29 ноября.

"Похоже, что я чем-то выдала себя…"

24 ноября.

Анна-Мария уже несколько дней боится выходить на улицу, каждый раз, когда она выглядывает на улицу через маленькое окошко своей комнаты, ей мерещится темная фигура. До сегодняшнего дня она быстро исчезала после взгляда на нее, а сегодня она неподвижно стоит напротив ее окошка на краю ровного зеленого газона. И никто, кроме Анны-Марии, эту фигуру больше не видит.

Девушка сидела в углу комнаты, где-то она слышала, что с ума сходят от одиночества, но сейчас заводить друзей было страшно, потому что для этого нужно было бы выйти на улицу. Схватив плеер, Анна-Мария бегом спустилась на первый этаж, мама хозяйничала на кухне, отец работал в кабинете. Устроившись поудобней на мягком диване, укрывшись пледом, она надела наушники, включила плеер и телевизор, у которого сделала звук на минимум. Она упорно смотрела на экран, не желая понимать, о чем там собственно идет речь. Ей было холодно, и от этого она сильнее куталась в плед.

Анна-Мария стала подпевать. Но любопытство взяло вверх, она подняла глаза и бросила быстрый взгляд на окно. Черная фигура стояла прямо вплотную к стеку и, казалось, с любопытством смотрела на нее.

Девушка вскрикнула. С кухни вышла мать.

- Что случилось? – заботливо спросила она у дочери.

- Ничего, по телеку момент страшный показали, - старалась взять себя в руки Анна-Мария, - может помочь тебе на кухне?

- Не надо, я уже приготовила ужин, позови отца и будем садиться за стол.

Возможно, ужин был очень вкусный, но она не чувствовала вкуса. Отец рассуждал о котировках, мама рассказывала сплетни, и никто не видел, что у окошка стоит черная фигура. Мать зашторила окно, отметив, что по улице проехал малиновый «Кадиллак» мистера Квакера. Казалось, что сейчас здесь на этой ненавистной кухне, Анна-Мария впервые за несколько дней почувствовала себя в безопасности. Она даже вызвалась помыть посуду, лишь бы продлить это ощущение. Но ужин закончился и все разбрелись по дому.

Девушка стояла в темноте на кухне и смотрела в глаза ЕЙ. Фигура дрогнула и поманила Анну-Марию рукой. Она поежилась, все тело покрылось мурашками, но фигура продолжала манить к себе рукой.

- Ты куда? – из гостиной донеся голос матери.

- Погуляю перед сном, - отозвалась Анна-Мария из коридора.

- Чтобы в 11 была дома! – строго произнесла мать.

Девушка вышла из дома, фигура снова стояла на краю идеально ровного зеленого газона и продолжала манить рукой, движения были мягкими и завораживающими.
Анна-Мария застегнула куртку и оглянула улицу, редкие пешеходы спешили вернуться домой, опустив низко голову.

Они вместе двинулись, фигура маячила впереди, девушка, засунув руки в карманы, брела по краю дороги. Страха не было, он куда-то исчез, было покалывающее чувство любопытства.

Вскоре они вышли на пустырь, где стоял старый заброшенный дом. Несколько лет назад в нем сгорела большая семья, состоящая из девяти человек, когда прибыли пожарные, дом полыхал как огромный костер. Трое взрослых и шесть детишек сгорели заживо. Говорят, что это был поджог, и что все двери и окна были забиты щитами, и никто не смог выбраться из дома. Как бы то ни было, история эта не получила большого распространения, желающих приобрести этот участок земли не было, люди стараются обходить пожарище днем, а ночью некоторые слышат стоны.

Анна-Мария поежилась, зачем ее привели сюда? Есть какая-то тайна, которую ей предстоит разгадать?

Она подошла к чернеющим доскам, молодая трава уже старалась стереть последствия трагедии двухлетней давности и росла на углях. Луна, вышедшая из-за облаков, осветила сгоревший дом, и он показался каким-то зловещим. Анна-
Мария аккуратно ступая зашла в дом, если это понятие приемлемо для черного квадрата с остатками стен. Прямо рядом с ее левой ногой она увидела краешек люка, который вел в подвал. Девушка достала карманный фонарик и посветила им. Люк был завален досками и мусором, откинув их в сторону, она провела по влажному дереву и взялась за ручку. Люк открылся на удивление легко, словно кто-то смазал петли маслом. Стоя над входом в подвал, она светила в темноту карманным фонариком, но его света не хватало.

Тяжелая рука легла девушке на плечо, она вздрогнула и обернулась. То, что она увидела, поначалу вызвало смущение, потом изумление и затем ужас.

- Что за черт?! – воскликнула она, - Что за розыгрыш?

Но что-то, то, что червячком точило ее сознание, кричало сейчас ей о том, что это не розыгрыш, и что ей нужно бежать. Но ноги словно приросли к земле, ужас сковал ее сердце и дыхание остановилось.




Анна-Мария быстрым шагом возвращалась домой, в кармане она сжимала ключи. Мимо проехала машина, она нервно вздрогнула и, втянув голову в плечи, прибавила шагу.

26 ноября.

Утром Анна-Мария, плотно позавтракав, пошла в колледж. Мать со странной смесью удивления и тревоги смотрела из окна кухни как ее дочь идет по тротуару.

На уроке девушка впервые за столь долгое время конспектировала речь педагога, а не рисовала, уткнувшись носом в блокнот.

Сегодня она привычно не стояла на углу учебного здания и не курила в компании весело щебечущих девушек.

Вечером она спустилась к ужину. Родители застыли на своих местах вилками в руках.

- Ты что-то хотела? – спросил ее отец.

- Да, - пожала плечами Анна-Мария, - я хочу поужинать.

Лица родителей засветились счастьем, мать быстро достала тарелку и поставила ее на стол. Девушка выглядела растерянной, она села на свободное место.

- Ну наконец-то твой юношеский максимализм прошел! – с облегчение вздохнула мать, - Ты ешь. Как дела в колледже?

- Нормально, - напряженным голосом ответила девушка, она чувствовала себя не в своей тарелке.

Анна-Мария постаралась поскорей съесть свою порцию и скрыться в своей комнате, как улитка в раковине. Достав из-под кровати старую тетрадь, она открыла его на закладке и, взяв в руку карандаш, стала писать.

27 ноября.

Утром девушку у порога остановила мать.

- С тобой все в порядке? Ты не заболела? – заботливо спросила она Анну-Марию.

- Нет, а что?

- Какая-то ты странная.

Анна-Мария исподлобья посмотрела на мать, та невольно поежилась. Девушка перекинула сумку через плечо и побрела в колледж.

В конце дня в коридоре колледжа ее поймал за рукав профессор словесности.

- Я же просил вас принести мне в начале месяца отзыв о «Короле Лир»! – он был возмущен, но держал себя в руках.

Анна-Мария посмотрела в пол, какой еще отзыв?

- Сегодня я подниму вопрос о вашем отчислении. Как можно быть такой безответственной?!

- А если я завтра принесу отзыв?

- Его нужно было сдать в начале месяца! – продолжал профессор на повышенных тонах.

- Я очень сожалею, что не смогла этого сделать, но поверьте, такого больше не повторится.

- Завтра, либо вы вылетаете из колледжа.

Профессор был более чем доволен своей снисходительностью, тем, что он, возможно, первый вобьет ответственность этой девчонке. Гордо подняв голову, он расправил плечи и пошел дальше по коридору.

28 ноября.

Пропала ее мать. Вечером она не вернулась из клуба цветоводов, куда ездила каждую неделю. Их городок был маленький и куда мог пропасть в нем человек? Знали только, что она взяла машину, так как хотела из клуба привести несколько саженцев деревьев. Все члены клуба подтверждали тот факт, что женщина, купив все необходимое, села в машину и поехала по направлению к дому.

Полиция и местные жители стали прочесывать местность.

Уже в полдень машина была найдена в двадцати километрах от города, она была брошена на проселочной дороге. Вся в грязи, ветках и листве, все дверцы открыты.

Тело обнаружили неподалеку. Женщина была распята на старом поваленном бурей дереве. Все тело было в ранах, нанесенных каким-то острым предметом, предположительно садовыми ножницами.
Убийцу нашли довольно быстро, им оказался местный дурачок по имени Билли. Тридцатилетнего молодого мужчину отправили на принудительное лечение в больницу Святого Себастьяна. Никто в суде не обратил внимание на то, что многие обвинения были просто притянуты за уши. Общественность удовлетворил тот факт, что «такого странного типа» наконец-то упекли в психушку.