Наспех сделав уроки, Инесс раскрыла массивный том, затянутый в темную кожу. Все книги, связанные с колдовством, которые она до сих пор находила, имели классический старинный вид. Девушке это нравилось – так было гораздо интереснее.
Она уже успела опробовать несколько действий, описанных в попавшем в ее руки «учебнике». Подумав, Инна отложила книгу в сторону и протянула руку к лежащей на трюмо расческе. «Научись запоминать и представлять предмет на ощупь» – гласило наставление неизвестного автора. Юная ведьма закрыла глаза, пытаясь представить пластмассовые зубья и гладкую ручку. Воображение настолько усилилось, что девушка явно почувствовала, что держит расческу в руке. В следующую секунду она резко открыла глаза, и расческа медленно отделилась от трюмо и поплыла к ней в воздухе. Рука Инны задрожала, ведьме было трудно удержать связь с предметом, некое подобие магнитного притяжения. Она чувствовала сильные колебания энергетического поля между рукой и расческой. Примерно на середине пути расческа упала на пол.
Вернув ее на трюмо мадемуазель Барсова попыталась еще раз. Потом еще, и еще. После четвертой попытки, когда расческа упала, едва не коснувшись пальцев, обозленная Инна вскочила со стула и прошлась по комнате, успокаиваясь.
– Да будешь ты работать или нет?! – вслух воскликнула девушка, замахнувшись на расческу. Вдруг она ощутила на ладони какое-то движение. Расческа стремительно сорвалась с места и буквально прыгнула к ней. Инесс еле успела сжать пальцы на ручке. – Вот так, – оторопело сказала она, ни к кому не обращаясь, – не поорешь – не получится.
Девушка еще час с лишним упражнялась в телекинезе. Открытие в себе новых способностей и легкость, с которой ей пока давалась магия, приводили ее в чувство, близкое к восторгу. В самый разгар занятий зазвонил телефон. Инна поманила его к себе и с удовольствием отметила, что телефон легко попал в руку.
– Да, Орландо? – девушка с размаху упала на кровать, ласково созерцая большого плюшевого льва рядом с собой.
– Привет, моя красавица, – по-русски, с менее сильным, чем раньше, акцентом, шепнул в трубку вампир.
– Ого! Да ты совершенствуешь язык!
– Да. Правда, упражняться мне не с кем.
– Не ври мне. С кем три русские девчонки работают в анимации?
– У нас на это нет времени. Вот если бы кое-кто не из анимации когда-нибудь приехал…
– На это пока даже не надейся. У меня тут, кажется, намечается очередная суета по колдовской части. Не знаю, уже, честно говоря, не очень хочется снова во что-то лезть. Хотя я продвигаюсь в магии.
– Правда? И что уже реально может самая красивая ведьма в мире?
– Не подлизывайся! А может она… Ну, стащить кошелек из чужого кармана я уже точно смогу, телекинез работает. Могу, если очень постараться, узнать, что кто-то думает, но это под сомнением. Еще тут в книжке нашла любопытную главу по управлению веществами. Короче, Орландо, если в отеле появится какая-нибудь симпатичная туристка, я это узнаю любыми путями (потом придумаю, как), полистаю умную книжку, приеду и превращу ее в жабу. Это понятно? – закончила девушка речь, давясь смехом.
– Понятно. Только почему ее, а не меня?
– А ты догадайся с трех раз!
Откуда-то со стороны раздался хрипловатый голос: «Сколько можно болтать, Ромео?». Инесс узнала Рино.
– Скажи ему, чтобы от тебя отстал!
– Боюсь, не получится… Что, срочно нужен? – спросил Орландо. – Инесс, прости, я не могу разговаривать. Пока, милая!
– Пока. – Инна потянулась и посмотрела, сколько времени. Пора было ужинать, а Глеба до сих пор не было дома. – Где его носит, интересно? Ладно, одна поем.
Вернувшись после ужина к себе, она обнаружила в телефоне два сообщения, оба от Сандры. Первое: «Гулять сегодня будешь?» и второе: «Ты куда пропала?». Покачав головой, ведьма просто выключила мобильный. Она слишком устала, чтобы еще с кем-то общаться или куда-то идти.
Ночью ей снился запутанный, непонятный сон. Сначала она бегала по школе, в темноте, рядом и позади нее маячили какие-то расплывчатые фигуры. Только потом, уже когда картина вокруг окончательно смазалась, перед глазами четко показалось незнакомое лицо – сухое, острое, твердое, с орлиным носом и насмешливым взглядом. Оно мелькнуло на какую-то долю секунды, после чего где-то вдали запел Дима Билан, и Инна проснулась.
– Ёшкин кот! – тихо выругалась девушка, схватившись за готовую разлететься на куски голову. По первой оценке, состояние не позволяло сегодня идти в школу.
Подумав, Инесс все-таки встала и прошлась по дому. Дверь в комнату Глеба была закрыта, из-за нее слышалось ровное дыхание некроманта. «Спит, – подумала девушка, – вымотался, наверно. Ладно, я тоже пойду спать».

Странное совпадение, но Максиму в эту ночь снился сон примерно того же содержания и с теми же последствиями.
Он резко открыл глаза. Голова страшно болела, кроме того, болела спина, на которую юноша перевернулся во сне. Горбун осторожно сел на кровати и провел ладонью по лицу.
– Ой, блин! – он поморщился от боли, которую вызывало малейшее движение.
– Макс, ты встал? – заглянула в комнату мама.
– Нет, – глухо ответил Квазимодо, бухнувшись на бок и накрываясь одеялом до ушей. – И еще часа два не встану.
– Это еще что такое?
– Понятия не имею. Но до школы я не дойду – у меня голова дико болит. Мам, дай поспать, а?
– Ладно, спи. Когда встанешь, завтрак в холодильнике найдешь.
– Найду, найду, – нетерпеливо пообещал Макс.
– Нюру днем заберешь?
– Заберу.
– Ну, все, спи.
– Угу, – Макс закрыл глаза. Через пару минут он сквозь сон услышал возмущенный писк сестры на кухне. Горбун поплотнее завернулся в одеяло.
В оставшуюся приоткрытой дверь неслышно «просочился» Босс. Кот подошел к кровати и, пристально посмотрев на хозяина круглыми желтыми глазами, прыгнул к нему на подушку. Максим, не открывая глаз, отодвинул его рукой, однако кот упрямо вернулся и улегся, свернувшись в клубок и прижавшись к его голове.
– Лечить меня пришел? – прошептал Макс. – Ладно, лечи. – Едва произнеся эти слова, он медленно погрузился в спокойный мягкий сон.

– Я не понял, – удивился минут сорок спустя Изюм, оглядывая класс, – а где Инесс с Квазимодо?
– Ты у меня спрашиваешь? – хмыкнула Сандра. – Могу только сказать, что я сейчас завидую им обоим и каждому в отдельности.
– Как думаешь, – продолжал Андрей, незаметно перенося свои вещи на место Инны, – они вместе прогуливают или по отдельности?
– Ты думай, что говоришь! – девушка отвесила ему легкий подзатыльник. – Не шуми о всякой чуши, – тише сказала она, глазами указав на Олехова, уже навострившего уши. Андрей кивнул.
– Да. Кстати, ничего, что я к тебе переехал?
– А мне-то что? – пожала плечами Саша. – Сел, и сел.
Изюм хотел еще что-то сказать, но передумал и молча выложил на стол толстую «Новейшую историю зарубежных стран». Спустя пять минут 9 «В», за редкими исключениями, негромко загудел о чем-то, не относящемся к предмету истории.

* * *

В дверь осторожно постучали.
– Войдите! – не поднимая головы, сказал Первый магистр.
Взорам вошедших замов предстал величественный, но совсем еще не старый человек, разительно отличавшийся от прежнего хозяина кабинета. На смену неуклюжему Саранчину пришел энергичный, сильный Градов. Темные тронутые ранней сединой волосы, бронзовая кожа, чеканный профиль – лицом новый Первый магистр напоминал классического дьявола, за что (впрочем, и за властный жесткий нрав) некоторые инквизиторы прозвали его Люцифером.
В данный момент Люцифер наблюдал за чем-то в слабо светящемся хрустальном шаре, поэтому Второй и Третий магистры почтительно замерли у стола, зная характер своего шефа. Они по лицу видели, что лучше его не тревожить: густые брови Градова были сдвинуты, верхняя губа подрагивала, почти обнажая зубы, темные глаза сузились. Прошло не меньше минуты, прежде чем Первый магистр смахнул изображение с шара и поднял голову.
– Присаживайтесь, – он кивком указал на кресла напротив себя. – Извините, что заставил вас ждать.
– Ничего, Арсен Викторович. Что-то важное?
– Более чем. Вы ведь уже знаете о случае с церковью? Так вот, я пытался обследовать магическое поле прямо с Лысой Горы. Не вышло. А еще попробовал, – только попробовал, – найти Калиостро, понятное дело, без результата.
Упомянув о демоне, он быстрым внимательным взглядом окинул лица коллег, наблюдая за их реакцией и сравнивая их с замами своего предшественника. Естественно, что новые магистры так же отличались от смещенных, как их начальник отличался от Саранчина. Пост Второго магистра занимал теперь немец Рихард Штайгер, рослый, очень светлый холодный блондин с всегда невозмутимым взглядом голубых глаз, «истинный ариец», как шутили в Магистрате. Он не повел и бровью, услышав о Калиостро, только глаза едва заметно сузились, выдавая в хозяине все же живого человека. Третий магистр, – коренастый деловой Игнат Булавин, – вздрогнул и с удвоенным вниманием прислушался.
– Найти этого сатану пока не смогли лучшие сыщики инквизиции, Арсен Викторович, – Штайгер говорил по-русски с характерным акцентом. Градов усмехнулся.
– Хочу вам напомнить, герр Штайгер, что я сам еще недавно работал с этими сыщиками под началом Скобелева. И, при желании, мы могли бы найти и обложить его и его сообщников, как зверей. Но, признаться, в последнее время я чаще задумываюсь над сложившейся у нас ситуацией, и она нравится мне все меньше. – Люцифер откинулся на спинку кресла. – Андрей Сергеевич ввел в режим такие меры «предосторожности», что половина населения трясется. И все – только из страха перед Калиостро.
– Но, Арсен Викторович, – возразил Булавин, – вам тоже не стоит ослаблять контроль только из антипатии к Саранчину. Так мы скоро придем к тому, что Калиостро придет на Лысую Гору, как к себе домой!
– Кто знает? – Градов сцепил пальцы и оперся локтями на подлокотники кресла. – В конце концов, Джузеппе Калиостро, возможно, в чем-то и прав… Но ладно, подобные дискуссии оставим на потом, – он махнул рукой, со смуглого лица исчезла набежавшая было тень задумчивости. – Дело в том, что я хотел на первых порах хотя бы снять заграждения с границ между измерениями, ведь много людей сейчас находится за пределами Земли. Однако, кажется, придется с этим повременить: инцидент с собором Успения имеет корни, скорее всего, где-то там. Мне не удалось уточнить детали через такое исследование, так что нам придется направить туда кого-то из сотрудников.
– Конечно, не нам же лично, – протянул Штайгер.
– Да это здесь ни при чем, – проворчал Первый магистр. – Просто лично я не в ладах с отцом Владимиром. Вообще недолюбливаю попов, и это определенно взаимно. Ладно, работаем, господа, нужно все же подробнее разобраться с тем, что нам оставили наши предшественники.
– Да, Арсен Викторович, – вспомнил Третий магистр, уже собираясь уходить, – я хотел с вами поговорить по поводу несовершеннолетних, например, Инны Барсовой…
– Оставьте детей в покое, – несколько резко велел Люцифер. – Я не раз говорил, что считаю этот надзор полной бессмыслицей. Пусть учатся, пусть колдуют, в крайнем случае, родители пусть накладывают свои ограничения. Все, вы свободны.

* * *

– Ого! – вскинул брови Джузеппе, останавливая руку со свитком, который уже собирался отложить в сторону. – Глеб, отвлекись на минуту и взгляни сюда.
– Что там? – разница в росте позволяла молодому некроманту легко заглянуть через плечо графу.
– Точно не уверен, но, кажется, мы нашли то, что искали.
Они перебирали громадный архив, оставленный Кощеем Бессмертным, уже третий день. От множества книг, свитков, тетрадей, у Глеба начинала кружиться голова. Калиостро, неутомимому, почти лишенному чувств, было проще. Не стоит объяснять, почему Барсов с надеждой впился глазами в свиток.
– По-моему, это оно, – заключил он, бегло просмотрев текст.
– Скорее всего. По крайней мере, место предельно близко к храму, разница – какие-то метры, для магии это пустяки.
– Слушай, но кто бы мог подумать: Меч Архангела, артефакт, который вообще считали легендой, – и здесь, у нас под носом!
– Да в том-то и дело, что не совсем, – осадил его восторг демон. – Меч спрятан не так, как обычные артефакты, не под землей. Читай внимательно, хотя тут и по рисунку можно понять: он находится на пересечении границ между мирами, там, где достать его практически невозможно. Потому и задета церковь, что кто-то хочет и очень хочет его достать.
– Кто, к примеру? – Глеб встал, прислонившись спиной к стене.
– Кто-то, кто обладает недюжинной магической силой. Хотя бы на уровне нашей четверки. Тебе, не в обиду будь сказано, провернуть такое не под силу.
– Кощей не мог взяться за старое?
– Теоретически – да, но с малой долей вероятности, – покачал головой Джузеппе. – Во-первых, пока ему совершенно не выгодно играть против нас. Во-вторых, заклинание было произнесено не в нашем мире; границы наглухо заговорены – следовательно, это кто-то чужой. И еще: почитай свиток внимательнее.
Взгляд Барсова упал на строчки: «И да вознесет сей меч на Небеса достойного, и да не потерпит Тьмы в душе, и да защитит Свет…».
– Расшифровать? – спросил Калиостро, как только Глеб опустил руку со свитком и вопросительно взглянул на него. – Среди артефактов есть светлые, нейтральные и темные. Меч Архангела – один из светлейших, и чья сила в него вложена, понятно из названия. Могу предположить, что «достойного» ожидает некая перемена, возможно, частичное перевоплощение в ангела, ибо только они могут, не умерев, попасть в Высшую Сферу Света, проще говоря – в рай.
– А кто подразумевается под «достойным»?
– Вот в этом и суть. Видимо, это настоящий белый маг, в котором светлая сторона Силы живет изначально и не нарушалась, а нарушить ее довольно легко, ты это знаешь. В руках обычного, не наделенного Силой человека великий Меч Архангела будет лишь красивым оружием. Хотя… кто знает, может быть, и в этом случае превращение возможно. Но душа у человека должна быть настолько чистой… Такой она редко сохраняется в живом теле, к сожалению.
– Угу… А если некромант?
– Для таких, как мы, Меч, как минимум, окажется бесполезен. Как максимум – Свет убьет на месте. И тут не имеет значения, какая у тебя душа. Будь ты хоть трижды святой, в тебе все равно есть темная основа, Некрос…
– Знаю…
– Хорошо, что знаешь. А с таким светлым артефактом Некрос несовместим, по крайней мере, в теории. И Кощей эту теорию знает. Поэтому сам видишь – его участие в этом деле исключено. И твоей племянницы, в перспективе, тоже.
– Ну, хоть это радует, – вздохнул некромант. – Если только Инесс не выступит, как всегда, не вовремя со своими фокусами. – Он помолчал, думая о чем-то. – Слушай, а бесы не могут? Ведь с Чертовым мостом тогда не получилось, может быть, решили взять реванш?
– Весьма возможно. Меч в первозданном своем виде им, естественно, не нужен, а вот выкрасть и уничтожить его, нарушив Равновесие – это пожалуйста.
– Уничтожить? А это разве возможно?
– Да. Сильнейшие из бесов на такое способны, и если мы сейчас имеем дело с рогатыми, то только с самыми могущественными, которые даже мне или Кощею могут оказаться не по зубам.
– Хм, не очень радостно. И что теперь? Будем искать подходящего святого, чтобы достать Меч и пристроить в хорошие руки?
– Смешного мало, Глеб. Меч Архангела – слишком большая сила, и, как мне кажется, его не зря убрали подальше от смертных. Вот только надолго ли теперь?
– Зачем бесам уничтожать Меч? Кому это нужно – им лично, или это как-то служит делу Сатаны?
Калиостро медленно покачал головой.
– Нет. Какой бы силой кто ни обладал, все мы настолько далеко от Верховных Иерархов, что даже заикаться о службе или противостоянии им – с нашей стороны до смешного самонадеянно. Не существует дела Бога или Дьявола, нет того противоборства, о котором можно узнать из Библии. Есть Равновесие Вселенной: Свет уравновешивает Тьму, Тьма – Свет. То, что происходит с существами обеих сторон Силы, конечно, способствует этому, но… – Он не договорил и, махнув рукой, поднялся с места. Глеб увидел, как с лица демона мгновенно исчезло несвойственное ему оживление, появившееся, пока он говорил.
– Что мне делать?
– Просто будь готов. Если бесы появятся здесь, нам придется их достойно встретить.
– Всегда готов! – Глеб по-пионерски поднял руку над головой, вызвав легкую улыбку у Калиостро.

* * *

– Слушай, Инесс…
Они сидели в комнате Сандры, последняя – на кровати, почесывая за ухом черного пса Омона, Инна – у стола, крутясь туда-сюда вместе со стулом. Обеими подругами завладевала какая-то апатия.
– Слушай, Инесс, – заговорила Сандра, – ты же у нас умная?
– Да и ты вроде не тупая, – пожала плечом Инесс.
– Посоветуй – что мне моим придуркам на двадцать третье подарить?
– Каким именно?
– Как каким? Арсу с Ромкой. Мы с мамой никак не придумаем.
– А я чем могу помочь? Я Глебу-то не знаю, что дарить. Нет, придумаю, конечно; а твоим… Не знаю. Они там куда у тебя намылились?
– В художественное училище, – криво улыбнулась Саша. – Им, видите ли, загорелось быть архитекторами.
– Архитекторами? Ну, вот и купи по конструктору «Лего» – пусть строят.
– Инесс, архитекторами, а не гастарбайтерами. Я тебя серьезно спрашиваю.
– А если серьезно, – мадемуазель Барсова небрежным движением головы отбросила волосы насад, – я в «Канцтоварах» видела хорошие такие наборы для черчения: там, по-моему, несколько карандашей, циркули, какие-то линейки, разные… В общем, для твоих братцев самое то.
– Интересно. Ну, я еще с мамой поговорю. Слушай, а мы Изюму с Нарином будем что-нибудь дарить?
– Им-то за какие заслуги? – удивилась Инна.
– Ну, как? Друзья все-таки, – нерешительно протянула Сандра.
– Что-то они об этом на прошлое Восьмое марта не вспомнили. И потом: они тебе сколько лет уже друзья (я-то тут, положим, недавно), а ты только теперь об этом задумалась. Темнишь, – прищурилась ведьма.
– Да ничего я не темню…
– Да ладно! И что мы такого особенного им подарим? Так сказать, в соответствии с интересами? По бутылке пива и по пачке сигарет?
– Андрей уже не курит, – заступилась Саша. И тут же поняла, что прокололась.
– А-а, – Инна окончательно стряхнула дремоту. – Так вот куда дело клонится?
– Куда?
– Сандра, ты можешь запудрить мозги Ленину, если прогуляешь физру, но меня ты не обманешь. Колись, давай, – девушка уселась на кровать рядом с подругой, отпихнув недовольного пса.
– Ну… ну, да… Да, Инесс, Изюм мне нравится. Что в этом плохого?
– Ничего, ровным счетом ничего. Значит, ты решила тонко на это намекнуть?
– Вроде того. Просто понимаешь, если я одна ему персонально что-то подарю, то буду выглядеть влюбленной дурой.
– Ну, не все же тебе быть самой умной. Мне вот, например, если кто скажет, что я дура влюбленная, то я даже не обижусь. Может, так оно и есть, я сама не знаю.
– Тебе с Орландо было проще. Тебя там, в Турции, никто не знал. А у нас тут, как в деревне, все про всех все знают, причем даже больше, чем есть на самом деле. Чуть что – про нас тот же Олехов такого наговорит всей школе, что можно будет спокойно переезжать.
– Пусть только попробует! – усмехнулась Инесс. – А насчет подарков не волнуйся. Я для прикрытия поздравлю Нарина, и все будет нормально. Купим им по чашке с именами, я в магазине видела. Да, кстати, до этого-то еще долго, а ты помнишь, что у нас послезавтра еще один праздник?
– День Святого Валентина?
– Ну, да. Так что можешь, не дожидаясь двадцать третьего, начать свои намеки.
– Да не дай бог! Это придется или при всем классе, или через школьную почту. Нет, это не выход. Если только Нарину для прикола написать что-нибудь типа «Я люблю тебя, Дима, но почему ты пилишь мимо?» или «С праздником, тебя! Прекрати жрать «Растишку»!». Как думаешь, он поймет?
– Нарин поймет? Да не смеши меня! – хмыкнула Инесс. – А с идеей кого-нибудь развести ты права. Только не надо ограничиваться одним Нарином. Слушай сюда…
Омон поднял голову и залаял, видимо, полностью одобряя план, который излагала перед его хозяйкой мадемуазель Барсова.
– А что? – выслушав, Саша склонила голову чуть набок. – Вполне реально. – Она бросила машинальный взгляд на часы и вдруг вскочила. – Инесс, я с тобой заговорилась и теперь на немецкий опоздаю, а-а-а!
– Не ори ты так. Что Коршунова тебе сделает? Ты же у нее любимчик.
– У нее любимчиков нет, – автоматически заметила Сандра, лихорадочно собирая вещи. – Все, пошли, проводишь меня.

* * *