Глава IV. На пути во Тьму.

И море было по колено,

И горы то ж не высоко. 

А вот куда мы все поперлись

Спросить никто не уточнил

Из воспоминаний сивой кобылы. 

Стоя, чуть пониже, чем по пояс в воде, я с упоением мыл волосы под маленьким естественным водопадом, лившимся в природную ванну. За время пути в их набилось столько песка, что голова чуть ли на бок не валилась. Вода хоть и попахивала сероводородом, но была приятной температуры, и я чуть ли не мурлыкал от удовольствия. Как же, оказывается, я соскучился по настоящему душу. Появилась даже шальная мысль устроить в этих местах курортную зону… Быть может… Когда все закончится. 

В метре от меня, погрузившись в теплую воду почти по самые ноздри, балдел Себастьян. Похоже, он впервые купался в таком количестве почти горячей воды. Настоящий культурный шок, для средневекового сознания. Ничего. Вот стану Четырнадцатым Ландграфом, обязательно начну культурную экспансию. Они у меня здесь все чистые да румяные ходить будут. Батя больше походами занимается, а раз он меня брать с собой не хочет, я с внутренней политикой развернусь. Вот когда найду его, так все и скажу. 

Видать, я сильно задумался, да еще из-за плеска воды не сразу расслышал странный шум. Когда понял, было уже поздно. Ломая ветки и распинывая шишки, из кустов выскочила Сивка, едрить ее Каурка, и со всего разбега плюхнулась в наше миленькое, насиженное озерцо. Как будто других луж мало.

Бульк получился знатный. Нас с Себастьяном волной чуть за борт не выкинуло. Эта копытная бестия всю воду перебаламутила, а в озерце резко стало мало места. 

— Ты что творишь, лошадь не кондиционная? – возмутился я, шаря руками по дну.

Нащупав Себастьяна, я за волосы вытащил из воды ошалевшего парня. Мой бедный оруженосец судорожно хватал воздух ртом и бестолково водил перед собой руками. 

— А чего такого-то? – искренне не поняла кобыла, пристраивая свой зад под водопадик, под которым совсем недавно млел я. – Я тоже купаться хочу. Лошади чистоплотные создания, мы очень любим купаться. Особенно я.

— Лошади бестолковые создания! Особенно ты! – я отпустил Себастьяна, от чего тот плюхнулся обратно в воду и сурово выстал фертом перед лошадью, намереваясь суровым взглядом грозного меня, прожечь в ней дырку. 

Не получилось. С этой бестолочи все как с гуся вода. Она лишь затянула очередную свою частушку, бултыхая передним копытом в воде и поднимая со дна ил. 

— Спинку не потрете? – уставилась на меня синими наивными глазами Сивка. 

— Иди ты в баню, – буркнул я, гребя к берегу. 

Понимая, что дальше спокойно помыться уже не дадут, я оделся быстро, по-походному, как учил меня отец, прихватил меч и направился обратно к стоянке, оставив мою лошадь на попечение оруженосца. Проклятье, как же мне не хватает Жигуля. Он хотя бы не вытворял ничего подобного. 

На ходу перепоясываясь мечем, я уже в кустах столкнулся с Тианой. Храмовница спокойно сидела на камне, подперев подбородок кулаком, и через ветки задумчиво наблюдала за нашим озерцом, в котором мы совсем недавно… Черт! 

— Тебя в твоем ордене не учили, что подглядывать юной церковной деве за голыми мужиками – это грех? – возмутился я, чувствуя, как непроизвольно краснею. 

Пресвятой Волтузий, было б еще перед кем…

— Я не подглядываю, я оцениваю, – не меняя позы, не убирая подбородка с кулака, спокойно проговорила Тиана. 

— Оцениваешь? – я чуть не поперхнулся от слов несносной девчонки. 

— А чего вы так удивляетесь, милорд? Я девушка молодая, симпатичная. В мои годы пора подыскивать себе партию, как говорит мой дядя Курни. 

— А не рановато ли ты задумалась о партийной линии, дорогая моя? Тебе сколько лет, семнадцать, восемнадцать? И разве вам не запрещены браки?

— Не запрещены. Мы ж не монахи. Давеший глава нашего ордена ведь женился на   королеве Локхайма и ничего. Живут душа в душу. 

Ну, так-то да, логично, в задумчивости прикинул я. Чего-то как-то совсем из головы вылетело. 

— И как, выбрала себе чего-нибудь? 

— Неа. 

— Че так?

— Не из чего. Один дохля, другой глупый. 

— Ну, не такой уж я и дохлый. 

— Нет, вы, милорд, совсем не дохлый. 

— И на этом спасибо. Тогда скажи мне, красавица моя, а кто остался сторожить пленного?

— А его надо сторожить?

Несносная девчонка. Оставив пустопорожнюю болтовню, я ринулся напрямки, через кусты, ломая ветки и запинаясь за корни. Когда  вломился в наш лагерь, мои самые плохие предчувствия оправдались. Связанного хамелеона не оказалось на месте. Я даже подскочил и проверил на ощупь, так ли это. Вдруг он притворился камнем или кочкой. Но нет, пленный сбежал. Перегрыз веревки и удрал к своим. 

Сунувшись к чересседельным сумкам, я пошарил в них, проверяя, не прихватил ли он на память, что-нибудь из нашего барахла. В частности золото. У нас его и так не очень много. 

— Не переживай, он ничего не взял, – спокойно произнесла Тиана, в след за мной выбираясь из кустов. – Вещи мешают при маскировке и с ними неудобно бежать. 

— Он сбежал по твоей вине!.. – вспылил было я, но храмовница даже ухом не повела.

— Более того, даже при моем пособничестве.

Остолбенев, я удивленно воззрился на несносную послушницу, не спеша собиравшую наши не хитрые пожитки. 

— Я сама сняла с него парализующее проклятье. 

— И у тебя, я так понимаю, есть логическое объяснение этому странному поступку?

— Говорю ж, глупый ты, – Тиана улыбнулась мне снисходительно, как маленькому ребенку. – Что нам проку таскать его с собой? Одна морока. Он ничего не расскажет. Зато теперь, сбежав, он помчится прямиком к своим. Пройдя по его следу, мы быстро накроем их логово. 

В подтверждении своих слов, она подняла свою изящную, но хваткую ручку и помахала перед моим носом той самой ладанкой, которой давеча допрашивала языка. 

— Понятно, – усмехнулся я, – это все равно, как если бы ты поставила на него радио-маячок, а ладанка что-то вроде компаса…

— Что? – не поняла ландграфского сленга самодовольная послушница. 

Довольный, что смог сбить с нее немного спеси, я не ответил на вопрос и стал поспешно сворачивать лагерь.

— Сивка, Себастьян, хватит дурью маяться. Собирайтесь!

Все еще дуясь на то, что я слегка испортил ее триумф, Тиана ехала впереди, время от времени корректируя курс, сверяясь со своим маячком. Объяснить принцип его действия она отказалась, заявив, что это не для средних умов.

В бутылку лезть я не стал. Сейчас важнее найти следы отца и потому лучше помалкивать, там, где это больше всего нужно. Мы с Себастьяном ехали чуть позади. Я ухмылялся, оруженосец помалкивал и только Сивая Кобыла ворчала, недовольная тем, что мы поперлись на ночь глядя, черт знает куда. 

— Холодно, ваша милость, – наконец-то подал голос мой оруженосец, поравнявшись со мной. – Погода мерзкая. 

Поежившись, он опасливо огляделся по сторонам. По-моему, он дрожал больше от страха перед местными аборигенами, чем от промозглой погоды. 

— Не бывает плохой погоды, бывает – плохо оделся, – я шуткой попытался приободрить его. – Говорил же что б захватил потеплее вещи с заставы. 

— Но вы же не захватили…

— Не сравнивай. Я родом из тех мест, где холодно больше половины года. У меня на родине снег едят и льдом закусывают. 

— Хорош брехать-то, – фыркнула Сивка. – А то язык примерзнет. 

— Я все жду, когда у тебя он отмерзнет… – без злобы усмехнулся я. 

— Заткнитесь все! – громким шепотом зашипел на нас храмовница.

Остановив коня, она бесшумно стекла с седла, и пригибаясь к земле, заскользила к ближайшим кустам. Подав Себастьяну знак, чтобы остался с лошадями, я тоже спешился и присоединился к послушнице ордена. Она уже успела окапаться в кустах, прикрывшись старыми листьями и мхом, и теперь внимательно наблюдала за диспозицией, раскинувшейся перед нашим взором.

Придерживая меч, чтобы не упирался в бедро, я прилег рядом с Тианой. Был у меня в детстве большой морской бинокль, сейчас бы он сильно пригодился. Я с ним был бы очень похож на разведчика в тылу фашистов. Но даже и без него, в принципе, было все понятно. 

Не знаю, кто как, а я, в сгущающихся сумерках прекрасно видел небольшую каменистую равнину, начинавшуюся прямо за нашими чахлыми кустиками. Насколько я мог судить, доверяя своему нюху и ночному зрению, на всей ее обширной территории не было ни одной живой души, кроме одного маленького напуганного хамелеончика, со всех лап спешившего по каким-то своим хамелеоньим делам. 

— Куда ж ты так торопишься, наш маленький дружок? – тихо, сам себе под нос, пробормотал я.

Вскинувшись, Тиана даже забыла о маскировке и удивленно воззрилась на меня. 

— Ты его видишь?

— А ты разве нет? – в свою очередь удивился я. 

— Нет, – нахмурилась храмовница и отвернулась, пряча взгляд. – Я вижу лишь общее направление его движения благодаря ладанке.

Приподняв свой кулончик перед глазами, она внимательно посмотрела, в какую сторону он качается. 

— Все верно смотришь, – кивнул я, осторожно указывая рукой. – Он скользит мимо вон того большого камня, похожего на баранью голову, в сторону той угловатой скалы.

— Я не вижу… – не сразу буркнула в ответ Тиана. – Он хорошо маскируется

— Тогда просто поверь мне на слово и не отставай…

— Ты куда?! 

Не собираясь слушать очередную порцию нравоучений, я выбрался из кустов и заскользил по равнине почти так же бесшумно, как и шустрый хамелеон, которого мы преследовали. Мне вдогонку прилетели пару отборнейших ругательств, камень и ладанка. В ответ, я даже не почесался, стараясь не потерять след. Хоть я и не оборачивался, но прекрасно чуял, что после некоторых колебаний, храмовница последовала за мной, с небольшим отставанием. 

Куда ж ты милая денешься. Тебе велено охранять бесценную тушку будущего Четырнадцатого Ландграфа, куда я, туда и ты. Но сейчас меня больше интересовало, куда так спешит, наш мимикрирующий друг. Даже под пытками не выдал место пребывания моего отца, а тут чешет во все лопатки. Явно в их логово торопится. 

Пригибаясь, почти как ящерица, шурша между камнями, я торопился за шпионом, полагаясь больше на нюх, чем на зрение окончательно сгустившейся тьме. В какой-то момент я вообще потерял свою цель. Остановившись, принюхался, присмотрелся и в последний момент заметил, как еле заметная тень скользнула в трещину в той самой странной скале. Не медля ни секунды, я поспешил туда же.

Для маленького хамелеона расщелина была вполне нормальной, а вот я еле протиснулся, чуть не застряв могучими плечами. Пришлось отстегнуть плащ и бросить его на землю, чтоб не цеплялся. Уже протиснувшись в узкий лаз, я краем уха услышал, как матерится Тиана, догоняя меня. Не было ни настроения, ни времени, чтобы тратить его на пререкания с несносной девчонкой. Если она действительно такая профессионалка, как о себе мнит, то без труда найдет лаз и догонит. 

Цепляясь за неровные стены и обдирая руки и плечи, я пробрался внутрь скалы. Вскоре проход стал шире и пошел под уклон, уводя меня куда-то под землю. Темно было как у негра в подмышке, но я все рано упорно лез вперед. Каким-то шестыми чувством понимая, что наконец-то напал на реальный след, который может привести меня к отцу. Дядя Бульдозер со всей своей огромной экспедицией и многочисленным десантом, только распугал весь местный преступный элемент. У меня, с моим маленьким отрядом, было больше шансов, и я не ошибся. 

Через пару поворотов на третий, впереди забрезжил пока еще слабый, но ровный свет. Не мерцающий, не похожий на огонь. Странно, лампочки здесь водятся только в Локхайме. Еще от Ризенкампфа остались. Прижавшись к стене, я взялся за рукоять меча, готовый в любой момент выдернуть его из ножен. Стараясь не шуметь, я очень осторожно заглянул за угол. 

За очередным поворотом коридор расширялся еще больше, переходя в небольшой зал с неровными стенами и косым потолком. Но и здесь не было источника света. Он лился из арки на другом конце этого зала. 

Здесь-то я и обнаружил нашего беглого пленного. Запыхавшийся хамелеон стоял перед двумя, неизвестными природе образинами и торопливо, с запалом, что-то лопотал на своем непонятном мне языке. Образины были выше меня ростом с мордами, словно приплющенными кирпичом и длинными, чуть не до земли руками. Больше всего они напоминали мне неандертальцев, только одетых в кожаный доспех. Один был вооружен булавой с каменным навершием, второй сжимал в лапах толстое копье. 

На хамелеона громилы смотрели с плохо скрываемым презрением и слушали его щебетание с явной неохотой. Но все же мелкому удалось уговорить верзил и один, развернувшись, повел его через зал, к тому самому свету, который лился из второго прохода. Другой стражник остался на месте, уперев копье между ног, тупо уставившись в точку на стене перед собой. Правда, ненадолго.

Как только первый громила и хамелеон скрылись за поворотом, я выскочил из-за угла, на бегу выхватил меч из ножен и всадил его прямо в горло оставшемуся стражнику. Бедняга даже вскрикнуть не успел. Выронив копье, он повалился на шершавый пол. Знаю, не по рыцарски, но если б он поднял шум, я бы потратил уйму времени на драку с набежавшим подкреплением, и потерял бы след хамелеона, а так я быстро нашел его в соседней пещере. 

Здесь было просторнее и светлее чем в первом предбаннике. И народу побольше. Еще несколько таких же образин, как и тот, которого я только, что убил. Хамелеон стоял перед старшим из них и торопливо рассказывал, видимо о своих приключениях в нашем плену. Этот неандерталец был выше остальных на голову, а меня так на две. И вооружен стальным клинком, правда, весьма грубой работы. По всему видать, с оружием у них тут проблемы. Только главарям положено металлическое. 

Верзила стоял, опершись на меч, и словно неохотно слушал доклад шпиона. Чуть в стороне, с полдюжины образин выстроились полукругом возле сияющей полусферы и не спеша что-то обсуждали между собой. Именно от этой сферы и шел тот самый ровный приятный свет. 

Приподнявшись на цыпочки, я чуть высунулся из-за угла, чтобы рассмотреть, что такое эти некрасивые морды прячут под таким красивым куполом. И в этот момент мной овладело бешенство, потому, что я четко разглядел отца. 

Он стоял на коленях, сложив молитвенно руки и закрыв глаза. Лицо его выражало смирение и умиротворенность. Такое нетипичное для свирепого ландграфа. Перед ним,  острием землю, был воткнут Меч Без Имени, и отец молился как перед импровизированным крестом. Именно из меча лился свет, раскидываясь над смиренным ландграфом ярким куполом, и защищая его от столпившейся нечисти. Судя по обломкам каменного и стального оружия, валявшимся вокруг, они не раз тщетно пытались взломать неприступную преграду. 

Гнев обуял меня от пяток до белобрысой челки. Если честно, что случилось дальше, я помню слабо. Помню, как влетел в подземный зал и первым делом снес голову главарю банды.  Тот даже понять ничего не успел. Зато хамелеон взвизгнул и пропал с глаз долой, словно испарился. Понятно, что слился с окружающей средой. Да он меня больше и не интересовал. 

Кипя от гнева, я уже схватился с другими неандертальцами. Их каменное оружие ни шло, ни в какое сравнение со стальным клинком, но их было больше. Массой они и пытались меня задавить, оттесняя от яркого купола, под которым скрывался мой отец.

— А ну, разбежались, гопота беспонтовая! – Вспомнил я из классического ландграфского лексикона, неистовствуя направо и налево. 

Двое уже валялись без признаков жизни, но остальные все больше поджимали меня к стене. Я начал выдыхаться и даже мои новые способности слабо помогали против такого численного превосходства. 

— Да екарный бабай! – взревел я, пиная в коленку ближайшую нечисть. 

Тот упал на колени и я, воспользовавшись брешью, подпрыгнув, наступив образине на плечо и перескочил в тыл, окружающего меня фронта. Теперь я оказался между моим отцом и разъяренными неандертальцами. Это их очень сильно разозлило. Вскинув свое дубье, они кинулись на меня всей кучей, рыча и хрюкая на своем гортанном языке. Я поднял меч над головой, расставил широко ноги и оскалился, готовый встретить противника. 

Когда им оставалось пара шагов, чья-то цепкая рука схватила меня за плечо и с силой дернула, так, что я, не очень мужественно взмахнул руками и повалился навзничь. Чуть меч из рук не выронил. Когда я проходил сквозь стенки купола, мне показалось это словно в замедленной сьемке. 

Плюхнувшись на землю, я с удивлением увидел, как налетевшие образины со всего маха врезались в купол и отскочили от него, как горох от стенки. Это, что же, я внутри?

Резко оглянувшись, я нос к носу столкнулся с отцом. Он смотрел на меня со странной смесью спокойствия, укора и какой-то непонятной мне безысходности. 

— Чего я боялся, то и произошло, – укоризненно и одновременно смиренно констатировал Тринадцатый Ландграф, глядя на своего беспутного сына. – Ты все же пришел за мной. 

— А как могло быть иначе?! – воскликнул я, вскакивая на ноги и ударяясь макушкой о потолок купола. Он оказался в аккурат с меня ростом. – Неужели ты думал, что я брошу тебя на растерзание этой гопоте мелкотравчатой? 

Знаете, это было даже обидно, что отец так мог обо мне подумать. 

— Эта гопота совсем не проблема, – отец с какой-то грустной улыбкой потрепал меня по голове. – Есть кое-кто посерьезней этой шелупони. И я чувствую, он уже приближается. Твое появление разозлило его. Поэтому времени мало. 

— Ты о чем? – искренне недоумевал я. 

— Погоди, некогда, – перебил он меня. – Вот держи. 

Отец снял с пальца кольцо и протянул его мне. Я знал, что это за кольцо. Его Тринадцатому Ландграфу подарила богиня, Катариада Базилимвейская. Отец говорил, что оно очень сильное, охраняет от всякой нечисти. Вот только для чего оно мне…

— Зачем? – сухо спросил я, не торопясь принимать дар. 

— Так надо. Держи. 

Буквально силой отец нацепил мне свое кольцо на палец. Чудесное кольцо, мне впору, вот только рановато входить в права наследства. Я только хотел возмутиться по этому поводу, но не успел. Земля задрожала у нас под ногами, стены заходили ходуном, а с потолка посыпался песок и мелкие камни. Сгрудившиеся по ту сторону купола образины явно обеспокоились нежданным землетрясением.

— Все, он уже здесь, – спокойно сказал отец, вынимая Меч Без Имени из сурового грунта пещеры. 

Купол тут же растаял, но образины не спешили на нас нападать. Им было слегка не до этого. Земля буквально ушла у них из-под ног. В образовавшуюся трещину, раздвигая булыжники мощными плечами, вылез огромный демон, подпирая потолок толстыми рогами. 

— Чего только земля не родит, – усмехнулся мой отец, крепко взявшись за Меч Без Имени. – Поздравляю, у нас мальчик. Хотя… после знакомства с Екарным Бабаем. 

От этих слов несносного Ландграфа Люцифер немного стушевался, но быстро взял себя в руки, и принял грозный вид, широко расставив копыта, попутно раздавив парочку мечущихся под ногами неандертальцев, но даже не обратил на это внимания. 

— И тебе здравствуй, Скиминок, – пророкотал хозяин Преисподней, гордо скрестив руки на мускулистой груди. – Ну, что, сам пойдешь или упрямиться будешь?

— С какой стати Святой Скиминок должен послушно идти за каким-то нечистым?! – вспылив, я выскочил вперед, загородив отца. Вскинул меч, но его острие еле-еле дотягивалось до пупка верховного демона Ада. 

— Только в больном, воспаленном мозгу престарелого маразматика Калла Скиминок святой, – насмешливо фыркнул Люцифер, не обратив на мой клинок никакого внимания. – А по сути, еще тот грешник, двоеженец, пропойца и так далее. Вон и Смерть не даст соврать. 

— Рановато ему еще о смерти думать, – сквозь зубы рыкнул я. 

— Да вообще-то сынок, уже с неделю, как пора.

Недоуменно обернувшись, я только сейчас заметил, что второй рукой отец зажимал рану в левом боку. Его рубаха в этом месте уже покрылась коркой от засохшей крови. Я в ужасе распахнул глаза и рот, не в силах произнести ни слова. Неужели все это время он держался исключительно силой молитвы?

— Не снимай кольца, – меж тем продолжал напутствовать меня отец. – Кэт обещала всегда быть рядом. 

— Так вот как раз бы сейчас она очень нужна… – я все еще не верил собственным глазам и  с трудом подбирал слова. 

Отец оборвал мой словестный поток спокойным движением руки. 

— Возьми, отнеси в Тихое Пристанище, передай Горгулии Таймс, она знает, что с ним делать, – он протянул мне свой меч, Меч Без Имени. – Он должен обрести нового хозяина, Четырнадцатого Ландграфа. 

— Еще рано для этого!

Но отец меня уже не слушал. Он повернулся к повелителю преисподней и смело шагнул навстречу ему. 

— Я выполнил свою миссию, теперь можем идти. 

Радостно осклабившись, Люцифер поднял руку и щелкнул когтистыми пальцами. Подземелье сотрясло новое землетрясение, настолько сильное, что я не устоял на ногах и покатился по ходуном пляшущему полу. В наступившей темноте у меня в голове билась только одна мысль, не потерять отцовский меч. 

Он все еще не принимал меня. Рукоять жгла ладонь холодом, но я лишь крепче сжимал ее, наплевав на все на свете. Я еще не знал как, но уже четко для себя решил, я верну Тринадцатому Ландгрфу его Меч Без Имени. Лично. В руки. 

Землетрясение прекратилось так же быстро, как и началось. Свет купола исчез, и в наступившей темноте даже моих новых глаз не хватало, чтобы сориентироваться по сторонам. Я уже собрался было выбираться из этих катакомб наощупь, как неожиданно с противоположного конца зала вспыхнул яркий голубой свет, очень красивый, прямо как от неоновой лампы. От неожиданности я даже зажурился. 

Проморгавшись, я разглядел Тиану, приближающуюся ко мне, не очень решительно ступающую меж обломков скал, осыпавшихся с потолка. Ее массивный крест на груди сиял приятным голубым светом, а сама храмовница негромко нараспев шептала молитвы. Подойдя ко мне, она спросила участливо:

— Ты как, цел? 

Сидя на земле, я молча поднял на нее взгляд, все еще вцепившись мертвой хваткой в Меч Без Имени. 

— Ты не ранен?

Несмотря на ее вздорный характер, я вовсе не был в обиде на эту несносную девчонку. Я просто не хотел разговаривать ни с кем. 

Оглядевшись по сторонам, Тиана нашла мой меч, подобрала его и подала мне руку, помогла подняться на ноги. Все еще пребывая в каком-то отрешенном состоянии, я растерянно огляделся по сторонам. Ни отца, ни Люцифера не осталось и следа. Разлом в полу, откуда вылез нечистый, сросся как шов от аппендицита. Главный демон убрался восвояси, прихватив с собой и Свирепого Ландграфа. 

Ну, как так? Как отец мог добровольно пойти в лапы нечистому, тому, кого уже побеждал не раз. Я отказывался верить в такую глупость, и отчаяние постепенно перерастало во мне в ярость. В этот момент мне так хотелось кого-нибудь прибить. Взгляд мой упал на парочку образин, случайно уцелевших во всей этой свистопляске. Нечисть нерешительно выглядывала из-за угла, видимо решая, можно тут обратно хозяйничать или еще немного погодить. 

— А, так вы еще живые! – рыкнул я, воздев над головой Меч Без Имени. 

— Урк… – не согласился один.

— Гульп… – разделил его мнение второй.

И обе рожи пропали из поля зрения, решив пересидеть в подвалах, пока мы уберемся восвояси. 

Хорошо, что они быстро сбежали и не видели, как отцов меч неистовым холодом обжег мне руку, так, что я его выронил. Клинок по-прежнему меня не слушался. То есть… 

Меня осенило. Раз Меч Без Имени все еще не принимает мою руку, стало быть он все еще считает хозяйской руку отца. Значит, у меня еще есть шанс спасти его. 

— Стой, ты куда? – Тиана удивленно вскинулась, когда я решительно направился к выходу. – Мне нужно проверить цел ты или нет…

— Нам нужно в Тихое Пристанище, – коротко отрезал я, сунув под мышку Меч Без Имени. 

— Да погоди ты… – ворчала храмовница, пока мы топали по каменистой равнине от злополучной скалы до того места, где я оставил Себастьяна с лошадьми. – Дай я осмотрю тебя 

— Со мной все в порядке, – нетерпеливо отмахнулся я. – Для нормального рыцаря такие встряски не смертельны.

— Ну, конечно, я мужыг, – пробубнила несносная девчонка, имитируя грубый мужской голос. – У меня есть башка, я на ней шлем таскаю. А еще я в туда кушаю и сплю. А думать в туда меня папка с мамкой не научили. Для рыцаря это совершенно лишняя приблуда. Только отвлекает от подвигов. 

— Хватит меня критиковать! – разобиделся я. 

— Я не критикую. Я передразниваю, – усмехнулась хорамовница.

— Как всегда гавкаетесь? – откуда-то из темноты вынырнула Сивая кобыла. В свете тианиного креста она выглядела совсем как посланник из Ада.

— Тьфу, на тебя бестолочь! Напугала. Я же, не разобравшись и порубить тебя мог.

— Мне вот так-то тоже в детстве угрожали, но она до сих пор не слиплась, – не унималась сивая болтушка. – Как сходили? Удачно. 

— Все по-честному поделили пополам, я в рыло, он в карман, – в тон вредной лошади отозвалась не менее вредная храмовница. – Вон, новой железячкой разжился.

— Ништячно, ежели поштучно, а ежели кучно еще ништячней, – оценила клинок Сивая Кобыла. 

— Он не мой, – сухо проговорил я. – Но очень скоро я верну его истинному хозяину. 

— Что ты задумал? – нахмурилась Тиана. 

— Я же сказал, мы отправляемся в Тихое Пристанище. 

— Так, что, домой отменяется? – расстроилась лошадь. 

Я не ответил. Не было никакого настроения пререкаться по пустякам. Я никого за собой не тащу насильно. Они все могут хоть сейчас вернуться по домам. Один или с целой армией, я все равно сделаю то, что задумал. 

Дикие земли остались позади. Мы вновь вернулись на территории королевства и теперь двигались в обратном направлении. На заставе задержались совсем недолго. Лишь пополнили запасы еды и воды, да еще я передал коменданту важные новости об отце с просьбой передать это в столицу и дяде Бульдозеру. Больше не было смысла его огромной экспедиции пугать местных аборигенов в необжитых землях. Отца там уже нет. 

Куда теперь мы сами собрались, я сообщать не стал, чтобы меня, ради моего же блага не отловили и не отправили под защиту толстых стен Ристайла. Тиана полдороги ворчала, что разумнее всего было самим найти экспедицию Трусливого рыцаря и уже вместе с ним подумать, что делать дальше. Я не спорил, предпочитая отмалчиваться, потому, что уже давно все придумал. Лишь предложил всем несогласным вернуться обратно в столицу. На удивление желающих не нашлось. 

И если с храмовницей понятно – у нее задание пасти меня. То Себастьян и Кобыла немного удивили. Ну, стремления парня еще как-то объяснимы. Мальчишка хочет вернуть долг за спасенную жизнью. Но, Сивая-то чего ищет себе приключений на хвост. 

— А с вами весело, – без обиняков заявила болтливая лошадь, когда я напрямую спросил ее об этом. 

— Как знаешь, – усмехнулся я в ответ, – но рядом со Скиминоками не только весело, но и опасно. Возможно, даже остаться на конюшне людоедов было бы менее опасно. 

— То, что ты задумал, не просто опасно, а смертельно опасно, – недовольно буркнула Тиана.

— В таком случае хорошо, что с нами ваше святошество, – весело осклабился Себастьян. 

Глядя на то, как Тиана пытается догнать удирающего от нее галопом Себастьяна, я подумал, что парень не так закомплексован, как казалось раньше. И с чувством юмора у него все в порядке.

— Может догоним их? – обернулась ко мне Сивая Кобыла.

— А почему бы и нет…

— Эй, только без шпор! 

Запущенные Земли по-прежнему радовали своим колоритом. Болота вперемежку с чащобами и непролазными буреломами. Ведьмы не просто так выбрали под свое Тихое Пристанище именно эти угодья. Мало кто в здравом уме решит сунуться в эти лешачьи места. Только Скиминоки регулярно нарушают тишину и покой болот своим присутствием.

В этот раз о нашем присутствии было слышно сильно загодя. Сначала Сивка завела, а вскоре и Себастьян с готовностью поддержал народную ристайльскую песню: «Черный ворон».

— Ты добы-ычи-и-и не дожде-е-ешся-а-а… – ревела лошадь.

— Черны-ы-й во-о-оро-о-он, я не тво-о-о-ой… – вторил ей мой оруженосец.

С легкой руки моего отца, дяди Бульдозера и тети Лии эта песня ушла в народ и за пятнадцать лет настолько прижилась, что воспринималась совсем как родная. Благо, что сюжет ее был понятен и близок местному населению. С удивлением я заметил, что даже Тиана подмурлыкивает себе под нос в такт этих двух солистов. Но, когда поняла, что я все вижу, тут же замолчала, гордо вскинула голову и послала своего коня вперед, супротив всякой субординации.

Ну-ну, лишь усмехнулся я про себя. Как раз храмовнице поперек батьки к ведьмам только и соваться. Это Скиминоки в старушечьем пансионе специального назначения на особом положении, а вот святошников, бабульки-колдуньи по меньшей мере недолюбливают.

Вскоре возле дороги показался камень с приветственной надписью: «Жизнь коротка, а на этом пути – еще короче». За последние десятилетия камень обветшал и затянулся мхом, но надпись все еще недвусмысленно читалась. Остановившись, Тиана несколько нерешительно оглянулась. В ответ, я молча проехал мимо, гордо задрав голову. Эта надпись для кого угодно, только не для Скиминоков. Я буквально всей спиной почувствовал, как храмовница во мне дырку взглядом сверлит.

Как всегда, Тихое Пристанище встретило незваных гостей гробовой тишиной, сыростью и паутиной на всех углах. Нет, это не бабульки запустили свою берлогу. Им так нравилось. Они потом со всей этой паутины пауков как урожай снимают и преспокойно супы варят или сушат на местные чипсы. Одного такого нахального паучка, спустившегося откуда-то сверху, я щелчком отбросил от моего носа и громко позвал на всю округу.

— Живые здесь еще остались, или этот дом престарелых пора закрывать?

— Рановато нас хоронишь, юный Скиминок, – послышался скрипучий старушечий голосок с нескрываемыми нотками насмешки. – Мы еще пригодимся этому миру.

Обернувшись, я встретился взглядом с мадам Гнидакс – полноватой ведьмой, неопределенного возраста в черных одеяниях. Она исполняла обязанности первой заместительницы Горгулии Таймс, и пока верховная ведьма Пристанища в компании с Бульдозером попусту носится по Диким землям, она тут была за старшую.

— Ну, утверждение спорное, – без злобы подначил я старушку.

— Раз ты здесь, значит, никаких сомнений в том нет. Тихое Пристанище еще кому-то нужно, – отбрила меня ведьма, не скрывая своего удовольствия. – Или юный Скиминок просто так гостинцы привез с собой.

— Какие гостинцы? – удивился я.

По идее, действительно, следовало бы явиться сюда не с пустыми руками, раз пришел просить об услуге. Но совсем, как-то из головы вылетело.

— Ну, твои спутники вполне пойдут нам за гостинцы, – неопределенно махнула рукой мадам Гнидакс. – Давно мы свежего мясца не ели. Ну-ка девочки, за дело!

Обернувшись, ведьма хлопнула в ладоши и в этот момент из всех щелей полезли ее товарки по профессии. Дюжины две трухлявых старушонок в драных хламидах. С визгом и воплями они кинулись к Себастьяну и Тиане, хватая за ноги, за одежду, пытаясь стащить их на землю. Мой оруженосец отчаянно отбрыкивался от них. Храмовница сколдонула какое-то заклинание, которое разбросало нахальных старушек по ближайшим кустам, но на их месте тут же возникли новые. Воздев руки, послушница сгенерировала меж ладоней большой яркий шар, намереваясь учинить, что-то явно серьезное.

Оставаться в стороне было как-то не по-рыцарски и я тоже воздел над головой руку с Мечем Без Имени. Правда, отцовский меч по-прежнему бунтовал. Снова ошпарив руку неистовым холодом, меч, как живой, сам вырвался из моей хватки и брякнулся на землю под копыта Сивой Кобылы.

В ответ на все это по ведьминскому пансионату раскатился звонкий заливистый смех.

— Все, девчонки, хватит, – простонала мадам Гнидакс, утирая слезы, еле стоя на ногах от хохота. – Попужали и будя.

Старушки схлынули от моих спутников дружно и слаженно, словно неделю репетировали. Тиана так и замерла с удивленной моськой и воздетыми руками. Фаербол, который, она так и не успела запустить в престарелых шутниц, мерцал, потрескивал и разбрасывал вокруг себя искры, как от электросварки.

— Скиминоки по-прежнему не научились понимать хороших шуток, – утирая слезы, мадам Гнидакс подошла ко мне и нагнулась, подобрать с земли Меч Без Имени.

— Может, просто потому, что шутки одни и те же? – я спрыгнул на землю, бросив поводья. – Пора сменить репертуар.

— Опять эта железяка в нашей тихой обители, – главная ведьма пропустила мои слова мимо ушей и теперь в задумчивости рассматривала главный ландграфский атрибут. – Опять он принесет одни только беспокойства и тревоги.

— Уже принес, – сухо ответил я, забирая клинок и заворачивая его в мешковину, чтоб не кусал меня за руку. – Именно из-за этого я и здесь.

— Молодец, что навестил, вот только Горгульюшки сейчас на месте нет, – развела руками Гнидакс. – Усамарила на Локхайме к черту на рога.

— Знаю, они с Бульдозером как угорелые по Диким Землям носятся. Вот только без толку.

— Ты так думаешь?

— Не думаю, знаю. Иначе откуда у меня эта, как вы выразились «железяка».

Мадам Гнидакс прищурилась, пару секунд бросая взгляд то на меня, то на Меч Без Имени, потом прищелкнула пальцами.

— Ладно, малыш, пойдем, обсудим все за столом, – и, обернувшись, крикнула своим товаркам. – Девочки, организуйте-ка быстро на счет картошки – дров поджарить для наших дорогих гостей.

Нас вежливо взяли под белые руки и осторожно проводили в трапезную за столы, усадили на самое почетное место, где шустрые бабульки уже суетились на счет угощения. Зная гастрономические пристрастия этого престарелого контингента, я опасался, что нам подадут суп из мух и лепешки из пауков, но обошлось без изысканных деликатесов. Даже на удивление порадовал изысканностью блюд. Вот только, при более детальном рассмотрении выяснилось – виноград кислый, пирожки черствые, фрукты лежалые, а вино сущий уксус.

— Чай, кофе, по мордасам? – предложила ассортимент какая-то носатая ведьма, со щербатым кофейником в сухой руке.

— Чай, – выбрал я, задумчиво крутя в пальцах дряблоко.

— Не угадал. Кофе, – хихикнула бестия, наливая в чашку из кофейника тягучую черную жижу

— Оно, у вас, что из нефти? – деликатно поинтересовался я, на всякий случай, отодвигая от себя чашку на безопасное расстояние. По ходу процесса там всплыл чей-то глаз.

Себастьян и Тиана, сидящие поодаль от меня, с таким же подозрением косились на предложенные яства. Храмовница даже тайком крестила каждое блюдо. Кстати, ее присутствие вызывало плохо прикрытое недовольство ведьм. Старухи косились, фыркали, но пока открыто не выражали возмущения.

Пока накал страстей не достиг критического момента, я решил перейти сразу к делу и кратко пересказал суть моей проблемы, которая заставила явиться в этот пансион престарелых, уже давно не девиц.

— Мне не совсем понятно, по какому праву владыка Ада забрал с собой моего отца, – закончил я, поглядывая на притихших ведьм. – Мне нужно ступить во Тьму, чтобы забрать его обратно.

— Ступить во Тьму… ступить во Тьму… – как шелест листьев пронеслось среди старух. – Он хочет ступить во Тьму.

— Все Скиминоки считают обязательным смотаться во Тьму и обратно? – не весело усмехнулась мадам Гнидакс, задумчиво покручивая в костлявых пальцах кубок с кислым вином. – Скиминок без Тьмы не Скиминок?

— Я уже бывал во Тьме и там не так страшно, как вы себе тут боитесь.

— Оно и видно по твоим глазкам зелененьким и бесстыжим… – перебила ведьма.

— О, я ж говорила ему… – впервые подала голос Тиана.

Бросив на храмовницу быстрый испепеляющий взгляд, я оставил ее слова без ответа и повернулся к временно исполняющей обязанности главы Пристанища.

— Мне нужно, что б вы отправили меня во Тьму.

— Ты в курсе, что это опасно? – кочевряжилась вредная старуха.

— Ничего, с нами пойдет храмовница, которая будет все подряд благословлять налево и направо.

Настала очередь Тианы огреть меня неистовым взглядом.

— Все шутки шутишь, Скиминок, – на этот раз совсем серьезно ответила мадам Гнидакс. – А мне вот не до шуток. Когда вернется Горгулия, что я ей скажу? Как оправдаюсь за то, что отправила старшего наследника Скиминоков на верную смерть?

— Ответите, что я заставил, – выдал я предусмотрительно припасенную заготовку. – Вполне правдоподобно.

— Сработало бы, если б не ранее полученный приказ из Ристайла в случае появлении лорда Скиминока-младшего, задержать его до прибытия королевских специальных представителей.

Ведьма наконец-то поставила кубок на стол и пристально уставилась на меня.

— Представ себе, в столице предвидели нечто подобное. Я уже отправила летучую мышь с посланием королеве.

Опрокинув стул, я вскочил из-за стола, вырвав из ножен свой меч. Не хвататься за отцовский, у меня ума хватило. Тиана тоже прыгнула в боевую стойку, воспламенив в каждой руке по голубой шаровой молнии, стреляя взглядом по сторонам в выборе целей. У Себастьяна ни оружия, ни молний не было, поэтому он схватился за большую двузубую вилку, которой ел до этого.

— Вы видимо забыли, что я Скиминок и не собираюсь покорно исполнять ваши пожелания! – грозно рявкнул я, наставив меч на Гнидакс.

— Отнюдь, мой мальчик, – развела сухонькие ручки ведьма, продолжая спокойно сидеть в своем кресле. – Мы прекрасно понимаем, с кем имеем дело и не собираемся действовать силой. Только хитростью.

В этот момент я почувствовал, как меня качнуло, голова помутилась, а рука ослабела.

— Не волнуйся, сынок, – продолжала вредная старуха, – мы не сделаем вам ничего дурного. Мы ж понимаем, что в случае чего отвечать перед королевой. Мы просто отнесем вас поспать в наши кельи и за вещичками вашими присмотрим, пока не явятся люди из столицы.

— Екарный бабай… – выдал я заплетающимся языком.

Меч выпал из моей размякшей руки, да и сам я весь, расслабившись, повалился на пол. Последнее, что я увидел, перед тем как заснуть, как ведьмы подхватывают Себастьяна и Тиану, чтобы они не ударились об стол. Вот вредные старухи. Меня ловить никто не подумал. Валяйся Скиминок где ни попадя, как так и надо. Ничего, я вам это еще припомню. Я вам покажу кузькину мать… Когда очухаюсь, конечно.

Последний раз я видел маму в пятилетнем возрасте. Прошло уже три раза по столько и конечно воспоминания о ней давно размылись в слабый абстрактный образ. Но в этот раз она приснилась мне вполне четко, почти, даже осязаемо. Мы гуляли в нашем городском парке, я уплетал мороженое, которое мама мне купила и совершенно не смущался того, что она была такой, как пятнадцать лет назад, а я уже взрослым, в доспехах и с мечем у бедра.

Как-то неуклюже повернувшись, я выронил мороженное из стаканчика, и уставился на него, готовый вот-вот разреветься. Чтобы утешить, мама ласково потрепала меня по щеке. Как-то долго потрепала. Потом перешла на нос.

— Ваня-Ваня… – посетовала она.

Хватка была железной и носу, по правде сказать, было уже больно.

— Ванька, да проснись ты уже!

Две хорошие оплеухи по щекам, вырвали меня из лап сновидения.

— Горазд ты дрыхнуть, – проворчала мама голосом Вероники.

Продрав глаза, я с удивлением уставился на пышногривую ведьму. В полутьме старушачьей кельи я видел лишь фигуру давнишней подруги в черном обтягивающем платье да копну волос на голове, трясущихся от нервных движений. Разбудив меня, Вероника переключилась на мои пожитки, спешно собирая их в дорожную сумку.

— Очухался? – поинтересовалась бывшая ученица, а ныне правая рука верховной ведьмы этого заплесневелого пансиона. – Собирайся быстрее…

— А к чему такая спешка? – сонно пробормотал я, сев на кровати и шаря в поисках своих носков.

— Ну, если хочешь здесь загоститься подольше, то оставайся, – обиделась ведьма, бухнув мне в руки котомку с вещами. – Я его спасаю, а он еще выкоблучивается.

— А где мы, и откуда меня надо спасать? – я зевнул и сонно огляделся по сторонам. На дворе стояла ночь, света зажжено не было. – Не видно ж, ничего.

— Ванька! – Вероника подняла меня за грудки   и хорошенько тряхнула.

Откуда только силы у этой хрупкой с виду ведьмы.

— Просыпайся уже, наконец, – посмотрев на меня внимательно, она сокрушенно покачала головой. – Они тебе лошадиную дозу влили, паразитки длинноносые.

— Я бы попросила не поминать лошадей всуе.

В распахнутую дверь кельи сунулась голова Сивой Кобылы.

— Вы еще долго тут копошиться будете? Там ее святошество уже не справляется.

— С чем не справляется? – глупо поинтересовался я

С помощью Вероники мне удалось подняться на ноги… со второй попытки и медленно топать на выход.

Выбравшись из уютного номера, я огляделся по сторонам и непроизвольно матюкнулся. Бардак, который устроили мои ребятишки, пока я спал, был в лучших традициях династии Скиминоков. Над пристанищем висела огромная магическая печать из голубого света и искр с крестом в центре. Света она давала столько, что были видны все неприглядные, запущенные углы и закоулки ведьминского дома престарелых. Всякие пауки, пиявки, крысы, летучие мыши и прочие сколопендры старались забиться по темным углам и щелям, спасаясь от благословения креста.

Сама храмовница накастовавшая все это безобразие, стояла в центре небольшой площадки, на алтарном камне старого бесовского капища и раздавала налево и направо оплеухи в виде маленьких, как пчелы, жгучих фаерболов. Зная, на что способна эта девчонка, я понимал, что она откровенно забавляется, издеваясь над старушонками.

Ведьмы прятались по углам и старались из укрытий сколдовать в ответ, что-нибудь против разнахалившейся храмовницы. Но им мешал полуголый Себатстьян, который носился верхом на летающей метле и своим обнаженным тощим торсом смущал старушонок до полной не боеготовности.

— А почему мой оруженосец одет не по форме? – зевнув, деликатно поинтересовался я, недвусмысленно акцентируя внимание Вероники на всем этом бардаке.

— Так и задумано, – вместо ведьмы ответила Сивая Кобыла, радостно включаясь в балаган.

Взлягнув задними копытами, она отправила в нокаут мадам Гнидакс, которая тихо подкралась к нам сзади с увесистой метлой наперевес.

— Эй, полегче! – вступился я за первую помощницу Горгулии Таймс. – Она хоть и вредная тетка, но вроде как своя.

— Не волнуйся, – заверила Вероника, хватая меня за шкирку и куда-то волоча за собой, – я потом перед ней извинюсь. А пока шевели ногами!

— А куда мы?.. – начал я, но подруга сунула мне в руки какой-то сверток.

Приглядевшись, я узнал Меч Без Имени, завернутый в черный бархат. Ведьмы с почтением отнеслись к великой реликвии. Но все равно, даже через ткань руки обдавало холодом от клинка. Он по-прежнему бунтовал и сопротивлялся. Это хорошо. Я улыбнулся. Значит, отец жив.

Этот холод, наконец-то разбудил меня, и уже трезво огляделся по сторонам.

— Что дальше? – повернулся я к Веронике.

— Ребята, хватит дурью маяться, пора валить! – ответила она не мне, а этим доморощенным налетчикам.

Тиана бросила в ближайшую ведьму последнего огненного шмеля, прыгнула на проскакавшую мимо Сивку и рванула к нам. Малой тоже заложил вираж на сближение. Где только и научился. Вероника подняла руку и затараторила какое-то заклинание. От ее пальцев стал распускаться купол, накрывающий нас всех. Как только разгоряченные Тиана, Себастьян и лошадь оказались под ним, ведьма топнула ножкой и купол схлопнулся, унося всех нас из притона.

— Попутного, в широкую, – последнее, что услышал я, посланное нам вдогонку, растрепанной мадам Гнидакс. – Черти полосатые…

Нас выбросило из телепорта в какой-то холмистой местности, местами поросшей деревьями и кустами. При свете звезд и полной луны выглядело весьма живописно, если б только не испорченное впечатление от приземления. Вероника еще в бытность свою ученицей, постоянно путала заклинания и умудрялась запороть любое порученное дело, если только оно касалось колдовства. Вот и сейчас, приземление было более чем жестким.

Первым из портала, как ракета вылетел Себастьян на метле и пронесся над полынью, пугая сверчков и ночных мотыльков. Промчавшись метров двести, он повстречался с раскидистым деревом, где благополучно и застрял в кроне. Мирно ночевавшие в ветвях птицы и зверюшки, рванули в разные стороны, а ворона с перепугу кукарекать начала.

Следом выпрыгнула Сивка с Тианой в седле и резко затормозила передними копытами, от чего храмовница перелетела через голову лошади и кубарем приземлилась в ближайших кустах. А бестолковая кобыла села на задницу по-собачьи, ошалело мотая головой.

Практически одновременно с ними, но в другую сторону, выпрыгнула Вероника, шлепнулась на попу, проехалась пару метров и остановилась, практически без повреждений.

Последним вышел я. Спокойно, покачиваясь и позевывая от недосыпа. Подняли, разбудили, телепортировали, жестокие и безжалостные люди. Неужели нельзя было дождаться утра. Зевнув еще раз во все свои клыки, я сел на землю там, где стоял. Положил рядом с собой отцовский меч. Подумал немного и отодвинул его чуть подальше. Слишком уж агрессивно он морозил меня, отторгая право собственности. Я и не настаиваю. Мне надо просто отнести и отдать его законному владельцу.

— Мил… милорд, ваша милость, – Вероника со второй попытки понялась на ноги и подошла ко мне.

— Я не твой милорд, – сухо отрезал я. – Ты меня с отцом перепутала.

— Да, но лорд Скиминок-старший… – Вероника осеклась и посмотрела на меня глазами напуганной кошки. В свете луны, в них блеснули слезы.

Молча встав, я сердито перепоясался своим мечом.

— Ребята мне тут рассказали… Это правда что он… что его…

— Я гляжу, ты уже успела познакомиться с моими фидаинами, – я попытался выдавить из себя шутку, но получилось неудачно. – И даже немножко похулиганили вместе.

— Все спонтанно получилось, – заявила Сивая Кобыла, поднимаясь на все четыре копыта и отряхиваясь как собака. – Мы этого не планировали. Когда эта носастенькая прилетела, они долго шушукались со святошницей, а потом все как-то само получилось.

— Мы не шушукались, – подала голос Тиана, направляясь к дереву в котором застрял Себастьян. – Я просто рассказала, все, что произошло в диких землях, пока ты дых без задних ног. А госпожа Вероника уже сама захотела тебя спасать. Слезай! Сколько можно болтаться, как осиное гнездо?

Последние слова храмовницы относились уже к моему оруженосцу, тщетно пытавшемуся выпутаться из веток.

— Спасать нужно не меня, а моего отца, – резонно объяснил я «госпоже» Веронике.

— Но для начала нужно было спасти всех вас, чтобы потом спасти милорда…

— Кстати, как ты вообще оказалась в Притоне? – не очень тактично перебил я носастенькую ведьму.

— Живу я там вообще-то! – надула губы Вероника.

Скрестив руки, она отвернулась от меня, тряхнув гривой своих великолепных волос. Поняв, что переборщил, я полез извиняться.

— Ну, прости. Я еще не совсем проснулся. Меня эти бабки какой-то дрянью накачали, вот я пока и не в себе.

— Давай, я тебе противоядие дам, быстро в чувство приведет.

Растаяв, Вероника с готовностью полезла в небольшой мешок, висевший у нее на поясе, и усердно принялась в нем копаться. Вспомнив, какие побочные эффекты бывают от ее колдовства, я поспешил деликатно отказаться и перевести разговор в более конструктивное русло.

— Ты так и не сказала, как в Притоне появилась. Ты же сейчас должна быть рядом с мисс Горгулией и шерстить дикие земли.

— Она меня сюда с поручением отправила, – пояснила Вероника, – прилетела, а тут вы под домашним арестом. До тебя, милорд, я не добудилась, пришлось вопрос решать с твоей братвой.

Все-таки влияние моего отца на местных было колоссальным. Они используют его жаргон, как само собой разумеющееся и даже не замечают этого. Впрочем, я не стал заострять внимание на такой ерунде. В моей голове уже родилась одна хорошая мысль.

— Они тебе рассказали, что моего отца уже бесполезно искать в Диких Землях? – уточнил я.

— В общих чертах. Я надеялась, вы мне подробнее все объясните.

— По дороге, – подобрав с земли Меч Без Имени, я пристроил его себе за спину. – Если пойдешь со мной, все расскажу по дороге. Времени просто очень мало.

— Конечно, пойду! – с готовностью отозвалась ведьмочка. – А куда?

— Во Тьму, – без стесненья огорошил я.

— Начинаааается… – вылезла со своим мнением Сивая кобыла. – А может, не будем бросаться в крайности и попробуем решить проблемку как-то иначе?

— А я за собой никого насильно не тяну, – обернулся я к бестолковой лошади. – В принципе вы все можете вернуться домой. Это не ваша драка.

— Лорд Иван, я с тобой! – с готовностью вызвалась Вероника. – Ради милорда я ступлю во Тьму снова.

— А у меня дома не осталось, мне некуда больше идти, как только с вами, – заявил Себастьян, наконец-то сваливаясь дерева на землю.

— А у меня задание ордена, – Тиана помогла парню встать на ноги. – Я не отцеплюсь от лорда Ивана и во Тьме.

— Тогда помоги Веронике открыть портал.

— Я и сама могу, – фыркнула ведьма, отвернулась и завела речитатив сложного заклинания.

Я взглядом указал Тиане, чтобы она подстраховала ведьму на всякий случай. На удивление, храмовница не стала пререкаться, а тихонько пристроилась за спиной Вероники, что бы та не заметила.

— Малой, – подозвал я своего оруженосца, – Тьма это не шутки. Это не твоя драка. Бери Сивуху и скачите в Ристайл. Там, в моем доме вас примут как своих. Там вы и дождетесь нашего возвращения.

— Нет, милорд, – мальчишка категорично тряхнул давно не стриженными патлами. – Я ваш должник и выплачу долг до конца.

— Тогда оденься, собери вещи и приготовься, – приказал я. – Когда мы ступим в портал, назад пути не будет.

Первый раз меня в Преисподнюю утащили черти из спецподразделения Ада. Я тогда совсем ребенок был, плохо помню подробности. Потом пришел отец и забрал меня вместе с Ольгой. А вот так, через портал я отправлялся впервые. Было интересно. Вроде бы Вероника ничего не напутала, и Тьма быстро окутала нас. Всепоглощающая и непроглядная, как у кенгурихи в сумке.

Первое время я стоял столбом, пытаясь понять, где я и куда идти. Думал, глаза привыкнут к темноте, и станет легче ориентироваться. Но даже мое новое темное зрение не помогло. Хотя я старался изо всех сил. В какой-то момент я уже начал паниковать, силясь понять, что делать дальше. Мрак был густой, хоть на хлеб намазывай.

Но тут, наконец, блеснул слабый лучик света и я, не медля, поспешил к нему. Приблизившись, я понял, что это была Тиана. Преклонив колено, она смиренно читала молитву, закрыв глаза, а свет исходил от ее креста. Практически одновременно со мной, только с разных сторон на свет вышли и остальные: Вероника, Себастьян и Сивая Кобыла. Эта-то болтушка откуда здесь взялась?

— Что? – дернула гривой лошадь в ответ на мой немой вопрос.

Спорить с ней я не стал. Бесполезная трата времени. Вместо этого повернулся к нашей храмовнице.

— Раз свет веры у тебя в руках, то веди нас.

— Куда? – несколько растерялась она.

— Вперед, тут не ошибешься, – заверила ее Вероника.

Вера в этой маленькой девочке оказалась сильнее страха, и она двинулась вперед. Мы, как утята за уткой гуськом следовали по пятам. Вскоре стало заметно светлей, и мы поняли, что идем по какому-то подземелью со сводчатыми потолками. Сталактиты и сталагмиты местами срослись, превратившись в колонны, подпиравшие эти своды.

На одной из таких колонн висел почтовый ящик. Настоящий, синий, какие бывают в моем родном мире. Отец рассказывал мне о нем, и я решил не нарушать традицию и проверить почту. Как и ожидалось, письмо лежало на месте, а в нем всего лишь одно слово: «уходите».

— Нас боятся, – кивнул я сам себе, кладя письмо обратно для других посетителей. – Это хорошо.

Мои ребятишки нервно переглянулись, но промолчали.

— За мной! – приказал я, стараясь придать голосу больше уверенности, что б приободрить своих спутников.

Получилось не очень. Даже Вероника, бывавшая здесь и по праву считавшаяся ветераном и то, чувствовала себя не в своей тарелке. Все откровенно нервничали и были на взводе. Поэтому, когда из-за скалы вышел рослый черт с шикарными бакенбардами и двузубыми вилами, мы все невольно дернулись.

— Здравия желаю, господин полковник!

Видимо, зря он так громко гаркнул. Нервы моих ребятишек не выдержали. Первой в дело вступила Тиана, скороговоркой выпалив молитву, она оглушила нечистого заклинанием. Почти сразу после этого, к остолбеневшему черту подскочил Себастьян и врезал по лбу нашей походной сковородкой. Медный лоб не спасовал перед чугунной посудиной и звон разлетелся по всему подземелью.

Последней подскочила Сивая Кобыла. Лягнув задними ногами, она отправила рогатого в глубокий нокаут.

— Ой, – схватилась за щеки Вероника. – Вы его убили?

— Думаю, да, – браво крутанул в руке сковородку Себастьян. Только, что в кобуру ее не сунул. – Мы старались.

— А вот и зря, – покачал я головой. – Это свой.

— Как свой? – растерялся мой оруженосец. – Он же черт.

— Вот из-за таких как ты, мамонты и вымерли. Потому как сначала хрясь дубиной, а потом «Ё-моё! Шо ж я наделал!». 

Качая головой, я подошел к Бруммелю, присел на корточки и потрепал за бакенбарды, стараясь привести в чувство.

— Вероника, у тебя есть, что-нибудь противоударное? 

— Ой, я сейчас!

Наша штатная ведьма уже торопливо копалась в своем набедренном узелке. Выудила какую-то склянку, и закапала в нос черта что-то едкое и вонючее. Но весьма эффективное. Распахнув глаза, Бруммель чихнул так зычно, что где-то неподалеку рухнул сталактит. 

— Шо это было, господин полковник? – вытаращился на меня несчастный черт. 

— Я не полковник, – мы с Вероникой помогли подняться старому боевому товарищу, моего отца. – Я его сын.

— Лорд Иван? – черт с нескрываемым удивлением и восхищением осмотрел меня со всех сторон. – Надо же, как вы на своего батюшку похожи. 

— Стараемся. Ты лучше расскажи, как здесь оказался?

— Это я его вызвала, – вместо черта поспешила объяснить Вероника. – Я когда нас во Тьму отправила, заодно и его позвала. Нам без проводника здесь никак не обойтись. 

— Вот только мы чуть не потеряли его в первые же минуты, – обернувшись, я укоризненным взглядом пристыдил свою ватагу.

— Ну, мы ж не знали, что среди чертей есть и свои, – смущенно ковырнула камешек копытом говорливая лошадь. 

Тиана и Себастьян благоразумно промолчали, тоже пряча глаза. 

— Дальше еще свои черти будут, или уже можно не сортировать? – задала на редкость умный вопрос несносная кобыла.

— Нет, дальше все не наши, мочить без разбора, – уверенно приказал я и оглянулся к ведьмочке. – Больше ты никого не вызывала?

В ответ Вероника замотала головой, так, что ее кудри заметались в разные стороны. 

Пересчитав всех своих бойцов и проверив снаряжение, мы двинулись вглубь вражеской территории. Особо таиться я не собирался. Такое событие, как очередное явление лорда Скиминока со товарищи в эти места скрыть от хозяев надолго не получится. Как и отец, я рассчитывал на наглость и в какой-то степени везение. Он говорил, богиня Катариада хранит Скиминоков. Вот и проверим, насколько это правда. 

Но если боги отвернулись от нас, то я Скиминок, черт возьми! Я и сам справлюсь. И я очень зол, так, что всякой шушере лучше не попадаться у меня на пути. Я устал быть чересчур благородным и пощадой разбазариваться не собираюсь. Не подходящее для этого место. 

Вскоре нашелся и тот, на ком можно было выместить весь мой скиминочий гнев. Подземелья были запутанные и сложносочиненные, но на удивление неплохо освещенные. Старались, видимо, для себя, а не для таких незваных гостей, как мы. На одного такого хозяина этих окрестностей мы благополучно и наткнулись 

За очередным поворотам обнаружилась арка вроде ворот, со шлагбаумом и будкой возле него, выкрашенные черно-белую косую полоску. Возле будки бездельничали с полдюжины чертей, скуки ради, резавшиеся в карты прямо на вытоптанном полу. Внутри будки храпел еще один рогатый. Покрупнее и толще этой тощей шестерки, а самое главное, порогастее. 

При нашем появлении вся рогатая команда бросила карты, похватала вилы и встали не очень слаженной шеренгой. Один из них кинулся в будку, будить командира. 

— Какого иблиса тебе надо, ёкарный бабай?! – выругался тот спросонья, копытом выпихивая подчиненного из будки. 

— Не сердитесь на него. Он всего лишь спешит доложить вам о визите лорда Скиминока, – усмехнулся я, вставая впереди своих ребят. 

Вероника и Бруммель встали по бокам, Тиана, Себастьян и Сивка вторым эшелоном прикрывали тылы. 

— Какой еще Скиминок? Вы совсем тут от безделья сдурели? – толстый черт вывалился из своей будки, чуть не споткнувшись о собственный хвост, и удивленно уставился на нашу гоп-компанию. 

В ответ мы приветливо помахали ручками.

— Я Хрипач! – представился толстяк. – Главный на этом участке.

— А я Скиминок, – раскланялся я.

— Нет, я серьезно, – немного стушевался Хрипач и нерешительно переглянулся со своими бойцами.

— Так и я не шучу, – сверкнул я зеленым глазом. – Мы у вас тут проездом, если вы добровольно поднимите шлагбаум, так мы вас даже бить поленимся.

— А если будете настаивать, то можем на вас и задержаться, – внесла пояснения Вероника.

— Вы совсем ороговели?! – захлебнулся праведным возмущением старший привратник.

— Да не переживайте вы так, – махнул рукой Бруммель. – Это же Скиминок. Звиздюлей у нег на всех хватит.

После этих слов, я догадался, что пройти просто так нам теперь точно не дадут. Ладно, раздадим на орехи по старинке в лучших ландграфских традициях. Я кивнул своим ребятам и молча потянул меч из ножен. Свой меч, отцовский по-прежнему бездельничал у меня за спиной. Может и хотелось бы поотшибать рога именно фамильным оружием, но я прекрасно понимал, что не получится.

В ответ на такую наглость черти первые ринулись на нас в атаку, выставив вперед вилы, как пики. Мы с Бруммелем охотно врубились в самый центр, а девчонки прикрывали нас с флангов. Вероника прекрасно орудовала метлой,  помогая себе колдовством. Благородная магия Тианы оказалась даже более эффективной. Благословляя налево и направо, она смогла нокаутировать больше всех. Не понадобилась даже участие Себастьяна верхом на Сивке. Они лишь одного сковородкой добили, которого по случайности пропустила Вероника.

Зато, когда мы с Бруммелем башкой Хтипача пробили шлагбаум, мальчишка радостно заорал: «Гоооол!», а Сивка только, что копытами не зааплодировала. На мгновение я даже задумался, откуда он знает… Хотя, о чем это я.

Бросив оглушенного толстяка возле его же будки, я отряхнул руки и огляделся по сторонам. Если из побитых чертей кто еще и оставался в сознании, то предпочитал не показывать этого, чтобы не нарваться на новую оплеуху или очередное благословение между рог.

— Уф, аж взопрела вся, – выдохнула Вероника, присаживаясь прямо на толстого черта. Ничего другого подходящего поблизости просто не было.

— Некогда рассиживаться, – скомандовал я, – нам еще далеко идти.

Подгоняя своих бойцов, я удивленно обернулся к Бруммелю, застрявшего в шлагбауме.

Точнее он стоял на его обломках, не в состоянии шагнуть дальше.

— Ну, чего ты возишься как пенсионер с домофоном? – встал я над душой. – Давай, чи туда, чи сюда, газ-то на выходе…

— Милорд, – растерянно обернулся бакенбардистый черт, – я не могу.

— А ты через не могу.

Отодвинув бестолкового черта в сторону, я шагнул было за шлагбаум, но уперся в невидимую упругую стену, оттолкнувшую на прежние позиции.

— Заклинания Врат, – авторитетно заявила Вероника, ощупав стену.

— Сможешь справиться? – с надеждой уточнил я, впрочем, уже зная, что она ответит.

— Открыть может только Страж Врат.

— Открывай! – приказала Тиана, усилив слова хорошим пинком в мясистую подхвостицу рогатого.

— Уважаемая, не надо топтаться по моему ливеру, – возмутился Хрипач, попытавшись стегнуть хвостом по ногам храмовницы.

За такую наглость ему прилетело крестом между рогов. Звякнуло как в китайский гонг, и посыпались голубые искры пополам с херувимчиками.

— В бога, в душу, в мать… В Эйфелеву, в Пизанскую, в Останкинскую и в Вавилонскую башни… Приподняло вас… да пришлепнуло… – обиделся Хрипач.

— А представляешь, если еще я добавлю, каково тебе будет? – присев на корточки, я сверкнул зеленым глазом и блеснул клыками.

Если это и произвело на черта впечатление, то он это выразил лишь молчанием и злобным взглядом. Упертый попался. Никак не хотел идти на сотрудничество.

— Молчит? – сунулась Кобыла со своей умной мордой

— Ага, благим матом, – почесала крестом в затылке Тиана. – Может, у тебя получится его разговорить? Ты кого хочешь до нервотиков доведешь.

— Некогда мне экспериментами заниматься! – рявкнул я, выхватывая из-за спины Меч Без Имени, и не обращая внимания на боль, вонзил его в землю на манер креста, прямо перед удивленным пятаком нескоговорчивого Хранителя Врат.

— Верую во единого Бога Отца, Вседерджителя, Творца небу и земли видимый же всем и невидимый… – начал я читать Символ Веры.

Кардинал Калл остался бы мной доволен. Его уроки не прошли даром, молитву я помнил наизусть, аж от зубов отскакивало.

— Прекрати! – верещал черт, но Тиана крепко прижала его к земле и вторила моим словам.

— И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, Иже от Отца рожденного прежде всех…

Признаться по-честному, от этой нашей яростной молитвы в пределах Преисподней поплохело не только Привратнику. Бруммель и Вероника тоже чувствовали себя, мягко скажем, неуютно. Себастьян, встав на колени, сложил руки и шелестел молитву в полголоса.

Одной Сивке было все до холки. Быстро соскучившись от импровизированной мессы, кобыла пошла приставать к контуженым чертям, пытавшимся, под шумок расползтись в разные стороны.

— Все, Хватит! – взревел Хрипач, дергаясь всем телом. – Сдаюсь. Отпустите.

Выдернув меч из камней, я вновь приспособил его за спину, кивнув Тиане, что б отпустила черта. Вредная девчонка послушалась меня частично. Взяв привратника за шкирку, она рывком поставила эту тушу на ноги и, держа за холку, толкнула к развороченному шлагбауму.

— Интервенты проклятые, – тихо бурчал себе в пятак толстяк, поднимая шлагбаум. Точнее огрызок от него, – оккупанты.

— Премного благодарны, коллега, – отсалютовал вилами Бруммель, первым, поперек Скиминока, шагая за шлагбаум.

— Иуда рогатая…  – процедил ему в ответ Привратник.

— Иуда на Девятом круге мается, – помахал ему на прощанье средним пальцем наш бакенбардистый проводник.

— Вот туда тебе и дорога.

Не обращая внимания, мы все поспешили пройти барьер, пока вредный черт не закрыл его снова.

— Слыш, Скиминок!..

— Чего тебе? – обернулся я к черту.

— Это всего лишь был Лимб. Дальше начинается настоящая Преисподняя. Там вас ждут…

— Спасибо, мы в курсе. Мы здесь не в первый раз. Все не так страшно, как малюют.

— Все что раньше было настоящий детский сад по сравнению с тем, куда ты идешь?

Это странное пророчество словно электрическим током меня ошпарило.

— А ты знаешь, куда я иду? – подскочив к черту, я схватил его за горло когтистой рукой. – Ты знаешь, где мой отец?

— Иди вперед и не ошибешься. Рано или поздно, ты придешь к своей судьбе... – черт хотел сказать, что-то еще, но не успел.