ГЛАВА 7. Серые стены: то, что за ними

Я сидел в мягком кресле и неотрывно смотрел в иллюминатор. У меня затекла шея, но я даже не думал отворачиваться. Почему-то сейчас я вспоминал Эмили, свою недавнюю знакомую. Почему-то ее. Она так же отрешенно смотрела в окно поезда, и я дивился, чем могут заинтересовать человека непрерывно мелькающие перед глазами безликие дома, голые деревья, серое небо. Сейчас я понимаю.
Я почти не видел того, на что смотрел. Нескончаемые рваные облака, проглядывающая под ними земля, на которой, как в мозаике сменялись серые скопища домов, ленты дорог – все это не отпечатывалось в памяти; я знал, что когда полет закончится, мне мало что вспомнится, хоть это и был мой первый в жизни перелет, мое первое путешествие.
Мысли в голове витали в хаотичном порядке, я цеплялся то за одну, то за другую, не на какой особо не задерживаясь. И все же среди них была одна единственная, которая не давала покоя остальным, которая не давала покоя мне.
«Да, Эрик мне объяснил. Все правильно, как я и хотел. Но…».

Пока я неутомимо засыпал его вопросами на пути в аэропорт, Эрик только повторял, что расскажет все в самолете, просил меня потерпеть и хмурил брови, думая о чем-то своем. Единственное, на что он ответил, так это на вопрос о Чаре (так я назвал подаренного мне щенка; имя возникло в голове спонтанно и сразу же привязалось). Сказал, что в больнице нельзя держать животных, так что когда я заснул, он забрал свой подарок.
Вскоре мы были уже в аэропорту, и я все смотрел по сторонам, впитывая каждую мелочь, каждую деталь этого нового, необычного места. Это было невероятно огромное сооружение, в котором Эрик лавировал, как рыба в воде. Я изо всех сил ухватился за его руку, боясь, что заблужусь среди беспорядочных указателей, залов и коридоров. Эрик хмыкнул и потащил меня за собой, игнорируя обозначения вдоль стен.
Зайдя на борт самолета, я в легком замешательстве прошел вдоль длинного ряда кресел – изнутри летательный аппарат казался мне совсем не таким гигантским, как снаружи. Я занял место у иллюминатора и сразу же прилипнул носом к стеклу, глядя вниз на взлетную полосу. У меня было неприятное ощущение, что все развивается слишком быстро и не в том направлении, но это чувство было недостаточно сильным, что бы я обратил на него внимание. Эрик закинул сумку на верхнюю полку и сел рядом. Как я понял, эта небольшая черная сумка была единственным его багажом. Что до моих вещей, так все они остались дома.
Из всего этого я сделал вполне логичные и очень положительные выводы – поездка будет совсем не такой долгой, какой планировалась.
Когда самолет взлетел, я наконец смог отстегнуть ремни безопасности и, развернувшись в кресле на сто восемьдесят градусов, снова пристал к Эрику. «Объясни, ты же обещал!». Я возмущенно уставился на него, всем своим видом пытаясь показать, что так просто не сдамся. К моему немалому удовольствию, это подействовало.
- Ну хорошо, хорошо! – в конце концов воскликнул он и повернулся ко мне.
От неожиданности я даже не сразу сообразил, что к чему, и еще несколько секунд держал недовольную мину.

Эрик говорил недолго, всего пару минут. Но этого оказалось достаточно.

- Твои опекуны, твоя приемная семья… – начал он, странно подчеркивая эти слова. Я поморщился – мне было неприятно. Я всегда пытался считать себя частью семьи, частью чего-то цельного, простого и «как у всех», хотя и понимал прекрасно, что все мои попытки быть таковым тщетны.
- В общем… - Эрик вздохнул и потер переносицу. Я видел, что он подбирает слова, как будто думает, что говорить, а что будет для меня лишним. Я чуть не прокусил губу, размышляя, как вытянуть из Эрика побольше информации, - В общем, твои опекуны будут лишены прав, а ты – передан на мое попечение. И это все, что тебе сейчас нужно знать, - непреклонно произнес он.
Я потрясенно смотрел на него несколько секунд.
- Нет, подожди… - его слова не желали укладываться в моей голове, - А как же?..
- Что?
- Ну.., - я обвел растерянным взглядом небольшой салон, всматриваясь в лица других пассажиров, как будто ища подсказки. «А действительно, что?». Сама ситуация вдруг показалась мне нелепой. «Мы с тобой поедем в путешествие. Мы уезжаем туда насовсем» - эти слова крутились в голове, неожиданно становясь очень важными. Я не хотел никуда уезжать, и был уверен, что Мадам Марэй так просто меня не отпустит. Так что мне не было особого дела до планов Эрика относительно этой поездки. Даже сегодня утром, когда он пришел ко мне в больницу и сказал, что через пару часов мы будем в Лондоне…
«Как же так?», подумал я, раскрыл рот и понял, что мне нечего сказать. Впервые за прошедшие сутки я осознал, что это все всерьез.
Эрик взглянул на меня и тяжело вздохнул.
- Мэтью, я не знаю, что еще добавить. Больше тебя с семьей Марэй ничего не связывает… После того, что случилось. - Конечно, можешь сохранить имя, - добавил он, задумчиво разглядывая темный ковролин под ногами.
«Но я ведь не хочу ничего такого!.. Меня все устраивает, меня устраивает моя жизнь. Все нормально, ничего страшного не случилось… Все очень хорошо. Все очень, очень хорошо, только, пожалуйста – верни меня домой!» - отчаянно думал я, чувствуя стремительно нарастающую боль в горле.
- Ничего, - тихо пробормотал я не к месту, и быстро отвернулся к окну.

***

Неожиданно, серо-зеленая мозаика под облаками сменилась темной водной гладью с неровными очертаниями. Я прильнул к иллюминатору еще плотнее, на недолгое время оставив унылые мысли.
- А вот и Британия, - пробормотал Эрик, дотронувшись до моего плеча. Я вздрогнул от неожиданного прикосновения и хотел отодвинуться, но оказался вплотную прижат к стенке салона.

Вскоре облака стали прозрачными, и я отчетливо увидел пяточки домов среди полей и деревьев. Дома становились все больше, и по их нагромождению я понял, что мы подлетаем к городу.
Мы опускались все ниже и ниже, землю под нами окутывала слабая серая дымка, хотя самолет уже давно вылетел из-под облаков.

Когда лайнер пошел на снижение, за иллюминатором стали видны приближающиеся огромные терминалы аэропорта, облепленные самолетами, как гусеницами, и широкая посадочная полоса. Пассажиры в салоне стали переговариваться громче прежнего, и речь почти всех говорящих была мне непонятна. Отчетливее всего был слышен английский, в котором я разбирал только отдельные слова. Например, две женщины в строгих костюмах, сидящие впереди, радовались, что удачно долетели, время от времени повторяя «quick».
Я почувствовал, что рука на моем плече прижимает меня к спинке кресла; на мне щелкнули ремни безопасности, и в следующую секунду раздался приятный голос стюардессы «…attacher la ceinture de sйcuritй».

***

Эрик уверенно шел сквозь толпу, держа свой кожаный портфель в одной руке, и сжимая мою ладонь в другой. Мимо нас сновали самые разные люди, нагруженные чемоданами и спортивными сумками. Некоторые в замешательстве стояли у указателей и схем, другие судорожно листали маленькие книжечки, похожие на словари.

Эрик остановился напротив ряда сплошь занятых пластиковых стульев и огляделся.
- Ты кого-то ждешь? – неуверенно спросил я, озираясь по сторонам. Зал по периметру окружали пестрые киоски и кафе с броскими вывесками. Я попытался прочитать одну из них, и с удивлением обнаружил, что не понимаю слова, написанные такими знакомыми буквами.

- Нет, уже не жду, - ухмыльнулся Эрик, поднимая руку с портфелем над головой.

Я обернулся и увидел молодую женщину, быстро идущую по проходу в нашу сторону.
Она приветливо помахала в ответ, ловко пробираясь сквозь толпу туристов, обступивших своего гида. А потом девушка вдруг остановилась.
На ее лице появилось какое-то странное выражение. Она сделала несколько нетвердых шагов и растерянно провела рукой по коротким русым волосам, неотрывно глядя на меня, как будто только что заметила.
Эрик хотел отпустить мою руку, но я непроизвольно ухватился за его ладонь еще крепче, глядя на девушку перед собой. Ее реакция казалась мне странной, обидной – она выглядела так, как если бы споткнулась, и виноват в этом был я.
Девушка пронизывала меня взглядом, и я чувствовал, как непонимание переходит во мне в раздражение.
«Merde! Qu'y a-t-il?..».
Я уже поднял голову, собираясь спросить Эрика, в чем дело, но тут девушка очнулась. Она неожиданно сорвалась с места и бросилась к нам. В следующую секунду рука Эрика выскользнула из моих пальцев, а вместо пестрого зала ожидания перед глазами возникли пушистые светлые волосы.
Девушка изо всех сил прижала меня к себе, а я стоял, не шевелясь, и не знал, что делать. Она торопливо шептала мне на ухо слова, смысл которых я не понимал и, кажется, даже плакала. Мои руки оказались беспомощно прижаты к телу, и я никак не мог отстраниться. Так что, затаив дыхание, я ждал, когда меня добровольно отпустят. У меня было странное ощущение, как будто земля начала уходить из-под ног; физически я твердо стоял на гладком отполированном полу, но вот внутри меня происходило что-то не то… если бы вдруг объявили, что в аэропорту заложена бомба, я был бы и в половину не так потрясен, как сейчас.

Наконец девушка разжала объятия и выпрямилась, проведя рукавом куртки по лицу. Она бросила пронзительный взгляд на Эрика. Он снова поймал мою руку и тихо произнес:
- Surprise…
- Really?! You are original as always! – воскликнула девушка со смесью раздражения и иронии.
На мгновение губы Эрика дрогнули, но он остался невозмутим.
- And… - девушка осмотрела пол вокруг нас, - Where bags?
Эрик поднял в руке свой портфель.
На этом внятная для меня английская речь закончилась. Девушка всплеснула руками и затараторила с такой скоростью, что все слова слились в один монотонный неразборчивый гул.
Губы Эрика снова шевельнулись, на этот раз он не сдержал ухмылку, а я никак не мог понять, что смешного в расстроенной до слез девушке, хоть и не знал, из-за чего она плачет, да и кто она вообще такая.
- Аll righ, all righ! – примирительно сказал Эрик, слегка кивая в мою сторону, - Let's not quarrel now, agreed?
Девушка замолчала. Помедлив секунду, она развернулась и направилась к выходу, обозначенному большим зеленым табло. Эрик крепче сжал мою руку и пошел за ней.

***

Пройдя сквозь стеклянные двери, мы оказались на улице. В лицо тут же ударил холодный колючий ветер, взъерошивший волосы на голове. Серый расчерченный асфальт покрывал прозрачный слой снега. Я шел вдоль дороги, глазея по сторонам, - напротив возвышалось длинное серое здание с большой надписью «Terminal 1» на фронтовой стене, слева громоздились автобусы и черные старомодные автомобили, которые, как я думал, теперь можно увидеть только в кино. Когда мы приблизились к одному из них, я заметил над лобовым стеклом маленькую табличку - «TAXI».
Эрик по-прежнему сжимал мою ладонь, и на меня вдруг накатило острое чувство стыда.
«Совсем не обязательно меня так опекать!» - думал я, пытаясь высвободить руку. Совесть, конечно, услужливо подсказала, что я сам схватился за его руку, но я на удивление быстро выкинул это из головы. Так и не совладав с его мертвой хваткой, я оставил попытки освободится и покорно поплелся за тянущим меня вперед мужчиной. Эрик был странно задумчивым, я не привык видеть его таким (конечно, если не брать в расчет последние два дня). Он не обратил никакого внимания на мои усилия разжать его пальцы, только хмуро глядел вперед, почти не обращая внимания на дорогу.
Я вдруг почувствовал себя каким-то ненужным, брошенным. Он тащил меня вперед, как тряпичную куклу, или же вовсе забыл о моем существовании. Я не хотел, что бы все суетились вокруг меня, но и на такое тоже был не согласен.
В конце концов я не вытерпел:
- Эрик… - я закусил губу, не зная, что добавить к своему многообещающему высказыванию. И кто только за язык тянул, - Кто она? – все же нашелся я, указывая на ведущую нас вдоль проезжей части девушку. Я невольно отметил, как странно прозвучал мой голос - отстраненно, почти равнодушно и… холодно. Почему-то мне трудно было говорить как всегда, так, как будто все было нормально.
Эрик отвлекся от своих раздумий и недоуменно посмотрел на меня, как будто не сразу сообразил, что я что-то сказал.
- Ее зовут Фэйт, Мэтью. Мы… будем жить вместе, втроем.
«Ах, вот как…» - я снова посмотрел на идущую впереди невысокую худую девушку в драных джинсах и плотной широкоплечей куртке, - «Ну, ну…».

Наконец девушка остановилась и резко обернулась. Я так глубоко закопался в свои мысли, что чуть не налетел на нее.
- Erik, hurry up, - бросила она и открыла дверь припаркованной у тротуара машины.
Переведя взгляд на машину, я почувствовал, как все беспокоившие меня мысли стремительно покидают голову, а их место занимает немое всепоглощающее потрясение. Над решеткой радиатора черного отполированного двухдверного полуспортивного автомобиля красовалась «крылатая» эмблема Aston Martin.