Окрестности Брумы.
«Боли уже не было. Слёз тоже. Только пустота.
Погребальный костёр почти догорел. Серые дымные клочья улетали в холодное ночное небо. Такое близкое…. Мы часто сидели вместе, дожидаясь рассвета, и смотрели на вечный танец звёзд и снега. Казалось, что такой же вечной будет и наша любовь…. Он смеялся и говорил, что мы никогда не умрём, а я в это верила. А теперь сижу и смотрю на едва тлеющие угли и серебристый пепел – всё, что осталось от Саэроса. Единственного. Любимого. Погибшего и унёсшего с собой моё сердце!
Я пытаюсь заплакать, но слёз просто не осталось. Дым костра пахнет сосной и полынью. Ночная синева небес начинает бледнеть. Скоро на востоке появится солнце и окрасит снег кровью. Он никогда этого не увидит! Ни рассвета, ни заката, ни снежного сверкания гор, ни серебристо-изумрудного травяного ковра на равнинах…. Ничего!
Он умер, я осталась жива. И я должна завершить то, что не сделал он»
Ильза встала и тихо отошла от костра. Глаза девушки горели мрачной решимостью.
«Я должна отомстить за его смерть!»
- Ты куда?
Ильза резко обернулась. Перед ней стоял Люсьен.
- Воздухом подышать, - девушка через силу улыбнулась.
- С таким мрачным лицом воздухом не дышат, - усмехнулся Уведомитель и тут же посерьёзнел: - Что ты задумала, Ильза?
- Я должна отомстить за него, - тихо ответила бретонка и развернулась, собираясь уйти. Люсьен схватил её за локоть. Девушка попыталась вырваться, но хватка у Лашанса была стальной.
- Слушатель отдал задание Саэроса Фульге.
- Плевать! Я должна! – Ильза вновь рванулась, сверкнув фиалковыми глазами.
- Ты должна жить, а не лезть в пасть к смерти! Думаешь, Саэрос был бы рад, если бы ты погибла?! – рявкнул Уведомитель.
- Но…, - попыталась возразить Глушительница, мягко говоря, ошарашенная таким поведением Люсьена.
- Этому магу удалось убить Саэроса, он сможет убить и тебя. Фульга с ним справится, а вот ты – нет, - имперец говорил уже спокойно. Только сейчас Ильза заметила, насколько уставшим он выглядит. Тёмные глаза Уведомителя запали и смотрели с почти нечеловеческой болью. На мгновение в душе бретонки появились сомнения, но она тут же их прогнала.
- Я просто не смогу жить, не отомстив. Думала, что ты меня поймёшь. Пусти, - девушка опять попыталась вырвать руку.
- Я тебя понимаю, но не хочу, чтобы ты погибла. Я запрещаю тебе даже приближаться к Риэлю, - Люсьен по-прежнему говорил с ледяным спокойствием.
«Третий догмат….»
- Это меня не остановит. Пусти! – крикнула Ильза, выхватывая из ножен стеклянный кинжал. Люсьен со вздохом разжал пальцы.
- Прощай, - шорох плаща, шорох шагов, боль в тёмных глазах. Пути назад больше нет.
Ильза почти бегом бросилась к лошади, вскочила в седло и погнала кобылку галопом. Встречный ветер высушил слёзы, растрепал золотистую косу, но девушка больше не улыбалась.
«Боль, страшная и почти осязаемая, рвёт душу на части, но я не сдамся. Мне некуда больше возвращаться.»


***
Люсьен ехал вместе со всеми. Сегодня никто из членов Чёрной руки не смеялся. Они не подгоняли лошадей, не перешучивались, не подтрунивали над Унголимом. Они молчали. В воздухе висела давящая, практически осязаемая тишина, нарушаемая лишь стуком копыт.
На востоке алел рассвет. Лёгкий горный ветер играл с лошадиными гривами. В прозрачно-голубом небе летела какая-то птица.
Кто-то тронул Люсьена за руку. Уведомитель повернулся. Рядом с его лошадью шла молодая тёмная эльфийка с рубиново – красными глазами и длинными белыми волосами. Несмотря на холод, на ней было лёгкое алое платье и чёрные кожаные сандалии. Она легко шла по снегу, не оставляя следов, и никто, кроме Люсьена, её не видел.
- Ещё раз здравствуйте, - вежливо склонил голову Уведомитель.
- И тебе не болеть, дитя моё, - усмехнулась Нечестивая Матрона, перескакивая через лежащий на дороге камень.
- Почему вы не позволили мне остановить её? – тихо спросил имперец.
- Ты бы её не остановил, как бы ни старался.
- Но теперь она умрёт! И вы ничего не попытаетесь сделать?!
- Поверь, смерть – не самое страшное из того, что может случиться. А сделать я ничего не могу. Даже мёртвые платят по счетам. Особенно мёртвые. Прощай, - Мать Ночи слегка наклонила голову и исчезла.
Лашанс вздохнул и принялся внимательно рассматривать гриву своей лошади, собираясь с мыслями. Но мысли собираться категорически не желали.
«Даже мёртвые платят по счетам…. У живых тоже есть долги! Я не хочу, чтобы ещё одна девочка из Братства умерла, потому что никто её не удержал!»
«И кстати, почему ты так уверен, что она умрёт?» - запоздало прозвенел в голове голос Матроны.
«Просто… я это знаю.»