Я перенёс в её Чистилище. Место, где хранится моя сущность. Это похоже на комнату с зеркалами, стоящими по всему периметру. Это место очень свято для меня и Аня – первый человек, который здесь побывал кроме меня. Я взял её за руку и подвёл к первому зеркалу. Чёрт. Может, не надо ей показывать мою жестокость и безжалостность? Нет! Пусть узнает меня таким, какой я есть.
-Ань, эти зеркала отражают либо черту моего характера, либо чувство, которое я испытываю и т. п. Я покажу тебе то, что ты захочешь. Начнём с первого. Моя жестокость.
-Вся? Всё, что ты сделал храниться здесь? Я всё увижу?
-Да каждый поступок, но увидишь не всё. Я покажу лишь один эпизод. Их слишком много и, думаю, этого хватит.
Она закусила губу. Думаю, что она уже предвкушала тот ужас, что увидит.
-Для того чтобы увидеть, нужно войти в зеркало. Не бойся, оно тебя пропустит.
Я взял её за руку и потянул за собой. Мы оказались в огромном холле. Стены были отделаны росписью в духе Возрождения. Мадонны, ангелы, цветы, райские деревья. Огромные колонны, потолок вознёсся ввысь. Когда я только пришел в обитель, я ощущал себя здесь таким маленьким, незначительным и из-за этого не любил это место, хоть в душе и восхищался его красотой.
-Нужно отойти.
-Зачем?
-Если я помню, то мы тут мешаться будем.
Мы отошли к самой стене и ждали. Ждали недолго. Из одного коридора раздались крики и шум погони. Оттуда выбежал я. В форме ордена. Но она была вся порвана и обильно запачкана кровью. Я встал посреди зала и застыл. Через некоторое время выбежали воины ордена. Я засмеялся истерическим смехом сумасшедшего.
-Глупцы!
-Отступник!
И начался даже не бой, а бойня. Я сокрушал их одного за другим с неимоверной жестокостью. Я срезал головы, насаживал на меч и как будто оборонялся от других, хотя это было мне не нужно. Я издевался над ними. Особенно над юнцами, игрался, а потом убивал. Моя форма уже была вся красная. Но я продолжал.
Я убивал с удовольствием, упивался криками и нередкими мольбами о пощаде. Я убивал всех. Будь то молодая девушка, совсем юная, или старец, который меч-то еле как поднимал. Уже казалось, что трупы заполнили зал, везде была кровь, конечности и внутренности убитых. Раненных не было.
Я ощутил, как Аня трясётся. Я повернулся к ней. Она была не в себе. Что-то шептала, вся тряслась как в судороге. Хватит. Я обхватил её за плечи и «вынырнул». Мы опять были в Чистилище.
Аню всё трясло. Я обнимал её и гладил по голове, успокаивая:
-Всё хорошо. Это было давно. Всё хорошо…
Простояли мы так довольно долго, и я не переставал успокаивать её. Наконец, она перестала трястись. Без сомнения, это окажет сильное влияние на её отношения ко мне.
-Ань?
-Да?
-Ты уверена, что хочешь ещё? Я не хочу делать тебе больно.
Она немного подумала и кивнула.
-Да.
-Хорошо.
Я подвёл её к следующему зеркалу.
-Здесь моя боль.
Мы вошли в зеркало. Теперь видение было другое. Мы как будто были в тёмном кинозале и по «экрану» проносились эпизоды моей жизни.
Вот, мать избивает меня и унижает, говоря, что я придурок и недоделанный. Что из меня ничего путного не выйдет. Затем то, как я ещё маленький плакал, потому что был очень голоден, ноги разбитые в кровь невыносимо болели. Затем как меня мучили во время обучения, издевательства старших учеников. Все избиения за неповиновения, за то, что у меня было своё мнение и точка зрения. С каждым эпизодом Аня всё сильнее прижималась ко мне. Все эпизоды проносились быстро, но этого хватало. Наконец, последний: я стою на балконе и слова: «Не верю». Думаю, с Ани хватит. Я опять перенёс её назад. Она смотрела на меня уже совсем по-другому. С жалостью. Ну, хоть это. Хотя бы не ненависть, злость и отвращение.
-Саш…ты многое пережил, а я ещё бензина подлила…
-Ань, всё нормально.
Я подал ей руку.
-Пойдём дальше. Теперь сама выбирай, что хочешь увидеть.
-Верность?
-Нет.
-Как?!
Она резко остановилась.
-Все были кому-то или чему-то верны.
-Но не все по-настоящему. Я не хотел служить. Не любил до тебя и не уважал. Не говоря уже о Доме.… А больше ничего и не было.
-Хм…мечты? Они точно есть!
-Ты права. Есть. Только здесь немного по-другому. Образы будут проноситься прямо у тебя в голове. Но я буду рядом.
Она кивнула, и мы шагнули в зеркало. Я сразу же «погрузился» в её разум, как в ту ночь или как когда целовал. Чтобы видеть то, что видит она. Всё было расплывчато. Вот я совсем маленький. Я мечтаю о том, что мама придёт и будет уже хорошей, ласковой, как у других, мечтал о папе, который обязательно, не смотря на слова матери, вернётся. Всё сопровождалось красочными иллюстрациями счастливой семьи на отдыхе, на диване за телевизором.
Затем пошли мечты о ночлеге, еде, чистой одежде, о том, чтобы ноги не так сильно кровоточили.
Потом мечты о том, чтобы кого-то убить. Мой образ был жесток, беспощаден и расправлялся со всеми. По большей части это были молодые ребята, старшие, на тот момент, ученики. Всё было расплывчато, но образы расправ с обидчиками сменил очень чёткий образ. Я сидел на троне. Вокруг трупы старейшин ордена и всех кто мешал мне. В стороне лишь горстка людей, которых я оставил в живых. О да, кровь, кровь, много крови. И все у моих ног. Высший Дом - мой. Я обладаю безграничной властью.
Неожиданно всё просветлело. Уже другой образ. Светлая комната, большая белая постель. Я с Аней лежу на кровати, укутавшись в одно одеяло. В её глазах одна нежность и любовь. Её голова лежит у меня на плече, я глажу её по волосам. Это – счастье.… Потому что мы вместе, всё безмятежно, не нужно никуда бежать, ни от кого скрываться, убивать. И тут шепчет: «Я люблю тебя…»
На этот раз зеркало само «выкинуло» нас. Как будто говоря, что нечего больше смотреть. Аня была смущена. Она, наверное, и не думала, что у такого как я есть мечты, кроме того, чтобы убивать и властвовать. Я взял её руку. Она сжала мою ладонь.
-Ещё что-нибудь?
-Терпение, смелость, что угодно!
-Есть нечто похожее.
Я отвёл её к следующему зеркалу. Опять погружение.
Эпизоды из боёв. Я был совсем молодым, но учитель требовал от меня многого уже тогда. Я полумёртвый, но не сдаюсь, потому что знаю, что должен сдать этот зачёт. Или сдам или меня прирежут ночью. Ученики. А учитель даже не расстроится. В ордене не признают слабости. Затем я тоже сражаюсь, но я был намного старше, почти конец обучения. Их было много и они – одни из лучших. Но не лучше меня. Я измотан. Их слишком много и они хитры. Но я и не думал останавливаться. Дальше опять испытания, но более раннего периода. Учителя заставляли нас преодолевать боль и страхи. Сначала были испытания темноты, огня, воды и т.п. Когда дошло дело до того, когда ко мне прикладывали раскалённое железо, я подумал, что с Ани хватит. Я вытащил её в Чистилище.
-Да они же звери!!!
-Нет. Они воспитывали мой характер, делали из меня воина, а не хлюпика, который боится даже в огонь шагнуть. И сделали. Только вот перестарались. Сильно.
-Но зачем изматывали до полусмерти, заставляли, чуть ли, не калечить себя? Да мазохиста они хотели воспитать, а не воина!
Я ничего на это не ответил. Не поймёт.
-Ань, что-нибудь ещё?
-Даже не знаю…
-Тогда я покажу тебе то, зачем привёл сюда.
Я больше ничего не сказал, лишь подтолкнул её к самому дальнему зеркалу и не пошел за ней.

Зеркало, в отличие от других, было красивое отделано и совершенно чистое, без разводов и ржавчины. Я думала, что Александр первым войдёт, но он так и остался стоять. Выжидающе посмотрев на меня, он сделал жест, как бы приглашая туда войти. И я вошла.
Слившись с зеркалом, я почувствовала лёгкое покалывание по всему телу. Потом теплоту и сладкую негу. Хотелось закрыть глаза. И я закрыла. Мне как будто снился сон. Я видела себя. Как я улыбаюсь, сидя в кафе с сестрой. Мои глаза, как мои волосы развиваются на ветру. Как я бегу домой, спасаясь от дождя. Вот я сижу на окне с чашкой кофе. Как всегда, в старом халате. Здесь я сплю. Лицо спокойное, расслабленное.
Неожиданно мои образы во всех ракурсах закончились, и я опять почувствовала что-то. Что-то тёплое, нежное. Оно окутывало меня, хотело защитить, всегда быть рядом. Я тянулась к этому навстречу, не отстранялась. Как же хорошо…
Любовь…