…Он пробирался через взволнованно гудящий ворох сверкающих золотом и драгоценностей мантий, судорожно работая локтями, прокладывая себе путь к могучим высоким вратам, у которых плотность толпы была наибольшей. Временами слышались крики «Скажите нам правду!», «Жив ли король?», «Дайте пройти!». Встревоженно галдящие Темные Эльфы не обращали никакого внимания на высокого юношу в черной тунике и ярко-красном плаще, ожесточенно расталкивающего их. Лицо его было бледным от ярости и горя, если иссиня-черная кожа темных эльфов вообще способна бледнеть; багровые глаза горели застывшим огнем. Иногда, пытаясь протиснуться между чересчур плотно сомкнутыми рядами придворных, он процеживал сквозь стиснутые зубы что-то вроде «Да пустите же!», что, впрочем, не имело никакого эффекта.
Добравшись до ворот, он оказался лицом к лицу с двумя могучими эльфами в серебряных доспехах, равнодушно заслонивших ему вход сомкнутыми мечами.
- Пропустите немедленно! Или вы уже не узнаете членов королевской семьи? – выкрикнул эльф в алом плаще.
Стражи не шелохнулись. Их лиц, закрытых резными шлемами, не было видно, и нельзя было сказать, слышали они эти слова или нет.
- Я иду к своему отцу! Он умирает там! Слышите? Я ПРИНЦ КРОВИ, ОТОЙДИТЕ СЕЙЧАС ЖЕ!
Глухое безразличие было ему ответом. Вокруг продолжала, как разбуженный улей, галдеть толпа золотых мантий.
Назвавшийся принцем в ярости рванулся вперед, врезавшись в серебряные фигуры, которые в тот же миг схватили его закованными в металл руками. Эльф вырывался, изрыгая проклятия и отталкивая стражей. Внезапно откуда-то из-за их спин вынырнул тонкий морэдель с узким, заостренным лицом, одетый в длинное, ниспадающее до земли, темно-синее одеяние, расшитое золотыми нитями. Надменное выражение его лица мгновенно изменилось при взгляде на лицо боровшегося со стражами врат.
-Все в порядке, отпустите его! Это же принц Алистар! Всеустрашающая Ночь, как давно же я не видел вас, мой принц, и как жаль, что для этой встречи есть столь печальный повод…
Высвободившись из рук серебряных стражей, принц отряхнулся и произнес:
- Эти недоноски не узнали меня, Келлас. А я думал, обучение в Ордене Рун не лишает меня статуса принца.
- Вынужденные меры предосторожности, мой принц. У них есть приказ – не впускать ни одну живую душу. Все, что произошло – это так ужасно… Да и не так уж просто узнать вас, мой принц, вы так выросли…
- Где отец? Где он?
- Идемте со мной.
Они прошли под сводчатой аркой ворот, по узкой улочке, поднимавшейся до уровня высоких стен, обносивших прекрасный, сиявший всеми цветами радуги на цветущих лепестках, роскошный сад, обрамлявший изящное, но могучее здание дворца. В высоту оно имело три этажа: углы его возносились ввысь стрелами башен, стены фасада были усеяны отверстиями бойниц и треугольных окон. С севера к стенам дворца подступала глубочайшая пропасть, а к парадному входу вела широкая лестница с низкими гладкими ступенями.
- Когда вы прибыли, мой принц?
- Только что. Загнал двух лошадей. Носферат принес весть о покушении прямо в башню Ордена, и наставники позволили мне уехать.
Они поднялись ко входу. Алистар шел торопливым, нервным шагом, намного обогнав медлительного Келласа и всбежал по ступеням к дверям. Там также стояла пара невозмутимых Серебряных Стражей, но Келлас из-за спины принца крикнул им «Пропустите!», и они послушно расступились.
Алистар вошел под так памятные ему своды и его обняла знакомая прохлада. В любой другой день он бы наслаждался этим чувством возращения в родной дом, но сейчас разум его переполняли боль и горечь. Он заспешил по мраморным коридорам, направляясь к королевским покоям. В тишине пустых залов он отчетливо слышал шум голосов, доносившихся именно оттуда, куда он шел.
Завернув за угол, он увидел опершегося о стену темного эльфа со страдальческим выражением на лице, уставившегося в пустоту. Алистар подошел к нему и сжал его руку.
- Брат…
- Алистар, - глухо откликнулся эльф. – Добро пожаловать домой. Хотя, как ты понимаешь, доброго тут мало.
Он отвернулся.
- Когда это случилось? – спросил Алистар.
- Три дня назад, на закате, - ответил его брат. – Мы нашли его недалеко от молитвенного зала. Видимо, он уже возвращался к себе, когда…
Эльф смолк.
- Яд?
- Отравленный кинжал. Убийцу никто не видел. Когда его нашли, он хрипел что-то нечленораздельное. С тех пор он и двух слов связать не может.
- Я думал, ни одно оружие не может причинить нам достаточный вред!
- Это – может. Яд непростой. В нем есть магические компоненты, маги с той самой ночи бьются над нейтрализатором. Безуспешно. Гелион только качает головой. А отцу все хуже, кровь идет безостановочно.
- Мать?
- Заперлась у себя и рыдает. Первую ночь она провела у его постели, но дальше – это выше ее сил.
Алистар до крови прикусил губу, лицо его исказилось от ярости.
- Ламинусы! Только они могли! Я…
- Это знаешь ты и знаю я. Может быть, еще несколько верных придворных. А остальных можно убедить в чем угодно. Все знают, что я был не в ладах с отцом в последнее время.
- Аранэль…
- Скажут, что я решил отнять у него власть. Скажут, что я захотел трона. Трона, через труп собственного отца. Великая Ночь! И Ламинусы раздуют эти слухи! Ведь я наследник.
- Они не посмеют! – выкрикнул Алистар. – Еще рано хоронить короля!
- Пойди сам, посмотри на него.
Аранэль снова отвернулся, борясь со внутренней болью. В уголках его глаз появились легкие искорки слез.
Алистар постоял несколько мгновений, глядя на брата, затем прошел дальше и вошел под своды покоев короля. Серебряные Стражи у дверей на этот раз пропустили его беспрекословно.
У огромной царственной постели за парчовым пологом, расшитым затейливыми узорами, склонились несколько эльфов. Еще один, величественный морэдель с уже тронувшими лицо мелкими морщинами, стоял у стены, задумчиво вглядываясь в один из искусных портретов королей династии, длинным рядом висевших на стене. Заметив краем глаза, как принц вошел, он обернулся и улыбнулся одними лишь краешками губ.
- Алистар, ты наконец приехал….Честно говоря, не был уверен, что смертельная рана отца, будь он даже верховным королем морэделей, послужит достаточным поводом для этих снобов из Ордена. Рад видеть тебя, мой принц, - произнес он.
- Как он, Гелион? Аранэль рассказал мне кое-какие факты..
- В целом, весьма плачевно. Если твой брат сказал тебе, то ты знаешь, что яд на клинке был совсем не прост. Скажу больше, такого я еще никогда не встречал. Искусно вплетенный магический узор, заставляющий яд вести себя как живое существо – распространяться по всему телу, борясь с жизненными силами организма. Члены вашей семьи не боятся ни меча, ни яда, вы чрезвычайно сильны и выносливы…но этот яд сделан специально для вас. Здесь не обошлось дело без масштабного заговора – или одного-единственного сумасшедшего убийцы-фанатика. Король Аратар редко приходит в сознание – тогда он шепчет ваши имена и имя вашей достойной матери, но в остальное время метается в горячке, у него сильный жар и кровавый пот. Мы проделали уже сотни магических обрядов и обычных лекарских процедур. Все тщетно. Боюсь, его дни, а может, даже часы сочтены.
Они подошли к кровати, Гелион откинул полог. Аратар лежал в постели, раскинув руки в неестественных положениях, лицо его было синего оттенка и покрыто алыми капельками. Он был высок и худ, как и все морэдели, величественные черты лица сейчас были иссушены и искажены муками. Лекари обтирали его лицо пропитанной целебным настоем материей и шептали слова утешения.
Лицо Алистара исказилось от горя. Он тихо позвал отца, но тот не услышал, а только громко застонал. Тогда принц отвернулся, не в силах выдерживать больше вид страданий близкого человека и отошел в сторону. Несколько мгновений он стоял, опустив голову и вглядываясь в пол, затем глухо спросил:
- Ты уверен в лекарях, Гелион? Если они подосланы…
- Эти целители – ученики моих учеников. За них я ручаюсь, - ответил Гелион.
- Я верю в твою мудрость, Гелион. Но кто мог совершить такое? Я уверен, это Ламинусы.
Тонкие черты лица Гелиона исказились.
- Даже за этим действительно стоит Эвель Ламинус и его семья, то они слишком влиятельны и богаты, чтобы обвинить их в этом открыто, особенно теперь, когда король не в силах принять никакого осмысленного решения, - озабоченно сказал он.
Он помолчал, затем добавил:
- Неизвестно, сколько ваш отец будет пребывать в этом печальном состоянии. Морэделям нужен правитель. Исцелится король или нет, но дела королевства требуют внимания.
- Ты имеешь в виду регенство? Ты прав, конечно. Но кто может стать регентом?
- Разумеется, я имею в виду вашего старшего брата. Более никто сейчас не годится для этой роли, - осторожно сказал Гелион.
- Аранэль будет далеко не в восторге, - пробормотал Алистар. – Кто бы не стал регентом, ему придется нелегко. Уверен, что у Аранэля найдутся и другие мысли…как насчет, например, тебя в роли регента, Гелион?
- Вряд ли королевский звездочет будет достойным правителем даже на короткое время, - вымученно улыбнулся эльф. - Что же касается вас, то сомнительно, что аколит Ордена Рун смог бы уделять достаточно внимания государственным делам. Аранэль должен стать регентом, тем более что он – наследный принц. Дела государства сейчас важнее личных желаний.
- Тем не менее необходимо расследование, поиски убийцы… - начал принц.
- Оно уже ведется, мой принц, но не дало пока никаких результатов. Никаких следов. Оружие убийца забрал с собой.
Алистар сжал кулаки.
- Я уверен, что за этим стоят Ламинусы! В любом случае я останусь здесь, в Эреоле, на время болезни отца. Уверен, Наставники поймут причины моего отсутствия.
Гелион одобрительно кивнул.
- Вы так повзрослели, мой принц. Знаю, что аколитам не позволено раскрывать секреты обучения в Ордене, но, надеюсь, вы делаете там такие же успехи, какие вы показывали на наших занятиях, - сказал он.
- Разумеется, - ответил Алистар, про себя подумав: «Вряд ли даже такой мудрец как Гелион может догадаться, какие тайны открываются перед учениками Ордена…и это к лучшему».
Он бросил горестный взгляд за спину Гелиона на постель короля и произнес:
- Прошу простить меня, Гелион. Мне хотелось бы навестить мать.
- Идите, мой принц. С той жуткой ночи вашу мать немного…выбило из колеи. Ваш достойный брат старался поддержать ее, но сейчас его разрывают на части по любому вопросу. Ваш приезд – это большое счастье для всех нас.
- Я тоже рад оказаться дома, - тихо сказал Алистар. Слегка наклонив голову и еще раз пристально посмотрев на закрытую пологом кровать, с которой слышались тихие невнятные стоны, он вышел из комнаты.
Двери покоев его матери оказались заперты. Алистар осторожно постучал, но не получил никакого ответа. Приложив длинное ухо к двери, он, как ему показалось, услышал тихие всхлипы внутри.
- Мама? – громко спросил он. – Мама, это я, Алистар!
Всхлипы стихли. Раздался тихий шорох, затем шаги, и наконец, дверь со скрипом распахнулась. В проеме стояла невысокая заплаканная темная эльфийка, прятавшая нижнюю часть лица в белом куске материи. Ее длинные роскошные белые волосы были спутаны и находились в полном беспорядке, алые глаза опухли от слез.
- Алистар! – выкрикнула она и нежно обняла принца.
Королеве Тэривэйн было уже больше двухсот лет, но красота ее ничуть не пострадала от времени. Темные Эльфы, в отличие от своих Высоких сородичей, старились и умирали, но век, отпущенный им, был велик – они проживали до тысячи лет и зачастую до самых последних лет были полны сил и молодости. Потом они чахли и угасали, и, как говорили, смерть морэделей была Даром Тьмы.
С трудом мать и сын отнялись друг от друга. Печальное лицо королевы осветилось любовью и радостью при взгляде на принца, и нежная улыбка посетила ее измученное лицо.
- Ты так повзрослел, сын, - сказала она, вытирая слезы.
- А ты ничуть не изменилась, мама, - ответил Алистар, разглядывая ее заплаканное лицо. – Я приехал несколько часов назад.
- Это….это ужасно, Тари! - королева от горя не заметила, что называет сына его детским именем. – Отец при смерти! Он так страдает, так мучается, он на волосок от гибели! Будь прокляты Ночью те, кто замыслил такое! Я, я…
Она уткнулась лицом в черную мантию сына, сотрясаясь от новых рыданий. Алистар гладил ее по волосам, сам с трудом сохраняя твердость духа.
- Мы найдем их, мама. Я не успокоюсь и не уеду, пока те, кто организовал это покушение не будут казнены.
«Или пока отец не умрет», - мысленно с горечью добавил он. Если король скончается, а убийцы так и не будут найдены, ему придется вернуться в башню Ордена. Наставники холодны и расчетливы, и не знают таких слов, как сочувствие и сострадание.