Я шел по парковой аллее мимо суетящихся людей. Куда они спешат? В теплые дома, где их ждут? А кто из них может с точностью утверждать, что их по-настоящему ждут? Ждут с нетерпением…
Я шел по аллее, не замечая, что начался дождь, и что я уже в третий раз прохожу мимо этого чертова колеса обозрения.
Я остановился, подставив лицо прохладным каплям дождя, и наслаждался прохладой.
Как пусто на душе… И никого вокруг…
И тут я увидел её. Она шла медленно, укрывшись от дождя старым выцветшим зонтиком. Бледная, беззащитная, потерянная и одинокая. Ей было лет пятнадцать, а может и меньше. Шаги нерешительные, пугливые; тонкая рука сжимает ручку зонта, будто он вот-вот может упасть.
Она почти поравнялась со мной, когда ветер донес до меня запах мяты и чего-то еще, очень знакомого, но я не смог понять.
А потом я увидел ее лицо. Счастливая улыбка и широко распахнутые от невыразимого восторга яблочно-зеленые глаза. Да… Очень необычного цвета были его глаза. Очень яркого. Как весенняя листва, сочная и свежая.
И эта девушка показалась мне такой милой, что я завороженно смотрел на нее, не в силах оторвать взгляда.
Девушка остановилась рядом со мной. Она удивленно посмотрела на меня своими необычно яркими глазами и еле слышно спросила:
– Вам грустно?
– О, нет… – поспешил ответить я. Зачем грузить это юное создание своими проблемами?
– Тогда почему вы не ушли вместе со всеми? – продолжала она и, подняв зонтик повыше, подошла ко мне и накрыла им и меня тоже. Дождь забарабанил по серо-синей ткани. Девушка не доставала мне и до середины плеча.
– А вы почему ходите здесь? Да к тому же одна.
– А мне не с кем гулять, – ответила девушка, опустила глаза, а потом тут же подняла их, с надеждой глянув на меня. – А давайте гулять вместе?
Как я мог ей отказать?
– Давайте.
– Не называйте меня на «вы», я не привыкла, – прошептала девушка.
– Хорошо, тогда и… ты тоже не называй меня на «вы».
Девушка посмотрела на меня изучающе, а потом кивнула головой.
Я аккуратно расцепил ее тонкие холодные пальцы и взял зонт в свою руку.
Она улыбнулась, и у меня в сердце отчего-то потеплело. Мы двинулись по аллее.
– Не правда ли, это так хорошо?! – сказала она с радостью в голосе.
– Что именно?
– Гулять под дождем. Так свежо и приятно. И очень много запахов, которых не заметишь, когда светит солнце. И ты вдыхаешь все эти запахи, шлепаешь по лужам, и так хорошо…
– Я не думал об этом. Не замечал. Как-то не пришлось этого заметить…
– И кто из нас потерянный и одинокий? – улыбнулась девушка.
Я удивленно посмотрел на свою спутницу.
– Странно, но я подумал так о тебе, когда увидел… Ты читаешь мысли? – добавил я с улыбкой.
Девушка звонко рассмеялась.
– Нет, что ты! Просто так обо мне многие говорят: потерянная и одинокая…
Мы шли в молчании. Просто шли. Без цели. Прямо. И рядом с зеленоглазой девушкой я забыл обо всем. Будто она снимала всё напряжение.
– Почему же ты грустил?
– Я понял, что меня больше никто не ждет…
Девушка посмотрела на меня из-под моей руки.
– Я понимаю тебя. Меня тоже никто не ждет.
– Откуда же ты пришла?
– Оттуда, откуда пришел и ты: из прошлой жизни… Из жизни до дождя… – девушка закрыла глаза и втянула воздух. Медленно, будто запоминая все запахи. Будто больше не сможет вдохнуть их. – Вы чувст… Прости, ты чувствуешь этот запах?
– Какой?
– Вот этот, он самый яркий из всех запахов! Неужели не чувствуешь?
Самым ярким запахом для меня был запах, исходящий от нее, а еще запах дождя – свежий и легкий. Не уверен, что она говорила об этом.
– И что же это за запах? Какой он?
– Горько-сладкий… Это запах свободы…
– Нет, я не чувствую, – вздохнул я.
Она снова посмотрела на меня. А я посмотрел на нее. Мы остановились.
– И правильно – еще слишком рано для вас его чувствовать, – она вдруг порозовела и опустила глаза. – Простите, я не могу называть вас на «ты». Я не привыкла…
– Ну… Как хочешь, только не грусти, ладно? – мне показалось вдруг, что если ей будет грустно, то я загрущу вместе с ней.
– Я не буду, – улыбнулась она и подняла глаза. – Наверное, уже поздно…
– Да, пожалуй, – согласился я, оглядывая улицы. – Темнеет.
Она улыбнулась и покачала головой, будто я ляпнул глупость.
– Мне нужно назад, – прошептала девушка и закрыла глаза, будто ей вдруг сделалось плохо.
– Тебя проводить? Ты же совсем одна…
– Меня ждут, – она кивнула куда-то назад. Я осмотрелся и увидел за оградой машину «скорой помощи».
– Так ты пришла из больницы? – ахнул вдруг я.
Девушка кивнула. Она взяла у меня зонтик и собиралась уже уйти, но я схватил ее за свободную руку.
Ее зеленые глаза, до этого момента блестящие, в миг стали грустными. Она смотрела на меня с какой-то нежностью и теплотой, а щеки ее пылали.
– Мы увидимся? – только и смог вымолвить я. Так жаль было с ней прощаться…
– Спасибо, – сказала она после долгого молчанья.
– За что же?..
Она повернулась, выдернув руку, и побежала к выходу из парка, оставляя после себя приятный запах…
Я поспешил к ограде, чтобы запомнить номер машины, а потом навестить эту девушку. Мне это было почему-то важно.

Я нашел ее через три дня. Но я опоздал. Она больше не могла смотреть на меня ярко-зелеными глазами и говорить о тонких запахах дождя.
Я узнал ее короткую историю.
Она была сиротой, как и я. И несколько месяцев назад попала в больницу. У нее был порок сердца. Ей сделали несколько операций, но спасти ее не удалось.
Она умирала.
В больнице к ней относились снисходительно, ведь у нее не было никого.
А потом она попросила погулять. Она сказала, что не поздно еще влюбиться…
Я нашел ее последнее пристанище. Скромную могилку без пестрых венков и цветов с дурманящим ароматом.
Там не было даже ее фотографии. Лишь имя – Вера.
Я осел на скамейку напротив могилы и горько заплакал…
Может быть, я плакал потому, что понял, что за запах смешивался со свежим и мягким запахом мяты… Ведь она говорила, что в дождь много запахов, которых не заметить, когда светит солнце…
Да, я знал этот запах давно. И я знал его всегда, просто не чувствовал до этого. Просто не попадал под дождь… Это был запах веры, веры в чудеса…