Ну, вот я и переехал. Конечно, на капитальный переезд это не было похоже, ибо я прибыл не на грузовике, где находилась бы мебель, техника и прочие радости домашней жизни. Приехал я на новую квартиру с рюкзаком, где лежала моя коллекция странных или, как выразился бы незабвенный Яков Вилимович, «куриозных» вещей.
Ах да, позвольте представиться: Хельг. Это моё имя. Фамилия? Да зачем она вам, собственно говоря, нужна? Пусть я буду для вас Хельг. Просто Хельг. Красивое, древнее имя. Моё имя.
Так вот, переехал я. Почему так мало вещей? Всё старое сгорело вместе с моим домиком в деревне. От скоропостижно скончавшихся при невыясненных обстоятельствах родителей мне достался в наследство домик, более смахивающий на сарайчик. Именно, сарайчик, ибо сарай — это что-то большое.
Как оказалось, дом был не единственным прощальным даром моих родственников. Где-то на окраине Москвы была маленькая комнатушка, также принадлежавшая мне. В неё-то я и переехал.
Впрочем, что мы всё о жилье да о жилье? Давайте уж получше познакомимся. Я расскажу вам о себе, а вы мне — о себе. Не хотите? Ну хорошо, только о себе я вам всё равно поведаю.
Родился я… А впрочем, разве это важно? Лучше говорить о времени нынешнем, прошлое лучше забыть.
Итак, как вы уже знаете, меня зовут Хельг. Окончил третий курс МЭИ, в данный момент нахожусь на отдыхе. Сессия позади, можно передохнуть спокойно и насладиться теплом и светом. Характер? Весьма непростой. Меня считают замкнутым. Но такой я лишь для посторонних людей. А с друзьями я всегда открыт и простодушен. Внешность практически стандартная: коротко стриженные русые волосы. Правда, есть одна отличительная особенность: стрижка у меня не «под Диму Билана». Зелёные глаза. Щетина. Раскосые глаза. Присутствуют некоторые азиатские черты: разрез глаз, немного широкий нос. От последствий монголо-татарского ига не избавишься просто так. И кровь предков даёт о себе знать. Росту я небольшого, сложение… кхм... такое сложение принято называть коренастым.
Итак, быстренько вытряхнув свои ценности из рюкзака и расставив их по разным полочкам в комнате, я протянул руки к самому главному сокровищу – старинному зеркалу, которое купил на барахолке. Удивительная работа мастера: деревянная рама, где в причудливые, и, мне кажется, магические узоры вплелась надпись NON FUN. Я не знал, что это может значить, но решил, что надпись не завершена. То ли мастер скончался до завершения работы, то ли был за чертой бедности, и потому зеркало оказалось выставленным на продажу недоделанным. В общем, это уже загадки истории. Главное, что теперь зеркало есть у меня. Осталось только определить для него место. Решил повесить его в самый тёмный угол, куда лишь изредка проникают солнечные лучи, пробуждая в потемневшем стекле таинственные блики. Красота…
Надо же, как долго я пристраивал зеркало… Уже вечереет. Надо бы за продуктами сходить — есть что-то надо, а холодильник пустой. Почему-то на окраинах города так много всяких «Копеек», «Пятёрочек», «Седьмых континентов» и прочих более-менее дешёвых супермаркетов с огромными очередями (ибо из шести касс работают только две). В общем, потратив где-то часа полтора на простаивание в очереди, чтобы стать счастливым обладателем бутылки кефира и батона хлеба, я вернулся домой после заката. В комнате было темным-темно, хоть глаз выколи. Я зажёг свечу. Моё внимание привлекла какая-то неясная тень. Я медленно повернул голову в сторону старого-старого кресла, стоявшего близко к зеркалу. Оказывается, у меня гости!
В кресле сидела девушка с очень длинными волосами, причём вокруг головы, пересекая лоб, были оплетены две тонкие косицы, остальные волосы свободно ниспадали на плечи и спину гостьи. Её сложение и черты лица говорили о северном её происхождении: всё было абсолютно правильным, но слегка тяжеловатым. Одежда… Вот тут я немного удивился, хотя мне, конечно, приходилось таких девушек, но чтоб какая-то из них была моей гостьей — увольте! Незнакомка была одета в чёрную майку и камуфляжные штаны, а обувью были небезызвестные «берцы», более всего сюда подходившие. На тонких изящных, в отличие от всего облика, руках её я заметил различные «фенечки», на шее — цепочки с какими-то побрякушками. «Амулеты», — отметил я про себя. И лишь в последнюю очередь я увидел её глаза. Непонятного, неразличимого цвета, эти глаза были вместилищем боли душевной и печали земной.
— Здравствуйте, — произнесло это странное создание, — а я вот к вам знакомиться пришла.