Гиацинт услышала стук копыт большой кавалькады задолго до того, как та влетела на ее улицу, и тут же настороженно прильнула к окну. С самого утра ее не оставляло предчувствие, что сегодня должно случиться что-то ужасное… перебежавшая дорогу черная кошка вообще поселила в ее душе такую панику, что всю вторую половину дня она беспокойно прослонялась из угла в угол, хрустя пальцами и рисуя в воображении картины одну страшнее другой. Девушка до одурения боялась предстоящей свадьбы и следующей за ней жизни в замке, она вообще не представляла себе, как Цэфир мыслит все это безопасно организовать, и потому день и ночь чуть ли не тряслась от страха. «Кто защитит тебя, ну кто, господи ты боже мой! – лихорадочно думала она. – Не Тангирион же этот, в самом деле! Да он первый приложит руку, если кто захочет тебя укокошить! Единственный, кому можно верить, это Михаэль, но ведь ты же не можешь постоянно быть с ним!… Черт побери, что за идиотский риск?! Ну что тебе так приспичило на мне жениться?!». Сердце отчаянно стучало где-то на уровне глотки, щеки горели, а грохот копыт и крики становились все ближе. К тому моменту, как кто-то громоподобно постучал в дверь, Гиацинт была уже твердо уверена в самых худших своих подозрениях – она без колебаний широко распахнула дверь и без предисловий спросила стоявшего в проеме Михаэля:
- В чем дело?!
- Собирайся. Поедешь со мной, - отрезал он, видимо, значительно грубее, чем предполагал. Потом потер ладонью лоб и тихо добавил. – Прости, Гиацинт. Я на взводе. По дороге все расскажу. Поехали!
Ни слова больше не говоря, девушка нырнула в карету. Эскорт был очень большим – по меньшей мере, двадцать всадников, и все из специального подразделения – поэтому шуму производил на весь город. Кроме того запряженная шестеркой коней карета неслась во весь опор, при этом громыхая и лязгая как в день апокалипсиса. Едва найдя удобное положение, чтобы на поворотах не очень трясло, Гиацинт повернулась к маршалу:
- Так в чем дело?!
- Беда, - после паузы ответил он. На его загорелой физиономии блестели капельки пота, а в глазах стояли ужас и отчаяние, когда он взглянул на нее и сказал. – Цэфир умирает.
- Что?… - едва уловимо прохрипела девушка, чувствуя, что мир начинает лихорадочно вертеться перед глазами.
- Никто не знает, удастся ли его спасти. Стилет прошел на сантиметр ниже сердца… Он уже успел порядочно истечь кровью к тому моменту, когда мы его нашли… Послали за магом-целителем, но… Никто не верит, что он поправится.
Гиацинт дрожащей рукой отерла со щек слезы и закусила губы. Она давно предполагала, что к этому все придет, поэтому даже поразилась своему хладнокровию – проглотив рыдания, она срывающимся голосом снова заговорила:
- И кто?…
- Пес его знает! – нервно откликнулся Райн. – Судя по всему, в темном коридоре, из-за угла… Действовал профессионал, и то, что он не попал в сердце, - чистая случайность. Или, может, Цэфир что-то учуял и успел уклониться…
- Господи, Михаэль, - слезы градом катились по ее щекам, когда она твердо произнесла. – Дай кинжал.
- Зачем?!
- Да ведь это все из-за меня!… Это потому, что он решил жениться на мне! Ох ты, господи… Я ведь говорила, я обещала тебе не соглашаться!… Эгоистка проклятая… как же, думала только, что это я не смогу без него жить… Черт возьми, давай кинжал!
Вместо ответа маршал решительно сгреб ее в охапку и успокаивающе сказал:
- Перестань. Ты говоришь ерунду. Никто в этом не виноват – когда-нибудь это должно было случиться.
- Да нет же, нет!…
- Да, да… Успокойся. Учти, если ты так и будешь биться в истерике, я тебя к нему не пущу!
Как ни странно, угроза подействовала – в спальню короля девушка входила, уже совершенно успокоившись, и только мертвенно-бледное лицо и крепко сжатые кулаки выдавали ее состояние. В просторной комнате казалось очень душно – там так и толпился народ: Ада, Аннэт, министры, врачи, Тангирион, несколько солдат… Ничуть не стесняясь посторонних и делая вид, будто она не замечает их осуждающих взглядов, Гиацинт гордо задрала нос и прошествовала к ложу, где высоко на подушках возлежал Цэфир. Его лицо было ужасающего серого цвета, золотые кудри безжизненно разметались по простой белой наволочке, он часто поверхностно дышал. Через плечо его тянулся широкий бинт, исчезающий под одеялом на груди, а в безвольные ладони кто-то вложил два больших гематита – видимо, маг-целитель уже сделал все, что смог.
Девушка медленно опустилась на колено и прижалась лбом к холодной ладони короля. Пальцы ее правой руки непроизвольно пробежали по монете, подаренной им когда-то, она нервно улыбнулась и едва слышно прошептала:
- Прости меня, Цэфир. Я приношу тебе только несчастье…
- Пойдем, - мягко тронул ее за плечо Михаэль. – Тебе не позволят здесь остаться… да оно и ни к чему… идем!
Она послушно встала и вышла в показавшийся таким прохладным кабинет Цэфира. Райна, видимо, кто-то окликнул – он быстро затерялся в толпе придворных – но все-таки в кабинете она была не одна. Через пару мгновений Гиацинт поймала на себе пристальный и очень неприятный взгляд… чей, она и так знала.
- Вас что-то мучает, госпожа моя? – послышался тихий, неприятный своей занебесной таинственностью голос.
- А как вы думаете?… - вляо огрызнулась она, бессильно опускаясь в кресло. – Я просто не могу поверить!… Это полный абсурд!… Я совершенно никому не нужна… так зачем было его трогать?!…
- Есть на свете много вещей, которые нам не дано понять, - пожал плечами Тангирион. – Однако если уж вам так хочется умереть, могу вас утешить – если король поправится, ваша смерть не заставит себя ждать. Кое-кому вы сильно поломали планы.
- Я и без вас это знаю, - тяжело вздохнула она. – Но ведь… о, черт, я прекрасно знала, к чему это приведет! Мы с Михаэлем пытались переубедить его, но… Он нас не послушал. Решил, что все может, раз он король… Но… я согласилась только ради него, я ведь знала, что он не отступится…
- И вы правы, - ободряюще улыбнулся шеф разведки, подходя ближе. – Я слышал, что его величество принял решение расторгнуть помолвку с Адой независимо от вашего ответа, так что не казнитесь. Вашей вины здесь нет… разве только, немного чьей-то самоуверенности, которой оказалось больше, чем положено.
Абраксас снова отошел – на миг его тень загородила свет – а потом решительно вручил девушке тяжелый кубок:
- Выпейте, успокойтесь. Все будет хорошо.
- Вы так считаете? – недоверчиво покосилась на него Гиацинт и тут же от души хлебнула из кубка. В нем был крепкий ром, поэтому она закашлялась с непривычки. Однако это не смогло увести ее от первоначальной, весьма подозрительной мысли, которую она тут же и высказала вслух. – А что это вы меня так активно успокаиваете, сэр?
- Вам это не по душе?
- Нет, просто странноватое для вас занятие, как мне кажется.
- Да жаль мне вас просто, вот и все, - он опустился на корточки рядом с ее креслом и улыбнулся. – Ведь вы же не придворная, вы самый обычный человек, а тоже прочно застряли в сетях дворцовых интриг… Поверьте, я искренне хочу вам помочь.
На словах о помощи ее осенило. Да, только это могло спасти их обоих, поэтому она тут же выпалила:
- Так… я все поняла! Мне срочно нужно исчезнуть отсюда… подальше и желательно навсегда!
- Но… но как же король? Ведь он же…
- Да-да, я знаю, но ведь он поймет меня! Он знает, что так надо! – ее трясло от возбуждения, когда она говорила. – А еще лучше, если он рассердится и забудет обо мне… Для него это, пожалуй, единственный шанс выжить.
- Мне очень жаль, что вы приняли такое решение, - Абраксас встал и поклонился. – Однако я готов оказать вам посильную помощь там, куда вы отправляетесь. Вы уже выбрали себе город?
- Да. Тарн-Мохир, крупнейший порт страны.
- Чудесно. И что вы хотите там делать?
- Хочу быть капитаном корабля, - ухмыльнулась она, припоминая о мечте детства. – Перевозить грузы и пассажиров, но только здесь, неподалеку – скажем, в Тхорнфольг я бы не поплыла.
- Однако, какое неженское занятие! – она явно услышала в его голосе восхищение. – Просто потрясающе. Что ж, могу сказать, что помочь вам найти корабль и обосноваться в городе проще простого. Мой брат, Тангирион Шоу, живет там, больше того, он владелец судоходной компании как раз-таки ближних рейсов. Я отправлю к нему гонца, и все у вас будет в полном порядке.
- Я польщена вашей добротой, - Гиацинт встала и сделала глубокий реверанс. – Признаться, когда я видела вас в кабинете Цэфира, вы произвели на меня отталкивающее впечатление, но сейчас… Вы простите мне мои недостойные мысли?
- Разумеется, - Тангирион с чувством поцеловал ей руку. – Однако вы должны пообещать мне, что все это останется между нами. Если кто-то узнает, что я вам помог, могут переиначить и сказать, что это я вас спровадил отсюда. Вы же не хотите повесить на меня собак!
- Разумеется, нет.
- Чудесно. Тогда дайте знать, когда будете готовы – подозреваю, вы уедете не ранее, чем узнаете, что его величество в безопасности.
- И снова вы правы.
- Как всегда. У меня такая работа – угадывать чужие мысли.
- Абраксас, тебя зовет начальник охраны, - раздался вдруг громкий голос Михаэля.
- Сейчас иду! До свидания, леди Гиацинт, - на миг в его глазах снова появилось то отвратное, нахальное выражение, что было в прошлый раз, и девушка невольно вздрогнула.
- До свидания, - только и выговорила она.
Тангирион бесшумно исчез в королевской спальне, а перед совершенно сбитой с толку девушкой возник Михаэль:
- Чего это он к тебе привязался?
- Утешал, - пожала плечами она.
- О, ну это ты кому-нибудь другому расскажи, не мне! – рассмеялся маршал. – Чтоб этот хмырь – и кого-то бескорыстно утешал?! Насмешила!
- Однако все так и было… Я сама удивилась – я уже встречала его однажды, когда в прошлый раз была здесь…
- Ну все, тогда вывод может быть только один – он положил на тебя глаз, - видимо, после сильного напряжения, маршала потянуло смеяться – по его лицу блуждала неприятная улыбка, а в глазах метались чертики. – Ты учти, он у нас тоже известный любитель сходить налево…
- Ты лучше не о нем думай, а о другом, - серьезно перебила Гиацинт. – У меня к тебе есть дело.
- Слушаю внимательно.
- То, что мне нельзя здесь оставаться, ясно как день. Я надеюсь, ты-то это понимаешь?
- Ох… не обижайся, но… да, - вздохнул Райн. – Я понимаю, о чем ты думаешь – с одной стороны, Цэфир ужасно расстроится, когда узнает, что ты сбежала, он решит, что бросила его или что-то в этом роде. Однако если ты сама скажешь ему о своем намерении, он ни за что тебя не отпустит. Вы снова придете к тому же самому, и все начнется сначала, так что… Если ты хочешь мое мнение, то оно таково: коли ты решила уезжать, это надо делать не затягивая.
- Я вот тоже об этом размышляю, - сообщила она, глядя в одну точку на стене. – Как только я пойму, что он выживет, я уеду, Махи. Уеду тайно, только тебе и скажу, куда… Сделай, пожалуйста так, чтобы он об этом никогда не узнал. Ты ведь понимаешь, что так только лучше.
- Ты знаешь что… не говори мне ничего, - попросил маршал и, перехватив удивленный взгляд девушки, пояснил. – Он чародей. Возьмет и просканирует мой мозг, и твоя конспирация падет как осажденная крепость. Как это ни грустно, мой друг, а если ты хочешь уехать, придется тебе вычеркнуть из памяти не только его, но и меня… да и вообще, всех, с кем ты здесь общалась. Я уверяю тебя, он всю страну на ноги поставит, чтобы тебя найти, так что…
- Так что организуй мне отъезд, а дальше я сама, - подытожила она. – Понимаешь, что я имею ввиду? Раздобудь мне амуницию – желательно что-нибудь полувоенное, что-то, что не бросаетя в глаза – коня и оружие. Дальше я сама.
- Как скажешь. Дай знать, как соберешься.
- Непременно.
Гицаинт решительно поднялась и зашагала прочь. На миг Райна одолели черные подозрения и он на всякий случай сказал:
- Эй, у тебя точно ничего не было с Тангирионом?
- Опомнись, Махи, - грустно покачала головой она. – Вспомни, где мы с тобой сидим.
В ответ маршал лишь озадаченно почесал в затылке.

Без освещения, без вечно снующих во всех направлениях слуг коридоры замка выглядели довольно зловеще. Гиацинт непроизвольно вздрагивала от каждого шороха, от каждого своего не в меру громкого шага, но тем не менее уверенно шла вперед, полная решимости выполнить задуманное. С момента ранения Цэфира прошло три дня, и сегодня утром Михаэль прислал ей записку, где сообщал, что здоровью монарха больше ничего не угрожает. Прочитав послание, девушка грустно улыбнулась – она и не думала отступать от своей идеи уехать, поэтому, получив от маршала все необходимое для далекого путешествия, написала ему, что ночью будет в замке, чтобы в последний раз увидеть короля. Райн на это написал, что предупредит всю охрану и сделает так, чтобы никто не задавал глупых вопросов, но и сама девушка должна быть очень осторожна. Ее тайное появление в замке после последних событий могло быть неправильно воспринято и все такое… Кроме того, маршал извинялся за то, что не сможет еще раз встретиться с ней и как следует попрощаться – сегодня он должен отбыть в какой-то богом забытый городишко на какой-то смотр. Гиацинт хорошо понимала его – ей и самой было тяжело оставлять родной город, а так же расставаться с любимым и единственным другом, коим и являлся бравый солдат.
Впереди показались высокие створчатые двери кабинета Цэфира. Девушка воровато огляделась, после чего тенью проскользнула в темное помещение. За дверью, ведущей в спальню, брезжил еле заметный свет – целитель оставлял лучину зажженной на всю ночь, чтобы в случае чего не терять времени на освещение – но отчего Гиацинт не торопилась идти туда. Она медленно села за рабочий стол короля и положила подбородок на сплетенные ладони. Да, счастье в ее жизни было недолговечным… оно держалось ровно до тех пор, пока поведение Цэфира не вызывало подозрений. «Здесь некого винить, - думала она, глядя в бездонный сапфир на своем пальце. – Ну как он мог это скрывать? Ведь всегда видно, когда кто кого-то любит… Он мог говорить, что угодно, но его все равно выдавали глаза. И если не Ада, так Аннэт уж точно захотела бы нам насолить – если даже он и смог бы жить с этой принцесской, то вот от фаворитки он бы по-любому избавился. Ею бы стала я… вряд ли нам бы от этого полегчало». Тянуть дальше не имело смысла – она встала, вздохнула и вошла в спальню короля, в которой теперь висел густой и тяжелый запах лекарств и болезни.
Хоть жизни Цэфира больше ничто не угрожало, он пока все равно не приходил в сознание. Целитель объяснял это большой потерей крови и сильным болевым шоком, который постоянно приходилось снимать наркотиками, и девушке очень хотелось бы в это верить. На ее непрофессиональный взгляд он выглядел как умирающий – та же восковая бледность, те же запавшие щеки, редкое дыхание… Гиацинт опустилась на колени рядом с его кроватью и осторожно погладила его холодные пальцы. В какой-то степени она была даже рада, что он этого не чувствует – сейчас бы разволновался, стал отговаривать, многое пришлось бы объяснять, да все равно бы он мало что понял и сделал бы по-своему. Оставалось только уйти – она верила, что придуманный ей выход единственно верный в данной ситуации, а потому даже не колебалась. Осторожно достав что-то из кармана, она, стараясь его не потревожить, застегнула на его шее массивную золотую цепь и невесомо поцеловала его в лоб. Страшно хотелось расплакаться, но этого она уже не могла себе позволить… Колоссальным усилием воли заставив себя отвернуться, она быстро зашагала прочь, нарочито ни о чем не думая, видя перед собой только одну цель – сказать Тангириону, что все кончено.
Несмотря на ночное время, начальник разведки сидел в своем кабинете и, судя по всему работал, - во всяком случае, он не был похож на человека, который остался за рабочим столом только чтобы кого-то подождать. Услышав шаги, он поднял голову и натянул на физиономию улыбку:
- Даже не смею мечтать, что вы пришли просто навестить меня, поэтому вывод может быть только один. В таком случае, славную ночь вы выбрали для отъезда, леди Гиацинт!
- Не уверена в этом, - покачала головой она, проходя.
- Ну-ну, выше нос! – он встал из-за стола и подал ей какой-то свиток с тяжелой сургучной печатью. – Возьмите. Отдадите это моему брату, когда прибудете в Тарн-Мохир. Завтра с утра я пошлю к нему гонца, чтобы обо всем предупредить… Вам нужна компания «Лазурное море».
- Спасибо, я запомню.
- Полагаю, вы уже организовали свой отъезд?
- Да, целиком и полностью.
- Что ж, тогда, вероятно, остается лишь пожелать вам удачи и счастливого пути, - в его улыбке промелькнула грусть. – Будем надеяться, что мы с вами еще увидимся – кто знает, может быть, я буду как-нибудь в Тарн-Мохире по долгу службы, и тогда… Я обязательно вас разыщу.
- Еще раз спасибо вам за все, - Гиацинт учтиво поклонилась и улыбнулась. – Повторюсь, я не вправе была ожидать от вас такого великодушия.
- Порой не все люди оказываются тем, чем кажутся сначала. Прощайте! – он поцеловал ей руку и подмигнул. – Еще увидимся!
Она кивнула в ответ и заспешила прочь, подумав при этом «Надеюсь, что это будет очень нескоро». Несмотря на его помощь, она по-прежнему ему не доверяла. Не сказать, чтобы эта доброта сразу разуверила девушку во всех ее первоначальных подозрениях… скорее, она эти подозрения немного поколебала и несколько затуманила. Кроме того, думать об этом сейчас не было никакого смысла – она всерьез не думала, что когда-нибудь еще увидит кого-то из столицы.
…Как только ее шаги стихли в бесчисленных коридорах замка, Абраксас надежно запер дверь своего кабинета и извлек из самого большого ящика стола большой, абсолютно черный шар из гладко отполированного камня. Установив его между двух настольных зеркал, Тангирион провел по поверхности шара кончиками пальцев, зажмурился и прошептал формулу… Через несколько мгновений камень из черного стал молочно-белым, затем почти прозрачным, а в итоге на нем появилось изображение – уютная каюта, обшитая светлым деревом, полыхающий за большим круглым окошком закат и гладкая морская гладь, удивительно спокойная и ровная, как отполированный щит. На первом плане возник молодой мужчина с точной такой же белобрысой шевелюрой, как у самого разведчика, и с такой же подводкой стально-серых глаз. Он улыбнулся и сказал:
- Что не спишь-то, Тан? У вас уже середина ночи!
- У меня к тебе дело, Шоу, - тихо ответил Абраксас. – Ты должен мне немного помочь.
- Конечно, все, что в моих силах, - с готовностью откликнулся его собеседник. – В чем дело?
- Только что я отправил в Тарн-Мохир девушку…
- Да?! На тебя не похоже – сколько я тебя помню, девушек ты всегда оставлял себе…
- Остынь, тебя вообще уже угораздило жениться!
- Ну и что? Ты же знаешь, нормальному мужчине это не помеха. Итак, что там про девушку?
- Ее зовут Гиацинт, это любовница нашего короля. У нас тут произошла небольшая трагедия – Цэфир чуть не сыграл в ящик от чьего-то не в меру точного удара стилетом, и вот эта красотка считает себя обязанной сделать ноги, чтобы и дальше не провоцировать этих самых злоумышленников. Ты уж присмотри за ней, хорошо? Дай корабль, устрой куда-нибудь… Словом, позаботься.
- Так-так, братец, уж не для себя ли ты ее бережешь, а?! – рассмеялся Шоу. – Смотри, ты меня знаешь, - я не буду вспоминать о том, что ты мой брат, если она мне понравится!
- Да ради бога! Думается, еще не скоро я смогу вырваться отсюда… Тем более сейчас. От тебя требуется минимум – дать ей все необходимое и проследить, чтобы она никуда не делась. Сделаешь?
- Сделаю, будь спокоен.
- Отлично. Тогда прощай.
- Ага! Увидимся!
Шар снова почернел. Абраксас еще несколько мгновений неподвижно сидел в своем кресле, после чего встал и задул свечу. Пока что все шло так, как он планировал – в общем-то, как и всегда. Его планы еще ни разу не терпели крах, и он был твердо уверен, что и на этот раз все сложится так, как должно.


2. Тарн-Мохир

Гиацинт устало закрыла за собой дверь и символично поклонилась:
- С твоего позволения, корабль «Морской король» полчаса назад бросил якорь в гавани Тарн-Мохира. Сейчас идет разгрузка.
- Чудесно. Рад, что ты так быстро вернулась, - Тангирион Шоу поднялся ей навстречу и широким жестом пригласил. – Садись! Ты выглядишь усталой. Что-то пошло не так?
- Да нет, почему, все было более чем так, - она села в кресло и стащила с головы яркий бархатный берет с большим белым пером. – Просто попутно возникли кое-какие проблемы с грузом. Одно пришлось заменить на другое, потом спешно передоговариваться с купцами, потом еще и пассажиров брать…
- Ну ладно тебе, я уверен, что все получилось как надо. Я доверяю тебе как никому другому, Гиацинт, потому что точно знаю – ты меня никогда не подведешь.
- Да, такая уж я уродилась – чересчур правильная, черт побери! – она встала и потянулась. – Если ты не против, пойду немного отдохну. Такое пекло еще… никак не привыкну, что у вас это норма.
- Погоди… Чеки у тебя?
- Ах да… Совсем забыла, - девушка расстегнула планшетку, висевшую у нее на бедре, и извлекла оттуда толстый свиток, перевязанный кожаным шнурком. – Внакладе ты не остался, можешь мне поверить.
- Ты тоже, дорогая моя, - удовлетворенно кивнул Шоу, разворачивая свитки. – Я же говорю, ты одна из всех моих служащих знаешь, как извлечь из сделки максимальную выгоду. За это тебе можно все простить – и то, что ты ни бельмеса не смыслишь в морском деле, и даже то, что ты такая стервозная.
- Ой, прошу тебя, уймись, - сморщила нос она. – Не надо снова об этом говорить… Лучше отпусти меня – я уже часа два мечтаю прилечь.
- Да-да, конечно, иди! Но вечером я тебя жду, - он с притворной строгостью погрозил ей пальцем. – Ты один из лучших моих капитанов, а значит, должна присутствовать на празднике в честь нашего объединения с «Ледовой громадой».
- Я помню. Буду, раз уж ты так просишь…
- Тогда до встречи!
- Пока.
Как только за ней закрылась дверь, Шоу неторопливо запер чеки в сейф и отправился прочь из кабинета, в свои личные апартаменты. На самом деле он тоже намеревался отдохнуть – июль выдался на редкость жарким и душным, поэтому люди сохраняли работоспособность в лучшем случае до полудня, а потом становились вялыми, как сонные мухи. Сейчас было три пополудни, и Тангирион надеялся хотя бы немного прийти в себя перед предстоящим банкетом, который обещал быть очень долгим и насыщенным. Однако его надеждам на отдых не суждено было сбыться – как только судовладелец сбросил кафтан и собрался растянуться на любимом диване, его заставил вздрогнуть чей-то голос:
- Привет, братец!
- Тан?! – Шоу был безмерно удивлен; ко всему прочему, он совершенно не мог понять, как его нежданный гость смог сюда попасть. – Ты что тут?!…
- По долгу службы, - Абраксас спокойно вышел из-за портьеры и невозмутимо уселся в стоявшее у стола кресло. – Извини, что не предупредил… Я дома уже почитай полгода не был, если не больше.
- Да ты что?!… Э… Сильно устал? Есть хочешь?
- Нет, спасибо.
- И что у тебя за служба такая, если ты, как ты говоришь, полгода дома не был и так внезапно объявился здесь?
- Да король наш немного умом тронулся, вот и все, - шеф разведки досадливо хлопнул ладонью по колену. – Приспичило ему, вишь ты, найти эту свою Гиацинт! Вот он и строит всех, с тех пор, как врачи наконец констатировали ему полное выздоровление. Лечился наш монарх долго – сначала от раны, потом от меланхолии… Зато как вылечился, так и началось – никому покоя не дает! Во все концы страны разослал моих людей, и меня заставляет всю ее объезжать… Будто заняться мне нечем!
- И что ты намерен делать? – поинтересовался Шоу. – Ведь, насколько я понял, в твои планы возвращение Гиацинт не входит!… Да и я бы, если честно, никуда ее не пустил – она прекрасно ведет торговлю, лучше всех в Тарн-Мохире, и это благодаря ей я объединяюсь с «Ледяной громадой».
- А она и не вернется, - спокойно сообщил разведчик. – Не для того я год ждал, чтобы мирно вернуть ее Цэфиру. Стал бы я так рисковать с этим стилетом!…
- Э… не понял… Это ты, что ли, так отличился?!
- Да, именно я. Там темная история, братец… Своим этим романом он встал поперек горла двум женщинам – амбициозной принцессе из Саарната и своей бывшей фаворитке. Ведь он же на нашей подопечной даже жениться удумал, смекаешь?… А эти две красавицы попросили меня ее убрать. Надо же мне было придумать что-то такое, отчего она бы сама захотела сбежать подальше!… Я и придумал. И сделал.
- Сволочная у тебя работа, - покачал головой судовладелец. – Не слишком красиво получилось.
- Ладно врать-то, будто сам невинен как младенец! – осклабился Абраксас. – Небось, и контрабанду возишь, и наркотиками промышляешь – все вы, дельцы, такие.
- Н-да… ты прав. В конце концов, одна кровь-то! Будем надеяться, что мы окажемся удачливее нашего папаши, нашедшего смерть на виселице.
- Точно. Так, говоришь, прием у тебя сегодня?
- Да.
- И Гиацинт там будет?
- А как же! Шутишь, что ли?! Она мой лучший капитан!
- Совсем замечательно. Я тоже приду, если не возражаешь… И не удивляйся, если через некоторое время я украду у тебя Гиацинт.
Абраксас улыбнулся и бесшумно вышел, оставив брата наедине с его мыслями. Происходящее не очень-то нравилось Шоу, но в целом ничего особенно криминального он не видел. Гиацинт всегда была для него загадкой – еще ни разу ему не удалось пробиться за ее холодную учтивость и понять, что же она есть такое на самом деле. По рассказам разведчика выходило, что девушка была довольно вспыльчивой, эмоциональной и ранимой, что означало, что хотя бы поначалу она должна была сильно переживать. Однако Шоу был поражен, когда увидел перед собой совершенно другого человека – она была очень вежлива, видно было, что она правда благодарна ему за работу и все, что к ней прилагалось, но не более того. Никаких следов душевных страданий, никаких слез и никаких упоминаний о былой жизни. По этой причине младший Тангирион довольно быстро потерял к ней интерес как к женщине – он не привык, чтобы все выходило не по его, а потому скоро оставил попытки осадить ее закованное в ледяную броню сердце. Шоу совершенно не представлял себе, как его брат собирается находить общий язык с этой женщиной, но это его волновало мало – эта самая женщина оказалась настоящим сокровищем в плане выгодных сделок и торговли, поэтому он так и держался за нее. «Поделить ее с Таном будет непросто, - размышлял судовладелец, глядя в потолок. – Вряд ли удастся заставить его остаться здесь… Не думаю, чтобы она с радостью бросилась в его объятия… разве только от тоски, ведь, насколько я знаю, у нее до сих пор никого нет. Черт возьми, она должна остаться здесь!…». За такими размышлениями он не заметил, как крепко уснул.
… Гиацинт стояла на террасе большого дома Шоу, так и гудевшего сейчас от толпившегося там народу. Не то, чтобы мероприятие было ей совсем в тягость – поначалу она даже отметила, что получает некоторое удовольствие, общаясь с новыми людьми и споря до хрипоты с разными знакомыми. Однако потом дело стало принимать обычный оборот – моряки принялись за ром, выпили его много и начались бесконечные песни, пляски и клятвы в вечной дружбе. Девушка же как всегда осталась самой трезвой – она не любила ром, вино быстро выпили, да и вообще, настроения затуманивать мозг у нее не было. Она понимала, что уйти сейчас будет не слишком красиво – хозяин-то трезв как стеклышко, поэтому тут же заметит ее отсутствие – поэтому всего лишь предпочла общество прохладной ночи и тихий шепот спокойного теплого моря. Мысли текли самые мирные – сегодня даже всякие грустные воспоминания не теснились в мозгу – и в данные мгновения Гиацинт была даже вполне себе счастлива. Ей нравилось то, чем она занималась, она обожала южные ночи и могла часами, до самого рассвета бродить по пустынным пляжам, любуясь яркими звездами и слушая шорох волн. Правда, обычно в такие часы на нее накатывала ностальгия, но за прошедший год девушка почти в совершенстве овладела наукой забвения и каждый раз успешно подавляла в себе воспоминания. Она вообще не думала о Цэфире – знала, что если позволит его имени всплыть в памяти, будет катастрофа, депрессия и так далее – и старалась не вспоминать о том, что предшествовало их знакомству. Жизнь сегодняшним днем ее вполне устраивала, потому что она жила, по большому счету, как хотела. Ей перепадал хороший процент от всех сделок, бизнес Шоу с ее появлением в компании расцвел пышным цветом, и все было прекрасно. Было бы, если бы…
- Добрый вечер, леди Гиацинт! – она вздрогнула и обернулась – этот голос был ей точно знаком… причем грустно знаком.
Из темноты за перилами террасы в круг факельного света вышел Абраксас Тангирион собственной персоной и поклонился. Теперь на нем была кожаная безрукавка на шнуровке по бокам, нечто странное вроде очень широкого пояса поверх брюк все на той же шнуровке, а на его плечах лежал широкий проклепанный воротник. Предплечья главного разведчика охватывали широкие кожаные наручи, и на белобрысую шевелюру, похоже, чтоб не очень выделялась в темноте, был накинут капюшон с длинным, почти до талии, хвостом. Его физиономия ничуть не изменилась, глаза смотрели по-прежнему уверенно и нагло, хоть голос и звучал почтительно и вежливо:
- Вижу, мое появление удивило вас.
- Не то слово, - наконец выдавила совершенно опешивная девушка. – Черт побери… ничего не понимаю… как вы здесь оказались?!
- Служба, - притворно тяжело вздохнул он, поднимаясь на террасу. – Как я и предполагал, наш король полон решимости вернуть вас назад.
- Король? – ему показалось, что ее голос дрогнул, когда она это сказала. – Н-нет… нет, не будем об этом. По крайней мере, сейчас. Я не готова обсуждать эту проблему.
- Как хотите. Тогда расскажите, как вы устроились! Я вижу, что у вас все в порядке.
- Да, жаловаться мне не на что, - оживилась она. – Я очень хорошо зарабатываю, живу в шикарном маленьком доме прямо у самого моря, делаю, что хочу… Красота!
Он не ответил, разглядывая ее. На ней была просторная рубашка без рукавов, перетянутая на талии широким красным поясом с длинными хвостами, вельветовые бриджи и украшенные серебряным тиснением высокие сапоги на шнуровке. Из украшений на ней были только многочисленные сережки в обоих ушах, украшенная бисером сеточка на волосах и большой серебряный медальон на кожаном шнурке… Впрочем, когда она подняла руку, чтобы убрать за ухо мешающуюся прядь волос, Абраксас заметил и золотое кольцо с большим сапфиром на безымянном пальце ее правой руки. По этому он понял, что, несмотря на все свои слова, Цэфира она так и не забыла. Может даже лелеет надежду повернуть все вспять… «Ну уж нет, золотце, - подумал он, незаметно подвигаясь ближе. – Не для того я шел на все это, чтобы вернуть тебя ему! Даже не надейся!… Уже кое-что придумал. Надеюсь, его это удовлетворит».
- Ну что же, могу только порадоваться за вас, - улыбнулся Тангирион. – А я вот, представляете, ношусь по стране как вольный ветер… уже больше полугода ношусь!
- Почему так? – удивилась она.
- Потому что, как я уже говорил, Цэфир решил вас отыскать. Я же не сказал, что знаю, где вы – все как договорились, вашу тайну я храню как могила – вот теперь и катаюсь всюду, делая вид, будто развиваю кипучую деятельность. Честно говоря, я еще не придумал, что скажу его величеству, когда вернусь…
- Ой, не перевешивайте эту проблему на меня, - резковато перебила девушка. – Ничего не хочу знать!
- Как прикажете. Значит, вы окончательно забыли его?
Гиацинт помолчала, изо всех сил сжимая руками перила террасы, после чего тихо ответила:
- Да. Окончательно.
- Однако, я позволю себе наглость вам не поверить, - хитро ухмыльнулся он, проводя кончиками пальцев по ее ключицам, как раз рядом с медальоном. – До боли знакомое лицо, хммм?…
- Это амулет на счастье! – отрезала она. – До сих пор помогал, знаете ли!
- А мне вот кажется, что он связывает вас с прошлым. Позвольте, я помогу…
Он достал из сапога кинжал и осторожно перерезал шнурок,
державший медальон. Девушка только вздохнула, когда сталь коснулась ее кожи, но ничего не сказала – она устремила взгляд за горизонт, словно ища чего-то. Она не заметила, как разведчик сунул ее медальон в карман, а потому не задалась вопросом, зачем это ему понадобилась юбилейная монета Цэфира. Выдержав длительную паузу, она с едва заметной улыбкой неопределенно проговорила:
- Спасибо.
- Не за что, - еле слышно дохнул он ей в ухо. В следующую секунду Гиацинт почувствовала, как его руки бережно обнимают ее за талию, а горячие губы осторожно целуют обнаженное плечо.
Она уже даже открыла рот, чтобы возмутиться, но с удивлением поняла, что возмущаться совершенно не хочет, а даже охотно поддастся событиям. В конце концов, разве она не жила так, как хотела?! Разве не старалась забыть прошлое любой ценой?! Разве не хотелось ей наконец ощутить чьи-то объятия без мысленного сравнения с Цэфиром?! Вот, теперь она это получает… «Что ж, судьба всегда все делает вовремя, - подумалось ей. – Я не вернусь в Аален-Кай. Значит, нужно искать свое счастье иными путями… Мне двадцать шесть лет и, думается, я заслужила счастье!».
- Ты не возражаешь? – прошептал Абраксас, заводя ладонь за воротник ее рубашки.
- Нет, - она неопределенно улыбнулась и повернулась к нему лицом. – Знаешь, ты прав – нет смысла ворошить прошлое. Его нужно забывать, а для этого все способы хороши.
И в то же мгновение Гиацинт сама тесно прильнула к Тангириону, охотно ответила на его горячий, почти грубый поцелуй и моментально отключила все посторонние мысли. Она жила настоящим – и в этом было ее единственное спасение.
- Мне все равно, по какой причине ты будешь со мной, - задыхаясь, проговорил Абраксас. – Но только…
- Но только, может быть, ты помолчишь?! – перебила она. – Терпеть не могу, когда начинают выяснять отношения – почему то, почему это… Все должно происходить спонтанно, а говорильня приводит только к большому числу никому не нужных споров и ссор!
- Рад, что ты так думаешь… Может, сбежим отсюда? Ведь, как я понимаю, все уже ясно.
- Правильно понимаешь. А Шоу не обидится?
- Да нет, он же мой брат, забыла? – засмеялся разведчик. – Уверяю тебя, он все прекрасно поймет.
- Хорошо. Тогда пошли!
Они нырнули в темноту и отправились к пляжу сквозь неширокую полосу деревьев, окружавших усадьбу Шоу. В эти мгновения Гиацинт и правда ни о чем не думала – она с удовольствием подставила лицо ночному бризу, вдохнула свежий морской воздух и прошептала:
- Как я люблю такие ночи! Тишина, бесконечность, звезды и море… Не верится, что жизнь быстро проходит, когда стоишь вот так, наедине с вечностью.
- С какой еще вечностью?! – хмыкнул Тан, крепко сжимая ладонь девушки в своей руке. – Нет вещи более непостоянной, чем океан. Море ни минуты не стоит на месте, оно и есть вечное движение, и мысли тут скорее о бренности сущего… Как в этой старой песне про бардов – мол, они уйдут, а песни останутся, хотя их имен уже никто не вспомнит.
- Ну не знаю… Мне все это видится иначе, - пожала плечами она и медленно побрела вдоль берега.
- Когда человек начинает философствовать, это дурной признак, - заметил разведчик.
- Ха, а ты полагаешь, что разговоры излишни? – ядовито прищурилась она. – Я все понимаю, чувствам нет места в этой жизни и все такое, но не до такой же степени!
- Да?! А почему нет? Раз уж ты задавила в себе все чувства на корню, зачем терять время на философию? У меня есть идея получше – я знаю одно занятие, которое вообще не нужно сопровождать словами. Идем!
Он подхватил Гиацинт на руки и быстро зашагал прочь по пустынному в ночные часы берегу.
…Проснулся Абраксас в преотвратном настроении. Нет, конечно, своего он добился и это его ничуть не разочаровало, но зато попутно он обнаружил нечто такое, что слегка портило его планы. В свете единственной свечи, которую они зажгли уже ближе к утру по какой-то весьма тривиальной причине – кажется, Гиацинт отправилась на кухню в поисках чего-нибудь освежающего – Тангирион явственно разглядел на пояснице своей партнерши большую татуировку. Само по себе это было не так-то и странно – все, кто оказывался в портовом городе, рано или поздно неизменно прокалывал уши и начинал делать себе нательную живопись в самых неожиданных местах – но вот содержание разведчика неприятно удивило. Татуировка Гиацинт изображала три пушистых пера и корону, то есть герб Аален-Кая… а в самой середине красным была выведена большая буква «Ц». «Черт подери тебя совсем, величество! – выругался сквозь зубы он, убедившись, что девушка его услышать никак не может. – Ну почему даже сейчас ты не даешь мне покоя?! И эта тоже хороша… Ну и что, что отдала мне медальон?! Все равно она его любит, черт возьми. Ох, не нравится мне все это. Неужели рано или поздно круг замкнется?!». Разумеется, ей он о своем открытии не сказал, потому что предвидел бурную реакцию, которая вполне могла окончиться поножовщиной. Через пару мгновений разведчик так достался подобными мыслями, что в итоге он прорычал что-то невнятное и натянул на голову одеяло, попутно избавляясь от дурных мыслей. Это ему удалось, и второе пробуждение произошло лишь около полудня.
Уезжал он из Тарн-Мохира с тяжелым сердцем. Гиацинт на прощание небрежно чмокнула его в щеку и безразличным тоном сказала:
- Мне плевать, что ты скажешь Цэфиру. Можешь придумать все, что хочешь – что я померла, что я уехала на край света, или еще что… Мне без разницы. Я думаю, и в твоих интересах тоже сделать так, чтобы ему больше не пришло в голову меня искать.
- Само собой, - буркнул невыспавшийся Тангирион.
- Но только без крайностей, - строго предупредила она. – Есть у меня подозрение, что ты как-то причастен к его прошлому ранению, так вот чтоб больше таких фокусов не повторялось!
- А то что?… - нагло поинтересовался он. – Не смею даже думать, что ты со мной сделаешь! Нашла кого запугивать, Гиацинт. Я сам кого хочешь…
- Я в курсе. Тогда не говори потом, что я тебя не предупреждала.
Она уже повернулась, чтобы уйти, но тут Абраксас совершил, наверное, самую большую глупость в своей жизни – после недолгой паузы он, даже особенно не думая, что говорит, предложил:
- Слушай, а выходи-ка за меня замуж!
- Что?! – округлившимися от удивления глазами взглянула на него девушка. – Ты в своем уме, Тан?!
- Вполне.
- И зачем же?
- Ну как так зачем?!…
- Да нафига ж ты мне сдался, а?! – она хмыкнула, увидев, что он покраснел – видимо, сообразил наконец, что сморозил глупость. – Или ты настолько самоуверен, что смеешь полагать, будто я придам хоть малейшее значение всему, что между нами произошло?! Оставь свои иллюзии. Дуй в свою столицу – тебя там, поди, уже заждались.
- Ну и уеду, - проворчал он, садясь в седло. – Даже не надейся, что я не вернусь!
- Поверь мне, если не вернешься, я не расстроюсь.
Она резко повернулась и быстро зашагала прочь, по-видимому, в сторону порта. Абраксас озадаченно потер лоб, выругался и дал коню шпоры. Теперь требовалось только довести дело до конца и сказать Цэфиру, что все кончено. Ну и что, что это не так?! Ведь он-то об этом не узнает! За подобными размышлениями Тангирион совершенно забыл, что не только он один обладает чародейскими способностями, и это упущение обернулось против него.

Цэфир сидел за своим столом, полностью погруженный в свои мысли. Пальцы его бессознательно перебирали толстую золотую цепочку, а взгляд был намертво прикован к кулону – большому темно-синему сапфиру, обвитому хвостом золотого дракона. Уж сколько раз в порывах гнева или отчаяния хотел король порвать эту цепь к черту, приказать переплавить амулет и навсегда вычеркнуть ту, кто его подарил, из памяти. Однако всегда его останавливало одно – тонко выгравированное на крыле дракона слово «прости». «Да, простил, - грустно думал монарх. – Уже давно простил, если вообще сердился, и теперь хочу только одного – чтобы ты вернулась».
- …от уплаты налога в казну поступило, - нудно вещал голос секретаря, а Цэфир все никак не мог сосредоточиться. Его разум неизбежно улетал в тот кажущийся ужасно далеким день, когда он наконец пришел в себя после ранения.
Это случилось ранним утром. Он неожиданно для самого себя открыл глаза и с радостью обнаружил, что мир вокруг ничуть не изменился, что за окном брезжит рассвет нового дня, а сам он чувствует себя вполне сносно и даже может пошевелиться. Ну, правда, все движения отзывались болью – то в одной, то в другой части тела – но она была не ослепляющей, как прежде, а скорее ноющей, и вполне терпимой. Цэфир довольно улыбнулся и подумал, что еще через какое-то время, когда все проснутся, он позовет Михаэля и прикажет ему привезти Гиацинт. Разумеется, король был порядочно зол из-за всего произошедшего и горел желанием открыть дело и найти незадачливого убийцу, но прежде всего он хотел увидеть свою невесту. Он уже понял, ради чего кто-то посмел покуситься на его жизнь, но назло всем от своих планов отступать не собирался. Просто сложившася ситуация требовала дополнительных мер безопасности, только и всего, а обеспечить их было не так-то уж и сложно.
Вдруг, совершенно неожиданно, он обратил внимание на блеск камня где-то у себя на груди. Нащупав это нечто, Цэфир с удивлением увидел большой сапфир в оправе в виде золотого дракона… В первые несколько секунд ему и в голову не пришло связать сие изделие с Гиацинт, но постепенно его мысли стали приобретать все более темную окраску. Пока что еще не было ничего определенного, но все же то-то настораживало…
- Михаэль! – крикнул король.
Как он и предполагал, маршал откликнулся через пару мгновений – было очевидно, что он неусыпно дежурил в королевском кабинете. На его физиономии цвела радостная улыбка:
- Я вижу, тебе уже гораздо лучше!
- Э… да… пожалуй, - запнувшись, ответил Цэфир. Не дожидаясь реакции друга, он указал на кулон и спросил. – Что это?!
- Черт…- Райн тут же скис и озадаченно почесал в затылке. – Точно сказать не могу, но боюсь, что знаю, что это, откуда и что должно означать.
- Не финтить перед королем! – прикрикнул монарх. – Выкладывай!
- Прости, твое величество, но… Дня четыря назад исчезла Гиацинт…
- Что?!…
- Я полагаю, что она как-то пробралась сюда и… короче, это ее прощальный подарок. Мы не нашли ее… никто не знает, где она может быть. Прости меня, Цэфир.
Однако он уже не слышал. Перед глазами снова потемнело, а в виски, вместе с тяжелой кровью, настойчиво билась одна и та же фраза: «Я ее потерял!».
- Боже! – наконец выдавил король. – Боже!…
- Что такое? – нервно дернулся Михаэль. – Ты как-то разом побледнел… Тебе плохо?!
- Да, - ровно, без всякого выражения отозвался он. Его невидящий взгляд был устремлен в потолок, и все попытки маршала добиться от него еще хоть одного слова окончились ничем.
В подобном состоянии Цэфир пребывал еще около недели. За это время процесс его выздоровления совершенно застопорился – рана не затягивалась, появлялись то одни, то другие осложнения, кроме того, высокородный пациент потерял интерес абсолютно ко всему происходящему. Когда ему разрешили вставать, он надолго пропадал в парке, сидел один где-нибудь под деревом или на берегу пруда и бесконечно думал об одном и том же. Он знал, почему Гиацинт так поступила, но, благодаря богатой фантазии, в голову приходили все более нелепые и дикие варианты. Она разлюбила его и убежала с каким-нибудь еще парнем, который не принужден денно и нощно следить за королевством и опасаться ревности принцесс. Кто-то тихо убил ее, не оставив следов… Кто-то похитил ее и увез на край света… Вариантов была масса, и каждый из них казался страдающему монарху вполне вероятным.
Его апатия прошла через несколько месяцев, и тогда он тут же развил бурную кипучую деятельность. Поставил на уши все секретные службы, приказав им искать девушку по всем городам страны, и послал лично Тангириона по самым крупным городам королевства, надеясь на его непревзойденный профессионализм. Откуда ему было знать, что во всей это заварухе именно Абраксас и является самой главной, далеко не положительной фигурой?…
Дверь в кабинет с грохотом растворилась, и на пороге появился взъерошенный Тангирион, который отвесил глубокий поклон и сказал:
- Прошу прощения, что без доклада, ваше величество! Но у меня есть новости!
- Садись! – король разом напрягся и резко приказал всем присутствующим царедворцам. – Оставьте нас!
В его голосе прозвучал такой металл, что никто и не подумал возмутиться – озадаченно переглядываясь, придворные удалились. Король же рухнул обратно в кресло, крепко сцепил пальцы и выжидающе глянул на разведчика:
- Нашел?!
- Да.
- Где?!
- В Тарн-Мохире.
- Боже мой… Что она там делает?! – он старался держать себя в руках, но получалось плохо – голос дрожал, а глаза лихорадочно блестели.
- Она капитан корабля ближнего плавания. Между прочим, весьма талантливый делец.
- Это детали! – прикрикнул он. – Ты не для этого сюда пришел! Выкладывай все!
- Сожалею, мой повелитель, но мне нечем вас порадовать, - натянув на лицо скорбное выражение, Абраксас достал из кармана медальон Гиацинт и положил его на королевский стол. – Вот. Надеюсь, вы понимаете, что это должно означать.
Цэфир промолчал. Он медленно опустил глаза, пробежал взглядом по перерезанному шнурку, по серебряной монете с аккуратно просверленной дырочкой и по персоне разведчика, которому от этого взгляда стало не по себе. Как уже говорилось выше, он совершенно забыл, что его король – сильный чародей, поэтому он не придал этому взгляду никакого значения. Что было очень зря… Через пару мгновений Цэфир медленно встал, едва заметно ухмыльнулся и сжал в кулаке монету. Еще через секунду он позвал:
- Михаэль!
- Слушаю, ваше величество! – немедленно появился в кабинете маршал.
- Будь любезен, проводи господина Тангириона к кузнецу.
- К… куда, простите? К кузнецу?! – немеряно удивился Райн.
- Да-да, именно к кузнецу. Пусть он сделает для нашего друга симпатичные браслеты из чистого железа, а так же позаботится о том, чтобы вышеозначенный друг не смог их снять, как бы ни старался.
- Что это значит?! – возмущенно встрял в разговор Абраксас. – Объясните!…
- Здесь нечего объяснять, - отмахнулся король и продолжил, обращаясь к Михаэлю. – А потом, уже после визита к кузнецу, проводи Тангириона в каземат и позаботься об охране, а то он у нас такой ловкий, что сам уже не знает, что от себя ожидать. Выполняй!
- Вы еще поплатитесь за это! – прорычал разведчик.
- Видал наглеца?! Он мне еще в моем собственном кабинете угрожает!… Юморист. А вообще, - он подошел к новоявленному заключенному поближе и неприятно улыбнулся, - это ты у меня поплатишься за все.
- За что?! – взвыл Абраксас, все еще ничего не понимая.
- За это, - король указал на свою грудь, - а так же и за это, - он поболтал перед носом Тангириона медальоном Гиацинт. – Да и помимо этого найдется, за что! Михаэль, уведи его!
Как только за маршалом закрылась дверь, Цэфир торопливо рванулся в свои апартаменты и принялся переодеваться. Он не любил военной формы, но сейчас она была как нельзя более кстати – открывала двери повсюду, и хотя бы по нашивкам абсолютно все, даже самые тупые, узнают в нем короля. Последним штрихом был черный берет с гербом Аален-Кая… Убедившись, что вся экипировка на месте, король сунул в карман амулет и бесшумно вышел.
… Едва волоча ноги, Гиацинт вошла в свою гостиную и рухнула в кресло. Она страшно устала, настолько, что даже спать не хотелось – в порту назначения была небольшая заварушка даже с участием местных властей, из которой удалось выйти без особенных потерь только благодаря связям одного из купцов. Пока разбирались, кто виноват, а кто прав, пока возмещали ущерб пострадавшим и давали показания, миновал полдень, а вместе с ним и час отплытия корабля. В результате обратно в Тарн-Мохир корабль девушки прибыл только в середине ночи, а сама она чувствовала себя как после битвы с дестяком противников. Ей не хотелось есть и спать, ей вообще ничего уже не хотелось. Ведь пришлось еще и идти к Шоу, который, как хозяин компании, был в курсе всех рейсов и потому, натурально, сходил с ума от беспокойства за свои деньги и контракты. Успокоить его удалось не сразу – он еще долго разбирал бы бумаги и вчитывался бы в каждую букву чека – если бы не его жена, которая громогласно потребовала немедленного отхода ко сну. И вот теперь, когда все участники происшествия были полностью удовлетворены, включая владельца судоходной компании, Гиацинт одна умирала от усталости.
Однако даже усталость не помешала ей понять, что в комнате еще кто-то есть. Через какое-то время, когда ее мысли более или менее пришли в нормальное состояние, девушка уловила тонкий запах дорогого одеколона… От этого воздушного, приятного запаха ей стало плохо – она знала только одного человека, у которого мог быть такой одеколон, но ему здесь было делать нечего. А если бы и было бы чего, он бы все равно не приехал – ему ведь есть чем заняться и без нее. В результате Гиацинт решила, что от обилия раздумий у нее начались обонятельные галлюцинации, и смирилась, колоссальным усилием воли заставив себя встать с места и зажечь свечу. Свеча стояла на столике у дальней стены, а подле столика стояли два полукресла с мягкими спинками… и в одном из них в неверном свете дрожащего на сквозняке пламени четко вырисовался до боли любимый силуэт… Девушка вскрикнула и отступила на шаг назад. Она бы узнала его где угодно, в каких угодно обстоятельствах. Невозможно было перепутать его широкие плечи, густые золотистые кудри и мерцающие в полумраке синие глаза. На нем снова была форма специального подразделения, и на свету тускло блестели многочисленные знаки отличия, нашитые на холщовую куртку. Сомнений не было – перед ней был его величество Цэфир собственной персоной.
И тут же все, что было забыто за этот год, все, что так упорно старались предать забвению, вновь ожило. Гиацинт нервно улыбнулась, почувствовала, что слезы с небывалой силой душат ее, и с трудом выговорила:
- Цэфир!…
Видимо, он почувствовал то же самое. Он медленно встал, не говоря ни слова, а затем порывисто опустился перед ней на колено и прижался лбом к ее ладони:
- Наконец-то я нашел тебя… Я так долго искал… Но я знал, что мы встретимся еще!…
Девушка ощутила, что ноги ее уже не держат, и рухнула прямо в его руки. Немного придя в себя, преодолев темноту перед глазами, она порывисто обняла его и зарылась руками в его роскошную гриву:
- Что же ты у меня такой глупый!… Ну зачем я тебе сдалась?!… Ты так и будешь всю жизнь рыть себе могилу, радость моя?!…
- Мне на все наплевать, - с улыбкой сообщил он. – И не надо мне говорить, что ты думаешь иначе. Я знаю все, что ты думаешь, и тебе меня не обмануть!
- Господи, да неужели же произошедшее так тебя ничему и не научило?! – в глазах Гиацинт блестели слезы, но она счастливо улыбалась и все никак не могла наглядеться на столь любимые черты загорелого лица любимого. Она даже вынуждена была зажмуриться – на какой-то момент ей показалось, что от глубины его ярко-синих глаз у нее закружилась голова.
- Ну почему же, научило, и многому! – рассмеялся он. – Во-первых, надо усилить систему безопасности. Во-вторых, не верить кому попало. Ну а в-третьих, и самых главных, не отпускать тебя дальше чем на несколько метров. Таков секрет счастья. Он прост, не правда ли?
- Ты уверен, что он таков? – усомнилась она.
- Да. Кстати, - он порылся в нагрудном кармане куртки и извлек оттуда сияющий в свете свечи серебряный медальон на кожаном шнурке, - кажется, это твое?
- Э… да, - девушка почувствовала, что неудержимо краснеет. Ведь, если медальон у него, каким-то образом вся история с Абраксасом вылезла наружу, и было это, скажем, не очень красиво. – Но… Знаешь, ты и без него всегда был со мной.
- Это как?
- Потом покажу! – лукаво подмигнула она.
- Ой, я уже заинтригован… И прежде чем я окончательно потерял голову, я должен тебя кое о чем спросить.
- Слушаю внимательно.
- Ты будешь наконец моей женой?!!!
Гиацинт помолчала, прямо глядя ему в глаза, потом улыбнулась и дрожащим голосом ответила:
- Да. Конечно же, да.