Тропинка ласково ложилась под ноги. Наверное, долго её протаптывали люди, что так часто хотят найти укромное место для отдыха. Тонкая сухая веточка не сопротивлялась под натиском сандалий. Хрустела, ломалась. Шум моря и крик чаек ласкал слух.
Рядом море и мягкий белый песок.
Наверное, белый. По крайней мере, так говорят люди.
Молодой парень шёл по берегу моря. Жил он недалеко от этого места и часто сюда приходил. Один. Чтобы поговорить с морем, с собой и чайками.
Рубашка мягко прилегала к телу. Ветерок с моря нежно обдувал. Повязка на глазах сливалась с лицом и стала настолько привычной, что он уже не замечал её присутствия.
Его глаза не видели, как прекрасен этот мир. Он мог слышать и чувствовать. А в глазах лишь темнота. В голове периодически проносилась мысль: «Ты бесполезен в этом мире». Поэтому Танани и приходил к морю. Оно заменяло ему родителей, друзей, было просто собеседником. Таким внимательным и таким неторопливым, что так редко бывает у людей.
Сняв сандалии, парень прижал их к груди, чтобы не потерять и пальцами ног стал нащупывать в мягком песке гладкие камешки. Дойдя до своего излюбленного места, он уселся на большой камень. Легонько проведя ладонью по камню, прислушался.
Мерное биение сердца сливалось с ударами волн о прибрежные камни. Где-то в глубине этих звуков слышался лёгкий звон, как будто мелкие монетки пересыпают из руки в руку. Недалеко шелест листьев на кудрявых деревьях поддерживал шёпот неба и ветра. Солнце то грело, то уступало место шаловливому ветру. Тогда он чувствовал, что облака нежно обнимают солнце.
Танани расслабился, и в голову начали приходить мысли. Но кому же высказать их? Морю. Как всегда – морю.
- Вот так вот живёшь, каждый день что-то делаешь, для себя, для окружающих. Живёшь, надеешься, веришь. Веришь в то, чего даже и не видел, не знаешь каково оно, как выглядит на самом деле, но вера есть, у каждого своя, разная. У кого-то сильная… а у кого-то слабенькая…
- А в нашей вере, просто верят, просто так. Верят сильно, не раздумывая. В наших Божеств, в природу, наш дом и семью. Верят, верят и получают от Мира ответ. Тогда Мир тоже начинает верить в тебя.
Парень не сразу понял, что он перестал говорить и просто слушает тихий шепот. Сначала ему казалось, что это говорит море. Шёпот перерастал в тихий говор, потом тихо спадал и превращался в шёпот волн и шорох пены.
- Кто здесь? – Тихо спросил Танани.
- Не знаю. Я море. Я жизнь и вера.
- Как тебя зовут?
- Не знаю. Да и зачем знать. Хочешь, можешь дать мне имя. Я диолф. Ты, наверно, слышал про нас. Хотя, иногда вы называете нас по-другому. Я оборотень из глубин синего моря.
Танани боялся сдвинуться с места, будто его движения спугнут незнакомца каким-то невидимым потоком ветра.
- Твоя речь, как шепот волн, которые приносит морской ветер… Можно я буду звать тебя Бриз?
- Мне нравится, можешь меня называть так.
- А почему ты пришёл сюда, Бриз?
- Я? – немного удивился голос. – Я видел, как ты приходишь сюда почти каждый день, наблюдал за тобой и слушал, когда ты начинал говорить. Ты красиво говоришь, мне очень нравится.
- Ты языческой веры? У нас осуждают такую веру…
- Все веры одинаковы. Сами верующие различны. Все оборотни – язычники. И у каждого племени есть свой бог. И в то же время они общие. Можно сказать, что наш бог – природа, которая окружает нас.
Деньги, разум, власть, слава - все это средства. Средства не бывают хорошими или плохими, средства либо ведут к достижению цели, либо нет. Хорошими или плохими бывают сами цели. Если надо, оборотень убьет, если надо - подожжет лес. Но никогда не раздавит улитку "просто так" и не соберет больше, чем сможет унести. Во всех смыслах...
Наша вера не признает расстояние между тобой и богами: только ты и бог; и между вами нет посредников, будь то "спасители" или "пастыри"... – голос затих, послышалась лёгкое дыхание и вздох. - Ваша вера несёт подчинение. Вы не умеете верить, вы лишь подчиняетесь «воле божьей». Вы вообще любите подчиняться, хоть и грезите свободой. И эта любимая отговорка людей. «На всё есть воля божья…»
Речь утихла. В небе послышались чёткие раскаты грома, как будто по нему проехалась телега, которая разламывалась от тяжести груза. Танани поёрзал на камне. Речь нового знакомого заинтересовала его. Но промокать не хотелось всё равно. Всё же со стиркой будут проблемы…
- Прости, видимо собирается дождь. Я верю… верю, что мы встретимся снова.
Ожидая ответа, парень спрыгнул со своего каменного стула. Он отряхнулся и прислушался. Никто не отвечал. Море всё так же шумело, чайки кричали, видимо делили место под небом.
Тишина и шум моря. Или этот шум тоже тишина.
- Ушёл, - пошевелил губами Танани.


Небо звенело, гремело и разрывалось три дня. А теперь тихо и свежо. Нежное и ласковое солнце грело щёки, прикасаясь лучами, как касается страстная любовница своими губами любимого, обжигая.
Боже, о чём же я думаю. Ну не развратен ли?
Слепой парень, аккуратно переставляя босые ноги, шёл по песчаному берегу. Уже битый час он разгуливал по мягким, влажным песчинкам.
Ему не хотелось сегодня усаживаться на своё место, на большой плоский камень.
Сегодня его настроение его подводило. Слишком давно он ни с кем не разговаривал, люди на него не обращали внимания, пихали, чтобы слепец не мешал пройти. Танани не обижался. Только вот почему-то сейчас стало очень грустно. Он был бесполезен.
Крики чаек. Они нашли новый источник еды.
А чайки бывают слепыми?
Шум моря, морская пена пролазила между пальцами ног и приятно лопалась, растворялась.
- Бриз, ты тоже давно не приходил.
- Я всегда рядом, ты ведь и не звал меня. Я думал, что ты во мне и не нуждаешься.
Шепчущая тишина нарушала звуки всплесков волн.
- Ты единственный мой друг, - парень уселся прямо на влажный песок. На ощупь он казался как крахмал, только немного более шершавый и звук не такой громкий.
- Тебя опять гложут мысли, правда? Зачем ты отдаёшься им во власть? Тот, кто умеет уходить в другие миры правит этим.
Танани откинулся на песок, попробовал прислушаться к морю. Где-то недалеко прошмыгнул маленький зверёк, нарушив спокойствие травы.
- Мне кажется, Бриз, что я никому не нужен. Слепец. Я ведь ничего не вижу и ничего не могу сделать полезного.
- Кажется? Да-да, кажется, - прошуршал Бриз где-то над головой, - А ведь ты можешь видеть намного больше чем зрячие люди. Твой мир они не в силах понять. А ведь слепцом быть не так уж и плохо. Ты просто пойми это.
- Как это? Слепец, он как изгой. Ты можешь понять?
Показалось, что где-то переворачивают песочные часы. Это Бриз пересыпал из руки в руку ласковый морской песок. Он молчал. Молчали волны.
- Знаешь, есть такая раса – Леканы. Они верят в своего бога, первого великого волка. Который и создал этот мир. Когда он решил создать мир, то шерсть его стала лесами и землей. Кости и зубы - горами, реки озера – это его слезы. Кровь - подземный огонь, а ветер - его дыхание. Иногда он встряхивается ото сна, и тогда происходят землетрясения. Волк был слеп. Когда он почти закончил создавать мир, то решил ослепить сам себя, чтобы не полюбить что-то из своих созданий больше другого. И чтобы этим не причинить никому вреда.
Взмах крыльев. Маленькая птичка взлетела в небо.
- Но ведь это легенда, - Танани потёр рукой лоб, чтобы отряхнуться от невидимого дождя.
- Кто знает, - тихим эхом раздался голос Бриза.


Танани не был у моря уже где-то два месяца. Он долго сидел у себя в комнате и читал. А потом прислушивался, что происходит вокруг. Он почти не спал.
Он улыбался.
В очередной раз его пальцы ощупывали выпуклые буквы книги. Немного дрожа, они спускались вниз по строчкам. Его губы медленно меняли свою форму, то преобразуясь в кривую улыбку, то, немного приоткрываясь, замирали в неком ожидании. И дочитывая очередную книгу до её особого конца, он менялся в лице.
А после чтения он открывал окно и слушал разговоры людей на улице. Он как будто видел, как они живут, чем занимаются. Его личный мир, в котором он находился, дал ему ключи к иным мирам.
Отсутствие сна давало какие-то новые силы, мысли и чувства. Чувства, связанные с морем. Когда он долго не спал, ему казалось, что его несёт немного взволнованное море, перебрасывает с волны на волну, лёгкий ветер обдувает иссохшее от безжалостного июльского солнца тело. Или это не его тело? Какое-то другое...
В таком состоянии было легко и приятно находиться. Где-то в груди ёкало и замирало то самое чувство, которое дано почувствовать не каждому. Это чувство и даёт жизнь всему живому.
Улыбался.
Как только настал вечер, и жара перестала настойчиво душить, Танани с облегчением вздохнул. Он мог спокойно прислушиваться к ночному воздуху. Он нёс что-то своё, необыкновенное, свежее, чистое.
Ветер нёс в себе море.
Танани встал и шагнул в сторону двери. Тёплый воздух слился с холодным и, переборов его, окутал парня. Ещё немного понежившись в объятиях настырной жары, открыл дверь и вышел из дома.
Ночь улыбалась ему. Он это «видел».

...........А в нашей, в языческой вере, просто верят, просто так. Верят сильно, не раздумывая...........

Танани просто верил, верил в то, что над его головой сейчас светят звёзды и освещают слепцу путь к морю.
Скалы отбивали чёткое эхо моря. Эхо касалось деревьев, заставляя трепетать листья. Листья касались неба. Небо касалось травы, в которой сонно трещали кузнечики. Они будили море, будили тишину.
Танани тоже хотел кого-нибудь разбудить. Он лёг в траву, вдохнул её аромат.
Такой сладкий аромат, она должно быть цвета конфет, которые я ел утром. А небо, какого цвета небо?
- Бриз, ты здесь? – спросил он вдруг в пустоту.
Лёгкое прикосновение руки. У этой руки такая нежная, бархатистая кожа, мягкая, без изъянов. Рука тёплая и влажная со стороны ладони. А сверху совсем сухая, но гладкая…
- Да, я здесь. – Прошуршало море.
Море разбивает камни, пена обволакивает их и полностью съедает, медленно и терпеливо. Камни стонут в такие моменты.
Слышишь? Улыбаешься…
- Какого небо цвета, Бриз?
- Не знаю, - ответил совсем нежный голос, уже не похожий на плеск моря, - а как думаешь ты?
- Оно совсем не похоже на цвет травы, ведь оно не пахнет, - рассудительно и медленно ответил Танани. – Небо совсем тихое, не такое как море, значит оно светлее. В тысячу крат светлее моря. В нём дуют прохладные ветра, разгоняя облака, ведь так? Значит оно холодного цвета. Но когда наступает дождь, небо меняет свой цвет, ведь оно плачет…
- Я тоже так думаю.
- Но ты ведь видишь его.
- Нет, я закрываю глаза.
- Зачем? – слепец приподнялся.
- Не знаю. Так легче видеть.
Где-то с писком пронеслась полевка. Чего-то испугалась. Наверно, ночную птицу.
Птицы улыбаются.
- А как выглядит море? Как там на самой глубине?
Никто ничего не ответил. Так он ждал ответа на свой вопрос под звуки окружающей его природы, под звуки Божества.
А море ест камни.
- Я люблю море, - ответил вдруг диолф, - оно другое, не такое как небо или земля, оно холодное, но вскоре привыкаешь к его холоду и воспринимаешь как тепло. Там совершенно другие звуки.
Другие звуки. А ведь слепец не может услышать ничего нового на протяжении долгих годов своей жизни.
- Покажи мне море…
Солнце эхом отразилось от скалы и вихрем пробежалось по морской воде, чтобы достигнуть горизонта и вернуться назад. Играет.
Оборотень взял слепца за руку и осторожно помог подняться.
- Знаешь, море начинается здесь… - прошептал Бриз.
Шаг - и траву сменил морской песок.
Кто бы мог подумать, что море начинается уже здесь.
Ещё пару шагов и парень почувствовал босыми ногами холодную воду. Холодной она была только миг, потом, как будто согреваясь, становилась всё более ласковой и дружелюбной к новому гостю.
Улыбаться...
Невидимый музыкант быстро и чётко пробежал пальцами по любимому роялю, приостановившись, спустился вниз. Это шум моря, сливающегося с небом.
Ещё пару шагов…
Рука диолфа выскользнула из пальцев Танани став совсем другой, скользкой.… Хотя может всего лишь показалось. Море ведь всё такое скользкое. Или же море не бывает скользким?
Такое же чувство, как и дома в жару начало окутывать парня, такое мягкое, бездыханное. Теперь тепло стало погружаться всё глубже, ко дну.
Прислушаться!
Тут пели другие птицы, должно быть это рыбы. Тут шуршали другие травы и деревья, должно быть это водоросли и кораллы.
За ногу Танани ухватилась длинная водоросль, потянула к себе. Он почувствовал, что нужен морю, что лишь оно поддерживает его со всех сторон. Лишь оно так тепло его встречает. Теперь можно уснуть, не беспокоясь о подушке и одеяле, что соседские мальчишки закинули за шкаф…
«Я вижу, я чувствую, я живу…»
А море спокойно встречало рассвет, улыбалось своим каменным ртом, временами показывая песочный язык. Набрав полный желудок рыбы, оно молчало и улыбалось.