-гвоздиков, в свободное от больницы время, будучи фанатом холодного оружия и довольно воинственной, как выяснил Глеб, особой, украшала себя только тяжёлыми бусами, которыми в случае опасности можно было оглушить противника или толстыми щепочками, которыми при случае можно было кого-нибудь придушить и серёжками, больше похожими на сюрикены чем на украшения. Кольца она принципиально не носила и даже, по словам Тайнова, умудрилась потерять когда-то обручальное кольцо. Поэтому магический перстень, который подарил ей Глеб, покоился в её дамской сумке, в том же кармашке, где лежал пружинный нож.
После короткого, но жаркого спора, в ходе которого Бейбарсов в общих чертах обрисовал любимой женщине проблему, Алиса согласились носить все амулеты, похожие на изящные кулоны и браслеты, которые сумел раздобыть и сделать для неё маг. Легче было убить бывшую невесту, но…
Потянулись долгие две недели, отпущенные Бейбарсовым своей избраннице на принятие решения: быть или не быть его женой. Две недели напряжения и опасения: каждый день Алиса бросала на мага красноречивые взгляды, посылала заметные только Глебу призывающие сигналы, но едва он протягивал к ней руки, отшивала его твёрдым «Я не сказала «да», получала в ответ злопамятное «Ты заплатишь мне за каждое мгновенье ожидания» над которым издевательски хохотала; каждую минуту он ожидал, что Алиса умрёт у него на глазах, от искры, выпущенной кольцом Зализиной или яда подсыпанного его бывшей невестой будущей невесте….
…Две недели минули, и Глеб с Алисой встретились на пороге городского загса и сообщили регистраторше, что хотят создать новую ячейку общества. Получив приглашение явиться в загс снова для официальной регистрации через полтора месяца, отправились каждый в свою квартиру: Глеб, собирать свои вещи, которые он планировал перевезти к Элис, а она в свою очередь подготовить свою квартиру к приезду мужчины, то есть освободить пару полок в шкафу. Конечно, Глеб Бейбарсов предпочел бы немедленно зарегистрировать тот факт, что Буйнова теперь полностью принадлежит ему, и он смог бы это сделать, но Алиса мягко тронув его за локоть, взглядом попросила дождаться назначенного дня. Это была первая уступка, сделанная Глебом Буйновой, вторая маячила на горизонте.
- Не то чтобы я не хочу быть Бейбарсовой, - сказала она магу, когда через несколько дней Глеб посочувствовал ей, по поводу того, что придётся переделывать все документы из-за новой фамилии, – я просто не хочу перестать быть Буйновой.
Бейбарсов не нашёл что ей ответить. Он вообще заметил, что эта женщина угнетает его словарный запас и, не смотря на то, что сама однажды призналась, в том, что ценит его среди прочего ещё и за истинно мужскую малоречивость, маг понимал: эта крепость сдастся только после длительных переговоров, но ни как не осады или штурма. Но только разумное сочетание различных видов завоевания будет держать этот прекрасный бастион в напряжении и не позволит потерять к Бейбарсову интерес.

***

-З-з-з-з!!! З-з-з-з!!!
«Какой мерзкий звонок у будильника», - подумала девушка и подняла поМятое сном лицо от подушки. Над её головой возвышался источник противного звука «Лиз-з-з-зонька-а!» - это была молодящаяся дама с осуждающе поджатыми тонкими губами и не то мелированными, не то седыми прядями в высокой причёске.
- Лизонька, я же тебе говорила, что спать лицом в подушку нельзя – быстро появятся морщины! Вот посмотри на себя в зеркало, испугайся и никогда так больше не делай.
Девушка послушно встала и, пошатываясь, направилась к зеркальной двери шкафа-купе, занимающего всю стену её маленькой комнаты, но не затем, чтобы испугаться, а потому что «Лизонька» обнаружила, что не помнит как выглядит. Оглядев своё сонное лицо с глубокой бороздой от подушки на левой щеке, на которой спала, девушка внимательно посмотрела в глаза своему отражению, одновременно тормоша свою память.
- С добрым утром, солнышко, - поздоровалась она со своим жмурящимся от трёх лампочек по сто ватт в люстре отражением.
- Лизонька, - прозвенела своим специфически-раздражающим голосом женщина откуда-то вне пределов комнаты, - дочурушка, поторапливайся, а не то на работу опоздаешь.
- А где я работаю? – через минуту, проведённую в попытке вспомнить хотя бы вчерашний день, поинтересовалась девушка у мамы. Закрома памяти были пусты. Ни одного воспоминания. Ни одного образа. Ни-че-го.
- А ты не помнишь? – иронично спросила мама и снова вошла в комнату.
- Если бы помнила – не спрашивала, - окрысилась дочка.
- Совсем ничего не помнишь? – немного обеспокоено спросила мама.
- Нет, ну кое-что помню: таблицу умножения, «ЧА-ЩА пиши с А», помню столицы многих стран… А вот вчерашний день не помню. Слушай, а я вчера ни чем не злоупотребляла?
Мама поджала свои тонкие чётко обведённые контуром губы:
- Нет, вчера ты пришла домой поздно, но ты была трезвая. Счастливая, но трезвая. Я тебя впервые видела такой весёлой с тех пор, как умер твой муж…
- Как?!! Я ещё и вдова?!
- Ты не помнишь? Психотерапевт предупреждал о вытеснении негативных воспоминаний в область бессознательного…
- А-а, значит, я просто сошла с ума!?
- Какая досада, – пошутила мама.
- Это катастрофа!
***
Он открыл глаза и улыбнулся: рядом с ним на кровати сидела Алиса и внимательно его разглядывала.
- Доброе утро! – выпалила она. Глеб понял, что Буйнова еле дождалась его пробуждения. – Завтрак! – женщина поставила на кровать поднос с кофе и оладьями со сметаной и вареньем.
- Чем я заслужил завтрак в постель? – спросил он, протягивая руки к её коленям.
- Ну, - Алиса пожала плечами, - просто своим существованием в этом жестоком, мрачном мире. Ты мой лучик любви и света…
Критически осмотрев поднос, но не найдя там ничего мясного, Бейбарсов встал с кровати и, взяв чашку кофе, направился под полным обожания взглядом невесты в душ.
- Эй! – воскликнул Славка, который налетел на мага в коридоре. – Оденься: не один в доме живёшь!
Глеб вернулся в спальню.
- Почему ты не в школе? – крикнул Бейбарсов будущему пасынку, завязывая пояс халата. Чашка горячего кофе была оставлена на комоде, откуда её тут же убрала Алиса, прошипев: «Лакировка!».
- А кто бы меня отвёз? – звонко спросил мальчик из кухни, где, пользуясь моментом, пока взрослых не было рядом, большой ложкой выскребал уже остатки абрикосового варенья из розетки.
Бейбарсов вопросительно посмотрел не Алису.
- С машиной что-то не так: то ли стучит, то ли дребезжит… - оправдалась Буйнова. - Я не рискнула на ней ехать. Отвезёшь меня на работу?
- Вызови такси.
- Нет! – капризно надула губки Алиса.
- Давай я тебе машину поймаю?
- Нет!
Бейбарсов скривился: для того чтобы ехать, на улице было снежно и холодно, а для того, чтобы лететь - светло.
«Ладно, попробую руну невидимости, нарисованную кровью хамелеона», - обречённо подумал он.
- Тебя я отвезу, - согласился некромаг, - а Вячеслава в школу отвезти не успею... Ему вызывай такси.
- Я дома останусь, - появился в двери спальни ребёнок.
- Славочка… – строго начала мать.
- Да ладно тебе! – отмахнулся мальчишка. – Сама говорила, что в школу ещё лет десять ходить.
- А кто с тобой останется? – неуверенно поглядывая на Бейбарсова, спросила Элис. – Я с Глебом ухожу на работу.
- Компьютер со мной останется.

Когда Алиса одетая вышла из спальни, Глеб уже ждал её в куртке и… И что-то насторожило мага в облике его женщины. Одежда! Как и все мужчины, Глеб не мог точно описать, что было надето на его второй половинке вчера, он мог только сказать, красиво это было или нет. Но то, что было сейчас на Алисе, в отличие от вчерашнего «красиво», было «очень красиво». И именно это его обеспокоило. В первую очередь внимание Бейбарсова привлекли её икры в сетчатых чёрных колготках со швами сзади. Нет, в чулках. Тех чулках, что Алиса носила с подвязками, которые сейчас угадывались через тонкую серую ткань юбки чуть выше колен. От выреза алой обтягивающей блузы у него слегка закружилась голова. Завершали это нравственное безобразие длинные серебряные серьги.
- Ты в этом пойдёшь на работу? – спросил Бейбарсов у Элис.
- Тебе нравиться!? – просияла она, проведя пальчиками с длинными ногтями по краю глубокого выреза блузы.
- Очень, - выдавил из себя мужчина, с недовольством оглядывая полушария грудей, которые Алиса бесстыже выставила на показ своей одеждой. – Твоим пациентам тоже понравиться.
- Неужели ты хочешь, чтобы твоя невеста нравилась только тебе? – распахнула свои глаза стального цвета Алиса и, повиснув на шее Глеба, сделала губы трубочкой, выпрашивая поцелуй.
- Да. Мне так спокойнее, - сухо ответил мужчина и, с некоторой неприязнью, за которую тут же устыдился, снял с плеч руки невесты. – Пожалуйста, переоденься.
- Я всё равно буду в халате.
- Вот именно. Тебя такую красивую ни кто не увидит.
- А ты?
- Я уже видел. Вечером ещё покажешь, - терпеливо сказал он. - Переоденься.

- Алиса! Алиса Дмитрна! – с радостной улыбкой, обнажавшей почти беззубые дёсны, и с выпученными глазами кинулся к Буйновой высокий сутулый мужчина в драном чёрном ватнике с метлой в руках, когда Глеб выехал со двора психиатрической больницы.
Буйнова замерла, боясь пошевелиться – зачем он к ней бежит? Ударить метлой по голове или обнять? Алиса ещё не решила что из этого хуже, как на крыльце появилась пожилая ярко накрашенная женщина в белом халате и, достав сигарету и зажигалку, строго крикнула беззубому:
- Никита, ты весь двор вымел?
Мужчина остановился, опустил взгляд и после некоторого раздумья ответил:
- Не-а.
- Тогда доделывай. Ты же у нас хороший Никита? Всё выполняешь, что тебя попросят? – скорее подтвердила, нежели спросила медсестра.
- А то! – гордо выпятив грудь ответил Никита.
- Подметай-подметай, - затянулась женщина сигаретой. – Пропусти доктора на работу и подметай. После завтрака дам тебе печенье.
- Ага! – ответил пациент и принялся энергично разметать со двора снежную пыль.
- Привет, - махнула женщина Буйновой, когда та поднялась на крыльцо. – Ты что такая испуганная?
- Он… - Алиса обернулась на Никиту.
- Всё в порядке. Как ты и говорила, вспышек агрессии больше не наблюдается. Пусть теперь трудотерапией лечится, - сказала курящая, внимательно присматривая за пациентом. - Слушай, - остановила медсестра Буйнову, когда та уже взялась за ручку тяжёлой металлической двери, - я вот что хотела тебе сказать. Этот ацтекский вождь, великий и гордый, хочет с тобой поговорить. Столько времени молчал, взглядом поверх голов скользил, а вчера вечером подходит к дежурной медсестре и говорит: "Я готов дать аудиенцию той, чьи глаза как нефрит в темноте и волосы подобны тропическому ливню". А потом видит, что медсестра не понимает и добавляет: "Той, которая так хотела со мной поговорить". Еле дотерпел, бедняга, до утра. Мы думали, что начнет буянить: несколько раз как бы невзначай говорил: «Только монархи заставляют ждать простой люд». Ну что, пойдёшь на аудиенцию?
- Куда? – не поняла Алиса.
- К тебе. Вести его?
- Ну-у... Да, только…
- Конечно, не сию секунду я его приведу. Переоденься, чаю попей.
- Хорошо, - неуверенно ответила Алиса и, бросив взгляд на дворника, который, не отрываясь от работы, с глупой улыбкой смотрел на неё, скрылась за толстым металлом двери.
Оказавшись в больничном коридоре, Алиса вдохнула его запах, и её едва не вырвало: пахло пищей, лекарствами, человеческими телами, мочой и чем-то ещё, почти не уловимым… пахло болезнью. Болезнью души.
«У каждой болезни свой особенный запах» - так, кажется, говорила Ягге», - вспомнила молодая женщина и подпрыгнула на месте: громкий и долгий мужской вопль, раздавшийся откуда-то с верхнего этажа, застал её врасплох.
Буйнова была врачом-ординатором пятого отделения психиатрической больницы, в которое помещались наиболее агрессивные пациенты-мужчины. Данное отделение в народе называлось «буйное», что среди медицинского персонала больницы вызывало много шуток и полдколов в адрес Алисы.
Поднявшись на второй этаж, Элис столкнулась с заведующей отделения, у которой можно было разглядеть выпирающий животик с пятимесячным плодом.
- Ну, что надумала? – спросила заведующая, стоя рядом с Алисой, пока та отпирала дверь своего кабинета.
- О чём? – не поняла Буйнова.
- Отпустишь меня на все три года декретного отпуска?
- Конечно, идите, - кивнула Алиса. – Дети – это главное!
- Ой, спасибо, моя дорогая! – заведующая расцеловала невесту Бейбарсова в обе щёки. – Тогда, как будет свободная минутка, зайди к главврачу и сообщи ему, что согласна взять на себя заведование отделением.
- Заведование отделением? – округлила глаза Буйнова, но подробностей ей сейчас никто не мог дать: заведующая уже скрылась за двустворчатой дверью, за которой и находилось это пятое отделение: палаты с пациентами, столовая, пост медсестёр.
Только Алиса застегнула пуговицы халата, в дверь постучали.
- Вести вождя? – спросила пожилая медсестра. – Он уже на нервах: видел тебя в окно.
- Веди, - обречённо вздохнула Алиса.
Она села за стол и приняв, наиболее, как она считала серьёзный и деловой вид, стала ждать «аудиенции».
В дверь постучали.
- Заходите, - разрешила психиатр, внутренне вся сжавшись.
Дверь распахнулась, и в кабинет вошёл невысокий плешивый мужичёк с небритыми щеками, неправильно застёгнутыми пуговицами фланелевой клетчатой рубашке и поистине царским взглядом из-под полу прикрытых тяжёлых век.
- Вот, - сказал коренастый молодой санитар, придерживая мужчину за плечи. Санитар подвёл пациента к столу, за которым сидела Буйнова и вышел, закрыв за собой дверь, зная, что эта доктор не боится оставаться с пациентами один на один.
Алиса, увидев, что санитар закрывает за собой дверь, чуть привстала, желая остановить сотрудника, но поняв, что тут такие порядки, сдержалась. Она затравленно посмотрела на неопрятного человека.
Пациент без приглашения сел на стул напротив Алисы. Их сейчас разделяли только восемьдесят сантиметров деревянной столешницы, но молодой женщине казалось, что в её личное пространство вторглись настолько сильно, что она ощущала, будто сейчас задохнётся.
- Здравствуйте, меня зовут Алиса Дмитриевна...
- Я не разрешал тебе говорить, - прервал женщину пациент, обдав её ароматом утренней каши, частички которой засохли у него в уголках рта. - Но, раз я у тебя в гостях, я тебя прощаю. Меня зовут Аццкипокакаль. Я великий вождь великого народа ацтеков. Они славят меня и любят меня, ибо я дал им знания... Именно я подарил моему народу Черепа Судьбы, что бы, когда настанет время, они открыли моему народу путь к прежнему величию…
От этого бреда, что говорил неряшливый человек, Алисе нестерпимо захотелось чесаться и она не нашла ничего лучшего, как прервать поток его слов и всё ему разъяснить.
- Этот череп – муляж, - начала психиатр, стараясь дышать через рот. - Настоящий Череп Судьбы, который, я согласна, мощный артефакт, не может храниться у лопухоидов. И ещё ты не прав в том, - продолжала Буйнова, - что ты им принёс знания, их принёс бог Сак Шиб Чак... Осторожнее, боги не любят когда их деяния ставятся под сомнения или, ещё хуже, они присваиваются смертными...
- Я сам есть бог! Я великий вождь-бог! - закричал мужчина и вскочил со стула. - Я пришёл к моему народу, и он снова будет мне покланяться! Я сам бессмертен!
Алиса сжалась на стуле, боясь пошевелиться.
- Я скоро вернусь к моему народу, и мы вернём себе всё, что у нас забрали проклятые захватчики в железных одеждах и на неведомых животных!.. Я есть бог!!! – вопил он, брызгая в лицо женщины слюной. - Я вам всем покажу!
В кабинет на крик ворвался тот санитар, что привёл «вождя», и, заломив ему руку, повалил на стол. Следом за ним вбежала медсестра, быстро оценила ситуацию, и, оттянув сзади старые трико, вколола как по волшебству появившийся у неё в руках шприц в ягодицу сумасшедшему. В проёме двери замаячил ещё один санитар и на пару с первым, выволок вырывающегося и что-то нечленораздельно вопящего пациента в коридор.
- Дебил! - с чувством сказала Буйнова, когда вопли «ацтекского вождя» утихли за дверью отделения.
- Не дебил, - возразила ей медсестра, - дебил у нас Никита. А у этого дебют шизофрении. Тебя трясёт? Может, волокординчику?
Алиса кивнула.
- Я сейчас, - и медсестра скрылась за дверью. Через две минуты она вернулась с тёмным пузырьком. - Ты такая рассеянная сегодня? – констатировала факт медсестра, когда психиатр выпила лекарство. - Что случилась? Ты беременна?
- Нет! Этого не может быть! Не знаю...
- А что тогда случилось?
- Я замуж выхожу, - нашла единственное объяснение Алиса.
- За кого? За того байкера, что тебя сегодня привёз? Ты кстати, себе ничего в юбке на мотоцикле не отморозила?
- Он некромаг, - поправила Буйнова и осеклась, поняв, что сболтнула лишнее.
- Я не разбираюсь в их группировках. Некро - это как бы гот?
- Не совсем, - уклончиво ответила Буйнова.
- Что, работу на дом берёшь? А он ничего... Я бы его конечно подстригла.
- Я ему в своё время тоже говорила, что надо подстричься, - вздохнула молодая женщина.

***

- Отпустите меня! Я хочу гулять! – раздаётся на всю квартиру крики из-за двери детской. Детской? Может ли комната, в которой живёт тринадцатилетняя девушка называться детской или это помещение теперь гордо именуется «Моя комната»?
- Прекрати кричать, мы с папой хотим для тебя только добра, - лепечет с другой стороны женщина с заплаканным лицом.
- Отпустите меня! Я хочу к нему! Я его люблю! Я всё равно сбегу!
- Александра, прекрати кричать. Мы тебя ни куда не отпустим, а тем более к этому криминальному элементу! – подключается к женщине мужчина, в руках которого от волнения дрожит папка с документами.
- Выпустите меня! Вы не имеете права меня тут держать! В конце концов, я взрослая женщина: мне уже четырнадцать лет!
- Сашенька…
- Я люблю его!!! Я хочу быть с ним! Если вы меня не отпустите меня до вечера он сам за мной придёт, и вы тогда пожалеете, что не отпускали меня. Вы пожалеете!
- Сашенька, одумайся… - плачет мать. – Он старше тебя на восемь лет. У него судимости… Сашенька…
- Я люблю его! Он меня любит!!! Он мне сам сказал, что мы будем с ним всегда! Он меня любит! Он придёт за мной! Опустите меня!!! Немедленно! Я приказываю!!!
- Знаешь что, - мужчина тоже срывается на крик, - приказывать можешь своим подружкам, а не отцу с матерью. Немедленно успокойся!
- Если я его не увижу, я умру… - плачет за дверью подросток. – Я убью себя!!! – кричит с новой силой Александра и начинает бросаться на запертую дверь. – Выпустите меня!!!

Всю прелесть зимы можно понять в детские годы, играя в снежки или катаясь на коньках морозным солнечным днём или в зрелости, сидя после работы вечером в тёплой уютной гостиной во время снегопада около открытого огня хоть настоящего камина, хоть декоративного яркого пламени, сделанного заклинанием Фаерум пылаум понарошкус.
С кухни потянуло ароматом жареной рыбой.
«Надо чтобы кикимора прочистила вентиляцию – запахи совсем не выветриваются»
Бейбарсов тихо прошёл на кухню и, подкравшись к Алисе, коротая переворачивала куски рыбного филе на сковородке, обнял её.
От неожиданности женщина вздрогнула и кусок рыбы, который она держала на лопаточке, шмякнулся на пол.
- Глеб, - укоризненно произнесла Буйнова и попыталась нагнуться, чтобы поднять испорченную еду с пола. Бейбарсов не пустил её. Он нежно прикусил мочку её уха и тихо сказал, начиная игру:
- Прогресс на лицо: ты приучила меня есть только прожаренное мясо, а я, кажется, убедил тебя готовить рыбу.
- Прекрати! Слава дома, - вывернулась она из его рук.
- Как прошёл день? - снова поймал Алису в объятия мужчина.
- Кошмарно! Просто дурдом! – плаксиво ответила Буйнова.
- А ты не знала, где работаешь? – улыбаясь глазами, маг рассматривал лицо Алисы, поглаживая её по пояснице.
- Но не до такой же степени!.. А сегодня со мной главврач говорил о том, что я могу заведовать этим отделением.
- Карьерный рост?
- Ни за что! – в ужасе замахала руками талантливый, как считал маг, психиатр. - Может быть, уволюсь.
Глеб в немом удивлении поднял брови.
- У меня так мало времени остаётся на тебя и сыночка, - объяснила свои намерения Элис, повиснув у жениха на шее.
- Всеми конечностями «за»! – поддержал Алису Бейбарсов.
- Правда!? – обрадовалась женщина.
- Конечно, - Глеб разжал объятья, так как Буйнова слишком настойчиво вырывалась, пытаясь дотянуться до раковины, чтобы положить туда лопаточку, что ещё держала в руках. - Скоро мы поженимся, и я обещаю, свободного времени, да и сил тоже, у тебя практически не будет – я об этом позабочусь.
- Я хотела у тебя спросить, - женщина положила лопаточку в раковину и подошла к столу. – Где моё кольцо.
- Какое именно?
- Которое ты мне подарил на помолвку.
- Даже если бы спросила меня, где твоё волшебное кольцо, я не смог бы тебе ответить – это теперь твои вещи и их место положение кроме тебя не знает.
Алиса отвернулась от Глеба и начала вытирать и без того чистый стол.
«Волшебное кольцо!? Древнир! Я, оказывается, умею колдовать, - думала Буйнова, дрожащими руками расставляя на столе тарелки и чувствуя затылком взгляд Бейбарсова. - Я не учла этого!»
Когда все сели ужинать, Слава, попробовав кусочек жареной рыбы, сказал, ни к кому не обращаясь:
- Завтра конец света наступит.
- Почему? – в один голос спросили Глеб и Алиса.
- Потому что ты сегодня рыбу приготовила, - ответил маме мальчик.

Около десяти вечера, отправив Вячеслава в его комнату и велев ему хотя бы притвориться спящим, Глеб, подхватив Алису на руки, понёс её из кухни в спальню.
- Отпусти, - визгливо потребовала она, стряхивая мыльную пену с рук, потому что Бейбарсов оторвал её от мытья посуды. – Я не домыла посуду…
- Нашла о чём волноваться!
- Я не уложила сына спать!
- До часу ночи у тебя это и не получиться – он днём выспался.
- Я ещё не принимала душ! – нашла новую причину женщина.
- Потом вместе помоемся.
- Я устала…
- Эли, - уже рассерженным голосом сказал маг, опуская женщину на кровать, – я завтра в ночную смену – отоспишься без меня!
- Глеб, у меня был кошмарный день! У меня болит голова…
- Сейчас вылечу.

Мужчина решительно встал из-за компьютерного стола и направился к чулану. Открыв дверь и выпустив на волю штуки четыре моли, он принялся копаться в его темноте.
- Что ты ищешь? – чуть охрипшим от плача голосом спросила его жена, сидящая на пуфике возле двери комнаты дочери.
- Мне это надоело! – сказал мужчина, доставая из чулана свой широкий армейский ремень, который сейчас на нём не застегнулся бы и на последнее отверстие.
- Подожди. Не надо насилия! – заслонила собой дверь мать. – Она скоро успокоится…
Из-за двери, сквозь не прекращающиеся почти сутки вопли, послышался звон разбитого стекла.
- Ничего страшного, - натянуто улыбнулась женщина. – У нас решётки на окнах – она никуда не сбежит… Она успокоиться. Её надо понять – у Саши переходный возраст…
- А у меня завтра защита проекта! Неужели её переходный возраст не мог начаться после защиты?!
- Ты только о себе и думаешь!- завизжала мать – проблемы ребёнка вскрыли проблемы супругов. – Всю жизнь – только ты, Ваше Величество! – скривила мать губы. - А кто о нас подумает?
- Помолчи!
- Хватит мной командовать!
- Тихо! Ты что-нибудь слышишь?
Женщина замерла:
- Нет, ничего.
Крики и угрозы девочки стихли, и в комнате воцарилась подозрительная тишина.
- О, Боже! – заголосила мать. – Она же хотела себя убить! Осколки!..
Отец решительно отодвинул жену от двери и убрал стул, подпирающий ручку. Распахнув дверь, он шагнул в комнату. Из-за его плеча выглядывала жена. Увидев происходящее в комнате, женщина впилась мужу руками в плечо и закричала:
- Саша, деточка!!!
- Не может быть! – прошептал отец. - Александра, как ты могла? Разве ты способна на это!?

Гуня уложил последний чемодан на летающий ковёр – подарок Гробыне от Шейха Спири - и, прокашлявшись, чтобы его голос прозвучал как можно мягче, позвал свою жену:
- Карамелька моя, готово. Я всё погрузил.
Из дома, вышла Гробыня. Осмотрев гору вещей на персидском ковре, она уточнила у мужа:
- Всё?
- Да, моя мармеладка.
- А их? – указала Склепова-Гломова длинным ногтём на бегающих с криком друг за другом вокруг лежащего на земле ковра двух сыновей.
Гломов подхватив двух крепышей под мышки, вопросительно посмотрел на жену, словно верный пёс, ожидая следующей команды. Гробыня удовлетворённо кивнула и, прошептав запирающее заклинание на дверь их двухэтажного дома, шагнула на ковёр. Гуня последовал её примеру.
- Ну, в добрый путь! – произнесла ведущая. - Пилотус камикадзис!
И ковёр поднялся с дворики и понёсся в сторону Буяна.

В комнате дочери послышались признаки активности, подозрительные для столь позднего времени. Женщина оторвалась от тоненького любовного романа в мягкой обложке и направилась в комнату своей несчастной дочери.
«Бедняжка моя, - думала мать, - сколько всего тебе пришлось пережить за свой не долгий век! Нелюбовь одного парня, предательство второго, смерь третьего… Бедняжка, что ждёт тебя дальше в жизни? Сможешь ли ты оправится от этих потерь?»
- Мам! Где хоть один фотоальбом в этом доме? – спросила девушка, едва мама открыла дверь.
- Во-первых, не «мам», а мамочка. Во-вторых, уже поздно меня беспокоить по пустякам…
- Ни фига себе пустяки: у меня амнезия психогенного характера, я пытаюсь что-то вспомнить, а ты… Ты! – девушка, чтобы облегчить поиски, вывалила содержимое ящика па пол. - Я сейчас буду ругаться! Громко и нецензурно!
- Лизонька, прошу тебя, успокойся! Психотерапевт сказал, что ты, в случае каких-либо проблем, не должна себя заставлять. Что надо – ты сама к этому придёшь. Со временем.
- У меня нет времени! – вдова перевернула на пол ещё один ящик комода. – Я должна вспомнить… Я забыла целую жизнь! - Лиза резко встала и подошла к матери. - Мне надо срочно вспомнить. Не знаю почему, но необходимо срочно вспомнить… - молодая женщина взяла маму за воротник. - Где мои фотографии!? – закричала она, тряся свою молодящуюся мать за лацканы стёганного розового халата.
- Ты, - дрожащим голосом ответила мама, - сожгла все фотографии… Две недели назад. В том числе все те фотографии, что ты чуть раньше забрала у всех родственников и друзей… Лиза, успокойся! Прошу тебя! Сейчас дам тебе таблеточку и всё будет хорошо… Доктор сказал… - залепетала женщина, в бесплодной попытке оторвать руки дочери от своего халата и с ужасом наблюдая как её глаза белеют от ярости. – Но ты можешь посмотреть свои школьные тетради…
- Что мне они могут дать! Я помню всё, что могла выучит в школе с первого по одиннадцатый класс! – трясла Елизавета мать за ворот.
- Лизонька, ты училась не в обычной школе, а в школе волшебства Тибидохс на острове Буян…
Лиза перестала тормошить мать и с каким-то испугом и в тоже время интересом посмотрела на неё.
- Теперь понимаю, - девушка выпустила халат матери из своих цепких пальцев, - в кого я такая трёхнутая…

***

Проигнорировав попытки Алисы разбудить его утром, чтобы попрощаться, Глеб без сновидений проспал до начала одиннадцатого. Он согласился бы спать и дольше, но если Тайнов хочет до кого-то дозвониться, то дозвониться.
Разозлённый таким началом дня, Бейбарсов решил сорваться на первом встречном. Им оказался водитель синей грузовой газели, и который ехал в сторону, совершенно противоположную адресу, названному Тайновым. Этому человеку не повезло быть первым водителем, которого увидел некромаг на дороге и который помимо своей воли подсадил его в кабину. Бейбарсов, проехав с водителем до поста ГАИ, заставил его резко развернуться через две сплошные линии и на скорости девяносто ехать через весь город в сопровождении эскорта из служебных милицейских машин до нужного Глебу места. Прибыв на место и оставив вышедшего из транса водителя разбираться со служителями порядка на дорогах, Бейбарсов прошёл к двери подъезда. На ходу он хмуро посмотрел на небо. Небо ответило ему так же. Такая облачность магу не понравилась и он, взяв с заснеженных кустов шиповника у крыльца горсть снега, помешал его в ладони указательным пальцем, а затем, сдунул с руки на запад.
Войдя в подъезд, Ирбис на лестничной площадке первого этажа столкнулся с мужчиной в очках и кожаной кепке, который достаточно громко бормотал себе под нос:
- Не дом, а Бедлам какой-то! У одного кошка весной орёт, у другого летом музыка ночами, у этого теперь дочка завывает!.. «Контрасекс» дай ей, может, успокоится! – подняв голову и глядя в выжженный спичками потолок, уже громче сказал он.
- Эффектное прибытие, - оценил проблемы водителя газели Василий, наблюдавший за двором через треснувшее стекло подъездного окна. – Ты что такой злой?
- Не выспался, - буркнул Бейбарсов.
- Горячая невеста, - понимающе кивнул следователь. – Что, поссорились? – поймал во взгляде мага Тайнов некое беспокойство при упоминании об Элис.
- Нет, не поссорились.
- Тогда почему у тебя такая морда лица?
- Волнуюсь, - не обратил внимания маг на попытку следователя пошутить, – первый раз женюсь.
- Не хочешь говорить – не надо, - миролюбиво поднял ладони Василий.
- Показывай, - потребовал Бейбарсов, - кто тебе опять мешают спать.
Дом, куда приехал Глеб, точнее подъезд, где он стоял с Тайновым, был подъездом, в котором проживал Василий. Именно это объясняло то, что, несмотря на морозную погоду, следователь был в тапках.
- Ты потом к нам заходи, - сказал следователь, оставляя мага перед квартирой, в которой произошло ЧП, - Наташка вторую неделю дома на больничном сидит, так что обедом, а для тебя, наверное, завтраком, я тебя угощу вкусным.
Жена Тайнова, Наталья Геннадьевна, была майором и одновременно начальником отдела милиции по делам несовершеннолетних или, как её между собой называли маргинальные подростки, «самая главная ПДНщица». Глеба же всегда подмывало назвать её «тётя Наташа», настолько по-матерински суровой внешностью она обладала. Эта суровость подкреплялась высоким ростом и солидным объёмом бёдер. И пекла она пироги ни чуть не хуже Буйновой, но такого размера, что одним её пирожком с картошкой можно было наесться на пол дня.
Бейбарсов нажал белую кнопку звонка. За дверью послышались уставшие шаркающие шаги. Дверь открыла женщина с заплаканным лицом и растрёпанными волосами.
- Зд-дравстуйте, - поздоровалась она с магом дрожащим от сдерживаемых рыданий голосом. – Мужа нет – он на работе: у него защита проекта… Сашенька в комнате, ничего не говорит… Только шипит, скребётся и пытается выбраться… - женщина начала рыдать. – В-вы наша надежда, боюсь тут даже врач-чи н-не помогут. Только чудо… Вы п-понимаете… - остальных слов невозможно было разобрать из-за рыданий и судорожного дыхания. Поняв, что она больше ничего не сможет сказать пришельцу, хозяйка дома махнула в сторону комнаты дочери.
Глеб, напрягая слух, подошёл к двери. Только глубокое хриплое дыхание, неуловимое обыкновенным человеческим слухом доносилось из комнаты. Отодвинув от двери маленький диван, Бейбарсов осторожно отворил её. Вот комната уже не ребенка, но ещё не взрослого: на полках рядом с коллекцией кукол Барби стопка модных глянцевых журналов, на стуле, на ряду с полупрозрачными кофточками, навалены футболки, украшенные рисунками героев мультфильмов, на тумбочке рядом с зеркалом разбросана косметика ярких цветов, удовлетворяющих вкус стремящейся к максимализму юношеской души. Это появилось здесь давно, а вот лист фанеры, заменяющий стекло в окне появился тут вчера. На эту фанеру Бейбарсов обратил внимание, когда только въехал во двор. За фанерой было начало зимнего дня и чугунная решётка, через которую и пыталось вылезти на улицу это существо. Некромаг хорошо представил себе ужас родителей, когда те ворвались в комнату в страхе увидеть дочь с перерезанными венами, а их вздору предстала ещё более ужасающая картина: девочка по пояс вылезла за окно через ячейку решётки, размером с пол тетрадного листа. Талия девушки при этом удлинилась и стала не толще алюминиевой банки с лимонадом. Родители увидели как их дочка, деформируясь, просто выползает через решётку.
«Наверняка, за ноги втаскивал девчонку отец, а мать стояла рядом и просто кричала. Девчонка отбивалась, вопила, кусалась, шипела, царапалась. Этих воплей не выдержал Тайнов и пришёл разбираться. Когда женщина его впустила и вместо объяснений провела, а скорее, просто притащила в эту комнату, у отца уже все руки были исцарапаны и искусаны дочкой, чьё тело принимало то змеиноподобную, то шарообразную форму. Тайнов-то и забил окно фанерой. При этом мать, по распоряженью Василия, уносила из комнаты все режущие и колющие предметы», - восстановил картину этой ночи Ирбис.
Существо, которым стала девочка, могло со свое способностью к физическим метаморфозам, спрятаться где угодно: под кроватью, за батареей парового отопления… Платяной шкаф, из-за плинтусов стоящий не вплотную к стене, привлёк внимание мага тем, что за ним находился источник хриплого дыхания. Заглянув в узкую щель между шкафом и стеной, Бейбарсов увидел стремящуюся к нему тонкую руку. Ирбис отпрянул, когда его глаза отделяли от этой руки сантиметров пятнадцать. Рука была с обломанными до крови в попытке духа оторвать лист фанеры ногтями, но пальцы сломаны не были, и ничего не помешало бы тому, во что превратилась девочка, схватить Бейбарсова и раздавить его кости.
Отойдя на безопасное расстояние, Глеб обратился к существу:
- Ты кто?
Существо зашипело и начало что-то быстро говорить на незнакомом Бейбарсову языке. Напрягши память и слух, Глеб разобрал несколько знакомых слов.
- Ты кто? – повторил Глеб свой вопрос на древнем языке, на котором говорили маги в те времена, года дух, вселившийся в девочку, только появился в подземном мире.
- Малик, - прошипела девочка из-за шкафа.
- Малик? Почему великий демон застрял в девочке и даже не способен вывести это тело из комнаты, находясь в плену не только тела, но и помещения.
- Я не в плену!
- Ты даже не можешь выползти из-за мебели.
- Могу!
- Тогда выходи.
- Зачем мне это делать?
- Чтобы доказать что ты меня не боишься.
- Почему я должен тебе что-то доказывать?
- Понятно: ты меня боишься.
Девочка ничего не ответила. Минуту она хрипло дышала, затем выползла из-за своего убежища. Именно убежища. Бейбарсов почувствовал страх и отчаяние той сущности, что заполнило плоть костлявого подростка с только появляющимися женскими формами и рубиновой россыпью юношеских проблем на лбу. Девочка с закатившимися под лоб глазами, так что были видны только белки, предстала перед некромагом, чуть согнув ноги, готовая в любой момент прыгнуть на Глеба, оскалила кривоватые зубы и угрожающе зашипела, предупреждая, что если что-то ему, духу, не понравится, Бейбарсов подвергнется расправе. Одержимая стояла около шкафа среди порванных книг и кусков обоев, что содрал со стен дух, в попытке вывести это тело из комнаты.
- Ты не назвал своё имя, - раскачиваясь из стороны в сторону на ногах, прошипела девочка.
- Можешь называть меня Ирбис.
- Иблис? – на мгновенье на лице одержимого человека появился ужас.
- Ты мне льстишь, - ухмыльнулся Бейбарсов. – Я не настолько могуществен. Ирбис.
- Тогда ты умрёшь! – провыла девочка, приготовившись к прыжку.
- У меня есть шанс на пощаду? – спросил маг и, отвернувшись от духа, подошёл к заколоченному окну.
- Ни одного!
- А если я стану тебя умолять и сулить всяческие дары? – Бейбарсов прикоснулся ладонью к фанерному листу и начал водить по нему, словно лаская.
- Что ты мне можешь дать, ничтожный маг? – визгливо захохотала девочка.
- Некромаг, - поправил Бейбарсов. Он провёл рукой по фанере ещё несколько сантиметров и его ладонь замерла.
«Тепло. Сюда, в это место светит солнце»
- А что тебе нужно? – спросил Глеб и приставил указательный палец другой руки к дереву там, где он нащупал прогретое единственным солнечным лучом, пробившимся благодаря его магии через тяжёлые кучевые облака, место.
- Власть!
- Зачем она тебе?
- Я буду повелевать всем миром!
- Каким миром? – поддерживал разговор некромаг, медленно проводя пальцем по фанере. Там, где проходил его палец, оставалась полоска прожженного насквозь дерева с обуглившимися краями.
- Этим миром. Земным миром.
- А почему не подземным? – палец Ирбиса выжег нечто, напоминающее букву М, повёрнутую на девяносто градусов.
- Не твоё дело, ничтожнейший!
- Ничтожнейший? – усмехнулся Глеб. – Самый-самый ничтожнейший?
- Да! – рыкнула девочка.
- Ничтожнее мелкого духа, которого даже не брали в прислужники отправленные в отставку тёмные стражи и поэтому он решил попытать счастья и захватить мир земной? Но который не смог этого сделать, потому что его силёнок оказалось достаточным лишь для того, чтобы подняться из Тартара, забравшись какому-нибудь курьеру Мрака в сумку со свитками? И который теперь заперт в теле ребёнка и не может сделать ничего магического?
- Я могу! Я докажу тебе!
- Ты доказал своё бессилие тем, что я нашёл тебя здесь запертым людьми, - говоря это, Бейбарсов продолжал выжигать ломанную кривую. – И, кстати, ты меня оскорбил, назвав ничтожным. За это я тебя уничтожу.
Ирбис оторвал палец от фанеры и подул на него – подушечка покраснела, и на ней появился большой волдырь.
Одержимая уставилась своими закатавшимися глазами на фигуру, выжженную Бейбарсовым – шестилучевую звезду Соломона. Верхний угол был прожжён не до конца, и поэтому деревянная звезда выглядела как шаблон.
- Недоработка, - заметил Глеб три миллиметра недожженного дерева.
- Нет… - простонал дух. – Нет!
Он сделал шаг в сторону шкафа, но не успел спрятаться – Бейбарсов щёлкнул пальцем по звезде, и она упала между фанерой и решеткой, открыв маленькое шестизубчатое окошко, в которое ворвался солнечный свет. Этот поток света попал девочке на солнечное сплетение.
- Нет! Не хочу! – тоненько завыл дух.
- Что ты кричишь, я ещё ничего не сделал, - удивился маг такой реакции.
Одержимая замерла и стала прислушиваться к своим ощущениям.
- Я ничего не чувствую! – обрадовано воскликнула она.
В руке Бейбарсова появился его атам. Он стал водить по воздуху острием лезвия, от чего в воздухе появились сияющие золотом строчки древнего заклинания.
- А сейчас чувствуешь? – поинтересовался Ирбис.
Ответом ему был вопль боли, вырвавшийся изо рта девочки.
Несколько строчек, написанных ножом в воздухе, поплыли в сторону корчащегося подростка, зависли над его головой и стали сворачиваться в воронку. Воронка начала вращаться, набирая скорость одновременно с тем, как усиливался крик девочки. Строчки закрутились с такой скоростью, что они слились в полотно. Золотая воронка, основание которой упиралось в макушку жертвы, всё набирала скорость. Крик перешёл в писк. Воронка стала темнеть, словно она вытягивала из головы девочки какую-то чёрную субстанцию. Писк одержимой перешёл в ультразвук, при этом её тело выворачивало так, что она то свивалась в клубок, то растягивалась от одной стены до другой; её руки связывались в узел, а ноги прогибались коленями назад… В последней попытке достать до мага, одержимая вытянула шею и её голова с оскаленной пастью устремилась к нему. Бейбарсов, наблюдая эти метаморфозы, сделал два шага назад и рот с искусанными до крови губами защёлкал грязными зубами около его носа. Если бы девочка сделала маленький шажок к Ирбису, то она смогла вцепится ему в лицо зубами, но луч солнца не пускал её, держа на месте, словно булавка бабочку в рамке коллекционера.
Когда воронка стала иссиня-чёрной, в комнате поднялся ветер. Потоки воздуха закручивались воронкой и торнадо, захвативший всю комнату. Он поднял все бумаги с пола. Ветер крутил мусор всё быстрее и быстрее. Неожиданно внутри воронки сверкнула, ослепив Глеба на мгновенье, фиолетовая молния, и бумаги вспыхнули в воздухе ярким пламенем, а девочка, освободившись от захватчика, упала на пол. Рядом с ней со стуком упал кусок застывшей лавы – то, что осталось от низшего духа Тартара.
Бейбарсов подошёл к девочке и пощупал пуль на её шее.
«Спит»
Задрав порванную футболку на животе девочке, он увидел ожог на уровне солнечного сплетения в виде шестилучевой звезды – признак того, что девочка очищена от захватчика.
Подняв с пола кусок лавы размером с яблоко, Глеб подошёл к двери. Открыв её, он наткнулся на стоящую у двери испуганную новыми воплями дочери мать со сковородкой в руках, занесённой для удара. Женщину быстро отодвинул с прохода Тайнов, стоящий с встревоженным лицом тут же.
Заглянув через плечо некромага в комнату, мать с криком «Сашенька!» вырвалась из рук следователя и ломанулась в комнату дочери.
Бейбарсов благоразумно отошёл с её пути.
Женщина упала на колени рядом с неподвижным ребёнком.
- Сашенька… - причитала мать, положив голову девочки себе на колени и гладя её по грязным волосам.
Сверху медленно оседал серый пепел сгоревшего мусора.
- Она спит, - обратился к хозяйке квартиры маг. – Проспит дня два-три. В течение некоторого времени у неё будет болеть всё тело: такие деформации не могут пройти бесследно для мышц и внутренних органов.
- Спас-сибо! – пролепетала женщина сквозь вновь прорывающиеся рыдания. – Спасибо вам, молодой человек! Дай бог вам здоровья и счастья! Спасибо вам!..
Бейбарсов поморщился.
- Пошли, - позвал Василий Глеба из квартиры.
Как только Бейбарсов переступил порог квартиры Тайнова, он оказался в крепких объятьях Натальи.
- А просто так в гости зайти нельзя? – добродушно ругаясь, внимательно посмотрела майор на молодого мужчину после неудачной попытки своими объятиями сломать ему рёбра. – Обязательно надо ждать, чтобы какая-нибудь гадость случилась и только тогда прийти, - продолжала она ворчать, подталкивая Глеба в сторону гостиной, где был накрыт стол.
- Что это было? – спросил Василий некромага, пока Наталья разливала из супницы по тарелкам рассольник.
- Одержимость.
- А если подробнее?
- Девчонка была в очень нестабильном эмоциональном состоянии, физически на грани обморока, чем и не преминул воспользоваться дух. Я не знаю, что ему надо было. По-моему, ему надоело быть пешкой в большом подземном королевстве и он решил стать королём в маленьком земном. Не знаю, на что он надеялся.
«Интересно, что происходит в Тартаре, если такая мелочь способна пробиться наверх? Какие там происходят катаклизмы и не появятся ли ушедшие в самоволку отставные тёмные стражи здесь, на земле?»
- С Сашкой всё нормально будет?
- Я не могу гарантировать, что в неё никто и никогда не вселится. На счёт её психики могу сказать только одно: раз она дошла до такого состояния, что в неё мог вселиться дух, то такие эмоциональные состояния, как то, в котором она пребывала вчера, не ограничатся подростковым кризисом.

Вернувшись с работы и с облегчением сняв сапоги бодфорды на длиннющих шпильках – обуви без каблуков или хотя бы на устойчивых каблуках, как выяснила Лиза, у неё не было – молодая вдова, разогрев в микроволновке два пирожка с капустой и налив сока, поспешила в свою комнату. Наслаждаясь одиночеством, пока мама была на работе, Елизавета взялась за школьные тетради.
Заклинания, история магического мира, рецепты зелий… Всё это было дико для её рационального ума, но в тоже время как-то знакомо. Чужими и совершенно инородными были записи на полях. Все поля в тетради были изрисованы сердечками и именами. Вернее, одним именем, написанным в разных вариациях: Ваня, Иван, ванечка, Ванюша, Иванушка, Ванёк… Все имена были написаны с обилием красивых декоративных элементов: волнистые линии, петельки, крючочки… Очень заинтересовало Лизу то, что иногда попадалось и её имя, но оно было рядом с именем Иван и всегда оба имени были в окружении сердечка с крылышками или пронзённого стрелой. Так же иногда попадалось имя Лиза Валялкина и радом образцы росписи Лизы с такой фамилией.
Хлопнула входная дверь – это вернулась с работы мама.
«Всё, конец покою», - подумала Лиза.
- Лизонька! – в дверях комнаты появилась Зализина-старшая. – Смотришь тетради? Умница, дочка! Вспомнила что-нибудь?
- Нет, не вспомнила, но поняла, что я была истеричкой, - скривила тонкие как и у мамы губы молодая женщина, с брезгливостью вглядываясь в завитки букв.
- Не истеричкой, а демонстративной личностью! Так психотерапевт сказал.
- Что тоже не есть хорошо.
- Милая моя, женщина без демонстративности – что цветок без запаха!
- Знаешь, - Лизон отложила тетради, – по ходу дела я воняла на всю округу.

Алиса сняла со стены один из своих вееров – небольшой из моржовой кости – и, обмахиваясь им, подошла к жениху.
- Мне даже не вериться в своё счастье! Мы через двадцать восемь дней поженимся! – сказала Алиса и, присев на подлокотник кресла, в котором развалился Бейбарсов с ноутбуком на коленях, обвила его шею одной рукой, а другой стала обмахивать лицо мага веером, отчего несколько его длинных прядей разлетелись. Это зрелище не понравилось женщине, и она положила веер на столик, пред этим шлёпнув костяными пластинами Глеба по лодыжкам, чтобы он убрал ноги со столешницы. – Смотри, я уже придумала новую роспись, - и она протянула магу лист бумаги. На нём было написано округлыми буквами «БЕЙБи». Хвостик «и» отходил линией, описывающей вокруг этих букв окружность, а вторым рядом по этой окружности шли петельки и, казалось, что «БЕЙБи» расположено в середине цветочка.
Бейбарсов оторвался от заключения на экране ноутбука и внимательно посмотрел на это художество, потом на Алису, потом, прищурив глаза, опять на лист бумаги. После досконального изучения росписи, Глеб уточнил у невесты:
- Ты этим весь день сегодня на работе занималась – придумывала роспись?
- Нет, - улыбнулась Буйнова и крепко обняла жениха за шею. – Я её давно придумала.
- Если мне не изменяет память, а она мне никогда не изменяет, ты не хотела менять свою фамилию?
- Я?! – растерялась пока ещё Буйнова. – Ну-у… Это было давно и не правда! Я возьму после свадьбы твою фамилию. Вслушайся, как звучит: Алиса Бейбарсова!
- По-моему, очень похоже на Алису Буйнову. Мне сегодня позвонил Тайнов. Девочка тринадцати лет стала вместилищем тёмного духа. Какой-то мелкий душок смог выбраться из подземного мира и нашёл не слишком подходящее тело. Видимо, его силы были на исходе и чтобы не погибнуть, он занял первое попавшееся тело. И оказала в плену – не мог из тела выбраться, не мог применить магическую силу. В общем, он просто напугал родителей жертвы.
Алиса продолжала без интереса к данному событию, но с обожанием в глазах смотреть на Бейбарсова.
- Мне удалось его изгнать, - закончил Глеб, наблюдая за необычной реакцией женщины.
- Ты у меня молодец! – похвалила Буйнова мага. – Защитник и спаситель людей! – возвышенно сказала невеста. - Ты так добр!
Бейбарсов с удивлением посмотрел на любимую, выискивая в её лице признаки издевки.
- И это всё, что ты можешь мне сказать? - поднял бровь Бейбарсов.
- Ну, да, - ответила женщина, не понимая подоплёки. – А что я ещё могла бы тебе сказать?
«Например, ты могла бы заявить, раз тебя не только не пригласили, но даже не сообщили об этом инциденте, что это очередное ущемление твоих права члена коллектива только лишь по половой принадлежности… Милая, родная… Я уже соскучился»
- Славушка, тебе помочь сделать уроки? - слащаво Алиса обратилась к вошедшему с портфелем в руках комнату Вячеславу.
- Ты за кого меня принимаешь? – возмутился мальчик. – Пусть идиоты делают домашнее задание.
Элис открыла рот от такой реплики. Глеб, спокойным, без нажима, голосом, сказал:
- Вячеслав.
- А ты тут не командуй! – с деланным вызовом ответил Славка и, пиная портфель перед собой, направился в свою комнату.
- Это что? – насторожилась Алиса и, встав с кресла, нагнала сына. – Что это? – спросила она, показывая на брелок, прикреплённый к «собачке» «молнии». Вопрос был бесполезным, потому что Алиса и без подсказки узнала, что это кисть человеческого скелета. Можно было предположить, что хулиганистый сынок реквизировал её в кабинете биологии у муляжа. Но женщина во время учёбы повидала не один скелет, что бы понять, что это настоящие человеческие кости, соединённые проволокой. – Немедленно сними это! – потребовала она.
- Сама сними! – дерзко ответил сын.
- Ладно, - нахмурилась Буйнова и решительно схватила кости.
Но неожиданно кисть ожила, вывернулась в ладони женщины и браслетом сдавила её запястье, да так сильно, что бледная кисть Алисы стала бордовой. Молодая женщина закричала и попыталась вырваться. Безрезультатно.
На крик появился Бейбарсов. Он прикоснулся к костям, и кисть безвольно повисла, освободив Алису.
Тяжело дыша и потирая запястье, на котором остались багровые следы костяных пальцев, Буйнова снова спросила сына:
- Это что такое?!
- Это Глеб дал, - виновато промямлил мальчик, не ожидавший такой шумной реакции мамы, - чтобы у меня из рюкзака ничего не стащили. Кости не трогают только меня и Глеба.
- Чтобы. Завтра. Этого. Не было, – словно выплёвывая каждое слово, прошипела Буйнова сыну и, повернувшись к магу голосом, дрожащим в преддверии слез, спросила:
- Как ты мог!.. Как ты мог принести такую опасную вещь в дом? Я могла пострадать! Они могли меня… - слезы потекли по щекам, - даже убить!
- Но не убили, - невозмутимо ответил некромаг. – Успокойся. Эта ловушка для воров не рассчитана на убийство.
- Я, по-твоему, вор! Я, по-твоему, ворую в рюкзаке сына!?
- Элис, ты не владелица рюкзака…
- Значит, ты назвал меня воровкой, обкрадывающей собственного сына?! – уже кричала женщина. - Какое обвинение будет следующим? Что я убийца? Как ты мог!?..
Давясь рыданиями, Буйнова закрылась в ванной.
Славка непонимающе посмотрел на Бейбарсова, которого эта ситуация похоже, ни сколько не шокировала.
- Она сегодня в кикимору выстрелила из кольца светящимся шариком, - наябедничал на маму ребёнок.
- В кикимору? В мою кикимору? – не поверил своим ушам маг.
Кикимору он вызвал сегодня ночью, что бы та помогала Алисе по хозяйству. Нежить признала в ведьме хозяйку, и охотно училась у Буйновой готовить – она уже могла сделать несложный бутерброд.
- А что кикимора сделала?
- Ничего, - пожал плечами мальчик. – Она только выбралась из вентиляции на шкаф, а мама закричала: «Убирайся, тварь!» и у неё из кольца вылетели несколько шаровых молний. Ма-а-аленьких таких, как горошины.
«Кольца? Алиса сегодня надела оба кольца: волшебное и обручальное…»
- Мама какая-то странная…
- Потому что она теперь не только твоя мама, но и моя невеста. Бывшая.
- Бывшая? – мальчик заглянул в глаза некромагу. – Ты от нас уходишь?
- Нет, - потрепал Глеб волосы Славе. – Я никогда не оставлю Алису и тебя. Просто она через месяц станет моей женой и перестанет быть моей невестой…
- А-а, вот в чём дело, - успокоился ребёнок. – А что делать с костяной рукой?
- Сними на пару дней. Пусть Алиса немного успокоится. А теперь…
- Да понял я всё! – перебил мага Вячеслав. - Сейчас сделаю уроки.

Наплакавшись вдоволь в ванной комнате, попутно приняв душ, помыв волосы, высушив их феном и сделав маску на лицо, Буйнова отправилась горевать из-за бессердечия будущего мужа и сына в спальню. Уткнувшись лицом в подушку, она громко бесслёзно зарыдала, надеясь, что Глеб услышит её страдания и придёт просить прощения и утешать. Бейбарсов не приходит.
«Некромаг!», - обречённо сделала вывод женщина и в ожидании мольбы о прощении со стороны жениха, откинув полотенце, начала заново рассматривать свои кольца. Магический перстень был на её вкус слишком громоздким и слишком мрачным – это червленое серебро и тёмный камень… Он сдавливал палец, тянул руку вниз, словно чужой. Обручальное кольцо с рубином и бриллиантиками поразило её своей роскошью. Лёжа на животе, Алиса любовалась игрой света от ночника на гранях камней. Не понимая как человек, подарив такую красоту, может с ней так грубо обращаться и, размышляя о своём будущем замужестве и смене всей мебели в квартире на более светлую, женщина погрузилась в дрёму.
Вышла она из дремотного состояния от прикосновения мужского тела к своим обнажённым ягодицам. Резко развернувшись к тому, кто её разбудил лицом, Буйнова в мгновение ока закуталась до подбородка в одеяло.
- Это что такое!? – строго спросила она Бейбарсова.
- Это? – искусительно улыбаясь, спросил Глеб и посмотрел вниз.
- Глеб, что это значит!? Я же спала!
- Ну и что? – мужчина взялся рукой за край одеяла и потянул на себя, стягивая этот защитный кокон с любимого тела. – Я хотел поиграть в коварного некромага. С некрофильными наклонностями…
- Но я живая!
- Но ты спала.
Буйнова брезгливо сморщила нос и посильнее вцепилась в одеяло, не позволяя снять его с себя.
- Глеб, прекрати! – потребовала Буйнова, когда мужчина уже двумя руками нетерпеливо пытался сдёрнуть с неё одеяло.
- Это ты прекрати кутаться в одеяло, - настаивал маг.
Алиса не сдавала позиций.
- Всё, - отпустив одеяло, сказал Бейбарсов, - я обиделся на тебя!
Он, сделав смертельно оскорблённый вид, лёг спиной к Алисе и хлопнул в ладоши, от чего лампочка ночника взорвалась, погрузив комнату во тьму.
Бесстыжая Элис за то недолгое время, что она делила с Бейбарсовым кровать, ещё ни разу не отказалась ни от одной из затей молодого мужчины. И некромаг мог бы поклясться, что пару дней назад, такая демонстрация его обиды вызвала бы у Алисы едкое замечание, что один матрас в кровати уже есть и второй тюфяк ей не нужен.
«Надо будет попробовать эту игру в некромага с Элис. Интересно, как она будет претворяться спящей со мной и надолго ли её хватит? Потом попробую. Потом, когда я всё верну на свои места»
Алиса начала к нему ластиться:
- Прости меня, я вспылила. Ну, хорошо, давай поиграем… Только во что-нибудь другое поиграем, – она царапнула его шею ногтями – ноготь на указательном пальце она нечаянно отрезала ножом, когда готовила ужин.
- Расскажи мне о тех мужчинах, которые были у тебя до меня, - попросил маг, поворачиваясь к невесте.
- Зачем говорить о прошлом?! – немного испугалась Буйнова. - Давай поговорим о будущем: что бы ты хотел со мной сделать? – она попыталась отвлечь его от, как поняла женщина, своего необычного поступка.
- Убить. Жестоко убить… Не надо так испуганно ахать: ты спросила – я ответил.
***
Уже взявшись за ручку двери, Лиза обернулась к маме и как бы мимоходом спросила:
- Ты не помнишь, куда я дела своё магическое кольцо?
- Не знаю, стоит ли тебе говорить…
- Стоит, говори. Я его тоже уничтожила?
- Нет. Ты наверно опять будешь кричать, что я за тобой слежу… Но это получилось само собой… Честно! Я случайно зашла на кухню…
- Короче!
- На кухне за батареей.

Проклиная про себя гололёд, каблуки, автобусы и потерю памяти, Лиза добралась до работы с опаданием на пятнадцать минут. Но никаких мер от менеджера круглосуточного Интернет-кафе, в котором она работал, не последовало, так как её опоздание потерялась среди опозданий остальных сотрудников, задержавшихся так же по причине гололёда.
- Так скользко на улице! – звенел в комнате для персонала голос розовощёкой девчушки, чьего имени Лизон не могла вспомнить, так же как и имён остальных своих коллег. - Чувствую себя как на катке, только без коньков.
- Как тебе хорошо, - постаралась приободрить потирающую ушибленное колено девушку Елизавета, чьи каблуки-шпильки прокалывали блестящую поверхности дорог и тропинок, оставляя след из маленьких дырочек. – Вот и используй это: утром вышла на улицу, оттолкнулась и поскользила на работу, только успевай вовремя хвататься за столбы, чтобы сворачивать.
- Кто уже переоделся? – заглянул в комнату менеджер. – А, Патракова, - заметил он надевающую замшевые лодочки Лизу. – Десятая машина глючит.
- Знаете, Иван Сергеевич, - прочла молодая женщина имя начальнику у него на бейждике, - в такой мороз в девять утра я тоже глючу…
- Работать, народ, работать! – хлопнул в ладоши менеджер и скрылся за дверью.

«Ну вот, почти все приглашения разнесены. Остались только двое. Ох, мамочка моя бабуся, пережить бы встречу с Лизкой! Не понимаю, зачем магу понадобилось работать с компьютерами. И зачем я дал согласие быть почтовым купидончиком Гробыни?», - думал Ягун, осторожно ступая по обледенелой крыше дома, куда он только что приземлился. Пылесос был хорошо запорошен снегом за трубой вентиляции, но маг всё равно с беспокойным сердцем покидал на время свой транспорт.
Этот дом стоял как раз через дорогу от белого здания, на первом этаже которого и размещалось место работы бывшей сокурсницы Баб-Ягуна.
Маг вошёл в тёплое помещение Интернет-кафе и, оглядев его, на своё счастье сразу заметил Лизу.
- Так, как же это делается?.. – бормотала себе под нос Лиза Патракова, которую менеджер отправил разобраться с компьютером, упорно отказывающимся входить в мировую паутину, водя мышью по коврику. – Так… Пуск… Панель управления… Так… Так… Модемы… А какой это модем?.. Диагностика…
- Есть очень эффективное заклинание Кышку-с-всен-ах, - произнёс тихо подошедший к Лизе Ягун, и его кольцо выпустило зелёную искру в сторону системного блока.
Тут же из системника с писком выскользнула ушастая тень и по стене добралась до единственной не занятой розетки, где и поспешила скрыться.
Лиза ошарашено поглядела на искрящего парня.
- Не удивляйся, что ты этот не знаешь. Это я сам узнал это заклинание только будучи магспирантом. Теперь попробуй снова.
Зализина с недоверием посмотрела на парня, потом осмотрела зал интернет-кафе: никто не был испуган непонятной ушастой тенью.
- Никто кроме магов гремальдинов не видит. А что ты обычно используешь для изгнания духов из техники? Универсальное слабенькое Виснус-исправус?
- Когда как, - уклончиво ответила Лиза. - А гремальдины это то, что сейчас пищало? – спросила она, кликнув но ярлыку на рабочем столе. Соединение произошло быстро. – Я сомневаюсь, что посетители заметили рядом с собой слона. Интернет, это такая штука… А ты кто будешь?
- Я? – опешил Баб-Ягун. – Ягун.
- Гунн? Типа ролевик?
- Кто такой ролевик? – в свою очередь поинтересовался потомственный маг.
- Значит не он. Всё, можете занять эту машину, - сделала девушка приглашающий жест, напоминая себе, что после того как прочла свои школьные тетради, пообещала не удивляться ни чему.
- Не, Лиз, ты не поняла, я тебе приглашение привёз. Вот, держи, - и маг протянул молодой женщине открытку.
На открытке была кривляющаяся разноглазая девица, постоянно меняющая жесты, выражения лица и цвет волос. Девица заметила, что попала в руки адресата, открыла рот и из него вылетело облачко, на котором стали появляться буквы и складываться в текст приглашения:
«Лизон, дорогая моя нервотрёпка, приглашаю тебя через день в Тибидохс на празднование международного события – моего дня рождения. Хочу от тебя в подарок три дня (длительность праздника) без твоих фирменных истерик».
- Тибидохс? – подняла Лиза глаза на парня. – Знакомое слово.
- Ещё бы оно тебе было не знакомо! Это наша школа. Когда вылетаешь? Ты на чём сейчас летаешь? Всё ещё на часах?
Зализина посмотрела на мага выпученными от удивления глазами, но потом, вспомнив об обещании себе, заикаясь, ответила:
- Н-нет, я сейчас без транспорта, так что если ты подбросишь меня до места празднования…
- Конечно! У меня новый мощный пылесос. Он хоть троих выдержит!
- А-а! Понятно, - многозначительно округлила глаза Лизон, хотя понятно ей было лишь то, что она как-то не правильно жила до сегодняшнего утра, если она общалась с человеком, у которого пылесос мог выдержать «хоть троих» и который утверждал, что она летала на часах. – Я хотела бы знать, каким образом пылесос сможет держаться в воздухе и тем более летать.
Ягун в свою очередь от удивления выпучил глаза.
- Точнее, как такое возможно с тремя людьми, - пояснила свой вопрос Лиза.
- Не с тремя людьми точно, - с удовольствием пояснил комментатор, - это я для красного словца сказал.
Лиза показала рукой магу на стул рядом с компьютерным столом, приглашая его сесть.
- Ага, спасибо, - Ягун рухнул на мягкое сидение.
Алиса села тоже.
- На самом деле он рассчитан на двести двадцать килограмм и, если исходить из среднего веса человека, то получается, что мой пылесос может выдержать трёх мужчин.
- А за счёт чего это возможно?
- Да там всё, по сравнению с предыдущим моим пылесосом модернизировано! – начал запалятся Ягун. – Металлические части не просто из железа, а с добавлением метеоритного железа. Топливо – смесь коры лешаков и русалочьей чешуи. Ты же знаешь как они враждуют?! И самое главное: трубка сделана из горла дракона. И не просто дракона, а ленточного замбийского! Ты бы видела, какая эта тварь манёвренная в воздухе! И какая выносливая! Она может океаны перелетать! Это конечно делает мой пылесос самым лучшим если не в мире, то на Лысой горе точно!
- А куда в пылесос добавляют топливо?
- Как куда? – удивился маг. - В бак конечно!
- Топливный бак в пылесосе?
- Он устанавливается в отдел для сбора пыли. Но можно сделать дополнительные баки и снаружи. О! Я так и сделаю со своим пылесосом!
- То есть, - несколько неуверенно спросила Елизавета, - если я сделаю пылесос из металла с добавлением метеоритного железа, набью его чешуёй и корой, то смогу на неё взлететь?
- Не просто чешуёй и корой, а русалочьей чешуёй и корой лешаков. Надо чтобы составляющие части топлива принадлежали враждующим видам, чтобы было реакция с выделением тепла.
- Тут законы физики действуют?
- Тут действует закон Дедала Критского. Не забывай о драконе. Хотя, и без шеи дракона летать тоже можно, но это будет полёт с маленькой буквы.
- А падение будет с какой высоты?
- Какое падение? Не надо мне падений! – испуганно замахал руками комментатор-аспирант.
- Хорошо, поясню свой вопрос. На какую высоту может подняться твой пылесос?
- Это вообще!.. – огонь загорелся в круглых глаза Ягуна. – Я на нём поднялся на такую высоту, что едва не потерпел крушение – о холода моё кольцо не могло пускать искры.
- А топливо на такой высоте не замерзает? – осторожно спросила женщина.
- Тут есть свои хитрости, - Ягун осмотрелся по сторонам: все люди вокруг взглядами уткнулись в мониторы. – Я добавляю слюну дракона, - тихо поделился тайной с бывшей сокурсницей маг. – Только – никому! А особенно Соловью.
- Ты опасаешься только этот вид птиц?
- Какой вид птиц? – спросил Баб-Ягун, мгновенно отключившись от лекции о пылесосах. - Ты что, тренера забыла?
Поняв, что разговор зашёл в логический тупик, женщина решила начать с лёгкого.
- Какое сегодня число? – спросила она у Ягуна.
- Двадцать седьмое февраля. У Гробыни через несколько дней юбилей!
- Я за неё рада. А кто управляет нашей страной?
- Как кто? Кощеев. И будет долго управлять, поскольку он Бессмертник. Что б ему пусто было!
Лиза уже открыла рот для следующего вопроса, но Баб-Ягун опомнился:
- О чём я вообще с тобой говорю?! Ты полетишь со мной или нет?
Лиза задумалась: конечно, всё может быть, как говорил ей кто-то раньше. И тетради это подтверждали. И её тоненькое кольцо с маленьким розоватым камешком, что она нашла спрятанным за батареей, которое выпускало искорки. А если при этом произносилось что-то из тех непонятных фраз, что она прочла в тетрадках, могли произойти разные явления: загорался открытый огонь посреди комнаты, или вещи перемещались по комнате, а однажды в комнате появился непонятный вонючий грязный предмет, который оказался живым существом. Но выяснить, кто он такой у Лизы не получилось, потому что её мама, с криком «Крыса!!!», забило существо насмерть скалкой. Это всё подтверждало право на существование любого явления и события. Разобраться в этом во всём было необходимо. Поэтому Лиза ответила:
- Полечу!
«Н-да, здравый смысл - ничто по сравнению с истинный безумием. Ладно, по ходу дела разберёмся – должны же быть в жизни какие-нибудь приключения», - подумала молодая женщина и пошла уговаривать менеджера дать её несколько дней отпуска за свой счёт.
«А что делать с Бейбарсовым? – размышлял в это время Баю-Ягун. - Не везти же к нему им же брошенную девушку. Мамочка моя бабуся! Придётся отправить письмо. Но купидонов всех проверяют! Мамочка моя бабуся, придётся лопухоидной почтой отправлять».
- Лиза, ты мне можешь сказать, как лопухоиды письма посылают? – спросил Ягун Лизу после того, как они договорились о месте и времени старта.
***
Поднимаясь на второй этаж своего подъезда, Буйнова почувствовала вибрацию в сумочке. Остановившись и покопавшись в набитой необходимыми женскими вещичками, в том числе пружинным ножом, набором отмычек, походной аптечкой, сумочке, выудила из её недр телефон. Это звонил Колесов.
- Алло.
- И тебе алло, - ответил Миха и тут же гулко закашлял в телефон.
Алиса поморщившись, отодвинула руку с мобильником подальше от уха. Лишь когда он прокашлялся, женщина снова поднесла телефон к уху, в мочке которого висело большое золотое кольцо.
- С твоей машиной всё в поряде.
- Прости, не поняла.
- Глеб сегодня утром пригнал твой катафалк и сказал что у тебя с ним проблемы. Я ничего не нашёл.
- Нет, - упрямо возразила Алиса, - с ней что-то не так. Я боюсь на ней ездить.
- Ну не езди, - равнодушно посоветовал её друг. – Я ничего не нашёл. В конце концов, вещи перенимают характер своих хозяев, и, может, у твоего гроба на колёсах не было настроения. Ладно, мне некогда с тобой болтать. Увидимся, когда вернётесь.
- Откуда? – спросила Буйнова, но Миха уже отключился.
Добравшись до квартиры, Алиса была удивленна тем, что на пороге её встретил Бейбарсов. Он собирался ей что-то сказать, но увидев лицо невесты, осёкся и спросил:
- Что случилось?
- А ещё меня отправили в отпуск…
- Прекрасно, - в отличие от Буйновой, мага это порадовало. - Очень кстати. Собирайся!
- Куда?
- В Тибидохс.
- Куда?!
- Гробыня решила отпраздновать свои двадцать пять в родной школе. Мы приглашены оба.
- И ты полетишь? – высоким голосом вскрикнула женщина, позволяя жениху снять с себя шубку.
- Да полечу – пешком до острова не добраться. И ты тоже. Твой отпуск очень кстати.
- Я написала заявление об уходе, но меня отправили в отпуск, - печально сказала Алиса. - Они не хотят, чтобы я уходила.
- Эли, - Глеб замолчал, ожидая пока женщина снимет свои сапоги, - я, честно говоря, был бы рад, если ты всё своё время уделяла мне. Но…
- Но? – настороженно спросила Буйнова, внимательно глядя в глаза Бейбарсову.
- Но боюсь, я долго не протяну, если ты всё своё внимание будешь уделять мне. Поэтому, - он прикоснулся пальцами к губам Алисы, не давая её что-либо возразить, - отпуск – это то, что тебе сейчас нужно. И очень неплохо будет провести его в школе Тибидохс. Уверен, что за несколько дней в магическом мире ты соскучишься по своим шизофреникам.
- Глеб…
- Собирайся.
- А Вячеслав?
- Я уже обо всём договорился. Его заберёт из школы Сергей. У него же Славка поживёт пару дней.
- Я не хочу…
- Ты хочешь, чтобы я полетел туда один?
В глазах Буйновой вспыхнул маниакальный огонь.
- Нет! Мы будем вместе.

***

- Мамочка моя бабуся!.. – причитал Баб-Ягун, удерживая пылесос в потоке ледяного ветра и колючего снега.
- А дед Пихто твой дедуся! Смотри куда летишь!
Ягун считал, что он летит вполне сносно, особенно принимая во внимание погодные условия. Ничего особенного, что в метель к ним присоединились…
- Это что за твари? – заорала в ухо Ягуну Лиза.
- Это гарпии.
- Оно... - Лиза завертелась на пылесосе, в попытке получше разглядеть преследователей. - Оно собирается плюнуть.
- Не бойся… - обернулся Ягун к Лизе, но той за его спиной не было. Лишь удаляющееся «А-а-а-а!» снизу, перекрывающее завывание вьюги, подсказало Ягуну, что его бывшая сокурсница свалилась с пылесоса.
Комментатор направил трубу вниз и пылесос, слушаясь владельца, ринулся вниз.
- Чебурыхнус парашютис! – крикнул Лизон Баб-Ягун, напоминая тормозящее заклинание, но та его не услышала.
Лизон, набирая скорость, летела вниз.

Таня шла по таким знакомым и родным школьным коридорам. Пользуясь тем, что только что начались занятия и учеников, свободно болтающихся по коридорам, не было, Гроттер проходила по своим любимым местам: Лестница атлантов, Зал Двух Стихий, коридор, ведущий к кабинету Сарданапалу, коридор, ведущий к Ягге… Татьяна прикасалась к каменным стенам ладонями. Отойдя в самый тёмный уголок коридора, ведущего к Лестнице атлантов, Гроттер воровато оглянулась и прижалась к стене любимой школы щекой. Её показалось, что Тибидохс поприветствовал, выражая своё расположение к внучке Феофила Гроттера вибрацией камня. Нет! Не стена вибрировала от радости, что молодая женщина к ней прижалась, а просто кто-то бежал по коридору. Через несколько секунд в коридоре появились двое мальчишек на скейтах. Один был черноволосый, с чёлкой застилающей глаза, второй же был с зачёсанными назад белобрысыми жидкими волосами, сквозь которые просвечивалась кожа. За ними следовал малочисленный, но важный эскорт в разъярённом и раскрасневшемся от долгой погони лице завуча Поклёпа Поклёпыча, грузный топот топота которого Таня и приняла за вибрацию стен. Вся эта процессия неслась на Гроттер.
- Стоять! – крикнул хриплым голосом Поклёп.
Мальчишки сделали вид, что ничего не слышат. Тогда завуч, выставив вперёд руку с кольцом, выпустил искру, которая догнала скейт-борд черноволосого. От неё транспорт разлетелся в щепки, а парень кубарем покатился по каменным плитам пола. Блондин оглянулся на шум и, не следя за дорогой, врезался в Татьяну, которая не могла никуда спрятаться в узком коридоре.
Видя, что добыча никуда не денется, Поклёп неспешно двинулся к прогульщикам и нарушителям школьного и его душевного спокойствия.
- Бейбарсов!
«Глеб?!», - мелькнул в голове женщины образ смуглого парня с пылким взглядом.
Поклёп тем временем уже стоял около пытающегося подняться брюнета.
Мальчик поднял голову и нагло уставился чёрными глазами на завуча.
- От тебя, Бейбарсов, я ничего иного и не ожидал. Но вы, - Поклёп повернулся к блондину, - профессор Клопп, как вы могли опуститься до безобразия, совершаемого этим сопляком!?
Ответить Клопп не успел, потому что подал голос Гоша:
- Поклёп Поклёпыч, вы уничтожили мой транспорт. На чём я буду летать во время тренировок и во время матча? Что скажет Соловей?
Тёмный маг оскалился, показывая острые неровные зубы:
- Соловей скажет спасибо, если я вообще не назначу наказание во время тренировок. Почему ты не был вчера на первом занятие? Прогулял!?
- Я не прогулял. Я попал в едрёну феню.
- Да что ты говоришь!? Перед моим занятием половина класса попадает в фени. Почему это? Не скажешь?
- Откуда я знаю. Вы завуч, вы и разбирайтесь.
У Поклёпа от этой наглости лицо потемнело.
- И ничем это доказать я не могу, - продолжал наглеть Гоша, - там справок не дают.
Поклёп мелко затрясся, словно в эпилептическом припадке. Его кольцо начало выбрасывать мелкие алые искры как сварочный аппарат.
Клопп, уже доросший до тринадцатилетнего «гадкого утёнка» подобрал с пола свой скейт, смело шагнул мимо завуча и, поманив за собой Гошу Бейбарсова, отправился по своим клоппским делам.
- Э-Э… - попытался что-то сказать уходящему Георгию Поклёп, но Клоппик властным жестом остановил его:
- Поклёп Поклепыч, - важно сказал Зиги Клопп, - я сам разберусь с нарушителем Бейбарсовым.
Поклёп не посмел возразить.
Мальчишки отошли на несколько метров и прыснули смехом. Не дожидаясь, пока завуч опомнится и сам накажет Гошу, они со всех ног бросились из коридора.
Завуч обернулся и его растерянный взгляд упал на уже поднявшуюся с пола Таню, которая потирала отбитые доской ноги.
- Гроттер, - глаза завуча вновь приняли инквизиторское выражение, - что ты тут делаешь?
- Я приглашена на праздник.
От её слов уголок рта Поклёпа два раза дёрнулся.
«Наверное, он много сил и криков потратил, отговаривая Сарданапала разрешить отдать Склеповой на несколько дней весь замок», - подумала Гроттер, ощущая, как в ней возрождается тот ужас и оцепенение, которое вызывал в ней в детстве лицо и крик завуча.
- Ладно… Иди… на свой праздник. Иди!
Не дожидаясь повторного приглашения, Таня ужом проскочила мимо Поклёпа и поспешила скрыться из его поля зрения.
Ноги сами несли девушку на жилой этаж, в её комнату. Но сейчас её поселили в гостином секторе, вместе с бывшими сокурсниками. А ей так хотелось взглянуть на комнату, что она занимала в течение нескольких лет! Её комнату. Хотелось присесть на пружинный матрас, закрыть глаза и постараться вспомнить то невозвратное ощущение беспечной молодости, когда даже угроза своей смерти или гибели своего мира казалось такой увлекательной и разрешимой. Может это воспоминание помогло бы её так же относиться к тому, что сейчас происходило в её жизни. Но вряд ли она сможет попасть в комнату: смелости не хватит. На то, чтобы воспользоваться Туманус прошмыгус, она смелости наберётся, а вот погрузиться в сладкие детские воспоминания… Нет, нет и нет! От этих воспоминаний, от понимания невозвратимости прошлого станет больно, больно до слёз. Нет! Кто живёт прошлым или будущим, не сумеет насладиться настоящим. Поэтому Гроттер, твёрдым шагом направилась в гостиный сектор.
Около одной двери украшенной гирляндами цветов и воздушными шариками жило семейство Склеповой-Гломовой. Таня постучалась в дверь.
- Ворвитесь, - разрешила Гробыня.
- Привет! – поздоровалась Татьяна, закрывая за собой дверь.
Гробыня не успела ответить, потому что в дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, в комнате Гробыни появилась ещё одно гостья. Причём появился сначала огромный живот гостьи.
Таня и Гробыня, открыв рот, смотрели на Шито-Крыто.
- Эй, ау! Есть кто дома? – помахала Ритка левой рукой перед вытянувшимися лицами женщин. На руке блеснуло обручальное кольцо.
- Ты вышла замуж за слона, - вместо приветствия убеждённо ответила Гробыня.
- Что за глупости! – возмутилась Шито-Крыто и, переваливаясь, дошла до большой кровати, на которой были разбросаны наряды зудилозвезды, и тяжело опустилась на неё.
- Я впервые вижу такую глубоко беременную женщину. Ну, наконец-то ты тоже пополнила ряды мамочек! - Гробыня справилась с удивлением. - Почему так долго тянула?
- Я ждала подходящего сочетания звёзд.
- Какого сочетания звёзд? Удачного для чего?
- Для рождения трёх мальчиков-близнецов.
- Я забыла: ты хотела трёх сыновей. И какая у тебя теперь какая фамилия?
- Шито-Крыто.
- А почему ты фамилию не сменила?
- Не было смысла. Мой муж тоже Шито-Крыто.
- Бывают же такие совпадения! Я понимаю, два Ивановых встретились или два Огурцова, но чтобы два Шито-Крыто…
- А он тебе не родственник? – подала голос Гроттер.
- Да, на уровне шестнадцатого колена.
Сама Гробыня взяла двойную фамилию потому, что не хотела избавляться от имени, принёсшего ей известность, и в то же время и не хотела обижать мужа.
- И давно ты на Буяне? – продолжила допрос Склепова.
Ритка погладила живот и загадочно улыбнулась.
- Всю беременность! – брови ведущей поползли вверх.
- Ты рассталась с мужем? – спросила Таня.
- Дура ты! – возмутилась Ритка. – В отличие от тебя, сиротка, у меня есть к кому попроситься на постой, когда я пойму, что мужик урод.
- Тогда почему ты здесь? – Так же как и Гроттер, Склепова не понимала логики Шито-Крыто.
- Чтобы бы дети впитывали магическую силу и стопроцентно родились магами.
- И муж тебя отпустил?
- Интересно, - удивилась Ритка, - а кто его спросил?!
- Ладно, девочки, это всё проза, - получив всю интересующую её информацию, Гробыня снова занялась своими нарядами. Маргарита хотела спросить что-то у Гробыни про её личную жизнь, но дверь с грохотом открылась. На пороге стояла Пипа Дурнева.
- Всем хеллоушки! – гаркнула Дурнева и, без разрешения пройдя в комнату, плюхнулась в кресло. От резкого движения пуговица на поясе её брюк отлетела с убойной силой пули. - Одежда не выдерживает натиска красоты, - мрачно заключила Пипа, глядя на приземлившуюся в стоящее напротив кресло пуговицу.
- Ах, девочки, мне даже не вериться, – смахивая невидимую слезу, прошептала Гробка и осмотрела боевых подруг, - как будто вернулась в дни своей молодости! Ну, рассказывайте у кого какие новости.
«От воспоминаний не уйти», - подумала Гроттер, присаживаясь на кровать рядом с Ритой. В тайне Таня надеялась, что придёт ещё кто-нибудь и до неё так и не дойдёт очередь рассказывать про себя, потому что она была уверенна, что после рассказов девчонок, её «живём в лесу, лечим лосей и лешаков», вызовет брезгливые мины у всех здесь присутствующих.

- А-а-а-а-а!
- Что такое? – отвлёкся от вытачивания новой палицы Тарарах и вышел из своей пещеры. Источник звука шёл сверху. Учитель зверомагии задрал свою кудлатую голову. - Ого! – удивился питекантроп и, сделав четыре шага в сторону, вытянул руки. И вовремя это сделал, потому что тут же в них упала Лиза.
- Оух! – выдохнула молодая женщина. – Э-э, здрасьте…
Сразу же подлетел Ягун, у которого от страха за Лизку уши потеряли часть своей красноты и стали нежно-розового цвета. Немногого отдышавшись, комментатор протянул руку.
- Садись, - сказал он Лизке, - до замка совсем немного осталось.
- Ни за что! - молодая женщина от перспективы ещё раз свалиться с летательного средства посильнее вцепилась в медвежью шкуру на Тарарахе. – Я на эту душегубку больше не сяду.
- Не говори ерунду! – обиделся парень за свой пылесос. - Ты не доберёшься до замка по снегу, - Ягун знал, что метель, в которую они попали ночью, завалила весь остров толстым слоем рыхлого снега.
Елизавета обвела взглядом белоснежный простор и огромный замок вдалеке. Оценив свои шансы добраться до тёплого помещения самостоятельно как бесконечно малую величину, она, чуть выпятив губки, посмотрела на Тарараха.
- Ну, раз такое дело… - закряхтел преподаватель. - Ладно, мне всё равно надо в замок зайти.
Лиза просияла, и поудобнее устроилась на его плечах.

Женский разговор снова прервался стуком в дверь – как раз, когда очередь делиться новостями дошла до Гроттер. Её спас Ягун.
- Эй, девчонки, - проорал, просунув лопоухую голову в дверь, Ягун, - что вы тут тухнете и киснете?
- Мы не тухнем и не киснем, - возразила Ритка, - это духи Пипы.
- Тогда пойдёмте в гостиную, пока малышня с уроков не припёрлась! А то я в этой коморке, - Ягун обвёл взглядом комнату, в которой в течение нескольких дней надо было ютиться Гробыне, Гуне и двум их отпрыскам, - не помещусь.
- Если мы выгоним Пипенцию – поместишься, - подмигнув Дурневой, съязвила Гробыня.
В ответ Пипа подожгла подушку, спиной на которую откинулась Склепова-Гломова.
Когда бывшие сокурсники расположились на диванах гостиной, Ягун решил отчитаться Гробыне по своей деятельности почтальона.
- Значит так, приглашения я разнёс всем. Ритка тут давно, Таня тут, Ванька тоже, Пипа тут, Верка, Дуська и Кузя только что прилетели, Семь-Пень-Дыр на месте, Жикин к ночи будет, Аббатикова тоже в пути, Шурасик и Свеколт прилетели, Бульонов… - Ягун выразительно посмотрел на Дурневу.
- Не ждите, - вздохнула дочь Главы всех вампиров.
- Он отказался на тебе жениться и ты его убила! – высказала догадку Гробыня.
- Дура ты! - обиделась Пипа. – У него практика в суде.
- Понятно, - продолжил комментатор. – Лиза уже тут, Бейбарсов с подружкой должны быть ближе к вечеру.
«Глеб. Глеб. Глеб. Глеб. Глеб. Глеб», - гулко забилось сердце Гроттер.
Пенелопа вытаращила глаза на Гробыню за такой небезопасный подбор гостей. В ответ ведущая кровожадно оскалилась, давая понять, что не мытьём так катаньем её юбилей запомниться всем гостям на долго.
- Ёшкин кот! – с чувством произнесла Пипа, от развернувшейся перед ней картины встречи Лизкой Глеба с его новой пассией. И тут же откуда-то сверху на диван рядом с ней упало существо. Оно было небольшим, на четырех ногах с округлым пушистым телом, и длинной, скрученной спиралью шеей, заканчивающейся маленькой головкой с парой огромных кошачьих глаз и маленькими острыми ушками. От него веяло смертельной тоской.
- Что это? – в ужасе отпрянула Дурнева от существа.
- Это ёшкин кот, - ответила Лоткова, незаметно появившаяся в гостиной. Она взяла существо на руки и погладила его по голове. Существо издало довольное стрекотание, прикрыло глаза и обвило своей змееподобной шеей руку Кати, требуя тем самым не прекращать поглаживаний. Не выпуская это из рук, Катя села рядом со своим парнем.
- Откуда такое чудо? – Пипа осторожно дотронулось до мохнатого бока этого кота.
- Так Поклёп борется с бранью, - пояснил Ягун. - Он придумал заклинание, материализующее ругательства, чтобы, как он сказал, мы видели последствия своих слов и 1000 раз подумали, прежде чем что-то ляпнуть. У Тарараха уже целый вольер таких котов. И не вздумайте выругаться, - Баб-Ягун прикрыл свое кольцо, - «едрёна вошь»! Эти твари выпивают из человека за раз по пол стакана крови.
- Это ещё ничего, - подхватила долго живущая в школе Шито-Крыто, - вы бы видели едрёну феню. Жуткое создание… существо… не знаю, что это, но выгляди оно как чёрная дыра, которая движется по стенам, полу, потолку, и если в него кто-то попадёт, то обратно вернётся только спустя почти сутки через какую-нибудь другую феню, не помня ничего что за это время с ним было. Все рассказывают одно и тоже: мгновенье темноты – и снова в замке. Время не ощущается там. Самое интересное, что на приведений они действуют точно так же: Поручик, спрятавшись в такую едрёну феню от своей Дамы, тоже вернулся оттуда ничего не запомнив.
- О, да! – высунулась голова призрака из дивана между Ягуном и Катей. – В тот момент мне показалось, что я умер. Хотя, честно говоря, я не знаю, что ощущает умирающий – я своей смерти не заметил.
Призрак полностью вышел из дивана и, поднявшись вверх, уселся на краю шкафа с книгами и начал чистить свою призрачную саблю с вполне реальным противным звуком, который получается при соприкосновении металла и точильного камня.
- По ним уже думают защищать дипломы, - закончила свою справку по едрёне фене Рита.
- Знаешь что самое страшное? – подхватил эстафету тибидохских новостей Ягун. - Это когда материализуются ругательства с использованием половых органов…
- И не говорите, - снова влез в разговор Ржевский – теперь он перебирал пулемёт. - Однажды я собственными глазами… - он сильно стукнул себя по затылку, отчего его глазные яблоки выскочили из черепа в заботливо подставленную ладонь, - Да-да – вот этими самыми, - он протянул глаза публике, - видел, как у одной ученицы выросли крылья… Я не скажу вам на каком месте, но…
- Дрыгус-брыгус! - крикнула Лоткова и выпустила искру, но Поручик исчез быстрее, чем искра достигла шкафа.
- Вот такая у нас тут жизнь, - резюмировал Баб-Ягун тоном, в котором читалось скрытое довольство, что его годы обучения кончились.


Пояснения.
Бедлам - (англ. bedlam, от Bethlehem — Вифлеем, город в Иудее) первоначально больница им. Марии Вифлеемской, затем дом для умалишённых в Лондоне. Название Бедлам стало именем нарицательным, вначале — синонимом сумасшедшего дома. Здесь: в переносном смысле — "сумасшедший дом", хаос, беспорядок, сумятица.
Контросекс – препарат, притупляющий сексуальную активность у животных.
Малик – на самом деле является в древнемусульманской мифологии главой 19 ангелов, охраняющих ворота Ада (Джаханнам).
Иблис – в мусульманской мифологии шайтан, дьявол. Олицетворение трансцендентного высшего зла.