Глава пятая. Тэли

• Эй, беги сюда, паренек!
Тэйеллар огляделся, пытаясь понять, откуда доносится этот шепот. Наконец его зоркие глаза приметили тень, практически слившуюся со стеной ближайшего дома. На мгновение тень покинула спасительную стену, поманила юношу рукой и еще раз прошептала:
• Сюда!
Выбора у Тэя не было – проблема в виде погони из пятерых солдат была уже совсем близко – поэтому он резко свернул и, еле различая перед собой силуэт человека, побежал по переулку. Скоро узенькая мостовая, сжатая домами с обеих сторон, уперлась в трехметровую стену, увитую плющом. Человек, взявший на себя роль спасителя Тэйеллара, схватил одну из плетей растения и ловко вскарабкался по ней вверх. У юноши снова не было выбора, и он, сомневаясь в прочности плюща, полез вслед за загадочным силуэтом. Плющ, как ни странно, оказался весьма прочным, а потому Тэй спокойно взобрался на стену и быстро скатился вниз по другую ее сторону.
Он оказался в маленьком уютном дворике, ярко освещенном лунным светом. Буквально через десять шагов снова начиналась стена, в которой была небольшая черная дверь. Туда-то и нырнул таинственный спаситель. За дверью оказалась небольшая комната, мягко освещенная огнем камина, который, несмотря на жару, ярко пылал в углу. Посреди помещения был деревянный стол без скатерти, вокруг него несколько табуретов, а по всем стенам комнаты было развешано оружие. Спаситель Тэйеллара запер дверь, боязливо огляделся и скинул свой черный плащ. Это был невысокий, но крайне ладно сложенный человек очень приятной наружности. Длинные черные волосы, мягкие серо-голубые глаза, благородная улыбка, белоснежные крылья за плечами – все в нем казалось идеалом айлэнской возвышенной красоты. На вид этой личности было не более двадцати лет, и голос у ней был очень красивый и звонкий.
• Ну теперь здравствуй, - приветливо сказал спаситель.
• Добрый вечер, - опасливо отозвался Тэй, пожимая протянутую ему руку.
• Чтобы не было вопросов, я сразу же представлюсь. Меня зовут Эрэйзэс, и находимся мы с тобой в одной из комнат в моем доме. А кто ты таков, паренек, и почему за тобой так усердно гнались?
• Меня зовут Тэйеллар. Я наткнулся на подвыпивший ночной патруль, поругался с одним из солдат, и они устроили драку. Я вышел из нее победителем, ну они озлели и давай меня преследовать! Если бы не ты, я бы умер от усталости – я пробежал без передышки почти полгорода.
• Здесь тебе нечего бояться, - улыбнулся Эрэй. – Этот вход в мой дом пока что еще никто не нашел. Смею надеяться, что такое везение продолжится и дальше.
• Спасибо тебе, - смущенно сказал Тэй. – Ты спас мне жизнь, и я у тебя в долгу.
• Брось! – отмахнулся тот. – За свои тридцать лет я достаточно видел всевозможных долгов, а потому не советую тебе обязывать себя этим.
Про себя Тэйеллар очень удивился – Эрэйзэс никак не выглядел на тридцать – но промолчал и лишь вздохнул. Юноша почему-то все время чувствовал себя не у дел, ему казалось, что жизнь протекает мимо, не затрагивая его и не собираясь затрагивать. От этого бедняга постоянно чувствовал некую обиду на всех людей, обиду на то, что они счастливы и радостны, им всего хватает, а он один. Совершенно один.
Эрэйзэс же тем временем рассматривал своего гостя. На вид ему еще не было семнадцати. Лицо у парнишки было длинное, не слишком красивое, но какое-то трогательно-грустное и милое. Огромные черные глаза, выражавшие горечь и обиду на весь свет, легкая растерянная улыбка на тонких губах, тихий бархатный голос – все это делало Тэя невыразимо обаятельным и вызывало безмерную симпатию к нему. Он был невысокого роста, но хорошо сложен, а руки юноши говорили о том, что он неплохо знаком с музыкальными инструментами. Одет Тэй был в простые кожаные штаны и черную рубашку с серебряными круглыми пуговицами.
• А я вот все мотаюсь, - вдруг грустно сказал Тэйеллар. – Я понимаю, что в первый час знакомства жаловаться нехорошо, но так хочется высказаться!..
• Я тебя внимательно слушаю.
В голосе Эрэйзэса не прозвучало никакого подобия сарказма, а потому Тэй приободрился и тихо заговорил:
• У меня нет друзей, понимаешь? Совсем нет. Я, конечно, с кем-то общаюсь, но это не то... Я одинок душой, я совершенно не чувствую себя нужным здесь. Иными словами, я тут лишний. Поэтому у меня вопрос, можно?
• Конечно. Спрашивай.
• А ты не обидишься?
• Обещаю не обидеться, - улыбнулся Эрэй. Ему было жалко этого юношу, и он совершенно не представлял себе, за что можно обидеться на это несчастное одинокое существо.
• Зачем ты спас меня? Ты видел меня впервые в своей жизни, но при этом зачем-то спас, да еще и привел к себе. Зачем?..
• Я не мог оставить живого человека на растерзание пьяным солдатам, - совершенно серьезно ответил Эрэйзэс. – Быть может, это и плохо, но человечность во мне не знает границ. Я почему-то был совершенно уверен, что ты не вор и не преступник, а просто незаконно страдающий человек. Вот и все.
• Ну ясно. Я рад, что это так, - лицо юноши осветилось счастливой искренней улыбкой. – Почему-то мне кажется, что мы с тобой смогли бы стать настоящими друзьями.
• Да, ты прав, такое и правда вполне возможно, - задумчиво проговорил его собеседник. – Я же, знаешь, тоже личность одинокая... Да, много таких, кто хотел бы водить со мной дружбу, много тех, кто хотел бы видеть меня мужем своих дочерей, но увы! Меня все это не прельщает. Это слишком просто и обыденно. Как представлю себе – ложные друзья, любовные страдания из-за капризов какой-нибудь белокрылой красотки, так такая меня тоска берет, передать не могу. По-моему, в этом мире можно верить только в настоящую дружбу. Но, естественно, все у нас имеет смысл только в одном случае – если оно истинно.
Глаза Тэйеллара выражали больше чем слова – Эрэй прямо-таки читал его мысли. Юноша понял, что наконец-то совершилось то, чего он так ждал, а именно – этот верный друг из его мечтаний, родная и близкая душа, которой можно все доверить, нашелся и теперь не покинет его.
Эрэйзэс же усмехался про себя невероятности людских судеб. Если бы кто-то сказал ему, что его лучшим другом, тем, кто его поймет, будет семнадцатилетний парнишка, обиженный жизнью и недовольный ею, то Эрэй бы просто засмеялся в лицо такому человеку. Теперь же воин с ужасом понимал, что все именно так и есть. Пообщавшись с Тэем каких-то жалких четверть часа, Эрэйзэс понял, что этот юноша – именно тот, кого не доставало в его суровой и безрадостной жизни.
• А ты бывал у Ламэйо? – вдруг спросил Тэйеллар. – Ты видел эти чудесные закаты, приход сумерек? Словом, то, из-за чего наш город назван Троно Дуат...
• Нет, не видел, - слегка удивившись такому вопросу, пожал плечами Эрэй. – А разве к Ламэйо кого-нибудь подпускают?
• Да. Как раз на закате там нет стражи, а даже если она и появляется, ничего не происходит. Людям не мешают любоваться прекрасным...
• Хм... Удивительно, хоть что-то нам еще не мешают делать! – горько усмехнулся Эрэйзэс. – Ну так давай сходим туда завтра! Очень хочется узнать, вправду ли так красив наш город, как о нем говорят. Просто когда видишь все это каждый день на протяжении тридцати лет, кажется, что уже никакой красоты здесь быть не может.
• Да, мне тоже так казалось, хотя мне еще нет семнадцати, - виновато улыбнулся Тэй. – Но с тех пор, как я впервые поднялся к Ламэйо и увидел закат, я не могу провести ни дня без того, чтобы не увидеть этой красоты. Впрочем, я не буду рассказывать – завтра ты и сам все увидишь. А теперь – прости, мне пора. Дома волноваться будут.
• Да, конечно, - Эрэй очнулся от своих непонятных мечтаний. – Как выйдешь отсюда, сворачивай направо. Далее по переулку ты всенепременно попадешь на улицу Весеннего Ветра, ну а с нее, как известно, и начинаются все остальные улицы нашего города. Послушай, а ты уверен, что эти солдаты уже забыли про тебя? Они же запросто могут дожидаться где-нибудь за углом...
• Да нет, я полагаю, что они давно уже нашли себе другую жертву, - улыбнулся Тэйеллар. – Они слишком пьяны, чтобы занимать свой мозг моей жалкой персоной.
• Ну как знаешь. Просто я бы на твоем месте не надеялся на еще одного такого доброго спасителя, как я.
• Я полагаю, что все обойдется. Спасибо тебе еще раз за спасение моей, в принципе, ничего не стоящей, жизни.
Эрэйзэс ответил на эту фразу, уже отпирая дверь:
• Запомни, друг. Жизнь любого человека бесценна, а уж жизнь айлэна – тем более. Так что как бы тебе не казалось тяжело, цени свою жизнь и по возможности береги ее. Она у тебя все-таки одна.
• Учту, - улыбнулся парнишка. – Я просто никогда об этом не думал... Завтра встретимся возле Ламэйо где-нибудь в восемь, да?
• Да. Удачи!
• Прощай!
Эрэй еще долго простоял на пороге, сосредоточенно глядя в ночную тьму, которая скрыла своим плащом его единственного друга.

Дневная жара потихоньку отступала от Троно Дуата, уступая место мягкому вечернему теплу. Лучи солнца стали из ослепительно-золотых умеренно-оранжевыми и теперь окрашивали все вокруг в приятные апельсиновые цвета. Людей на улицах стало мало, а потому почти никто не видел двоих друзей, направляющихся к королевскому дворцу Ламэйо. Дворец этот по праву считался самым красивым зданием Города Сумерек. Он был построен чуть ли не пятьсот лет назад, и, хоть и был неоднократно реставрирован и даже несколько перестроен, оставался одним из самых первых среди всех айлэнских красот, и издавна привлекал путешественников своей удивительной архитектурой, которая по праву считалась красивейшей во всей Закатной Земле.
Фасад дворца украшала внушительная колоннада из гладких мраморных столбов, в два ряда выстроившихся перед западной стеной. К этим колоннам вела так же весьма немаленькая лестница, тянувшаяся по всему периметру Ламэйо и тем самым возвышающая его над всем городом, помогая в этом холму Эмдуэн. Главная особенность королевского дворца Троно Дуата, заключавшая в себе колоссальное отличие от большинства зданий, построенных когда-либо в Закатной Земле, - это его треугольная форма и необыкновенно высокая покатая крыша, которую венчала небольшая изящная башенка. Нигде в мире, ни в какие времена строители не возводили зданий с треугольным фундаментом, сочетая колонны и покатую крышу. Выглядело это, как ни странно, не пустым набором фрагментов различных стилей, а на редкость гармонично, изящно и величественно.
Между мраморными колоннами располагались чудесные статуи, опять же самые прекрасные во всем мире. Никто, кроме айлэнов, не мог так передать всей природы человеческих чувств и всей человеческой грации в камне, что ставило эту цивилизацию на самый высокий уровень человеческого совершенства.
Тэй и Эрэй, поглощенные беседой о мечтах, поднимались по лестнице к колоннаде. Они ничего не видели вокруг себя, а потому оба чуть не скатились с лестницы, услышав прямо у себя из-под ног веселый голос, по-доброму ворчливо произносящий:
• Молодые люди, я был бы вам крайне признателен, если бы вы хоть иногда поглядывали по сторонам!
Друзья невольно опустили глаза и увидели того, кому принадлежал этот голос. Прямо через две ступени от них сидел широкоплечий детина лет тридцати-тридцати двух, по виду воин или наемник. Он был облачен в кожаный жилет с огромным количеством серебряных заклепок, складывающихся в какой-то причудливый узор, и кожаные штаны со шнуровкой по швам. На сильных руках сего странного человека красовались длинные кожаные напульсники, так же с набивками, за плечом виднелась рукоять простого меча, а в левом ухе субъекта поблескивало массивное серебряное кольцо. Его светлые волосы надо лбом придерживал кожаный ремешок, и, самое главное, за его спиной не было крыльев. Меч был, а крыльев не было.
• Простите, сэр, но... эээ... кто вы такой? – осведомился Тэй, не привыкший видеть в Троно Дуате иноземцев.
• Я? Да я так, солдат, наверное, - пожал плечами воин. – Доселе меня никто не спрашивал, кто я такой, вот я и не задумывался. Да, наверное, все-таки воин, а не солдат.
• Но вы ведь не айлэн, да? – задал глупый вопрос юноша, еще не оправившийся от удивления.
• Я потерял свои крылья в страшных боях за родину мою, - засмеялся человек. – Да ты, паренек, меня не бойся – я же добрый. Просто у вас тут, среди белокрылых, я немножко выделяюсь... Да, извините, господа, я забыл представиться – меня зовут Айнарт. Фамилий и титулов не носим-с, - опередил он вопрос Эрэйзэса. – Не знатные мы.
• Меня зовут Тэйеллар, - приветливо теперь улыбнулся юноша. – Тэй, - добавил он.
• Ну а мое имя вообще трудно для произношения, - подхватил Эрэй, - так что я, пожалуй, останусь для тебя Эрэем. А можно спросить, что ты тут делаешь?
• Да ничего! Я просто так ведь пришел сюда, к айлэнам. Родина моя – Эйриен – мне наскучила, вот я сюда и притащился. Зачем только, вот что интересно...
• Ну коли так, ты вполне можешь к нам присоединиться, - весело сообщил Тэй. – Мы идем любоваться на закат, и ты можешь за компанию тоже...
• Мне разрешается? – приподнял бровь Айнарт. – Ну в таком случае благодарю, я с большим удовольствием к вам присоединюсь.
Он поднялся со ступенек и, перешагивая через три сразу, отправился к колоннаде. Друзья же неторопясь последовали за своим новым знакомым, в душе поражаясь его легкой и открытой манере говорить. У айлэнов были приняты строгие и серьезные отношения между людьми, сдержанность и скрытность только приветствовалась. У Айнарта же, казалось, все его чувства были написаны на лице и выражены в словах.
Наконец айлэны догнали своего могучего друга, и они все втроем сели на последнюю ступеньку лестницы. Перед их глазами предстала совершенно потрясающая картина.
На сколько хватало глаз расстилался прекрасный Троно Дуат. Мягко поблескивала вдалеке река, делившая город почти ровно пополам. За серебряной лентой реки Цемайлонт неясно желтели простые дома жителей города, а перед дворцом расстилались необъятные великолепные сады, окружающие дома знати. За городом были еле видны зеленые равнины, за которыми садилось огромное красное солнце, окрашивающее небо в приятные оранжево-красные тона. Такого же цвета солнечные лучи лежали и на всем, что окружало сейчас троих друзей. Именно такое необычное освещение и придавало Троно Дуату некую таинственность и особую красоту, именно из-за него прекрасный город айлэнов был назван Городом Сумерек, и именно оно привлекало сюда путешественников, наряду с удивительной архитектурой и белокрылыми хозяевами этих зданий.
• Удивляюсь я вам, - сказал наконец Айнарт. – Как вы, обычные люди (если не считать крыльев, конечно), могли создать такую красоту? Даже более древняя цивилизация тэли не может с вами сравниться!
• Видишь ли, - недовольно нахмурившись, отозвался Эрэйзэс, - тэли тоже это заметили, а потому мы с ними в не очень хороших отношениях. Короче говоря, учти на будущее, Айнарт – мы в Троно Дуате, а Троно Дуат – это не Эйриен. Здесь совершенно другие порядки, и не принято так громко произносить проклятое слово «тэли».
• Ну извините-с, не знал, - пробормотал тот, все еще глядя на запад.
Прошло еще около получаса. За это время солнце уже почти скрылось за горизонтом, и на город опустились сумерки. Теперь сады богачей выглядели как дремучие леса, полные чудес, дома – как замки, хранящие в себе древние сокровища, а люди – как тени, ищущие что-то в бесконечном лабиринте улиц.
• Господа, - робко сказал Тэй, - быть может, мы с вами пройдемся? Становится прохладно, да и стража сейчас вернется... Благо, сады богачей открыты для всех, и мы с вами можем спокойно поговорить там.
• Ну пойдем, - улыбнулся Эрэйз.
Друзья быстро спустились вниз и бодро зашагали по улицам погружающегося во тьму Троно Дуата...

Вскоре совсем стемнело, и на прекрасные сады городских богачей опустилась ночная прохлада. Все деревья как будто бы замерли, засыпая, и только соловьи время от времени посвистывали в их густых кронах. Шаги троицы шуршали по высокой траве и, казалось, друзья были на виду у всего города.
Однако никто не слышал их и не мешал идти за Тэйелларом, который уверенно шел во тьме, очевидно, хорошо зная, куда. Через полчаса путешествия по садам, когда создалось впечатление, что вокруг произрастает самый густой во всей Закатной Земле лес, Тэй вдруг остановился и тихо сказал:
• Мы пришли.
Перед его спутниками открылась небольшая, заросшая высокой травой полянка. Создавалось впечатление, что деревья росли вокруг этого места сплошной стеной, напоминающей крепостную – между ними не было видно никаких просветов, а только густая ночная тьма.
Тэйеллар растянулся на земле и вздохнул:
• Как здесь хорошо! Нет ни богатых, ни бедных, нет несправедливости, а только природа и тишина.
• Мда... Хотя я человек действия, - заметил Айнарт, садясь на траву, - и не особо люблю всякие там лесочки-полянки, мне здесь нравится. Все-таки каждый человек рано или поздно устает от суетной мирской жизни.
• Ну да, а особенно если чувствует себя не у дел, - согласился Эрэйзэс. – Только со стороны кажется, что наша цивилизация прекрасна во всех отношениях. На самом-то деле она ничуть не лучше всех остальных. У нас все то же самое, что и везде, а то и хуже.
• А мне все равно, - заявил Айнарт. – Меня все это не касается, потому как я ни в одном государстве надолго не задерживаюсь. Мне все быстро наскучивает, а потому я не успеваю понять и почувствовать все неприятности. Я живу сам по себе, и только иногда мне жаль, что у меня нет друзей.
• Теперь можешь считать, что они у тебя есть, - хмыкнул Эрэй.
• Да уж, мало кто может похвастаться друзьями-айлэнами, - засмеялся воин. – Ведь во всем мире ходят слухи о том, что вы холодны как лед даже друг с другом, не говоря уже обо всех остальных.
• Ну так а чего вы ожидали от тэли? Они про нас сроду ничего хорошего не скажут, так уж водится. Да мы ведь и не пытаемся что-либо опровергнуть, ибо нам совершенно все равно, что о нас думают. Мы живем достаточно замкнуто, а торговля и так идет неплохо.
• А вот это, между прочим, очень странно, - заметил Айнарт. – Ваш город построен сильно в стороне от всяких торговых путей и, по идее, одни только караваны должны требовать огромных затрат.
• Не забывай, что у нас есть обходной путь по Цемайлонту до самого Маарна, - улыбнулся Тэй. – Да и потом, купцы – люди мировые. У нас достаточно хорошие отношения с варварами запада, чтобы свободно проводить караваны через их территорию, попутно приторговывая и с ними. Быть может, есть и еще какие-нибудь пути, но мне они неизвестны.
• Они есть, - тихо заверил Эрэйзэс. – Почему, ты думаешь, так злятся тэли, у которых есть драконы для подобных целей? Определенно, есть еще какой-то путь, более короткий и безопасный, только держится он в строжайшем секрете.
• Скажите, а за что вы-то так ненавидите тэли? – вдруг тихо поинтересовался воин. – Вы не подумайте чего плохого, просто мне интересно.
• Они ненавидят нас, мы ненавидим их, - пожал плечами Эрэй. Видно было, что вопрос поставил его в тупик. – По-моему, тут все ясно.
• Не знаю как ты, Эрэй, - вдруг сказал Тэйеллар, - но лично я ничего не имею против тэли. Они такой же народ, как и мы, со своими странностями и причудами, и лично мне они ничего плохого не сделали. Я отношусь к ним ровно так же, как ко всем остальным народностям.
• Да, возможно, ты и прав, - задумчиво сказал айлэн. – На человеке не сказывается его национальная принадлежность до тех пор, пока ему в голову не вбивают какие-либо предрассудки.
• Прекрасно сказано, господин Эрэй! – шутливо поклонился Айнарт. – Никогда я не слышал высказывания, более полно выражавшего всю людскую сущность, которая, к слову сказать, далеко не самая чистая и приятная. Ну да ладно, лично нас, я надеюсь, эта фраза не касается. Расскажите-ка мне лучше, какие у вас тут легенды ходят. Наверняка же у айлэнов есть некие свои легенды, в корне отличающиеся от преданий всех прочих королевств.
• Я даже и не знаю, - растерялся Эрэйзэс. – Ничего такого подобного я не могу припомнить.
• А я могу, - вдруг тихо сказал Тэй. – Некая легенда о семи айлэнских мечах, которые якобы воскресят нас из мертвых... Я постараюсь ее вспомнить, хотя я и слышал эту балладу очень давно от нашей магички, когда она еще была жива.
Юноша с минуту помолчал, видимо, вспоминая слова баллады, а потом вздохнул и тихим, но поистине чарующим голосом повел:

Когда они соберутся вместе,
Сомкнут клинки стальные вновь,
Воскреснет древняя сила жизни,
Вернутся честь, храбрость и любовь.
Когда они вместе напьются крови,
Уложат всех своих врагов,
Они покой найдут в склепе,
Пробудив своих создателей от снов.
Оуларин - честь, которая исчезла,
Когда-то подвела потомков творца...
Теперь лежит печать тяжелая,
На двери склепа... Печать из свинца.
Айнесматт - храбрость великая,
Которая привела к падению чести...
Она возродится, но только лишь
Когда их клинки сольются вместе.
Эйдерант - благородство, которое
Так же честь погубило тогда.
В тот час на черном небосклоне
Сияла полная кровавая луна.
Веандэлль - справедливость...
Увы, ныне она почти забыта!
Но верьте, друзья, это скоро изменится!..
Запятнанная честь буеть кровью омыта.
Эйленнин - доброта, с которой
Начался тогда весь кошмар.
Придет время, и она нанесет
Неожиданно смелый и сильный удар.
Шайранн - скромность... Она
Никогда не подводила человека,
Кто бы не правил на этом свете,
Она нерушима до скончания века.
Беарнасс - гордость... Причина
Многих несчастий земных.
Разбужена будет однажды
Звоном клинков стальных.
Разбудит древнюю силу
Простой смертный человек.
Ему суждено их собрать воедино,
И мир воцарится навек.

• Мда, - вздохнул Айнарт, - обычно люди складывают глупые легенды про единорогов, которые якобы бегают меж деревьев, а вокруг идет война, и где этот единорог пробежит, наступит мир... Так баллад я сам знаю около сотни, но по смыслу они – полный ноль, разве что только мелодия очень красивая. А ваша странная какая-то... Зловещая даже, я бы сказал.
• Да, смысл-то в ней есть, но только все равно почти ничего не понятно, - улыбнулся Эрэй. – С чего это вся наша нация должна помереть? Почему это мы жили себе спокойно, и вдруг все помрем?..
• Эрэй, - голос Тэйеллара как всегда был очень тих, но звонок, а поэтому он как будто прорезал ночной воздух, - ты веришь в то, что со смертью нашей магички мы стали беззащитны перед тэли?
• Что? – брови айлэна взлетели вверх.
• Ну то, если ты не помнишь, сей слух у нас был крайне распространен, когда леди Эльва умирала. Говорили, что теперь тэли легко смогут победить нас силой своей магии, и им не понадобится никакая война для разрушения нашего города. Страшно сказать, но я в это верю и боюсь. Боюсь конца. Так же говорили, что новый магик нам не поможет... И в это я тоже верю.
• Ну вот тебе, Айнарт, и еще одна легенда, - грустно улыбнулся Эрэйзэс. – Боюсь только, что она слишком правдоподобна и слишком скоро станет явью, ибо все, что сейчас происходит, вполне доказывает ее. Хотя я и не слышал об этом ранее, почему-то мне передались сейчас твои чувства, Тэй.
• Так не удивительно, - кивнул юноша. – Это горькая правда... Ты разве не замечаешь, что площадь пустыни, что находится за нашим городом, заметно увеличивается, и на западе участились песчаные бури? И то, что лето у нас стало намного жарче, чем было, скажем, пять лет назад, по идее, должно быть хорошо заметно...
• Господа, - перебил его Айнарт, - что-то мы с вами рано на похороны собрались, вам не кажется? Мы пока что еще живы, и, я надеюсь, будем живы еще какое-то количество лет.
• Эх, а все-таки мы отличаемся от людей тем, что безошибочно чуем опасность и умеем правильно ее оценивать, - покачал головой Эрэй. – Видишь ли, мой друг, сия опасность реальна. Она именно так серьезна, как мы говорим, ни больше ни меньше, а потому у нас нет повода расслабляться. Речь идет о целой нации, нашей нации, которая может быть уничтожена совсем. Понимаешь, совсем.
• Увы, поскольку я сам не айлэн, понять это мне крайне трудно, - виновато улыбнулся воин. – Я могу исполнить вам какую-нибудь балладу, - вдруг предложил он. – Правда, будет она в любом случае из тех, что безумно красивы, но не имеют смысла.
• Пожалуй, мы не откажемся послушать тебя. Мы редко слышим что-либо, что не имеет отношения к нашему быту и нашим сказаниям, ибо мало кто сюда захаживает.
Айнарт откашлялся и чуть хрипловатым, не то чтобы очень красивым, но приятным голосом повел:

Между деревьев резвятся единороги,
С высоких гор низвергаются водопады,
Дивные цветы услаждают мой взор
Среди этих святых долин, ласкаемых светом.
Я – пленник их заклинания,
Прекрасной песни изумрудных долин.
Шепот весны несется с ветром,
Который дует из страны огня,
Где мир – это дар короля королей.
Деревья нежатся в солнечных лучах,
Свободные ныне от бремени зимы.
Орлы летают между великими горами,
Зачаровывая бравое сердце воина.

• Прекрасно, прекрасно, - оценил Тэй. – Очень красиво, и я не сказал бы, что уж совсем бессмысленно. Непонятно только, что такое «страна огня». Изредка так называется наша пустыня, но там нету никаких королей, а уж тем более великих.
• Искусство менестрелей обсуждаться не должно, - улыбнулся Айнарт, - ибо тогда оно не имеет смысла. Половина из всего, что поют эти порой очень талантливые люди – вымышлена, а потому нет смысла докапываться до правды. Описания никогда не происходивших битв и стран – явление вполне обычное.
• А у нас не так, - живо подхватил Эрэйзэс. – У нас поется только о том, что есть на самом деле, хотя, по-моему, это не есть правильно. Именно из-за этого мы совершенно не умеем мечтать, а это жаль.
• Я еще могу спеть, - видимо, на воина нахлынуло вдохновение. – Как раз про битву, которая никогда не происходила.
Тэй и Эрэй только кивнули, и скоро ночную тишину снова пронзил голос Айнарта:

Хотя этого и не может быть видно,
Здесь кровь на зеленой траве.
Только бог знает, что было здесь когда-то,
Чья гордость свела две армии вместе.
Во мне правит темная сторона,
Как шторм владеет морем...
Я вызвал тебя, не пересекай моста водиночку!
Не торопись вызвать меня на бой,
Эти тени скоро уйдут и мы пожалеем,
Что вынули меч из ножен и деремся.
Открой глаза, проснись, мой дорогой юный друг!
Ненависть уйдет, и я не двигаюсь...
Вместо этого я спокойно стою
Здесь, на поле битвы, здесь я теряюсь.
Война и ярость будут править,
Скрежет железа будет слышен,
Ты ослеплен и сведен с ума,
Я потерян в море боли и печали.
Грусть не уйдет, пока ты не умрешь,
Тело не проткнет стальной меч и
Тьма не накроет света... Тогда все уйдет.
Поле было оставлено в печали,
Отец и сын, они убиты или разделены,
Солнце ярко светит, ярость закипает.
Не думаешь ли ты, что пора прекратить?
Мы просто очарованы и
Одурачены волшебным шумом битвы.
Будем молиться, небеса на нашей стороне,
Сквозь жестокость и ужас поднимется честь.
Так будем же молиться,
Благословен будь наш предводитель,
Мы следуем за ним, благородным и великолепным.
Об этом пели менестрели,
Присоединись к боевому кличу,
Прими участие в деле убийства во имя родины,
Будь смел и силен как лев.
Присоединись к менестрелям, потони в печали,
Она продлится на века, ведь тела павших лежат здесь.
Кровь покрывает все вокруг,
Даже при смерти они продолжают петь,
Мы славим страну для великого лорда,
Бог благословляет страну и нашего великого лорда.

• Как видите, - сказал воин, закончив, - тут даже линия повествования крайне размытая. То «я», то «ты», и о ком эта песня, совершенно не понятно. Зато красивая мелодия и захватывающе. Как раз так пафосно и на первый взгляд очень серьезно.
• Да... Жаль, что айлэны не умеют складывать таких песен, - вздохнул Тэйеллар. – У нас все сухо – то-то было, и так-то оно отразится на будущем. И самое противное, что так всегда и бывает... Вот какая-то баллада нам предсказала ненависть тэли – и мы ее имеем. Еще в какой-то пелось о наступлении пустыни – и что ж мы видим? Надвигается на нас песок, Цемайлонт мелеет, сады вдоль него сохнут... Словом, все точно выполняется.
Друзья вздрогнули – в кустах за их спинами послышался шорох, который производился явно кем-то покрупнее белок и мышей.
• Господи, кто это там шпионит? – прошептал Тэй.
• Это мы сейчас узнаем, - успокоил юношу Айнарт.
Воин обнажил меч и, стараясь не шуршать травой, подкрался к кустам, в которых все продолжали возиться. Подошедший к другу Эрэй отметил:
• Смотри-ка, а этот куст образует что-то вроде шатра. Как интересно!..
• Сейчас все будет, - пообещал Айнарт и широко взмахнул мечом.
Переливающееся в лунных лучах лезвие сняло всю «крону» куста, так как было острым как бритва. На земле между тонкими стволами куста лежал человек, который, по видимому, и производил настороживший всех шорох. У этого персонажа не было крыльев, а все его бледное лицо было испачкано кровью.
• Ничего себе! – присвистнул Тэй. – А почему мы не слышали, как он сюда пробрался? Уж наверное трава должна была шелестеть!
• Да что говорить, - отмахнулся Эрэйзэс. – Все равно мы его только сейчас обнаружили! Он, по-моему, ранен, а потому мы должны помочь.
С помощью Айнарта он вытащил беднягу из остатков куста и уложил на мягкую траву. Луна осветила лицо несчастного раненого, и Тэй в ужасе отпрянул:
• Тэли!
И правда, черный панцирь с гербом города Тэли, высокий лоб и уж слишком утонченные черты лица выдавали в раненом самого лютого врага айлэнского народа.
• Да, - подтвердил воин. – Тэли. Если вы, в силу своей расовой принадлежности, отказываетесь ему помочь, это сделаю я, - его голос прозвучал сурово, даже грозно.
• Мы должны помочь ему, - одними губами сказал Тэйеллар. – Он, видимо, тяжело ранен, и поэтому мы просто не можем бросить его одного. Тэли тоже люди, они имеют право на жизнь, причем ничуть не меньше, чем мы с вами.
• Да, но остается вопрос – куда мы можем его отнести? – взволнованно прошептал Эрэйзэс.
• Сейчас ночь, поэтому, я думаю, мы без труда дотащим его в нашу часть города. Только,.. – погрустнел юноша, - я предпочитаю не думать, что со мной сделает отец, если я скажу, что решил помочь тэли.
• Остается мой дом, - неожиданно спокойно вывел Эрэй. – Ну что же, я живу один, и потом, в моем доме имеется искусно спрятанный выход. Я считаю, что мы должны немедленно отнести нашего раненого туда, а после думать, что делать дальше.
Тэй, как самый шустрый и молодой, был отправлен вперед, разведывать дорогу на предмет стражников, а Эрэй и Айнарт потащили на плечах несчастного тэли. Путешествие по ночному Троно Дуату прошло довольно тихо – ни один из тех, кто попался друзьям навстречу, не догадался спросить, почему четвертый член их компании безвольно висит между двумя другими.
Наконец, все было позади, и раненого тэли уложили на кровать в доме Эрэя. Тэй запалил факел, осветивший комнату мягким дрожащим светом. Теперь друзья имели возможность рассмотреть своего новоявленного подопечного получше.
Это был довольно высокий и хорошо сложенный воин, что называется, без возраста. Бледность его красивого, но очень неприятного лица (что, кстати, типично для тэли) еще более подчеркивалась густыми черными волосами, зачесанными назад, и тонкими черными бровями, разлетающимися к вискам. Под глазами тэли красовались синяки, а щеки были измазаны запекшейся кровью – видимо, стычка, в которой он побывал, была весьма ожесточенной. Одет он был в черную кольчугу из гибкого, но прочного металла, ныне прошибленную на груди, черные штаны со шнуровкой по швам и остроносые сапоги с короткими серебряными шпорами. Помимо всего этого на нем был очень старый, обтрепанный черный плащ с капюшоном, сохранивший, однако, свой цвет в почти первозданном виде. Меча при раненом тэли не было.
Очевидно, отогревшись в тепле комнаты и услышав говор человеческих голосов, тэли судорожно приподнялся и, не открывая глаз, прошептал:
• Спасибо...
После этого слова он снова потерял сознание.