ГЛАВА 1
Дара

Ночь прошла на удивление спокойно. Весь этаж сегодня как-будто вымер: не курсировали меж палатами и уборной мучимые бессонницей пациенты, не голосил звонкими трелями допотопный звонок в санпропускнике. Даже любители выпить, которые и составляют обычно наш основной контингент, и те вели себя почти идеально. Нет, я не работаю в вытрезвителе, пусть зачастую наше учреждение и напоминает собой привет из далекого коммунистического прошлого, а являюсь обычным врачом травматологии. Это конечно, не предел моих мечтаний, но скажите, кто сейчас возьмет на работу молодого специалиста, не имеющего за плечами впечатляющей практики.
Из-за недостатка медицинского персонала, мне, как и многим моим коллегам, в добровольно-принудительном порядке приходится по ночам дежурить в травмпункте. Вот так и вышло, что просидев всю ночь с книжкой в руках и выпив невообразимое количество кружек кофе, я все - равно умудрилась задремать. В принципе, никто не запрещает нам, если все спокойно, бессовестно дрыхнуть в рабочее время, но очень уж интересная книжка мне попалась, увлеченно рассказывающая о большой и чистой любви, которая ко мне почему-то не очень торопиться приходить. Где-то глубоко внутри я натура романтичная, и иногда не прочь почитать какой-нибудь очередной бестселлер. Не смогла я от неё оторваться, но организм понятное дело не железный и непременно стребует своё. Я даже не заметила, как тоненькая книга со странно расплывающимися перед глазами буквами выпала у меня из рук. Именно в этот момент, на грани сна и бодрствования, в дверь тихонько постучали. Знаете как неприятно, когда ты, буквально считанные минуты назад прикрыв глаза, начинаешь проваливаться в сладкую дрему, а тут кто-то наглый барабанит в дверь, а ты не сразу понимаешь, что же в конце концов происходит. Но проходит несколько секунд, и я более-менее придя в себя, и постаравшись скрыть вдруг вспыхнувшее раздражение, негромко произношу:
-Войдите.
Тихонько приоткрывается белая, местами с облупившейся краской, дверь и на пороге появляется Марьяна, совсем молоденькая медсестричка, работающая у нас всего несколько недель. Вы бы видели длину ее халата! Ноги еще не начались, а это недоразумение уже почти закончилось. Нет, я не настолько закостенелая личность, но согласитесь, путать работу и дискотеку все же не стоит. Самое неприятное, таким, что делай замечание, что не делай, результат нулевой. Нет, они, конечно же, с покорным видом выслушают все, что ты им скажешь, даже лицо повиноватей состроят. Думаешь, ну наконец - то, дошло. Ага, как же! На следующий день - наша песня хороша, начинай сначала.
-Дарина Ростиславовна, – девушка неуверенно мнётся в проходе, испуганно косясь в мою сторону, - скорая приехала. Автодорожка. Пациент с черепно-мозговой травмой, находится без сознания.
С моих губ, помимо воли, срывается обреченный полу стон, полу вздох. Эх, нельзя было на пол часика позже, а там бы и дежурство закончилось. Но делать нечего и я неохотно покидаю ставший таким родным диванчик, и миновав длинный, с обшарпанными стенами коридор, спешно вбегаю в травмпункт.
В малой операционной, холодные стены которой до самого потолка выложены белой, керамической плиткой, на металлическом, застеленном оранжевой клеенкой столе, лежит молодой парень, лет где-то 25, может чуть старше. На голове зияет глубокая, с рваными краями, рана, с растекшейся под ней внушительных размеров лужей крови. В свете ярких ламп его лицо похоже на гипсовую маску, рукой сумасшедшего скульптора раскрашенную алыми полосами.
- Давление?- спрашиваю у суетящихся медсестер.
-Шестьдесят на двадцать.
Черт, низкое какое.
- Кардиомин внутривенно! – проходят томительные минуты ожидания, прежде чем состояние мужчины медленно, как-будто нехотя, начинает стабилизироваться. Осталось зашить рану, а все остальное, в большинстве своем, зависит от организма пациента и от высших сил, если они конечно существуют. Нам остается только наблюдать, ну и поддерживать лекарственно, конечно же. И надеяться на благоприятный исход.
Когда казалось, все уже позади, тело парня вдруг затряслось в конвульсиях. Что за черт! Пульс не нащупывается! Все же было относительно нормально - сердцебиение, дыхание и вдруг - судороги.
- Дифибриляция! – электрический разряд выгибает тело дугой, но все остается без изменений. Остановившееся вдруг сердце, ни в какую не желает работать, - аппарат искусственного дыхания!
- Дарина Ростиславовна, – кто-то, удерживая, схватил меня за руку, - вы ему уже ничем не поможете, он мертв. Но я, не обращая внимания на эти равнодушные, как-то пот обыденному звучащие слова, раздраженно сбрасываю удерживающую меня руку, продолжая бесполезные попытки вдохнуть жизнь в уже неподвижное тело. Только все бесполезно и я, наконец – то это поняв, но так и не смерившись, обреченно опускаю руки.
Не стоит удивляться моей реакции. Пусть в больницах такое происходит довольно часто, на моих дежурствах еще никто и никогда не умирал. Да и не хочу я уподобляться людям, для которых человеческая жизнь практически ничего не значит, а если брать из массы современных врачей, таких среди нашей братии подавляющее большинство. Ладно, пора брать себя в руки.
Я уже собралась было покинуть операционную, когда в свете белых ламп, на белом кафельном полу что-то блеснуло. Показалось? Нет…вот…опять. Присмотрелась. Рядом со столом и вправду что-то лежит - очень маленькое, с расстояния и не разглядеть. Подбираю. В руках оказывается кулончик, в форме перевернутой капельки. Матово - голубого цвета, на тоненькой серебряной цепочке, удивительно теплый на ощуп. Странно, откуда он взялся, может у парня выпал? Ладно, верну родственникам, когда объявятся. А пока в сейф положу - целее будет.
***
Уже несколько месяцев прошло с того злополучного дежурства, а молодой человек никак не идет у меня с головы, как наваждение какое - то. Уже давно бы пора забыть, но время от времени, какое нибудь событие невзначай напоминает о том печальном дне… Что самое интересное, родственники парня так и не нашлись. Не понимаю, как такое может быть. В конце концов, не в тайге же он жил, наверняка кто – то из соседей должен бы заметить пропажу, и подать в розыск. И тем не менее! Фото всех неизвестных пациентов мы всегда отправляем в милицию, а тело - в центральный морг, так сказать, до востребования. Но парня, выдержав определенный срок, похоронили безыменным, как бомжа, а тело так никто и не потребовал.
А кулончик я домой забрала. И не надо на меня смотреть с таким презрением, не надо! Что хотите, то и думайте - не смогла на работе оставить и все тут, но ведь не украла же. Если кто объявится, сразу верну, даже не сомневайтесь. Я и девчонок на работе предупредила – если кто будет интересоваться, сразу отправлять ко мне. Вы наверное задаетесь вопросом, почему я сегодня, в обычный будний день сижу дома, вместо того, чтоб выполнять свой врачебный долг, спасая человеческие жизни? Так ведь с сегодняшнего дня у меня заслуженный ежегодный отпуск! Подумаешь, осень, мне всегда нравилась эта пора, когда вся природа вокруг одевается в золотые наряды, а погода еще радует приятным теплом.
Старенький будильник, купленный еще во время учебы в институте, показывает полдевятого утра – сказывается выработанная годами привычка рано просыпаться. Как вы могли такое подумать? Я долго сплю? Да я уже два часа, как на ногах, кстати, самое время выпить чашечку кофе. Разучились в нашем государстве нормально делать этот благородный напиток! А мне сейчас как никогда необходимо успокоится. Сейчас бы коньячку! Или молоток – пойти настучать тому умнику с верхнего этажа, решившему, что начинать ремонт в шесть утра самое то. А у меня от этих стуков – грюков, голова уже, как наковальня. Нет, нет и еще раз нет! Никаких скандалов! Я еще вчера решила - проведу сегодняшний день в спокойной домашней обстановке, без нервотрепок то есть. Поэтому и беру в руки купленный давно, но так и недочитанный любовный роман, и иду в спальню. Любимое кресло встречает меня мягкими объятьями, навевая умиротворение.
Нет, это явно не мой день! Почему мне постоянно что – то мешает, что – то отвлекает, не давая отрешиться от грустной реальности. Внимание привлекает какой – то предмет, поблескивающий на прикроватной тумбочке так, что лучики все время бьют в глаза, заставляя жмуриться. Упрямо пытаюсь не обращать на это внимания, но, в конце концов не выдерживаю, откладываю книгу, намереваясь выяснить, что не дает мне насладится заслуженным отдыхом. Подхожу. Я не верю своим глазам, что за мистика! Пять минут назад этого здесь точно не было! Раздражающим фактором оказывается давешний кулончик, отражающий яркие солнечные блики. Вот только что он здесь делает? Я же точно помню, что ложила его в сервант - склерозом, слава богу, еще не страдаю, сумасшествием тоже. Беру украшение в руки, с твердым намереньем вернуть на место. Надо же, на место! Как быстро прижилась в моей квартире чужая вещь. Вот только не могу. Не знаю, что на меня нашло, я же не планировала его мерять! Вещица конечно красивая и любая девушка не отказалась бы её носить, только мне, выросшей в детдоме, как-то не привили чувства прекрасного.
Вы удивлены? Ах да, я же ничего не рассказала вам о себе! Так вот, сирота я, причем круглая, нет ни папы, ни мамы. Нашли меня в центральном парке нашего города, там еще такие красивые елочки растут, высокие разлапистые. Вот под одной из них я и обнаружилась - рано утром местным дворником. По крайней мере, так утверждали воспитатели в детдоме, когда хотели побольнее ранить нежную детскую душу. Интересно, что за мать решилась ребенка зимой под елкой оставить.? Обычно дети прощают, что их бросили, лишь бы только в один прекрасный день их непутевые родители одумались. Я не отношусь к этой категории. И наврядли когда – нибудь изменю свою точку зрения.
Так, что-то я отвлеклась. Ах, да, кулончик. Пока я вам рассказывала про свое трудное детство, он неожиданно оказался на моей шее. Вот блин ручки загребущие, и когда только успела! Почему-то вдруг стало интересно, как он на мне смотрится. Еще не успела в голове толком оформиться мысль, а я уже стою напротив зеркала, с умилением разглядывая в нем своё отражение. А ничего, красиво даже – голубой цвет создает непередаваемый контраст с моими, практически черными, глазами. И сияет, как звезда в ночном небе. Стоп! Раньше вроде бы не сиял. Я даже удивиться не успела, как мне внезапно стало плохо - закружилась голова, к горлу подкатила тошнота, в ногах вдруг появилась предательская слабость. Беременная, что-ли – промелькнула в голове полубредовая, неосознанная мысль, прежде чем перед глазами все поплыло и я, впервые за всю свою, не такую уж и короткую жизнь, потеряла сознание. ***
Реальность возвращалась медленно, продираясь сквозь липкий туман беспамятства. Я с трудом разлепляя налившиеся свинцовой тяжестью веки, я не могла понять, что произошло. Опять нахлынуло головокружение, заставляя и так не совсем четкие мысли в панике разбегаться от своей хозяйки. Долго не могла сфокусировать помутневший взгляд. Когда перед глазами просветлело, первым моим желанием была мысль снова закрыть глаза.
Яркий, бьющий в глаза свет давил на психику, почему-то вызывая ассоциации с последним приютом неприкаянных душ. Черт, о чем я думаю! Наверное, в больницу попала, даже скорей всего. Только я ведь в закрытой квартире находилась, а ключи от нее я никому не давала. Как в таком случае работники скорой попали ко мне в дом? Дверь взломали, - услужливо подкинул мозг правдоподобное объяснение. Но откуда они узнали, что мне плохо? Да еще, почему я на полу лежу? Неужели на кровать было трудно положить? Может в этой больнице с кроватями туго? На всех не хватает? Хотя нет, не совсем на полу, поняла я, нащупывая под собой что-то мягкое.
Медленно повернула голову, хотя бы, чтоб осмотреться. Не, на больницу мало похоже, да и на морг, слава богу, тоже. Одного взгляда вокруг оказывается достаточно, чтоб мое сознание вновь окутала мгновенья назад начавшая отступать паника. Да где ж это я? Практически идеально – круглое, незнакомое помещение с высоким куполообразным потолком. Все вокруг одинаково белое, чуть ли не стерильное, даже ворсистый ковер на полу не является исключением. Такая же белоснежная мебель. Мой взгляд скользит дальше… В большом кресле, откинувшись на его широкую спинку, расположился довольно таки молодой светловолосый мужчина, с длинной, немного не достающей до талии, пепельно-русой бородой и похожем на тогу, цветом в тон окружающей обстановке, одеянии. Они тут что, все на белых цветах повернуты? Стоп! А может, я в дурдоме, и это бред моего больного воображения? Весьма на то похоже!
- Кто вы? – Перебарывая страх, все - таки решаюсь заговорить со своей предполагаемой галлюцинацией. Мужчина поворачивает голову в мою сторону, окидывает пронзительным взглядом ярко – зеленых глаз, совершенно не вяжущимся с остальным обликом, от которого по коже пробегает стадо мурашек. На его лице еле заметна усмешка.
-Бог – наконец отвечает мягким, обволакивающим голосом.
Я выпучила глаза, одновременно пытаясь отползти в дальний угол, но конечности повиноваться не желали. Да, каждый сходит с ума по – своему. И я не исключение. Но откуда тогда вокруг столько белого? Или я умираю, и это мой предсмертный бред? А может, уже на том свете, на божественном суде, только не верю я в загробную жизнь почему - то. Хотя после такого, во что угодно поверишь.
От размышлений меня отвлек тихий смешок.
-Это же надо, за столь короткий промежуток времени, столько беспорядочных, мало связанных друг с другом мыслей! Богатая у тебя фантазия, девочка. Не волнуйся, ты жива. Пока еще. Нет, нет, я не собираюсь тебя убивать, Твоя смерть не в моей компетенции. Просто тот кулон, что так красиво украшает твою шею, обычно возвращается к хозяину. А он принадлежит мне.
Даже обидно стало. Не очень приятно, когда тебя, пусть и иносказательно, называют дурой, тем более, если сама себя, таковой не считаешь. А кулончик этот? Чего же он ждал, так долго? Мог бы и сразу к владельцу вернуться, желательно без меня. Наверное, я произнесла это вслух, а может мужчина, выдающий себя за бога, умеет читать мысли. - Пока ты его не одевала, он находился в неактивном состоянии. Я не мог его забрать, ваш мир мне не принадлежит и мои силы слабо на него влияют.
-А вы сможете вернуть меня обратно, домой? - Я очень надеялась на положительный ответ, просто жаждала его услышать. Проснусь в своем уютном кресле, спишу все на странный сон и продолжу спокойно жить дальше. Может, даже к психиатру схожу, для успокоения нервов валерьианочку попью. Говорят – помогает…
Мужик еще раз задумчиво оглядывает мою поникшую фигуру.
- Могу попробовать, но за результат не поручусь. Я согласно киваю, хотя легкая ирония, промелькнувшая в его голосе, и непонятная решимость во взгляде мне совершенно не понравились. Но разве у меня есть выбор? К сожалению, в этой ситуации от меня ничего не зависит. Попытка, не пытка, мне так хочется назад, к своим, пусть и беспокойным соседям и одинаково-одиноким будням, что обращать внимание на всякие там «если» я не стала, и как впоследствии оказалось - зря.
- Присаживайся, располагайся поудобнее, – небрежным жестом мужчина указывает на стоящее напротив него кресло. Я послушно опускаю свою пятую точку в предложенный предмет мебели. – Смотри мне в глаза. Только постарайся не моргать. На мгновенье, всего лишь на миг я засомневалась в душевном здоровье своего собеседника, прежде чем полностью погрузиться в бескрайнее море его глаз.
Опять потемнение в глазах, на этот раз уже без потери сознания и... я больно ударяюсь мягким местом обо что-то твердое.
Осторожно приоткрываю один глаз. Затем второй. Осматриваюсь. Да что же мне в последнее время так везет-то, как утопленнику. И что на этот раз? Куда я попала?
Думаю, для начала надо бы осмотреться и выбрать направление пути. Итак, что мы имеем? Сижу на небольшом, покрытом выбоинами валуне, об который, судя по всему, и ударилась. Что еще? Ушибленное место сильно болит, немного мешая думать. Тихонько встаю на ноги, стараясь неловким движением еще больше не потревожить набухающую на мягком месте шишку. Вокруг сочная, ярко-зеленая трава, достающая мне до пояса. Впереди, метрах в двухстах, начинается густой лес. Хвойный! Куда это я попала? У нас в округе сосны практически не растут, почва не та, а до ближайшего от моего города леса несколько сотен километров.
-Бог! – кричу, борясь с отчаянием, – ты куда меня закинул? Я домой хочу!
Но ответом мне служит лишь шелест колосящейся на ветру травы. Ладно, что нибудь придумаю. Для начала, не мешало бы узнать, который сейчас час, а это, насколько я помню, можно определить по солнцу. Лучше бы не поднимала голову, честное слово. Вместо привычного - голубого, лиловое небо с темно синими облаками. А желтое, в несколько раз большее, чем обычно солнце, смотрится на нем воистину устрашающе. Не знаю, где я, но на родную планету это место совсем не похоже. Я ошарашено оглядываюсь по сторонам, безуспешно пытаясь побороть страх. Потом, пусть и запоздало приседаю.
Судя по всему, я оказалась в безлюдной местности, в одну сторону, вплоть до горизонта, простирается бесконечная долина, не тронутая рукой разумного человека и покрытая бурной, зеленой растительностью. Хоть трава привычного цвета, а не какая-нибудь серо-буро-малиновая. На севере, это я предполагаю, что в той стороне север, а там, кто его знает, компаса то все равно нет, в нескольких километрах от меня возвышаются горы. Эти исполины тянутся от одного конца горизонта до другого - так далеко, что кажется, нет им ни конца, ни края. Верхушки украшают огромные снежные шапки, упирающиеся в синие облака и переливающиеся на солнце. Самый настоящий первозданный рай. Устремляясь вверх, меж уступов вьется еле заметная с такого расстояния тропка. Черт! Если есть тропа, то должны быть и те, кто её вытоптал! Вариантов всего два и не один меня, как таковой, не устраивает - если с разумными существами, местными аборигенами, еще можно хоть как – то договориться, словами иль жестами, с животными этот номер не пройдет. Кто-то скажет, что сейчас я по сценарию должна рвать на себе волосы или грохнуться в обморок. Вопреки ожиданиям, ничего подобного со мной не произошло. Да и если признаться честно, это благодаря мужчинам о нас создалось такое предвзятое мнение. На самом же деле, женский организм намного более привычен к различным видам потрясений, да и психика гораздо устойчивее, чем у сильного пола.
Настороженно оглядываясь по сторонам, инстинктивно приседая, чтоб скрыться в высокой траве и тут же оказываюсь глаза в глаза с каким-то существом. Никогда раньше не замечала за собой особых вокальных данных, сейчас же визжала как пожарная сирена - у окружающих, наверное, заложило уши. Нет, не от страха, в критических ситуациях, подобных этой, страх почему-то отступает, скорее от неожиданности. По-видимому, создание так же не было подготовлено к встрече со мной, так как испуганно отшатнулось, зажимая в маленьких зеленых ручках такое же крохотное копье, с опасным металлическим наконечником. Я инстинктивно попятилась назад, с трудом преодолевая предательскую дрожь в коленях. Отходила, пока не уперлась во что - то спиной. Осторожно оглянулась, при этом стараясь не выпускать из виду незнакомое существо. В мою сторону, опасно нацелившись в грудь, смотрел наконечник еще одного копья. Бежать не представлялось возможным, да и бессмысленно. Хотя человечки даже и не думали на меня нападать, их маленьким копьям мне противопоставить абсолютно нечего. Просто стояли, разглядывая с явным интересом, но без страха. Прямо, как в зоопарке. Я им что, зверушка неведомая?
Напряжение постепенно отпускает, уступая место толике любопытства и чему – то еще, сродни азарта. Совершенно неподходящие в сложившейся ситуации чувства. Скорее всего, организм просто не справился с такими выбросами адреналина, и включил защитные функции. Я когда – то читала статью на эту тему, но признаться честно, не очень поверила в то, о чем в ней писали, и особого значения тогда не придала. В ней какой – то малоизвестный профессор медицины доказывал, что в особо опасных ситуациях мозг, чтоб избежать перегрузки, отключает чувство страха. Делаю шаг, чтоб более детально рассмотреть непонятных созданий. Если бы не зеленая кожа и болотного цвета волосы, можно было бы спутать их с обычными карликами, так как само лицо практически не отличалось от человеческого. Только глаза странные.
Один из аборигенов, тот, с которым мы поначалу столкнулись практически лоб в лоб, склонил в приветствии голову. Я, скорее инстинктивно, чем осознанно, в точности повторила его жест. Мужчина заговорил, и я поняла..., точнее я ничего не поняла. Да, да, не единого слова, хотя в его плавной речи и было что-то очень знакомое, кажется вслушайся, и все станет понятно. Где-то я определенно слышала этот язык, вот только где, никак не могла вспомнить. Я неопределенно пожала плечами, разводя руки в стороны ладонями вперед. Обычный жест сожаления, надеюсь, поймут. Человечек на мгновенье задумался. В желтых, с вертикальными зрачками глазах, появилась растерянность. Он начал ходить взад – вперед, выражая крайнюю степень задумчивости, затем, судя по всему, на что – то решившись, снова повернулся в мою сторону:
-Фуг, - указывая на себя пальчиком, выжидательно смотрит на меня.
-Дара, - тоже тычу себя в грудь пальцем.
-Дария, - эхом повторяет мужчина, как будто пробуя на вкус звуки моего имени.
Ну что ж, Дария, так Дария. Я не против, так даже красивее. Улыбнувшись, я согласно киваю.
Фуг жестами приглашает меня следовать за отрядом, указывая куда-то в горы и как бы подтверждая свой жест, говорит:
- Зилалия.
Признаться, даже не представляю, что означает это слово, может селение какое, и что мне делать в горах толком не понимаю, но после минутного раздумья опять согласно киваю головой. Была, не была! Идти мне все равно некуда, глупо оставаться самой в незнакомом месте. Конечно, остается страх, что существа могут оказаться каннибалами и зовут меня с собой в качестве ужина, но это так нелепо звучит, что я решаю рискнуть.
Не сразу мы двинулись в путь. Как я поняла, человечки в этих местах просто охотились, и по чистой случайности наткнулись на меня. Поэтому пару часов пришлось ожидать остальной части их отряда. И лишь когда собрались все, мы снялись с места.
Наш маленький отряд двинулся в сторону гор, сквозь безбрежное море зелени. Переход до горной тропы, показавшийся мне поначалу незначительным, наша компания преодолела часов за шесть. Солнце, ранее стоявшее в зените, огненным шаром зависло над линией горизонта. Хотя я могу и ошибаться, ведь неизвестно, сколько часов здесь длится световой день. Теперь, когда существа оказались совсем рядом, я с удивлением отметила, что одеты они в широкие одежды, чем - то похожие на туники, разных оттенков зеленого цвета. Уже гораздо позже я узнала, что это маскировочное одеяние у местных воинов. Поэтому и в траве их очень трудно заметить.
Пока отряд двигался по равнинной местности, усталость практически не чувствовалась, зато через несколько сотен метров непрерывного подъема в гору, мои ноги запросили пощады. Сильный ветер, на высоте ставший колючим и холодным, мел по тропинке вереницы пыли. Стоило на миг приоткрыть рот, как он тут же наполнялся мелким песком, потом еще долго скрипящим на зубах. Никогда раньше я не была в горах. Поверьте, это завораживает, особенно на закате, когда солнце разукрашивает недосягаемые вершины разными оттенками розового и лилового. Даже тени, к вечеру ложащиеся все плотнее, не были того скучного серого цвета, к которому мы привыкли. Только узкая тропинка, вьющаяся по самому краю пропасти с одной стороны, а с другой граничащая с отвесной стеной гор, постоянно держит в напряжении, не давая в полной мере насладится красотой раскинувшегося вокруг мира. Но моих спутников эти обстоятельства совершенно не трогают. В них совершенно не чувствуется усталости. А вот я всех здорово задерживаю. Не знаю, как их, но меня это обстоятельство сильно раздражает.
Через несколько часов, когда другого желания, кроме как упасть, у меня не возникало, мои попутчики наконец-то остановились на привал. Пока они раскладывались, я устало опустилась на землю, опершись спиной на холодную скалу, сопровождавшую нас практически на всем отрезке пути. С непередаваемым удовольствием вытянула уставшие от длительного подъема ноги и прикрыла горящие от ветра, слезящиеся глаза. Так бы и сидела, бесконечно долго, если бы не ароматный запах свежеприготовленной пищи, вывевший меня из этого дремотно – расслабленного состояния. Желудок нетерпеливо заурчал, напоминая непутевой хозяйке, о том, что его надо время от времени хотя бы кормить. Наверное, я смотрела на котелок слишком голодным взглядом, раз самая первая миска с едой, досталась мне. Может, мои спутники просто следовали элементарным законам гостеприимства, не чуждым ни одному, более – менее цивилизованному обществу.
На вкус кашка тоже оказалась очень даже ничего, чем – то отдаленно напоминая нашу – пшенную, в то же время отличаясь от нее, как небо от земли. Закончив трапезу, зеленые человечки уселись вокруг еще горящего костра, о чем-то оживленно разговаривая, я же с любопытством за ними наблюдала. Если не обращать внимания на экзотическую внешность, поведение существ не сильно отличалось от человеческого. Наши предки так же собирались возле костров, чтоб поговорить, современные люди так же тянут к огню руки, когда им холодно.
С наступлением темноты похолодало еще сильнее. За наблюдениями я пропустила тот момент, когда мои зубы начали выбивать ритмичную дробь. Фуг, увидев мое слегка подмороженное состояние, выудил из просторов своей, кажущейся безразмерной сумки теплую тунику, все того - же зеленого цвета, которую я не замедлила натянуть прямо поверх своего спортивного костюма. Какое счастье, что я не люблю халаты, предпочитая даже дома ходить в более удобной одежде. Жаль только, что не имела привычки ходить по квартире в кроссовках. Сейчас они бы мне очень пригодились. Как - то не очень удобно бродить в горах в комнатных тапочках. Но аборигены совсем не разделяли моего мнения, ходя босиком.
Существа стали располагаться на ночлег. Мне дали два одеяла, опять-таки из той же сумки. Наощуп ткань казалась тонкой, почти невесомой, абсолютно не подходящей для ночевок под открытым небом. "Завтра наш отряд точно не досчитается одного своего члена", - подумалось мне. Но, как не удивительно, укрывшись, я не то, чтоб ни замерзла, а даже очень быстро согрелась.
Я долго крутилась и не могла уснуть, наблюдая за сменой часовых. Но, в конце концов, все-же провалилась в тяжелый сон без сновидений.
Проснулась на рассвете, с удивлением обнаружив, что все уже готовы двигаться в путь и ждут лишь одну меня.
И снова бесконечный подъем. Мои глаза уже не фиксировали ни поворотов извилистой тропы, ни разверзшейся с одного её края пропасти. Лишь тупо смотрели под ноги. Когда наступил вечер и из-за очередного, не знаю какого по счету поворота, показалась большая долина, окруженная со всех сторон горами, я заметила её последней. Внутри, утопая в сочной зелени, раскинулся самый настоящий город. Я в восхищении замерла, разглядывая возникшее пред нами чудо. Со всех сторон городок окружала каменная стена, с возвышающимися над ней верхушками разной высоты остроконечных крыш, а примерно в центре, устремляя в темные небеса шпили башен, белокаменный дворец. Даже не видя основной его части, можно с почти стопроцентной уверенностью предположить, что это грандиозное строение может принадлежать только правителю.
Миновав опустившийся при нашем приближении подъемный мост, исполнявший заодно роль врат, и пройдя сквозь длинный, освещенный десятком факелов коридор, мы оказались в черте города.
В трех разных направлениях от ворот вели три дороги, выполненные из идеально подогнанных друг к другу плиток. По типу фемки, но из другого материала, больше похожего на мрамор. На перекрестке мы разделились - часть двинулась по дороге, извивающейся вдоль стены. Мы же с Фугом и еще двумя существами, направились по центральной улице, освещенной высокими фонарями, дающими приглушенный желтоватый свет. Вдоль дороги выстроились небольшие, похожие на финские, домики. Фасады некоторых были увиты разросшимся во все стороны плющом, из-за которого сами дома разглядеть оказалось проблематично. Другие радовали глаз разноцветными витражами. И практически все, свободное от дороги и построек пространство, покрывало множество цветочных клумб. Таких цветов мне еще не приходилось видеть. Больше всего мое сердце покорили похожие на колокольчики цветочки, только с двойным рядом лепестков фиолетового цвета.
Через некоторое время дорога вывела нас на небольшую площадь, и моим глазам открылся восхитительный вид. В центре, окруженный деревянными скамейками, возвышался фонтан. Нет, не побоюсь этого слова - фонтанище! Сооружение украшала сидящая на каменной глыбе, неземной красоты девушка. Ее стройные ноги были изящно опущены в воду. Длинные волосы спускались по плечам и спине ниже пояса, частично закрывая обнаженную фигуру, а голову украшали маленькие, совершенно не портящие картину, рожки. Логично предположить, что это статуя какого-то местного божества, потому - что таких прекрасных женщин в природе не может существовать. В свете взошедшей на небосклоне луны, покрытая каким-то блестящим раствором статуя девушки переливалась. Казалось, вот сейчас, буквально через минуту, это произведение искусства гордо подымет голову, опираясь изящной ручкой гладкий, отшлифованный водой камень, и уйдет по своим делам. Ни разу в жизни мне не доводилось видеть выполненных с таким реализмом скульптур. С бортиков фонтана срывались тонкие струйки, подсвеченные серебристым светом. Пролетая над изваянием, они создавали хрустальный купол, придающий девушке неземную притягательность. Завороженная этим удивительным зрелищем, я замерла напротив фонтана, напрочь выпав из реальности. Очнулась, когда потерявший терпение Фуг, начал дергать меня за рукав туники.
-Демона - сказал он, указывая небрежным жестом на изваяние. Постояв еще несколько минут, мы двинулись дальше. И вот, миновав площадь и еще несколько ничем не примечательных улиц, мы вышли к небольшому двухэтажному особняку, окруженному высоким кованым забором. Открыв незаметную калитку, Фуг что-то сказал своим товарищам, оставшимся снаружи, а сам, сделав приглашающий жест, двинулся вглубь. С мужчиной мы миновали окружающий почти со всех сторон дом, парк, и мой зеленоволосый сопровождающий, подойдя к двери, дернул за висящий на ней тонкий шнур. Изнутри раздался мелодичный перезвон тысячи колокольчиков.
Ждать нам пришлось недолго. Через несколько минут на пороге появилась немолодая женщина. Полная, с добродушным зеленым, хотя нет, скорее бронзовым, лицом. Женщина усиленно терла не желавшие держаться открытыми, глаза, неприветливо поглядывая на моего спутника. Надетый на голову чепчик все норовил съехать на бок. Фуг начал что-то ей объяснять, то и дело, показывая в мою сторону. После одного-единственного взгляда на меня, на лице женщины появилась смесь удивления наполовину с восхищением. Мне же, еле державшейся на ногах, было уже все равно, кто, как и почему на меня смотрит.
Мне бы сейчас теплую ванну и мягкую постель, хотя можно обойтись и без нее, а потом смотрите на меня, как вам вздумается.
Наконец-то переговоры закончились и зеленокожая что-то мне сказала. Я естественно не поняла ни одного слова. Махнув на это дело рукой, она просто взяла меня за руку и повела внутрь. Рассмотреть обстановку дома мне не удалось из-за царившего в нем полумрака. Женщина сразу повела меня на верх.
Предоставленными в мое распоряжение апартаментами, оказалась небольшая, но уютная комната, чем-то напоминающая современные гостиные. Такое впечатление возникало из-за стоявших в ней дивана, двух кресел и небольшого журнального столика. В помещении еще было две закрытые двери, но куда они ведут, я могла только догадываться. Одна - маленькая и неприметная, скорее всего в ванную комнату или в уборную.
Я решила сразу брать быка за рога. Высвободившись из железной хватки своей провожатой и также как в случае с Фугом, тыкая себя пальцем в область груди, произнесла:
- Дара. - И выжидательно посмотрела на сопровождающую меня женщину. Та, не будь дурой, сразу поняла, что я от нее хочу, без промедления ответив:
- Марита.
Ее голос оказался на удивление мелодичным, хотя у полных людей он обычно грудной.
Теперь осталось попросить оставить меня наедине с ванной и желательно кроватью, и я почти счастлива. Только как это объяснить женщине, не зная ни слова на их языке.
Как будто подслушав мысли, Марита, опять схватив мою многострадальную руку, буквально подтащила меня к неприметной дверке. За ней и вправду обнаружилась ванная комната, с выложенным в полу мини бассейном. Мое мнение об этой странной расе моментально повысилось сразу на несколько очков. В стене находилась конструкции, очень напоминающие краны, значит водопровод здесь уже изобрели. Я с благодарностью улыбнулась хозяйке дома, которая, больше не желая мне мешать, ушла восвояси.
Кое-как разобравшись с приспособлениями, я наконец-то погрузила свое усталое тело в горячую воду. Вдоволь наплескавшись и переодевшись в найденную в одном из шкафов чистую тунику, отправилась исследовать выделенные мне покои. За второй, до этого момента закрытой дверью, обнаружилась воистину гигантская кровать, внушая уважение своими размерами. Над ложем, частично укрывая ее от предположительно ярких утренних лучей, натянут полог из легкой, практически невесомой ткани. Недолго думая, и оставив дальнейшее обследование своих покоев на потом, я упала на кровать, мгновенно погружаясь в спасительный сон.